Умытый дождем город сушил тротуары под солнцем. Машины шуршали колесами по все еще мокрым дорогам, грозясь окатить водой зазевавшихся прохожих. Стройные березки роняли капли на асфальт, а взъерошенные от водных процедур птицы, чистили крылья в зеркальных лужицах. Большая пышнотелая вишня у подъезда «загорала» под теплыми лучами. Ветер тормошил ветки, и они шевелились, дразня спелыми плодами. Нетронутый урожай привлекал птиц. Они цепляли клювом ягоды, то и дело, роняя их на землю, и громко скандаля за лучшее место. Я выбежала из подъезда в коротких шортиках и легкой майке. Безоблачное небо сулило теплый и солнечный день! А значит, сама природа благоволила нашей встрече. Даже не верилось, что еще вчера, боясь замерзнуть, я куталась в махровый свитер. А сегодня, уже собирала успевшую заскучать пляжную сумку. Вадим должен был подъехать с минуты на минуту. На лавочке у подъезда примостила свой зад царская персона. Соседский кот Степа. Откормленный полосатый котяра примечал всех, но далеко не каждому позволял себя погладить. Нахохлившись и распушив подшерсток, он дремал, не забывая поглядывать сощуренным глазом. Полосатая «тельняшка» блестела на зависть всем дворовым собратьям. Как правило, домашние коты были не в почете у местной «гопоты». Но Степан дружил со всеми, он дипломатично налаживал связи и наслаждался свободой. По вечерам из форточки доносился голос его хозяйки, загонявшей гуляку ночевать. «Степа, Степа», – повторяла она, будто скороговорку. Так, что слышалось только: «Теп, теп, теп». Степан горделиво вышагивал по двору, сверкая ошейником и снисходительно мурлыча. Я представляла, как он перемывает косточки «двуногим» в компании дворовой «братвы». И как флиртует с местными кисками, каждая из которых в тайне мечтает зачать от него породистых котят. Где-то рядом зашелестели об асфальт колеса, я взбила еще влажные после утреннего душа волосы, и схватила с ветки одну недоспелую вишенку. – Ранняя пташка, – улыбнулся Вадим, открывая мне дверцу. – Полетели? – я ответила на его поцелуй и вытянула ноги. Наш тайный пляж уже ждал, спрятавшись в тени плакучей ивы, отгородив нас от посторонних глаз раскидистыми кронами дикорастущих деревьев. Поросшая камышом речка в этом месте была кристально чистой. На мелкоте резвились головастики, на поверхности, как по льду, скользили водомерки. Мелкие стрекозы кружили над водой, изредка присаживаясь отдохнуть и позволяя собой любоваться. Каким-то чудом Вадим отыскал это место, где мы, подобно первобытным людям, могли разгуливать нагишом и заниматься любовью, не боясь быть замеченными. Каждый раз я сидела, утопая ногами в песке, чувствуя бесконечную радость! Любуясь неповторимой красотою природы, я желала только одного – продлить это мгновение. Мы резвились, как дети, прыгали в воду и брызгали друг друга, изучали местную флору и ели сочный арбуз. Возможность побыть вдвоем выпадала не так часто. Когда позволяла погода, Вадим, как назло, был занят. И вот, наконец, все совпало! На безлюдной трассе, он распахнул люк машины и замедлил ход: – Держись крепко! – сказал Вадим. Я забралась на сиденье и высунулась наружу. Одурманенная счастьем, я летела, рассекая теплый воздух. Он был напоен ароматами скошенных трав и нектаром цветущих растений. Такой вкусный, что хотелось напиться им вдоволь! Моей ноги коснулась теплая ладонь Вадима. «Боится, что упаду», – решила я. Между тем, его рука начала свое движение вверх, добравшись до воздушной ткани легких шортов. Преодолев незначительную преграду, он восторженно присвистнул. И еще решительнее устремился к заветной цели. Я не прогадала, «забыв» надеть белье! С Вадимом многое в моей жизни было впервые. Я отнюдь не страдала от дефицита мужского внимания. И имела некоторый опыт интимной жизни. Но оказалось: все, что я раньше считала сексом, было, ничем иным, как «мышиной возней». С ним я впервые испробовала такие вещи, о которых прежде только читала, краснея, в самых изощренных любовных романах. Однажды Вадим положил мне на колени загадочный «реферат». Обложка гласила: «Техника орального секса: как свести мужчину с ума». Я с обидой покосилась на него. Не то, чтобы я считала себя мастером, но его немногочисленные предшественники были довольны моей техникой! Через пару дней, изучив вдоль и поперек теорию, я приступила к практике. – Ну что, ты готов к сдаче экзамена? – хитро улыбаясь, спросила я. – Не боишься, что я стану асом, и захочу расширить горизонты? – В смысле? – удивился Вадим. – Ну, – я задумалась, – стану оттачивать свой навык на других подопытных. Он притянул меня к себе, стиснул в объятиях и прошептал: – Только попробуй. Наш первый секс случился на третьем свидании. Понимая, чем закончится этот вечер, я так волновалась, что почти не притронулась к изысканным угощениям. После ресторана мы пошли прямиком в номер. Пока я пыталась освободиться от босоножек, Вадим прошел в комнату, включил ночник и сел на кровати, а я застыла в дверях. – Встань вон там, – он указал рукой на середину комнаты, где разлегся ворсистый ковер. Заинтригованная, я выполнила его просьбу и огляделась. Комната, окутанная теплым светом ночника, как будто предназначалась для подобных встреч. Огромная кровать, пушистый ковер, плотные шторы и мини-бар – все необходимое для любовных утех. – Раздевайся! – скомандовал Вадим. Я вздрогнула. «Не слишком-то вежливо», – отметила про себя. Чувствуя, однако, как будоражит меня эта грубость. – Может быть, включить музыку? – предложила я, ища глазами источник звука. Вадим покачал головой. – Не нужно, просто раздевайся. – Тогда, быть может, ты подойдешь, и поможешь мне? – я решила проявить инициативу. – Мне и отсюда не плохо видно, – он демонстративно вытянул ноги. Секунду я стояла, соображая, с чего начать. Потом медленно нащупала застежку на платье. Спустила бретельки, и кусочек легкой ткани скользнул к моим ногам, выставляя напоказ приобретенный накануне комплект изящного кружевного белья. К нему прилагались чулки, в которых я выглядела, как танцовщица кабаре. Не хватало лишь перьев на голове! Так я стояла, смущенно поправляя свой откровенный наряд. – Дальше! – прозвучал низкий голос Вадима. «Дальше» – ехидно подумала я и коснулась бретельки. Но вспомнила про чулки. Как хорошо, что я их надела! Чулки можно снимать долго, не спеша, дразня его и оттягивая момент полного разоблачения. Журнальный столик охотно принял участие в моем эротическом шоу. Я поддела плотную кружевную резинку и медленно спустила тонкий нейлон до колена. Все это время я не поднимала глаз, но всем телом ощущала его взгляд. Он наблюдал, как я постепенно, шаг за шагом приближаю момент своей капитуляции. Избавившись от чулок, я снова выпрямилась и посмотрела на своего единственного зрителя. Он тем временем медленно расстегивал пуговицы на рукавах рубашки. – Ну, что застыла? Продолжай! – нарочито грубо сказал Вадим, однако же, глаза выдавали его истинные чувства. Он играл со мной! Я нервно облизнула губы и ощутила, как подрагивают колени. От полной наготы меня отделяли две тонких кружевных вещицы, каждая из которых обнажала запретные части моего тела. Начать стоило, конечно, с верха! Медленно спустив одну, затем вторую бретельку, я потянулась к застежке. «Вот так быстро, раз и все!» – пронеслось в голове. Прикрывая груди рукой, я отбросила в сторону бюстгальтер. – Ну, и последнее… – нараспев произнес Вадим, кивая взглядом в сторону трусиков. Судорожно сжимая саму себя в объятиях, я размышляла, как эффектно избавиться от них при помощи одной руки. Вторая все еще прикрывала грудь. Вадим усмехнулся, как будто прочел мои мысли. В конце концов, я повернулась боком, быстро сняла трусы и прикрыла ладонью то, что было под ними. Сбросив одежды, я с вызовом посмотрела на него. «Выкуси!» – говорил весь мой гордый облик. Он, наблюдая мой победный финал, засмеялся и опустил глаза. «Представление окончено, занавес!», – раньше времени расслабилась я. – А теперь, пожалуйста, опусти руки. Я хотел бы увидеть тебя целиком, – медленно и совершенно серьезно сказал Вадим. Я удивленно посмотрела на него. Он не сводил с меня глаз, ожидая, пока я выполню его просьбу. Вернее, не просьбу, а, скорее, приказ. «Пожалуйста», – раздраженно подумала я, – «в такой ситуации данное слово звучит неуместно». И глубоко вдохнула, пытаясь сохранить достоинство. Это было не просто, стоя в центре комнаты в костюме Евы. Я тянула время! Вадим с интересом изучал доступные взору части моего тела. – Ты можешь стоять вот так всю ночь, а можешь опустить руки, – с этими словами он лениво облокотился о кровать. Я и раньше раздевалась для мужчины. Но это было естественно и ожидаемо. Данная ситуация и эта обстановка была совсем иной! Мне казалось, будто передо мной не один мужчина, а целый стадион людей, жаждущих увидеть мою наготу. Мне хотелось схватить свои разбросанные по полу вещи и гордо уйти прочь! Но, в то же время, я ощущала нарастающее желание предстать во всей красе перед настойчивым и жадным взглядом этого человека. Это желание становилось тем ярче, чем острее я чувствовала на себе его взгляд. Пути назад не было, и я убрала за спину обе руки. Мысленно я вообразила себя натурщицей, позирующей начинающим художникам. Представила, как они равнодушно повторяют на холсте очертания моего тела. Но даже на расстоянии я ощущала, как его глаза ощупывали меня, как блуждали по телу и замирали, чтобы рассмотреть подробнее. Он сидел, подавшись вперед, как голодный зверь, решивший накануне трапезы изучить свою добычу. А я была добычей! Утратив ощущение реальности, я буквально таяла… – Нравится? – тихо спросила я, не узнавая собственный голос. – Иди ко мне, – коротко позвал он. И я покорно пошла! Как под гипнозом, я заворожено шла прямиком в объятия голодного питона. Приблизившись, я замерла, не в силах сделать последний шаг. Он взял меня за талию и притянул к себе. Ощущение тепла его рук на коже сводило с ума! Ноги вмиг стали ватными. Измученная этой прелюдией, я бы могла потерять сознание. Но его ладони вдруг ожили и принялись исследовать мое тело. Они скользили по коже, повторяя все изгибы. Словно скульптор, он изучал свое творение, лишая меня рассудка. Я закрыла глаза… Мое тело предало меня! И полностью было в его власти. Вдруг влажные губы коснулись моей груди. Я обняла его шею, прижала к себе. «Я сделаю все, что ты скажешь», – кричало подсознание. Он прервался и поймал мой взгляд: – Нравится? – хрипло выдохнул он. Я, обретая вновь способность говорить, и желая только одного – чтобы это не кончалось, ответила: – Да! Глава 11. Рита Наверное, каждый сам определяет для себя, что такое любовь. Кто-то считает, что это слияние тел. Для других это желание безвозмездно жертвовать собой. А кто-то называет любовью навязчивые мысли о другом человеке. Иными словами, любовь – это взаимная зависимость друг от друга. Если, конечно, любовь взаимна. Родители всегда служили для меня образцом. Именно так я представляла себе крепкую и сплоченную семью, преданность, верность и любовь. И, наблюдая, как они рука об руку идут по жизни, мечтала, как подобное случится и со мной. Однажды я спросила у матери: – Мам, а ты по-прежнему любишь отца? Мать вздохнула, потом улыбнулась кончиками рта, как будто увидела перед собой картинку из прошлой жизни. – Люблю, как в первый день, – ответила мама, и я на секунду усомнилась в ее искренности. Но она подняла на меня взгляд. И я застыла, заглянув в эти огромные голубые озера, полные грустной преданности. – А он тебя? – тихо спросила я после минутной паузы. Мать вздохнула и принялась убирать со стола. – Мам! – окликнула я ее. – Ты не ответишь? В молчании мама вымыла посуду, а затем села на стул. – Разве о таком спрашивают? – сказала она куда-то в сторону, будто обращаясь не ко мне. – В смысле? А зачем спрашивать? – не поняла я. – Он тебе никогда не признавался в любви? Мама горестно усмехнулась и провела вафельным полотенцем по столу. – О любви не обязательно говорить, – сказала она, – слова ничего не значат.