– В тебя… – он поднял глаза и внимательно посмотрел на меня. Я недоверчиво прищурилась: – И потому хочешь заняться сексом? – Да, именно поэтому! – сказал он без намека на стеснение. – Мне нужно понять, подходим ли мы друг другу. – То есть, ты, – едва сдерживая гнев, перебила я, – хочешь меня…продегустировать? – Какое слово выбрала, – одобрительно хмыкнул Вадим, – Нууу, в общем, да! Понимаешь, секс – это важная часть отношений. А вдруг мы не совпадаем и все зря? Тогда проще и не начинать. – Ага, – понимающе кивнула я, – и многих девушек ты уже перепробовал под таким вот соусом? – Многих, – честно ответил Вадим, – и уже, признаться, надоело. Хочется пробовать одну единственную, бесконечное множество раз. От его откровений меня бросило в жар. Во мне, перекрикивая друг друга, спорили два голоса. Один уговаривал немедленно встать и убираться отсюда, бросив на прощание какое-нибудь обидное слово. Второй же намекал остаться, ибо другого шанса узнать концовку этого странного вечера может и не представиться. И я, подталкиваемая жаждой открытий, сделала вид, что не слышу первый из них. – Будешь? – Вадим достал из-за пазухи длинную папиросу. Я отрицательно покачала головой: – Не курю. – Эт Мария, – сообщил он, покручивая сигарету пальцами. – Чего? – не поняла я. – Марихуана, – уточнил Вадим. И я в изумлении уставилась на него. – Так ты еще и наркоман? – с этими словами я всерьез вознамерилась уйти. Вадим тихо засмеялся, и удержал меня за руку. – Смотри! – многозначительно начал он, – ты чай с мятой пьешь? Я равнодушно кивнула. – Мята – трава и это трава, – подытожил он. – Это наркотик, а не просто трава! Он провоцирует психотропную реакцию! – решительно возразила я. – Твою мать, сколько сложных слов в одном предложении! – Вадим тряхнул головой. – Папочка тобою гордился бы! Я внутренне ощетинилась. Он почувствовал это. – За то какой секс под этой штукой! – протянул Вадим. – Я не собираюсь заниматься с тобой ни тем, ни другим! – отрезала я. Вдруг он отстранился: – Хотя… ты права. Это не для тебя! – Чего это? – негодующе бросила я. – Ну, ты не такая! Я обознался, – он разочарованно махнул рукой, – ты иди, а то поздно уже. Реакция не заставила себя ждать. Я подскочила, будто меня ущипнули за мягкое место, и потянулась к дымящейся папиросе. – Дай-ка! – решительно сказала я. – Эй-эй, – отодвинул меня в сторону Вадим, – потише! Спустя пару затяжек я расслабленно откинулась на одеяло. Над головой в абсолютной темноте, плыли звезды. Они скользили по ночному небу, как по тонкому льду. Кружились хороводом, как осенние листья. Порхали, словно мотыльки. Совсем мелкие, и огромные! Протяни руку, и дотронешься… Так страшно! А вдруг обожжешься? – Они двигаются, – заворожено прошептала я. – Кто? – шепнул Вадим. – Звезды! Они же двигаются! – я улыбнулась. – Видишь, звездную пыль? – он поднял руку и ткнул пальцем в небо. Как будто вместо бесконечно далекой атмосферы над нами висел с распахнутыми страницами бумажный атлас. – Млечный путь – спираль галактики! Вадим посмотрел на меня, и сквозь тусклый свет теряющего силы фонарика я увидела отражение звездного неба в его глазах. Я плыла, подобно этому небу… Подобно звездам, я сияла, отражая весь возможный в мире свет. Его ладонь накрыла мой живот. – Если захочешь, чтобы я прекратил, просто скажи «стоп», – услышала я его торопливый шепот. Он поддел пальцами краешек майки, наклонился, и коснулся губами обнаженной кожи. Меня словно пронзило током! Я вздрогнула и напряглась. Он, поглядывая на меня, продолжал медленно, растягивая удовольствие, покрывать поцелуями мой живот. Край кофточки поднимался все выше и выше, подставляя мое тело его смелым и решительным ласкам. Его рука оказалась за моей спиной. И, не успела я издать протестный вздох, как он одним щелчком справился с застежкой. Нащупав под кофточкой мою грудь, он приблизил ко мне лицо и прошептал: – Ты сказала что-то, или мне послышалось? Я нервно сглотнула и облизнула губы. – Я… Глядя на меня, он сжал мою грудь, погладил пальцем сосок. – Мне остановиться? – напряженно выдохнул он. Я втянула ртом воздух, и отрицательно покачала головой. Он наклонился и вновь коснулся губами живота, заскользил ими вверх, оставляя на коже влажную дорожку, поднимаясь все выше… Я замерла, предчувствуя, что теряю последние частицы самообладания. Время вдруг замедлилось. Все звуки исчезли, оставив только безумный стук моего собственного сердца. Все краски смешались, я видела только темноту этой ночи, и летела навстречу звездам сквозь время и пространство. Его ладонь проникли под резинку моих брюк. И я испуганно подняла глаза. Он выжидающе смотрел на меня, пока его рука неспешно двигалась к цели. Он ждал, когда я произнесу заветное слово. Но я молчала, хватая ртом воздух. Еще мгновение, и я почувствовала его пальцы там… Опьяняющей волной накатило удовольствие, и, я, окончательно сдавшись, запрокинула голову. Он не был похож на торопливых и одурманенных гормонами ровесников. Он был другим! Он ласкал мое тело, сам наслаждаясь этими ласками. Он любовался мною, изучал меня. Как первооткрыватель, он находил такие точки, о существовании которых я прежде не знала. То лето стоило целой жизни! Но даже учебный процесс не охладил наши чувства. Дни напролет мы коротали в ожидании следующей встречи. И, лишь только занятия кончались, неслись что есть мочи в любимый парк, чтобы гулять, взявшись за руки и целоваться у всех на виду. Наши родители пребывали в состоянии холодной войны. Мой отец был директором школы, в которой я «мотала срок». Мама – искусствовед по жизни и призванию, сочла нужным сразу поставить меня перед фактом. – Рита, могла бы найти кого-то получше? Неужели в вашем институте мало хороших мальчиков? – Я уже нашла, мам, – упорствовала я. Эти противоречия еще сильнее толкали нас в объятия друг друга. Мы были, словно пресловутые Ромео и Джульетта – одни против всего мира. Вадим умудрялся любить меня не в ущерб учебе. Мне это давалось с трудом! Но он учился за двоих. Казалось, он знает все! И, даже не притрагиваясь к учебникам накануне, он мог сдать экзамен на «отлично». Когда после окончания института волею вышестоящего руководства нас разбросало в разные концы, мама торжествующе заявила: – Уехал твой Ромео! – И, слава Богу, – возвел руки к небу отец. Я, сжав кулаки, бежала в спальню. И в бессильной злобе писала письма. Писала о том, как все вмиг потеряло смысл. Без него… Он отвечал, пересказывая свою жизнь вдали от цивилизации. «Привет, моя Маргаритка!» – начиналось письмо. «Не плачь, скоро отпуск и я приеду. А пока, вот – моя левая лапа. Приложи ее к груди, и станет легче». На оборотной стороне тетрадного листа был тщательно прорисован контур его ладони. И я прижимала его к груди, изо всех сил представляя, что он, этот безжизненный плоский листок, и в самом деле может подарить мне ощущение близости с ним. Вскоре родители подыскали мне «достойного парня». Парень и вправду был достойным. И вполне мог осчастливить любую здравомыслящую девушку. Но только не меня! Дождавшись очередного отпуска, я уехала к Вадиму. И там, не сказав никому, мы тихо расписались. Семейный статус давал мне возможность перевода, и работы по месту жительства мужа. – Нет, Валера! Ну, ты видел, что она вытворяет? – театрально всплескивала руками мама. Отец хмурил брови и старательно изображал участие. – Скоро вернется, – отрывисто бросил он, – когда хорошо живешь, на дерьмо потягивает! В отличие от матери, папа никогда не отличался словесным изяществом, и выражался прямолинейно. Видимо, долгая и нервная работа наложила отпечаток. И я всегда удивлялась, что эти двое таких разных и противоречивых людей смогли найти друг в друге. Но прогнозы отца не оправдались! Очень скоро Вадима отправили на «большую землю», открывать новое предприятие, которое он впоследствии возглавил. Глава 10. Анечка