Находясь в плену романтических чувств, я даже уговорила теть Тоню купить мне гриндерсы. Правда, они так и остались стоять в коридоре, как памятник моей не случившейся любви. Мне хотелось стать ближе к объекту девичьих грез. И я, словно ботаник, стала изучать его повадки, слушать его музыку, копировать манеру непринужденно улыбаться. Поклонницей рэпа я так и не стала. А после той истории сей жанр стал ненавистен. Но, видит Бог, я старалась! В моей музыкальной коллекции появилось несколько кассет, с обложки которых смотрел его любимый исполнитель. Он был как две капли воды похож на Игоря, за исключением цвета волос. Или мне так казалось… Одну из кассет, где фото получилось особенно удачным, я носила с собой, как талисман. Волосы на фотографии я выкрасила в темный цвет, на оборотной стороне с любовью написала «Игорь» и украсила надпись множеством мелких сердечек. Мы с подружками делились своими чувствами к новичку, клятвенно обещая, что секрет не покинет пределов нашего узкого девичьего круга. И я, соблюдая клятву, не выдала ни одну из доверенных мне тайн. Чего не скажешь о других. Однажды, вернувшись в класс после перемены, я обнаружила свой портфель открытым. На парте лежала та самая кассета, бесстыдно демонстрируя окружающим мой маленький секрет. Мои художества видели все, включая самого Игоря. Он, извиняясь, потупил глаза и сел на место. Я же, схватив с парты кассету, выбежала из класса. Я так и не узнала, кто из подруг предал мое доверие. Да это было и не важно! Ведь тайна стала достоянием всего класса. Каждый из двадцати пяти человек отныне знал о моих чувствах. Такого стыда я не испытывала больше ни разу в жизни. Даже когда, на очередном корпоративе, вырулила из туалета, случайно заправив платье в колготы. После инцидента в школе я проплакала всю ночь, и на следующий день отказалась идти на занятия, сказавшись больной. Видимо, я и вправду выглядела неважно, и теть Тоня вызвала врача. Поразмыслив, я выбрала наилучшую тактику. Вернувшись после трехдневной депрессии, я просто вычеркнула случившееся из памяти и стала вести себя, как ни в чем не бывало: здоровалась с Игорем, и даже шутила. И окружающие постепенно подстроились, приняв мои правила игры. Тогда я поняла, что все вокруг лишь декорация к моему собственному фильму. В котором я и режиссер, и актер и оператор. Общаться с подругами я не прекратила. До сих пор мы переписываемся и чмокаем друг друга в щеку, случайно столкнувшись на улице. И хотя мне глубоко безразлична их судьба, я регулярно посещаю их странички в соцсетях, чтобы написать пару слащавых комментариев и отметить классом их неудачные фото. Глупости, конечно! Можно заглянуть еще в детсадовскую пору, когда мы с Люськой – второй по счету девочкой в нашей группе, делили между собой внимание мальчишек. Но, с тех самых пор, вопреки собственному желанию найти идеальную подругу, я подсознательно замыкалась, стоило кому-то сделать шаг навстречу. Пока не появилась Машка! Она была лишена всех ядовитых качеств характера, присущих большинству женщин. Она не завидовала, не выказывала превосходство, не притворялась и не использовала накладные ресницы. Я бы с радостью дружила с мужчинами: они менее эмоциональны, ими проще манипулировать, они не умеют плести интриги и едва ли увидят во мне конкурента. Да и мужчины были не прочь дружить со мной! Однако желание залезть ко мне под юбку очень мешало нашей дружбе. Словно в продолжение моих размышлений, в дверь постучался Эдик. Он жил неподалеку от торгового центра, и частенько отоваривался в местном продуктовом. Но с некоторых пор покупки стали лишь предлогом заглянуть в магазин, якобы случайно пройти мимо отдела косметики, и завести непринужденную беседу о погоде. Плавно перетекавшую в обсуждение планов на вечер. Внешне Эдик олицетворял собою предел девичьих мечтаний: рослый, ладно сложенный легкоатлет, с модной стрижкой и хорошим вкусом. Возможно, в другой ситуации я бы не стала пренебрегать его вниманием. Но в этой жизни мое сердце было занято! Потому я, сначала деликатно намекала на отсутствие интереса. Однако намеки не возымели действия. Тогда я сказала прямым текстом о том, что Эдик только зря растрачивает свой пыл. – Давай тогда просто дружить? – озвучил он свою бредовую идею. – Как мальчик с девочкой? – усмехнулась я. – Напрасно смеешься, – обиделся мой незадачливый поклонник, – я хороший друг. Вот увидишь! – Не сомневаюсь в этом! – растроганно сообщила я, – Да только я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. – Почему? – искренне удивился он и облокотился о витрину, оставляя на прозрачной поверхности отпечатки своих ладоней. – Потому! – я отодвинула его в сторонку и прошлась влажной тряпкой по стеклу. – Рано или поздно природа возьмет свое. А если симпатия есть уже, то это просто дохлый номер! – Так она все-таки есть? – прищурился Эдик. – У тебя, – кивнула я. – А я симпатизирую тебе, как человеку. Не более того. – Хорошее начало, – кивнул Эдуард, – я докажу тебе, что дружба между мужчиной и женщиной существует! Идет? Мы заключили пари, главным правилом которого было – не перейти тонкую грань, разделявшую близость духовную и физическую. Неугомонный Эдик всячески демонстрировал свое равнодушие, отвлеченно интересовался моим здоровьем, поддерживал светскую беседу и дружески подтрунивал. Мы обсуждали его провалы на любовном фронте, и я, по-дружески пыталась объяснить, как вести себя с девушками. Он ловил каждое мое слово, и «мотал на ус». Однако же мои попытки поделиться сокровенным воспринял в штыки. – Он тебе не пара! – с полтыка заявлял мой собеседник. – Чего это? – хмурилась я. – Ну, ты…, – мялся Эдик, поняв, что случайно выдал себя, – ты такая… В общем, не важно! Я и не рассчитывала заполучить в его лице надежного друга. Скорее, мне было любопытно, как долго он сможет продержаться, не пытаясь свернуть на знакомую дорожку. Эдик продержался от силы месяц! Его прощальные рукопожатия становились все настойчивее, а сообщения на телефон обрастали невинными намеками. «Спокойной ночи, солнышко!», – однажды, засыпая, прочитала я. И решила, что пожелание прислал Вадим. «Спокойной ночи, любимый!» – ответила я и провалилась в сон. С утра пораньше Эдуард уже караулил меня с букетом цветов у входа. – Ты чего? – замешкалась я, испуганно глядя на алые розы в его руках. Выглядел он так, будто вот-вот встанет на одно колено прямо на глазах у прохожих и вытащит из-за пазухи заветную коробочку с обручальным кольцом. – Ну, – пожал плечами Эдик, – доброе утро, любимая! Секунду-другую я молчаливо стояла, пытаясь сообразить, что к чему. И тут меня осенило: Вадим никогда не пишет мне перед сном. И я не пишу ему после работы. Это негласное правило, одно из многих. «Вот дура!», – с опозданием отругала я себя. Однако все мои попытки списать инцидент на девичью память, были обречены. Отныне Эдуард, одухотворенный моим признанием, был искренне уверен в том, что его чувства ко мне взаимны. И развитие наших отношений – лишь дело времени! Машка с любопытством наблюдала за этой мелодрамой. – Эдик, чем тратить время на эту бестолочь, лучше бы обратил внимание на ее опытную подругу, – с этими словами Машка принимала соблазнительную позу. На что Эдуард тушевался и обращал все в шутку. – Эх, Эдуард, – манерно вздыхала подруга, – Ни черта-то вы в женщинах не смыслите! Однажды, глядя на одетую в клетчатый хлопок спину Эдика, Машка сказала мне: – Дура ты, Анька! Проворонишь свое счастье. Хороший парень, податливый такой. Веревки вить можно! В ЗАГС отвела, заклеймила и дело в шляпе. Я грустно посмотрела вслед уходящему Эдику: – Что он свинья, чтобы его клеймить? Наверное, стараясь компенсировать дефицит отцовской любви, я, прежде всего, искала в мужчинах поддержку, широкую спину, способную укрыть меня от невзгод. И, хотя спина Эдика была достаточно широкой, опереться на нее было сложно. Иногда я всерьез размышляла о том, что мы могли бы стать парой. Но каждый раз приходила к абсурдному выводу, что Эдик какой-то уж слишком положительный! Не пьет, не курит, спортсмен и красавец, хорошие родители, жилплощадь с перспективой расширения, и работа с карьерным ростом. Пожалуй, чересчур хорошо, чтобы быть правдой? Вот так глупо и банально устроен человек! Даже обидно. Выходит, психологи правы, и все мы – жертвы своих комплексов? Хороших девочек как магнитом тянет к плохим мальчикам, отличницы липнут к двоечникам, и наоборот. Возможно, таким образом, люди компенсируют недостаток определенных качеств, а природа пытается уравновесить добро и зло. Потом я понимала, что переоцениваю себя, считая хорошей девочкой. Ну, какая я к черту хорошая, если сплю с чужим мужчиной и отвергаю ухаживания достойного и, что самое главное, свободного, как ветер в поле, кандидата. Но я пыталась! Изо всех сил! Я старательно рисовала картинки того, как Эдик раздевает меня, как целует и ласкает мое тело. Но тело молчало! Оно ровным счетом никак не реагировало на эти фантазии. Однако же, стоило мне представить на его месте Вадима, как внизу живота тут же разгоралось пламя. Я была готова простить ему все, в том числе и семейный статус. «Наверное, Машка права», – горестно думала я, – «я и вправду полная дура». – Ань, сегодня в кино фильмец классный. Может, сходим? – голос Эдика вырвал меня из ступора, – Я возьму билеты в первый ряд. А то, если хочешь, можем занять места для поцелуев. Он многозначительно улыбнулся. В своих ортопедических мокасинах Эдик походил на мужчину из рекламы лекарства. Я тяжело вздохнула, вешая на плечи сумочку. – Эдик, я домой. Голова болит. – Тебя проводить? – оживился он. – Нет, я еще в продуктовый, потом в аптеку, потом нужно к соседке заскочить, – сочинила я на ходу. Мне не хватало духу сказать ему, наконец, что мы не пара, дать жесткий отпор, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос. Правда, я подозревала, что не делаю этого намерено. Вроде как держу его про запас, на случай, если… если Вадим вдруг помашет мне ручкой? Эдик был для меня чем-то вроде запасного аэродрома. И от того я казалась себе законченной стервой. Хотя, с чего бы? Я не принуждала его ходить за мной по пятам. Он сам выбрал такой путь. В конце концов, каждый человек имеет право на личный запасной аэродром. Наверняка, у него был собственный! И сейчас какая-нибудь милая девушка с косичками ждала у подъезда его возвращения. Холодильник опустел, на верхней полочке, печально приоткрыв крышку, стоял зеленый горошек. Если бы мышь заглянула ко мне, она бы непременно покончила жизнь самоубийством. Обычная картина для одинокой девушки! Если рядом нет мужчины, который будет изничтожать твои деликатесы, радостно причмокивая, готовка теряет всякий смысл. По этому поводу я решила затариться любимым мюсли и питьевым йогуртом, дабы устроить вечер ничегонеделанья. По дороге к дому пакет в моих руках угрожающе хрустнул. Литр йогурта, мешок «сухого корма», коробка зефира, черный чай, кусок сыра, свежеиспеченный лавашик. Вся эта ноша оказалась слишком тяжелой для тонкого целлофана. «Дотяну», – твердо решила я, стараясь не раскачивать нагруженным пакетом. Удивительно, как переменчива бывает погода! Сидя в отделе, я упоенно фантазировала, как неспешно прогуляюсь по скверу в наушниках с любимой музыкой. Но, стоило выйти за порог, как природа, словно издеваясь, нагнала тучек. Солнце исчезло за облаками, а вместе с ним пропало желание шастать по улице. Рядом с подъездом маячила какая-то женщина. Она выглядела потерянной. «Вероятно, заблудилась», – решила я и приготовилась оказать посильную помощь. Увидев меня, женщина застыла на месте. «Откуда я знаю ее лицо», – подумала я. И прибавила шагу, чтобы успеть донести до дома свой продуктовый запас. Женщина вдруг сорвалась с места и кинулась мне наперерез. Я испуганно дернулась, и пакет все-таки треснул, вываливая на асфальт содержимое. Тяжело вздохнув, я стала засовывать продукты обратно. Женщина присела на корточки и взяла в руки пакетик зефира. – Тоже люблю зефир, – улыбнулась она. Однако улыбка получилась какой-то натянутой. – Спасибо, – я взяла из ее рук сладость, сложила в пакет и попыталась связать ручки между собой. Женщина терпеливо ждала, когда я закончу свой ритуал. Я выпрямилась и встретилась с ней взглядом. Она заметно нервничала, теребила в руках крупную брошь в форме цветка, которая удерживала полы кардигана. – Мы с вами не знакомы. Меня зовут Маргарита Валерьевна, – зачем-то представилась она. Я собралась поинтересоваться, чем могу помочь, но женщина меня опередила. – Я жена Вадима. Вадима Эдуардовича. Глава 23. Рита На удивление, мой внутренний навигатор сработал на «отлично». И я, двигаясь медленно, но уверенно, прибыла на место назначения раньше планируемого. Дав себе фору, я отсрочила решающий момент и еще раз обдумала ситуацию. «Если даже сложится так, что я все-таки увижу и узнаю его пассию, что я ей скажу?» – думала я, глядя на себя в маленькое зеркальце. Казалось, что мне предстоит экзамен, по результатам которого решится моя судьба. По-крайней мере, в последний раз я нервничала так именно перед сдачей диплома. Пустынный двор был заполнен машинами, которые живописно демонстрировали уровень достатка его жителей. В основном старые девятки и бывалые иномарки. Мне вспомнилась вчерашняя «карета» с ее обходительным «кучером». Я приберегла визитку Анзора на крайний случай, но осуществить этот марш-бросок решилась сама. Сегодня свидетели были ни к чему! Кто знает, как надолго затянется наш разговор. Если он вообще состоится. Я поправила макияж и достала сигарету. Порция никотина должна была помочь. Я нервно закурила и глубже втянула вредный дым. Мимо прошел мальчик с рюкзаком за плечами. Удивительно, как маленькие дети умудряются таскать на спине такую ношу из учебников и тетрадок. Мне вспомнился яркий рюкзак с Русалочкой, который так любила Нинка. В начальных классах ее портфель весил больше самой дочки. Однако к окончанию школы увесистый рюкзак перевоплотился в дамскую сумочку, большую часть которой составляли атрибуты красоты – косметичка, лак для волос, запасные колготки. О школе напоминала лишь одна толстая тетрадь. Однажды Нина пришла со школы с расцарапанной в кровь щекой и следами чьих-то цепких «объятий» на запястьях. Я испуганно осматривала побои, пытаясь дознаться, что случилось. Но Нинка, точно партизан, хранила молчание! Вадим окинул дочь взглядом с ног до головы и задал один единственный вопрос: – Ты их, или они тебя? Нинка, победно задрав нос, ответила: – Я! Вадим кивнул и вернулся к делам. Я, как обычно, раздраженная его манерой сводить к минимуму заботы о детях, продолжила допрос. Но безуспешно! Все выяснилось позже, когда родителей вызвали в школу. Оказалось, дочка вступила в неравный бой со старшеклассниками, которые на ее глазах пытали кошку. Они привязали к ее лапам жестяные банки, и бедное животное носилось по двору, пытаясь отделаться от поклажи. Она взлетала в воздух, подпрыгивала, изворачивалась, падала на асфальт, чем еще больше веселила бестолковую ребятню. Нинка, ярая защитница животных, впала в состояние праведного гнева. Она поймала несчастную и на глазах у изумленной публики развязала веревки. Та убежала, оставив спасительницу один на один с толпой свирепых мальчишек. Соблюдая субординацию, ребята не стали брать количеством. Они пустили вперед самого старшего, которому моя боевая дочка «начистила» физиономию. Нинка мертвой хваткой вцепилась обидчику в волосы, разодрала в кровь шею и укусила за плечо, оставив на коже кровавые отметины от зубов. Мама «невинно» пострадавшего подростка тут же обратилась к директору. Далее пришла очередь родителей меряться силами. – Ваша девочка постоянно дерется! Она обидела одноклассницу, опрокинула тефтели на колени учителю, а теперь вот изувечила мальчика, – вещала завуч, рослая женщина с большими, как у совы, глазами. Вадим сцепил руки в замок и спокойно, словно все произошедшее вовсе его не касалось, произнес: – В последнем случае моя дочь защищала кошку от живодеров! Я уверен, в описанных вами ситуациях, у Нины также были веские причины так поступить.