– А о чем? – не поняла я. – Ты бы лучше по сторонам чаще смотрела. Вон, тренер с тебя глаз не сводит. С этими словами Ленка беззастенчиво кивнула в сторону барной стойки, около которой переминался с ноги на ногу одетый в облегающий спортивный костюм, мужчина лет под сорок. – Я его давно заметила! – шепнула Ленка. – Он ничего такой, подтянутый. Чуть моложе, но это ж самый шик. Ленка состроила томную гримасу и задумчиво закусила губу. – Я бы и сама не прочь отработать с ним упражнение Кегеля. – Лен! – одернула я подругу, поспешно отводя взгляд. Ленкин муж давно и стабильно изменял ей. И подруга не скрывала своей осведомленности. Мало того! Супруги заключили негласный договор, позволявший им обоим совершать адюльтеры направо и налево. Так они жили уже много лет, существуя бок обок в качестве деловых партнеров, соседей, и, по словам Ленки, самых близких «друзей». Я же представить не могла себя в подобной роли! Найти кого-то взамен Вадиму? Но зачем? С какой стати мне смотреть на моложавых тренеров, даже если их задницей можно орешки колоть? Прости, Господи! – Ты неисправима, Лен! – улыбнулась я, допив-таки свой полезный коктейль. – Когда ты уже исправишься? – обреченно вздохнула подруга, – На твоем Вадике свет клином не сошелся! – Сошелся! – упорствовала я, – Скоро будет 22 года, как сошелся. – Ой, батюшки! – скривилась Ленка, будто морковный сок стал ей поперек горла, – Это же, сколько тогда у нас с Мишкой? Забрав после тренировки разгоряченную и веселую Зойку, я потихоньку рулила в сторону дома. Наш загородный рай представлял собой музей под открытым небом. Где каждый стремился продемонстрировать соседям уровень своего достатка. Трехэтажные хоромы с резными заборами, видеонаблюдением, бассейнами, террасами и прочими благами роскошной жизни стояли в ряд, словно участницы конкурса красоты. Следуя корпоративному этикету, я много раз сопровождала Вадима на «званых приемах» местной знати. И каждый раз дивилась тому, как хозяева находят друг друга в этих запутанных лабиринтах спален и коридоров. Плутая в них, как герои средневековых романов! И вся эта громоздкая роскошь отчего-то казалась такой неприветливо холодной. Мы с мужем единогласно решили, не брать пример с окружающих. И ограничиться двухэтажным домиком с уютной лужайкой и высоким забором. Обустроить в нем все необходимое для комфортной жизни, уединенной и скромной. Переехав, я с упоением принялась вить гнездо, ощущая себя творцом своего маленького мира. Я сама обставила детские, вешала мягкую струящуюся тюль, усыпанную разноцветными звездами, настенные светильники в форме бабочек и обязательно трюмо с резными зеркалами. Чтобы наши маленькие принцессы могли «наводить марафет»! Я сама выбрала мебель для нашей с Вадимом спальни, застелила громадный матрас шелковой простыней, продумала мягкое ненавязчивое освещение, и даже воплотила одну смелую фантазию. Над кроватью появилось зеркало. В котором, следуя моей логике, мы должны были наслаждаться собственным эротическим «видеорядом». Так оно и было… первое время. – Мам, где Муркина еда? – Зойка уже суетилась на кухне. – Зоя, не корми ее сухим кормом! У нее и так запор! – я поспешила проверить кошачьи миски. Законченная кошатница, я всегда мечтала завести пушистого питомца. Но, пока мы с Вадимом «сидела на шее» у родителей, это было невозможно. Моя мать на дух не переносила животных, и с трудом терпела нашу новоиспеченную семью. Потому, как только Вадим нашел приличную работу, мы съехали на съемную квартиру. Маленькая тесная хрущевка с голыми стенами казалась нам тогда воплощением мечтаний! И мы самозабвенно принялись наводить уют: набрали обоев, на птичьем рынке раздобыли невероятный старинный шкаф и высокий резной торшер, на последние сбережения купили новенький цветной телевизор. Помню до сих пор, как мы собирались клеить обои. Я надела облегающие лосины, и завязала узлом выше пупка старенькую хлопковую рубашку. Но до ремонта дело так и не дошло! Мы развернули первый рулон… который стал нам вместо простыни. Вадим повалил меня на пол, а я притворно отбивалась. Через пару часов ненасытной любовной прелюдии, мы изорвали кусок новеньких обоев в клочья. Его, этот пострадавший от нашей страсти обрывок бумаги, я еще долго бережно хранила под кроватью. Мурка подкралась сзади и набросилась на мою ногу. Я взвизгнула, и хулиганка ударила галопом в сторону спальни. В темноте мелькнул ее пушистый хвост. – Ну вот, порвала новые колготки, – я подняла ногу, оценивая нанесенный ущерб. – А я говорила, нужно ей маникюр сделать! – ответила Зойка, отламывая кусок от свежего багета. – Зой, налей чаю, не ешь сухомятку! – между делом заметила я. – Вот ты и займись ее маникюром. В конец концов, это твоя кошка! Я открыла холодильник и обвела взглядом продуктовые резервы. Остатки сырокопченой колбасы, свежий сыр, кефир для утренней трапезы, пару яиц и вчерашний гуляш. Не густо! А ведь когда-то все полки были заняты моими кулинарными шедеврами. Равиоли, самодельные пельмени, выпечка, запеканки, густые супы и подливы. Я изо всех сил старалась разнообразить рацион нашей семьи и впечатлить любимых чем-то новым и необычным. И бесконечно радовалась, когда мы все собирались за большим обеденным столом. Девчонки в предвкушении макали пальцы в дымящийся пирог, Вадим открывал бутылочку вина. А я расстилала льняную скатерть своей мамы. Ту, что бережно хранила ароматы детства. Сейчас, быть может, я утратила навыки готовки. Так давно я не притрагивалась к испещренной заметками кулинарной книге, не открывала духовку и не планировала завтрашнее меню. А для кого? Нинка отныне жила отдельно, Зойка обедала в школе, а ужинала чаще всего у подружек. А Вадим… Вадим опять прислал сообщение о том, что задержится для обсуждения какой-то важной сделки. Сделка предвещала визит в ресторан. Переговоры с партнерами, как водится, заканчивались сытным ужином. Зойка, чмокнув меня в щеку, убежала наверх. Я включила телевизор и вытянулась на диване. Недолго думая, Мурка присоединилась ко мне, уютно устроившись в ногах. Я благодарно погладила кошку, и она в ответ умиротворяющее завибрировала, исполняя свою кошачью песню. Наблюдая за бессмысленной суетой телевизионных новостей, я не заметила, как уснула. Звуки превращались в монотонную мелодию, баюкая и увлекая за собой… Туда, где теплые волны нежно ласкают босые пятки, где закатное солнце едва касаясь морской глади, взрывается тысячами оттенков, создавая живописные шедевры на подернутом дымкой уходящего дня небосводе. Я бежала, утопая в зыбучем песке, стремясь обогнать накатывающую на берег волну, вдыхая полной грудью запах пьянящего моря. Ощущая на губах привкус соли и жарких поцелуев… Мурка потянулась, вонзив острые коготки в мою щиколотку. Я очнулась ото сна и обнаружила себя укрытой теплым пледом. В комнате витал аромат мужских духов. Любимый одеколон Вадима. Я приподнялась и сонным взглядом хотела нащупать знакомый силуэт. В прихожей стояли его туфли и легкая ветровка, небрежно наброшенная на вешалку, обозначала его присутствие. Телевизор молчал. «Он не стал меня будить», – решила я и откинулась на подушку. Сил подняться и доползти до спальни не осталось. И я решила заночевать в гостиной. «Наверняка, он, уставший, тоже спит и я не стану ему мешать». Глава 4. Анечка Он постучал в двери, когда я уже и не надеялась, что он придет. Я знала наизусть его стук и без сомнения могла бы услышать его даже сквозь сон. Три коротких касания: раз, два, три. Я помчалась к двери, прижалась к ней и замерла. Он постучал снова. Я не спешила открывать! Он постучал настойчивее: раз, два, три… Мне хотелось подразнить его, еще немного потянуть время, предвкушая удовольствие от встречи. И, когда он, наверняка, в нетерпении занес руку для нового стука, я распахнула дверь. Он стоял, вальяжно прислонившись о пожелтевшую от времени стену подъезда. – Ты что! Испачкаешься! – крикнула я и дернула его за рукав. Он шагнул внутрь и прикрыл дверь. Я потянулась к дверному замку, но угодила в его объятия. Взмыла вверх, касаясь пола кончиками пальцев. Он сомкнул руки, желая лишить меня воздуха. Я ощутила на шее его влажные губы, колючая щетина царапала кожу, но это возбуждало еще сильнее! Я поддалась и погрузила руки в его жесткие волосы, прошептала что-то на ухо, закинула голову, наслаждаясь его сильными объятиями, торопливыми ласками и запахом. Его запахом! Прохладным ароматом моря с нотками горького табака и… Я отстранилась: – Ты выпил? – Немного, – он поднял на меня затуманенный желанием взгляд и буквально придавил к стене. На комоде звякнула ваза, грозясь упасть на пол. Я охнула и почувствовала его горячую ладонь на своем бедре. Он, тяжело дыша, пытался отыскать завязки на моем халате. Хрупкий шелк жалостливо треснул. – Порвешь, – выдохнула я. – Черт с ним! Новый куплю! – яростно прошипел он и, добравшись до моей груди, с силой сжал ее. Я застонала, ощущая, как земля ускользает из-под ног. Боже мой, как я любила его таким! Яростным и властным! Словно охотник, он покорял меня, подчинял своей воле, заставляя мое сердце сжиматься под безжалостным взглядом, под агрессивными ласками сильных рук. Он торопливо расстегнул пояс своих брюк и приподнял меня за бедра. Я закрыла глаза и улетела… – Я уже и не ждала тебя сегодня, – словно приходя в себя после наркоза, тихо прошептала я. И выпрямилась, найдя в себе силы оттолкнуть его, – Раздавишь! Он засмеялся и поймал мою руку. Поднес ее к губам и нежно укусил за мизинец. В его глазах играл хмельной огонек. Сейчас он казался мне совсем юным и беззаботным мальчишкой. Будто не он, а я была старше его на целую жизнь. – Вадюш, ты пьяный что ли? – спросила я, принюхиваясь. – Я выпивши, – уточнил он. – Контракт подписали наконец-то. Но какой праздник без тебя? Я обняла его за пояс, прижалась всем телом и замерла. Чувствуя его дыхание, слушая стук его сердца, все еще разгоряченного пережитым наслаждением. Он гладил меня по голове, баюкая в своих объятиях. И я, пожалуй, даже уснула бы, закрыв глаза. Но вдруг он отстранился. – У меня кое-что есть, – шепнул Вадим. И полез в карман пиджака. Он даже не удосужился снять его перед тем, как… В его ладони что-то сверкнуло. – Это тебе, – протянул он. Я осторожно взяла загадочный сверток. Вопреки ожиданиям, это оказалась вовсе не обещанная сувенирная монетка из далекой страны, где он недавно гостил. Из пакетика мне в руку упал медальон. Длинная изящная цепочка улеглась на ладони сияющим завитком. Я осторожно взяла ее кончиками пальцев. Вещица была необычная, родом из прошлого! На тонком колечке, отражая искусственный свет, подрагивало, словно живое, золотое сердечко. Чуть выпуклое в центре, с россыпью мелких камней, оно было размером с крупную монету. – Открой, – Вадим кивнул на медальон. Я нахмурилась, но чуть погодя нащупала малюсенькую выпуклость. Стоило нажать, как сердце распахнулось, обнаружив внутри себя миниатюрный тайник. Я восторженно ахнула и прижала подарок к груди. – Я буду хранить здесь наше фото. Можно? Вадим улыбнулся и кивнул. – Я бы тоже хотел иметь твое фото. Чтобы смотреть на тебя в любой момент, – он коснулся пальцем моей щеки. – Что ты сделала со мною, бессовестная девчонка? Я и дня не могу прожить, чтобы тебя не увидеть! Я ускользнула из объятий и подбежала к журнальному столику. Там, выполняя функцию ночника, светился алым цветом экран ноутбука. Я быстро отыскала любимую композицию и нажала «плэй». Хрустальные аккорды разлетелись по комнате. Вадим подошел сзади и обнял меня. Увлекаемые вдохновенным плачем гитары, мы неторопливо покачивались, сплетая наши пальцы. – Мне пора, малыш, – с досадой произнес он, когда последняя нота прозвучала и угасла, предвещая окончание чего-то более важного. Я смиренно кивнула. Учитывая, что я в принципе не ждала его сегодня, это внезапное свидание уже было подарком. – Ехать к черту на кулички! Давай переселим тебя поближе? – он снова завел привычную тему. – За то на работу близко! – упорствовала я. – Да ну ее, эту работу, Нют! – он уже стоял у входной двери, готовый шагнуть за порог. Я взяла руками его лицо, притянула к себе. Дотронулась губами щеки, поцеловала в нос. Он поймал мои губы и коснулся их с такой нежностью, что на глаза навернулись слезы. Я сильно сжала веки, чтобы прогнать их прочь. «Пора привыкнуть!» – строго отчитала я себя. «И в самом деле, пора бы», – подумала снова, выключая свет в коридоре. Уже почти год мы жили в этом ритме внезапных встреч и неизбежных расставаний. Я словно кружилась на карусели, и никак не могла с нее спрыгнуть. Вероятно потому, что не хотела? Спустя всего пару недель знакомства Вадим сообщил мне, что женат. Как раз в тот момент, когда я наивно строила планы о совместном будущем. Он сказал, что не в силах больше врать, и что я достойна большего. Такие слова обычно предшествуют расставанию. И мы расстались… Всего на пару недель, которых хватило мне и ему, чтобы обдумать все и понять: пути обратно уже не будет. Я могла бы его отвергнуть. Тогда еще могла бы! Сказать нет и выкинуть его из головы. Но как-то раз я увидела на лавочке огромный букет белых роз и записку. Она содержала всего лишь одну короткую фразу: «кивни, если да». И я, прижав цветы к груди, машинально кивнула. Вадим наблюдал со стороны и появился из ниоткуда, когда я планировала совершить побег. В тот вечер я впервые пустила его в свою маленькую квартиру, и в скромную жизнь. В которой он занял, пожалуй, самое важное место! Мы редко говорили о его семье. Я знала лишь то, что он позволял мне знать. Что у него есть две дочери, одной из которых еще не скоро исполнится 18. И я никогда не озвучивала вслух свои надежды и чаяния. Пока однажды он сам не сказал… Мы лежали на постели, изучая звездное небо. Вернее, потолок, где в форме созвездий застыли огоньки настольной лампы. Такой романтичный светильник я выбрала сама, когда мы ездили в соседний городок. Теперь каждый раз, зажигая его, я фантазировала, как мы лежим на теплом песке, где рядом шумит соленое море, а над нами раскинулся бескрайний небосвод. Вадим рисовал узоры на моей голой спине. – Через 4 года моя младшая дочь поступит, – вдруг задумчиво произнес он.