Больно было. Так, словно сама себе рубанула палец, а то и всю ладонь. Очень больно, даже не ожидала, что настолько запала, но отступать было некуда. Я собиралась встать на очень скользкую тропинку, я знала, что балансировать придется на грани, идти по хлипкому веревочному мостику, перекинутому через пропасть, и любые чувства в такой ситуации как ветер, сильный порывистый ветер. Я давила их в зародыше. Боль, тревогу, сомнения – всё. Никаких чувств. Я как гребаный акробат должна пройти по шелковой нити, без страховочного троса и даже убогой палки для сохранения равновесия в руках. * * * В полночь прибыл император. Ко мне в дверь постучались и сообщили, что младший господин ожидает меня внизу и я, как младшая госпожа, обязана участвовать в церемонии приветствия императора. Не то чтобы я этого не знала, но на всякий случай попросила: – Позовите ко мне исаку Толлу. Асин с перемотанной шеей явился минут через пять. Постучал в дверь, вошел в комнату, мрачно оглядел с головы до ног и произнес хриплым мужским голосом: – Клан Синар готов оказать поддержку. Вот так, сломаешь кадык, и мужик сразу умнеет. – Мне нужно потянуть время до появления императора, – сообщила я, – максимально потянуть. – Понял, – отозвалась исаку Толла и вышел… вышла… вышло… * * * Император прибыл, естественно, не один, но я даже не подозревала, что с такой свитой. И не только со свитой – императрица выбралась из одного флайта, а императору выйти из второго помогли две гейши. Обалдеть просто! Вообще, интересный способ ходить в гости, выгуливая сразу и жену, и любовниц. И все бы ничего, но эти «сопровождающие» были меня выше, развратнее одеты, моложе и на порядок красивее. Твою мать, нельзя же быть настолько красивыми! Я на миг прикрыла глаза, прислонилась спиной к стене и начала дышать, стараясь успокоиться. Максимально успокоиться. Да, моложе, да, краше, да, император от них явно без ума, да, я проигрываю на их фоне… но кто сказал, что красота – главное преимущество женщины? Дохлый дерсенг, мне придется играть не просто грязно, а очень грязно! В двери постучали, и почти сразу вошел исаку Толла. Посмотрел на мое раздосадованное выражение лица, вскинул брови, что с учетом находящейся на мужике женской силиконовой маски смотрелось жутко. Молча продемонстрировала сейр с записью того, как император идет к ступеням, ведущим к входным дверям в своем развратном сопровождении. – М-да, – выдал шиноби. – Они краше. И моложе. И… – Заткнись уже, а? – взмолилась я. И поднялась. По идее, бой был проигран заранее. Но только по идее. А по факту посмотрим. Свои две золотые медали по спортивному обольщению я получила не зря. И имелся один момент, который несколько напряг, – обе сопровождающие императора гейши вели себя… как подростки в пубертатном периоде. Глупо хихикали, манерничали, говорили высокими голосами. – Это на Ятори фишка такая? – спросила я у шиноби. – Да, детская непосредственность в сочетании с милой неловкостью и подчеркнутым жеманством – это то, что сводит мужчин с ума, – сообщил асин. Та-а-ак… Я встала и ушла в ванную. Алый цвет губ был затонирован до нежно-розового, туфли к дерсенгам заменены на балетки, глаза увеличены до максимума, плюс голубые тени, чтобы подчеркнуть цвет. – Младшая госпожа, время, – напомнил ожидающий меня шиноби. Да без проблем, только челку себе сейчас забабахаю, и я вся ваша. Когда я вышла из ванной, у исаку Толла отвисла челюсть. Учитывая, что отвисла она примерно так же, как у Полудохлого при моем первом варианте одевания, нужный эффект был достигнут. Правда, теперь полы верхнего халата волочились немного, но так даже лучше – придает больше налета недорослости, детскости, и в целом… сами виноваты. – Будем считать, что наряд ты одобрил, – решила я. Волос вообще было жалко. И челку я никогда не хотела, но… так, значит, так, на войне как на войне, жертвовать приходится многим. – Пошли, – скомандовала я, захватив веер и направляясь к двери. Просто император уже поднялся, пощипав за задние округлости своих… «сопровождающих», а род Адзауро уже выстроился, готовый приветствовать правителя, и Чи многократно оглядывался на двери, ведущие с женской половины… В его глазах отчетливо читалась тревога… Прости, любимый, но у твоей тревоги есть все основания. * * * Исаку Толла не подвел – когда мы вышли, коридор был пуст и никакой прислуги в нем не наблюдалось, а потому я с чистой совестью, хотя куда моей совести до чистоты, подхватила полы халата и бросилась бежать. И потому, что время, и потому, что так надо. Сбежав по лестнице, я остановилась у двери, намеренно ускоряя собственное дыхание и сердцебиение, практически доводя себя до обморока и одновременно с этим отслеживая по сейру перемещения императора. Он уже вошел во дворец, ему уже поклонились Адзауро-старший и его жена, следом за ними поклонился и Чи, как наследник рода и второй хозяин дома, все остальные стояли на коленях, склонившись так, что фактически доставали лбом до пола, императора они не интересовали. Он ответил на приветствие старшей четы Адзауро, повернулся к бледному Акихиро и уже собирался что-то явно сказать по поводу «а где же ваша невеста, уважаемый», как, собственно, настал мой звездный час. Игра без правил и тормозов, на самой грани безумия, с привкусом горечи отчаяния, с ощущением мерзости от самой себя, с холодом в жилах и абсолютной уверенностью – я выиграю. Это в честной игре есть победители и проигравшие, а в беспощадной гонке на выживание существует только победа. И не важно, сколько масок я сорву с себя и вновь надену, сколько ролей сыграю и отброшу и насколько нелепой будет вся эта пьеса. Главное – жизнь. На что я пойду ради сохранения жизни Акихиро Чи Адзауро? На все. Абсолютно на все. И распахнула створки дверей! Разом, с силой, так, чтобы, открывшись, они обе изрядно грохнули по стенам и на этот звук, естественно, повернулись все. А я… Я застыла на входе, глядя на императора! Огромными, потрясенно распахнутыми, полными изумления глазищами, которые теперь были как у куклы, чуть ли не на половину лица, а губы… мой рот восторженно приоткрылся так, как если бы я увидела божество, самое настоящее невероятно волшебное божество. И у этого бога было имя – император Изаму. Мой император Изаму! Самый прекрасный на свете, самый красивый, самый лучший, самый идеальный… единственный. Он был единственным! Становился единственным! Превращался в единственного все сильнее с каждой долей секунды… – Мари! – раздраженно окликнул меня Акихиро. Как же больно… Прости, малыш, игра уже началась, и ты в ней не на первых ролях. Первая роль целиком и полностью принадлежала мне. А лгать и играть я умею виртуозно. Вздрогнув всем телом от окрика младшего господина, я словно бы вернулась с небес на землю, смутилась так, что покраснела, и румянец был виден даже через грим, мгновенно опустила глаза и торопливо маленькими быстрыми шажками засеменила к «жениху», робкая, испуганная… и бесконечно влюбленная в императора. Я вела себя как маленькая девочка, наивная, смущенная и… абсолютно влюбленная вот прямо с первого взгляда! И когда я подошла к Чи и поклонилась императору, я не смела даже глаз на монарха поднять, но мое дыхание, моя вздымающаяся грудь, мои приоткрытые влажные губы… Для признания в любви слова иногда не нужны вовсе, и я об этом прекрасно знала. А император… он был мужчиной, и как в любом самце, в нем преобладали инстинкты. И вот сейчас его инстинкты явственно давали ему понять, что перед ним привлекательная молодая особа, на которую он, по факту, абсолютно не имеет прав. Эдакий вызов, который император, как и любой излишне самоуверенный мужчина, не мог не принять. – Мари Эйтонари, – произнес монарх Ятори низким, хрипловатым голосом, таким, какой всегда находит отклик в женских сердцах. – Я вижу, вы очень спешили встретить своего повелителя. И это мастерское владение голосом явственно продемонстрировало, что император Изаму не только храбрый воин, что дословно означало его имя, но также весьма опытный бабник. Хотя о чем это я?! К дерсенгам такие мысли, Кей, – он идеален. Прекрасен, восхитителен, лучший мужчина во всей Вселенной, и вообще он – единственный. Единственный, и точка, Кей. Других нет. Не существует. Здесь и сейчас есть только повелитель Ятори – твоя мечта, твой сон, твой идеал. Божественный, благословенный, невероятный.