Валерия постукивала ногтями по бокалу. — Гей или би, но ты все равно встречаешься с парнем. Начнется дурдом. Джулия и Жозе расстроились, а Алондра психанула. — Да какая, блять, разница? Мне никакой. Мигелито наш брат, и мне абсолютно пофиг с кем он спит, потому что во всех смыслах думать об этом противно. Почему это так важно, Валерия? Валерия заморгала, явно потеряв дар речи. — Тебя-то никто не заставлял лизать киску, так почему тебя так разволновала его любовь к членам? Видит Бог, ты этим занималась достаточно. — Заткнись, — прошипела Валерия. — А ты заставь. Я целовалась с несколькими девчонками. И одной тоже делала куни. У меня теперь тоже проблемы? У Жозе отвисла челюсть. Глаза Джулии практически из орбит выкатились, а Валерия ахнула. — Как ты могла, — прошипела Валерия. — ?Puta![35]. Алондра посмотрела на нее со скучающим видом. — И я слышу это от девушки, которая отсосала половине футбольной команды Хайланд Парка. И всей команде по лакроссу, кто сам себе не сосал, — она серьезно покосилась на сестру. — И вероятно парочке из них тоже. Мигелито не единственный бисексуал на планете. И так, к сведению, я тоже не лесбиянка и уж точно не би. Только из-за того, что однажды я попробовала устрицы, не значит, что теперь только их есть и буду. Джулия подавилась смехом. Жозе все еще сидел шокированный. Валерия — в бешенстве. Однако разговор застопорился, когда им подали еду. Молчание продолжалось, пока они ели, а потом его нарушила Джулия. — Мне все равно с кем вы встречаетесь или спите. И брат-гей тоже неплохо. Жозе злобно на нее уставился. — Он сказал, что би. Джулия выразительно посмотрела на своего близнеца. — Гей, би, какая разница. Он мой hermano, и я его люблю. Всегда буду любить. Не смотря ни на что. Они обменялись только им двоим понятными взглядами, а потом Жозе уставился в тарелку и приступил к яичнице. Он ткнул в еду вилкой. — Как мы объясним родителям? — спросила Валерия. — Ничего мы объяснять не станем. Я скажу им, когда буду готов, Вэл. Это тебя не касается. Не суйся не в свое дело, — злобно бросил Мигель. Она в ответ фыркнула и собралась возразить. Но Алондра ткнула вилкой в ее сторону. — Нет, серьезно. Держи язык за зубами, иначе мне придется применить силу. Мигель рассмеялся. — О, нет. Берегитесь, ребята. Лонни собралась распустить руки. Сестра теперь ткнула в его сторону вилкой. — У тебя может и побольше силы, ninito[36], но я все равно могу надрать тебе задницу. Не испытывай меня. Мигель в знак капитуляции вскинул руки. — Вот и хорошо, — сказала Алондра. — Окей. Итак, у Мигелито есть парень. Мы все встанем на его сторону, ясно? Мы же не чертовы фанатики? Согласна, Валерия? Валерия нахмурилась. — Согласна, Валерия? — Лонни снова взмахнула вилкой. — Согласна. Хорошо, — проворчала Валерия. Мигель был уверен, что она расстроена не из-за того, что ее обозвали фанатичкой, а в большей степени потому, что Алондра взяла все на себя. — Bueno. И несмотря ни на что, мы все — familia. Стоим друг за друга горой. Не смотря ни на что, — Алондра пристально посмотрела но Жозе. — Ты меня услышал? — спросила она. — Не смотря ни на что. Он кивнул и опустил взгляд. Валерия сощурилась. — Что происходит? — она бросила взгляд на Мигеля. — В смысле, что еще происходит? Джулия, похоже, взбесилась и попыталась расчленить взглядом не только Валерию, но и Алондру, а вот это уже было странным. Они с Лонни обычно были верными союзницами. А Жозе продолжал калечить яичницу. — Ничего, — спокойно ответила Алондра, намазывая маслом гуавы свой тост. — Я всего лишь сказала, что ни один ваш поступок или какие-то желания, не уменьшат мою к вам любовь, и от вас я не откажусь. — А если один из нас окажется серийным убийцей? — Мигель не удержался от вопроса. — Значит, я помогу тебе прятать трупы, — с невозмутимым видом ответила Алондра. — Кто-то еще кофе желает? — нервно спросила подошедшая официантка. Она, видимо, услышала последнюю часть разговора. — Да, пожалуйста, — попросила Валерия. Все, кроме Жозе, показали, что им нужно еще подлить. Официантка налила всем, а потом испарилась, как будто за ней кто-то гнался. — Нужно ей большие чаевые оставить. — Нам бы в любом случае пришлось дать ей много, — сказала Джулия. — Официантки хреново зарабатывают. Зарабатывать исключительно на чаевых, считаю, не справедливо. Нужно нормально оплачивать труд людей. И предоставлять лучшие условия по мед страховке. И... И пока она совсем не разошлась на тему всех несправедливостей мира, Жозе открыл рот. — Я гей, — заявил он. И наконец начал есть свою яичницу. Глава 30 Олдридж на вечеринке Пятница, 27 декабря. Дом декана Джеффри. Кенилврот, штат Иллинойс. Олдридж уже пожалел, что пошел на праздничную вечеринку, пускай и правдоподобного предлога, чтобы отказаться у него не было. Он стоял в дальнем углу гостиной своего начальника с бокалом вина, который даже в руках держать не хотелось. Мужчина глянул на часы и прикинул, как скоро сможет уйти, не показавшись слишком грубым по отношению к хозяину/его же боссу. — Рад, что ты пришел, — проговорил знакомый, но очень неприятный и липкий голос. — В прошлом году тебя не хватало. Олдридж оторвал взгляд от ненужного бокала вина, над которым размышлял, и встретился глазами с доктором Уэсли Фри — коллегой на кафедре биологии. В отличие от всех остальных сотрудников кафедры, Уэсли по целому ряду причин был самым неприятным для Олдриджа. В прошлом у них кое-что было — не отношения и даже не роман — но видимо этого вполне хватало, чтобы Уэсли считал, что у него есть какие-то права на Олдриджа. Уэсли всегда вставал слишком близко и касался с небрежной фамильярностью, которую Олдридж терпеть не мог. Олдридж всеми силами старался избегать этого мужчину, но сейчас Уэсли загнал его в буквальном смысле в угол на проклятой вечеринке, куда Олдридж и идти не хотел, и выбраться из этого положения будет крайне проблематично. Как и всегда. — В прошлом году я болел, — сдержанно проговорил Олдридж, — и сильно сомневаюсь, что кто-то заметил мое отсутствие. — Я заметил, — Уэсли еще приблизился. Несмотря на свою ненависть к этому человеку, Олдридж мог признать, что Уэсли был красив. Седые волосы уложены в аккуратную стильную стрижку, черты лица оставались такими же точенными, тело подтянуто, несмотря на то, что мужчина приближался к пятидесяти годам. Но при этом он был довольно противным, особенно когда распускал руки. Олдридж даже сквозь ткань пиджака чувствовал, как Уэсли провел рукой по его пояснице, и ему пришлось податься вперед. К сожалению, рука последовала за ним. Олдридж огляделся по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы его спасти, но никого подходящего не находил. Он допил вино, жалея, что не мог выпить чего-нибудь другого — покрепче. — Очень жаль, что ты расстался со своим молодым человеком, — произнес Уэсли без тени сожаления в голосе. — Спасибо, — сухо ответил Олдридж, — это был тяжелый разрыв, и у меня нет желания его обсуждать. — Хотя я всегда считал, что он тебе не подходит, — Уэсли продолжал, словно Олдридж не сказал ни слова. — Слишком молод. Недостаточно зрелый. Тебе нужен человек, на которого можно положиться. Серьезный, стабильный и равный тебе по интеллекту, — не озвученным, но, безусловно, подразумеваемым, было: такой как я. Олдриджу болезненно было осознавать, что Уэсли непреднамеренно оказался прав, по крайней мере, частично — Мигель был всем и даже больше. Сексуальный, ласковый, добрый и очень терпеливый, чего Олдридж не заслуживал. — Так уж вышло, но я кое с кем встречаюсь, — ответил Олдридж. Лицо Уэсли стало жестче.