– Что знали? – спросила я. – Иди на Полпенни-роу и купи тотем, чтобы получить ответ. Тук-тук-тук. – Хватит стучать по спинке кровати! Мужчина пожал плечами: – Я и не стучу. Наверное, это кто-то за дверью. * * * Я проснулась от ярких лучей солнца, льющихся через окно. Села, потерла глаза и замерла, вновь услышав стук. – Кто там? – крикнула я, но никто не ответил. Впечатление, будто что-то било по спинке кровати. Повернув голову, я обнаружила совершенно неподвижную полированную деревянную палку на соседней подушке. Натянула одеяло на подбородок. – Привет! – довольно глупо поздоровалась я. Но что еще можно сказать этому загадочному объекту? Посох был длиной примерно в полметра… посох… – Ты мой? – прошептала я, беря его в руку. А затем выругалась, почувствовав на секунду слабый пульс, как у живого существа. При моем прикосновении дерево вытянулось и сжалось, как мокрая тряпка, которую взяли за два конца и выжали. Когда оно успокоилось, то уже не выглядело гладким и полированным. Чья-то невидимая рука выгравировала на нем чародейские символы огня, воды, земли и воздуха. На рукоятке появилась пятиконечная звезда. Вдоль всей длины посоха вырос усик из резных листьев плюща. Я обвела рисунки дрожащими пальцами. Он – мой! Господи, он – мой! Откинула одеяло и вскочила на пол, вертя посох в руках. Тут зашла Лилли с подносом чая и ахнула: – Он волшебный? Я указала посохом на девушку, и по комнате пронесся порыв ветра, раздувая ей юбку. Лилли подскочила, и с подноса слетела чашка, разбившись на мелкие осколки. – Мне так жаль! – Я откинула посох на кровать и поспешила помочь горничной. – Все нормально, мисс. – Лилли присела рядом со мной, чтобы собрать осколки. Когда наши взгляды встретились, мы разразились хохотом. У меня был чародейский посох! Что такое разбитая чашка в сравнении с этим? * * * Лилли подобрала мне яблочно-зеленое повседневное платье, которое сидело на мне чуть лучше, чем голубое. После того как горничная придала мне презентабельный вид, я взяла посох и спустилась в комнату для завтрака. Блэквуд, Ди и Магнус уже были там. Лорд, стоя у окна, попивал чай. На нем не было жакета – поразительно видеть его в одной лишь рубашке. Ди молча ел яйца. Магнус дремал, развалившись в кресле. Блэквуд отвернулся от окна и заметил меня. – Мисс Хоуэл! – опешил граф, подбегая к стулу, на котором висел жакет. – Прошу прощения, я забыл, что теперь с нами живет женщина. – Одевшись, он кивнул остальным. Ди встал, а Магнус сонно заморгал. – Ну что, выспались? – Да, благодарю за беспокойство, – ответила я. Через секунду Ди заметил, что я держу в руках. – У нее есть посох! – воскликнул юноша. Они с Магнусом тут же собрались вокруг меня. Я гордо вытянула его перед собой. – Только посмотри на эти рисунки! – восхищался Ди. – Она – настоящая чародейка. – Магнус зевнул и похлопал меня по спине. Блэквуд присел за стол и посмотрел на меня поверх чашки. – Я рада, что все так хорошо сложилось. Меня немного обеспокоило, когда я обнаружила посох на своей подушке. Кто его туда положил? – Прошлой ночью магистр Агриппа оставил его за вашей дверью, но посох сам пришел к вам. Он сделал свой выбор, – ответил Блэквуд. – Он ваш на всю оставшуюся жизнь. – Джентльмен окинул меня цепким любопытным взглядом. – Надеюсь, посох вас устраивает. Он был вырезан из ствола дерева, растущего в волшебной березовой роще, растущей на территории Сорроу-Фелла. – Я постараюсь его не сломать, – улыбнулась я. – Не ломайте. Другого у вас уже не будет. – Глаза Блэквуда округлились. – Да, я понимаю. Это была шутка, – пробормотала я. – Связь с посохом достается дорогой ценой. Большая часть ваших сил теперь в нем. Если посох сломается, вы умрете. – Я знаю, необязательно говорить со мной, как с несносным дитятей! Может, меня и не растили как чародейку, но каждый ребенок в Англии знает правило посохов. Блэквуд взял газету: – Прошу прощения. С моей стороны было самонадеянно осмелиться обучать избранную. Мне не о чем было говорить с этим человеком. Мы сосредоточились на завтраке. На дымящихся серебряных подносах ждали сосиски, копченая пикша, бекон и яйца всмятку. Рядом со стеклянными мисками с маслом и вареньем лежали тосты, а в фарфоровой посудине булькала каша. После вчерашнего роскошного ужина мне хотелось чего-то простого. Я наложила себе овсянку в тарелку и налила чай. – Это все, что вы едите? – с ужасом поинтересовался Ди. – Ее никто не ест! – Почему же никто, я! Идеальная пища на завтрак. Я попробовала и обнаружила, что каша очень вкусная. Магнус сел напротив меня и намазал тост маслом: – Слова истинной учительницы. Должно быть, вы обожали школьный рацион. – Не особенно. В Бримторне каша всегда была подгоревшей. Как и кофе. Я не стала рассказывать, что порции всегда были слишком маленькими и чаще всего я шла спать с болью в животе, вызванной голодом. Сомневалась, что хоть кто-то в этой комнате мог меня понять, и не хотела еще больше выделяться в этом обществе. – Вы были учительницей, мисс Хоуэл? – спросил Ди. – И чему вы обучали? – По большей части истории и математике. – Не французскому и музыке? – удивился Магнус. – Я не преуспела в этих предметах. Если честно, литература и поэзия мне тоже не по душе. – Что? Это одни из главных удовольствий в жизни! Мне показалось, что Магнус был искренне заинтригован, а не пытался поддеть меня. – Меня не интересуют удовольствия. Только то, что может быть полезным. Блэквуд опустил газету и посмотрел на меня. Что-то в его взгляде меня смутило. – И вы хорошо разбираетесь в том, что полезно? – спросил он. Судя по выражению его лица, лорд слабо в это верил. – Мне нравится думать, что да, – ответила я, выпрямив плечи. – Есть сомнения? – Я считаю, что вы очень эмоциональны. – Блэквуд вернулся к газете. – А эмоции часто затуманивают здравые суждения.