Умирающий под вражеским сплошным огнем Стриж злобно огрызнулся. Послал в дымную тьму несколько десятков смертоносных гостинцев. С протяжным странным звуком из вспененной воды по левому борту взвилось вверх толстенное щупальце, похожее на новогоднюю гирлянду из кошмарного сна – на щупальце висели акулы, динозавры, прочие странные и светящиеся твари, все они грызли податливую плоть, стараясь перебить конечность скрывающегося у далекого дна монстра. Но у них не выходило – сейчас нас накроет… – Командую – Таранный удар! Огонь! Огонь! Огонь! Флагман встал на дыбы и, плюясь огнем, рванулся вперед. Исполинское извивающееся щупальце с шумом ударило в воду позади нас. Треск! Мы с диким грохотом влетели в нечто не могущее быть ничем, кроме как вражеским кораблем, – и, похоже, столкнулись мы лоб в лоб. – Отразить атаку врага! К носу флагмана ринулось несколько десятков воинов, за ними бежали маги. А навстречу хлынули уцелевшие солдаты противника – такие же игроки, как мы. Миг, другой… и воины столкнулись в жестоком бою прямо на искромсанной палубе Стрижа. Сидя на задымленном мостике, наблюдая все сквозь всполохи огня, щурясь от ярких вспышек, смотря на войну сквозь бегущие строчки поступающей информации, я пил вино. Ровно и спокойно. И сидел в нарочито очень вызывающей позе, стараясь копировать виденных на картинах полководцев. Не ради понтов. По просьбе Баронессы. На борту каждый должен приносить пользу. Поэтому я во всей своей красе развалился на скамье, пил вино и ждал. Того, кто сумеет прорваться на мостик и у кого будет время на единственную атаку. И кого он выберет? Того, кто мечется туда-сюда, или же сидящего со спокойным лицом вальяжного парня с бокалом в руке и умным взглядом? В общем – я приманка. И первым на меня клюнул бесшумно перепрыгнувший через перила юркий ахилот с влажной кожей, выпученными глазами и яростно дергающимися на шее жабрами. Он замер на крохотную долю секунды, а затем ринулся на меня, наставив мне в грудь два тонких костяных кинжала с волнистыми лезвиями, покрытыми желтоватой маслянистой пленкой. Он добрался до самых моих ног в грязных сапогах, где и умер, когда я разрядил ему в лицо чудовищный по силе и цене свиток «Игла Леграна». Разлившаяся посреди его рыбьего лба огненная клякса мгновенно отправила ахилота на возрождение, а я отхлебнул еще глоток вина и перевел взгляд выше, не обращая внимания на колышущееся у ног серебристое облачко тумана. Я смотрел не на нос флагмана, заваленный обломками вражеского протараненного корабля, среди коих до сих пор шла схватка. Я смотрел выше, ибо над нами нависла гигантская волна высотой метров в двадцать, наполненная чудовищным количеством рыб, черепах, ахилотов и прочей нехорошей и точно враждебной нам живности. Когда над тобой зависает бурлящая и клокочущая многотонная смерть и некуда бежать, в голове начинает мелькать всякое и разное. Сначала почему-то захотелось тоненько и с наслаждением закричать. Потом я решил было спеть куплет чего-нибудь боевого. Затем откинулся, открыл рот и хотел ляпнуть нечто крутое и небрежное навроде – «Привет, малышка». Но я удержался. И опустил взгляд ниже. Девятый вал шагах в тридцати от нас. А передо мной, рядом с Черной Баронессой и Энгри Оушеном, стоит недавно явившийся Злоба. Он в необычном и крайне мощном даже на вид одеянии боевого мага. Его унизанные синими каменьями пальцы странно скрючены, а руки широко расставлены. Голова поднята к штормовому небу. Вокруг его тела крутится спираль света кровавого цвета, оставляющая странные бурые подпалины на палубе. Монструозная волна уже совсем рядом. Стриж стреляет по ней из всего, что есть, выжигает зависших в воде врагов по одному. Но тонны воды неумолимо надвигаются на нас и на другие корабли. Злоба выгибается, яркая серая вспышка слепит глаза, раздается его дикий крик: – Забытого бога лик! Могуальделиарте! Сам воздух задрожал, потемнел, потянуло холодом, по палубе прошлись полосы изморози. Что-то связанное с морозом? Нет… Я увидел сотканный из инея, дыма и света огромный полупрозрачный затылок, нависший над носом Сапфирового Стрижа. Если мы видели затылок, значит, лик забытого бога-великана смотрел точно по курсу, прямо на гигантскую волну. Ре-е-е-е-ев… Рев такой жуткий, что меня пробрало до костей. Выпрыгнувший на палубу в шаге от меня следующий вражеский ахилот от неожиданности поскользнулся и упал. Я использовал еще один свиток, угодив ему кляксой точно посреди лопаток. Тот не умер… я добавил еще одну кляксу в поясницу, и только тогда ахилот замер и обратился в посмертный туман. Я поднял голову… И увидел падающие ошметки чего-то… серого… Среди этого странного студня кувыркались обитатели глубин, выглядящие неповрежденными – они попросту лишились водной опоры и ухнули в океан. Не знаю, как можно забыть такого бога, но его лик настолько пугающий, что морская вода умерла при одном его виде. Обратилась в серый склизкий прах… а такое вообще возможно? Глупый вопрос – возможно. И кажется вот мне, что заклинание, использованное Злобой, из арсенала ушедших Великих. Вон как скрючило блистательного боевого мага, лежащего на мостике у ног Черной Баронессы. Легкое грациозное движение, стройная девушка в боевой черной коже оказалась рядом с очередным вражеским десантником, упавшим с небес, и небрежным приемом сломала ему шею. Между пальцев Баронессы просочился серебристый туман, ее ноги попрали «прах» павшего воина. – Огонь! Флагман снова «обрадовал» невидимых врагов ужасным ливнем, несущим смерть. – Очистить поле боя! Команда от полуорка Оушена, поднимающего на плечо магическую базуку с божественной пчелой, узницей. Нацелился. Тройка подбежавших к самому носу Стрижа магов выставили руки, с их ладоней сорвались воющие воронки воздуха, начавшие заглатывать в себя все подряд – дым, копоть, серые частицы странного праха. С небес упал длинный крутящийся воздушный столб и заглотнул немало дыма, немало воды, унеся все это прочь. Видимость на небольшом участке перед кораблем несколько очистилась, и это позволило увидеть главное – прущие на нас полным ходом корабли врага. Их подгонял собственный магический ветер. Самый большой, пузатый и массивный трехмачтовик полыхал как свеча, вздымая к небу язык злобного пламени. Горели и его паруса. Но он по-прежнему надвигался на нас, нацелившись точно на Стрижа. – Ушла! – крикнул Оушен. С пронзительным визгом воздух прочертила ослепительная белая черта, начавшаяся у нас и закончившаяся у носа небольшого вражеского судна. Мы не услышали ничего… но попадание очевидно – корабль резко клюнул носом, зарылся в воду, замедлился. – На! – Пшла! Еще два выкрика, и еще две Нюши отправились в полет к цели. – Уклон! – протяжный крик Баронессы ударил как хлыст, рулевой налег на штурвал, завращал его с немыслимой быстротой, флагман почти упал набок, уходя в крутой поворот, грозящий перейти в переворот. Но ударивший в борт воздух, посланный одним из магов, смягчил крен, дал нам выправиться, хотя три воина упали в воду. Однако столь быстрый и четкий маневр спас лишь отчасти. Треск! Еще одна мачта начала падать. От разбитого носа полетели щепки и обломки покрупнее. Теперь уже на нас скрестились две белые линии. Противник столь же не стеснялся в расходах. И не боялся применять божественных пчел. Но Стриж устоял, мы по-прежнему на плаву. Мы еще не тонем… хотя команда забегала ожесточенно – видать, в трюмах беда. Грохот! Елки! Это точно взрыв! Причем мощнейший! И слава игровым богам – не у нас, а у врагов посреди их смешанного строя. Не веря своим глазам, я уставился на взлетевшую к небу многотонную махину корабля! Паруса надуты! Мачты целы! На корпусе ни царапинки! Фрегат, научившийся летать! Сейчас рулевой переложит штурвал, с крутым поворотом корабль встанет к нам бортом и даст бортовой залп… Но вместо этого судно клюнуло носом, жалобно затрещало и… кувыркнулось как подбитая утка, ухнув обратно в океан мачтами вниз. Что же это? Быстро обгоняя нас и по-прежнему сопровождающих нас медуз, вперед вырвалось несколько живых гигантов, из их спин в небо ударили фонтаны угольно-черной маслянистой воды. Если это киты, то либо у них прокуренные легкие, либо в их чревах бурлит отнюдь не простая водица… Вон как вдоль их пути всплывает вверх мертвая рыба, дергающаяся в агонии. – Бомбардиров за ними! – приказала Баронесса. – И пусть начинают утюжить! Где драконы? Где мои драконы?! – Вот, – Оушен указал в сторону, где сквозь облачную вату продирались несколько злющих черных ящеров, несущих на спинах немало пассажиров, а в лапах таща сети, заполненные столь гигантскими хрустальными шарами, что в каждом я мог бы запросто поместиться. – Пусть не жалеют запаса! Я разрешаю умирать! – Баронесса полыхнула глазами, вырвала из рук матроса подзорную трубу. – Таранное пике с взрывом в конце – то, что я желаю увидеть! – Принято! Не знаю уж, как там передали приказ, но четверка драконов резко ушла вверх, пропав в облаках. По сторонам от нас царил дикий хаос. Десятки судов вошли в соприкосновение. Их курсы пересекались, от грохота частых столкновений глохли уши, всюду огонь – полыхает разлитое по воде янтарное масло, и в нем гибнет все живое, оно горит даже под водой, я с мистическим ужасом наблюдаю, как в десятке метров от нас под водой бьется горящий ахилот. А-А-А-АХХ! Упавший с небес Метеор разнес пять судов сразу – три вражеских и два наших корабля просто исчезли вместе с командой. В воде появилась захлебывающаяся от жажды воронка, превратившаяся в еще более жадный водоворот, мгновенно засосавший в себя еще с десяток кораблей, море обломков, огня, игроков и монстров. – Огонь! Огонь! Стриж не замедлил доказать противнику, что нас не сломили повреждения. Зубы все еще на месте и столь же остры. А щиты все еще защищают корпус и мостик. По нам бьют и бьют, в шаге от меня разнесло перила. Полуорка Оушена так шарахнуло в грудь, что снесло с ног, и он, «покрасневший», тяжело ворочается на палубе, а над ним склоняется чумазый лекарь с окутанными светом руками. Повернувшись, я активирую сразу два свитка. Одного из двойки упавших с неба игроков пожирает стая адской саранчи, второй кричит, схватившись за запястье обугленной когтистой лапы, вылезшей из повисшей в воздухе черной дыры и сдавившей ему горло. Пара секунд, и они мертвы… а я сжег еще целую кучу золотых монет, использовав крайне-крайне дорогие заклинания. – О черт, – с восторгом ревет поставивший Оушена на ноги лекарь, вцепившись себе в волосы. Я понимаю его дикий восторг – выпрыгнувший из воды динозавр пытается отодрать от себя столь же большую акулу, вцепившуюся ему в горло. Оба чудовища вновь скрываются под водой, продолжая схватку в родной стихии. – Пошли! – кричит Оушен, и Баронесса устремляет взгляд на почти дошедшие до нас ударные корабли вражеского флота. – Сейчас, – шепчет упавший на скамью рядом со мной парень-лекарь. – Сейчас! Боевой плач черных пикирующих драконов! Плач?.. Скорее вой! Пронзающий, ужасающий, наполняющий душу настоящим страхом, доносящийся с небес. Четверка огромных кораблей противника прекратила огонь по нам – в небеса от них рванулась сама смерть, враг палил всем арсеналом, включая Нюш, белые росчерки рвали облака в клочья. Но дикий вой не прекращался… Раз! Два! Три! Четыре! Четыре черные молнии ударили с небес! И четыре корабля переломились пополам! Под ними, глубоко-глубоко под водой, полыхнули четыре яркие-яркие вспышки… И океан взорвался в агонии, выплеснув к небу сотни тонн воды вперемешку с погибающими подводниками и их монстрами. Еще два судна попросту повалило набок – будто по забору ногой пнули, настолько обыденно и неуклюже красавцы корабли плюхнулись набок и начали тонуть. – Убить всех! – крик Баронессы разнесся далеко по сторонам, а сверкающий артефакт на ее груди донес слова до каждого союзника. – Всех в клочья! Сегодня на ужин божественный крабовый суп! Огонь! Огонь! Огонь!