— Знаешь, я немного удивлена, что ты не высокомерная сучка, — непринужденно сказала Лорен, как только мы вышли из кухни. — Эммм… Ладно? — Я уставилась на нее с широко раскрытыми глазами, не уверенная, должна ли я расценивать это как похвалу или оскорбление. — Ну, я полагаю Арчер не стал бы тусоваться с тобой, будь ты такой. — Лорен рассмеялась. Я, наверное, должна была быть весьма довольна этим заявлением. Арчер не думал, что я сучка! Очко в пользу Хедли. Лорен и я добрались до четырех столов, сдвинутых вместе в середине кофейни, накрытых домашней скатертью. Реджина, Виктория и София суетились туда-сюда между кухней и столиками, неся дымящиеся блюда из индейки, картофельное пюре, булочки с маслом, зеленую фасоль, клюквенный соус и несколько блюд, которые я даже не узнала. Я не была точно уверена, являлись ли блюда из пасты, как правило, частью ужина в День Благодарения, но я полагала, что это была ещё одной частью итальянской сущности. Я помогла Лорен и ещё одна девушка с темными волосами, резко очерченными вокруг её лица, которую, как я подозревала, звали Мия, расставляла фарфоровые тарелки вокруг стола вместе со столовым серебром. Все кузены и кузины Арчера, подростки и молодежь продолжали бросать на меня любопытные взгляды в то время, как я работала, и я начинала чувствовать себя неловко. Люди обычно не смотрят на меня так часто. Я надеялась, что не попаду в какие-нибудь неприятности. Ушло ещё пару минут на то, чтобы все расселись вокруг столов, особенно младшие. Во всяком случае, стало значительно громче, с тех пор как я вошла в кофейню, и я не была уверена, повредятся ли мои барабанные перепонки из-за этого. Каким-то образом, и я, наверное, никогда не узнаю каким, я оказалась между Арчером и его милым кузеном, Карло. Я подозревала, что это возможно дело рук Реджины, чтобы я оказалась рядом с её сыном, но я не знаю, кто не любил меня настолько, чтобы посадить рядом с Карло. Не то чтобы мне не нравился этот парень, но он мгновенно начал болтать мне под ухо, как только его зад коснулся сиденья рядом со мной. — Все! Тихо! В возрасте Виктории её скрипучий голос был достаточно громким, чтобы заглушить все остальные, и мы все сразу же замолчали. Было своего рода трудно не слушать всё, что исходило из уст женщины, потому что она, вероятно, положила бы глаз на любого, кто не слушал. — Склоните головы, — потребовала Виктория, глядя на всех нас. — И мы помолимся. Живот скрутило, когда я заметила, что все за столом взяли друг друга за руки, и я нерешительно потянулась рукой к руке Арчера. Он посмотрел на меня краешком глаза, одна из его брови выгнулась, и я быстро наклонила голову, как сказала Виктория. Теперь, не поймите меня неправильно, я попадала в довольно неловкие ситуации и раньше. Но когда все произносят молитву по-итальянски, как благословение, а ты не знаешь ни одного слова или то, что они говорят, было совершенно неловко. Я знала, что все были итальянцами, но я понятия не имела, что все они также свободно говорят на языке. Поэтому я быстро произнесла молитву «Благослови нас, Господи» в своей голове и сбросила руку Арчера и Карло, как только они все закончили говорить. — Я не знала, что ты говоришь по-итальянски, — пробормотала я, взглянув на Арчера, как только он потянулся за тарелкой роллов. — Это не очень впечатляет. — Он пожал плечами в ответ. — Quindi dire che non impressionare questa bella signora con le vostre abilita bilingue? [12] Я уставилась на Карло, словно он только что сказал какую-то белиберду, чувствуя себя очень неловко, так как понятия не имела, какого черта он только что сказал. Арчер сердито посмотрел в сторону Карло, прежде чем бросить ролл в его голову. — Chiudere la conversazione, e stronzo,[13] — был ответ Арчера. Излишне говорить, что я запуталась ещё больше. — Арчер! — рявкнула Реджина, наклонившись к нам через стол. — Не называй своего кузена мудаком! Я протянула руку ко своему рту, чтобы удержаться от смеха. — Да, да, — ответил Арчер, махнув рукой. После этого Карло начал нравится мне немного больше. День Благодарения — американский праздник, поэтому на столе была небольшая тарелка с жареной индейкой. Но кроме этого итальянский народ, видимо, не отмечает праздник и просто расценивает этот день как ещё один повод, чтобы встретиться, пошуметь и поесть много еды. Половина беседы за столом снова велась на быстром итальянском. Я хотела знать, о чем они говорят, по крайней мере, я не чувствовала б себя глупо, участвуя в себеде, и тот факт, что почти каждый говорил на итальянском делал это немного труднее. Карло безуспешно пытался вовлечь меня в разговор о какой-то девушке с «красивой грудью», которую он встретил в школе (ему было 15 лет, новичок в средней школе в Олбани) и это длилось не очень долго. Арчер наклонился около минуты позже и дал ему подзатыльник, который положил конец любому другому разговору, который мог бы всплыть на некоторое время. Я была благодарна за это, честно говоря. — Итак, скажи мне, Хедли, — сказала через некоторое время тетя Арчера, Карин, наклонившись ко мне через стол. — Какого это иметь таких знаменитых родителей? Я попыталась стереть это хмурое выражение со своего лица как можно быстрее, но это было нелегко. Раздраженный взгляд был в значительной степени моей нормальной реакцией, когда кто-то упоминал моих родителей. — Эмм, я не совсем уверена, — медленно сказала я, закусив губу. — Они не часто бывают дома, так что я не могу точно сказать. — О, извини. Хотя мы очень рады, что ты здесь на День Благодарения. — Довольно печальный взгляд промелькнул на лице Карин, поскольку она не ожидала, что мой ответ будет таким. — Спасибо. — На этот раз у меня не возникло проблем, чтобы искренне улыбнуться. — Так, и э-э-э… Ты и Арчер? — перебил муж Карин, Джон, бросая на нас застенчивый взгляд. — Просто друзья, — в унисон сказали мы с Арчером. Ну, я не знала, насколько убедительным тогда был мой протест. Мое лицо было практически оттенка мяча, которым играют в вышибалу, и я так сильно прикусила губу, что удивилась, как она не кровоточила. — Значит, вы на пути к свиданию? — сказал Карло, встревая в разговор. Его незамедлительно заткнули по-итальянски, по меньшей мере, пять человек, и я подумала, что не услышу еще одно такое замечание в ближайшее время. На удивление, обед с семьей Инситти был гораздо более приятным, чем я думала. Я ожидала, что он будет неловким и не слишком веселым, но, как оказалось, я сильно ошиблась. Все младшие дети сходили с ума, и всякий раз, когда я слышала, о чем они говорили, я, как правило, в итоге заливалась смехом. Карло тоже был не так уж плох, после того, как вы привыкните к его приятному тембру. Арчер иногда бросал на меня взгляды, которые я не могла расшифровать, и заставлял меня сильно нервничать, но, не считая этого, было довольно приятно. И тот факт, что многие люди общаются на итальянском, был немного странным, но я чуть позже я привыкла к этому. Уже давно наступила ночь, и снег начал покрывать город к тому времени, как мы уже закончили ужинать, а маленькие дети потребовали десерт. Не то чтобы я была совсем против этой идеи, так как мне довелось мельком увидеть на кухне ряды пирогов, сделанных по этому случаю, и они выглядели просто потрясающе. Опять же, у меня всегда была слабость к пирогам по какой-то странной причине. Наверное, потому что они были удивительными. — Мама! — проскулила одна из маленьких девочек, похожая на Джорджиану, покачиваясь на руке Карин. — Можно нам теперь пирог, пожалуйста? Это вызвало очередную ноющую вспышку от других детей. — Ты слышала девочку, Джеймисон, — протянул Арчер, накидывая руку на спинку моего кресла. — Принеси пирог. — Арчер! — в ужасе воскликнула Карин. — Какого черта ты заставляешь гостя подавать еду? Это совершенно неприемлемо и…. — Нет, нет, Карин, всё в порядке, — быстро сказала я, поднимаясь на ноги. — Я не против. — О, Хедли, ты, правда, не обязана, — сказала Карин, выглядя смущённо. Я одарила Карин ободряющей улыбкой, прежде чем выйти из-за стола, обходя прилавок, чтобы попасть на кухню. Мне очень нравились пироги, так что я была не против принести его, несмотря на грубость Арчера. Я прошла к промышленных размеров холодильнику, чтобы вытащить пирог или два, когда услышала что-то тревожное. Кто-то плакал? — Эй? — медленно сказала я, закрывая дверь холодильника. Единственное, что я услышала в ответ, как кто-то тихо икал от рыданий. — Эй? — повторила я более настойчиво. — Кто здесь? Я осторожно выглянула из-за холодильника, за раковины и ванную комнату, и мое сердце практически разбилось от того, что я увидела. Это была Реджина, она плакала, закрыв лицо руками, её плечи вздымались, и я на секунду подумала, что у нее приступ паники. Но когда я услышала, как она хнычет в свои руки, я поняла, что это не паническая атака. — Реджина! — воскликнула я, опускаясь на колени перед ней. — Что происходит? Что случилось? Ты в порядке? Реджина ничего не ответила. Вернее я не думаю, что она могла мне ответить. Она продолжала трясти головой и плакать, и плакать, в то время, как хныкала. — Крис… Пожалуйста, Крис…не надо…Крис… — Реджина! — снова сказала я, крепко сжимая ее предплечье. — Что случилось? Мгновение спустя я поняла, что не получу ответа от нее. Я должна была что-то сделать, чтобы помочь ей, даже если не знала, что происходит. — Реджина, я скоро вернусь, — сказала я настолько спокойно, насколько могла. Мне хотелось разрыдаться, но это ничем бы не помогло Реджине. Я поднялась на ноги и вышла из кухни так быстро, как могла, обратно в переднюю части кофейни.