Было ощущение, что у меня ушло добрых десять минут на то, чтобы подняться по лестнице в квартиру, и когда я, наконец, добралась до входной двери, я тяжело дышала, а мое сердце колотилось. Вы бы подумали, что я нахожусь в форме, но, видимо, нет. Дверь в квартиру была не заперта, и я могла слышать звуки, подающегося на кухне завтрака, но я всё-таки делала маленькие шаги, как только шагнула внутрь. Эйприл, Мэй и Джун сидели за стойкой на кухне с тарелками дымящихся блинов перед собой, болтая и хихикая, как обычно, и не обращая внимания на то, что произошло нечто ужасное. Я вздохнула с облегчением, когда увидела их живыми, здоровыми и невредимыми. Хэйвок ещё не добрался до них. Реджина стояла у плиты на кухне, выглядя до странного худой, с тех пор как я видела её в последний раз. Виктории нигде не было видно. Арчер захлопнул входную дверь за нами, и Реджина повернулась к нам с удивлением, выглядя потрясенной, увидев меня в гостиной. — Хедли, — сказала Реджина удивленным голосом. — Что привело тебя сюда? Прежде чем я успела ответить, девочки вскочили, выкрикивая: «Хедли!» — а затем бросились ко мне с крепкими объятиями. — Привет, девочки, — быстро сказала я, обнимая их в ответ, а затем повернулась к Реджине. — Мне нужно поговорить с вами, Реджина. Может быть, что-то было в моем голосе, что заставило Реджину понять, что это будет не простой разговор. Она, должно быть, знала, о чем идёт речь, потому что её уже бледное лицо стало ещё белее, и я могла видеть, как она тяжело сглотнула. Её глаза уже налились кровью и блестели, и я надеялась, что она сейчас не заплачет. Я действительно надеялась, что она не заплачет. — Арчер, — обратилась Реджина к своему сыны жестким, твердым голосом. — Иди подготовь девочек в садик. — А как же наши блинчики! — громко воскликнула Мэй. — Вы получите их позже, — сказала Реджина. — Теперь идите со своим братом. Арчер поднял Мэй на руки и повел Эйприл и Джун к лестнице, но не прежде, чем повернуться обратно ко мне с серьезным выражением лица. — Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, — предупреждающе пробормотал он, прежде чем повести девочек вверх по лестнице. Да, подумала я, мысленно вздохнув. Я тоже на это надеюсь. Я поставила свою сумку на диван в гостиной и пошла на кухню к Реджине. Она прислонилась к стойке со скрещенными руками, она определенно видала лучшие времена. — Я сожалею, — честно сказала я. — Арчер рассказал мне, что произошло вчера. Реджина вдохнула дрожащим голосом, кивнула, не встречаясь со мной взглядом, и ничего не ответила. — Но я думаю, что могу помочь. Реджина подняла голову и уставилась на меня с недоверчивым взглядом. — Хедли, тебе 16. Как ты можешь помочь с… — Мой отец. Я очень сомневалась, что могла бы вызвать больший шок у нее, чем сделала прямо тогда. Реджина выглядела так, будто сейчас упадет в обморок. Она схватилась за стойку, а её дыхание начало дрожать, слезы угрожали пролиться по её щекам. — Я не… Я имею в виду, я не могу позволить себе нанять твоего отца для работы над этим делом, — сказала она дрожащим голосом. — Он один из лучших юристов в городе, и у нас, конечно, нет денег, чтобы… — Слушайте, Реджина, — прервала ее я. — Деньги не будут иметь значения здесь, я обещаю вам это. Он уже знает о вашей ситуации и попытка не пытка, верно? Мой отец не мудак. Я уверена, он поймет. Я знала, что будет нелегко убедить Реджину, что мой отец действительно может стать благом для их семьи. Нельзя было обойти тот факт, что папины цены были, безусловно, недешевыми. И Реджина была права. Они ни при каких обстоятельствах не могли позволить себе услуги отца. Но я не могла вспомнить последний раз, когда просила у родителей что-нибудь и, если я знала своего отца так же хорошо, как мне казалось, то он бы сделал это. Он мог быть по уши увязан в делах с городскими скрягами и акулами с Уолл-Стрит, но он был хорошим человеком. Было действительно трудно не поддаться воздействию семьи Моралесов и тому, какие чистые сердца у них всех были. Отец не был исключением. — Зачем ты это делаешь, Хедли? — спросила Реджина, её голос был смертельно серьезным, когда она смотрела на меня. — Что вы имеете в виду? — Я нахмурилась. — Ты навлечешь на себя не очень приятные вещи, если сделаешь это, — она остановилась. — Я не пытаюсь быть грубой, но ты напрашиваешься на неприятности. Ты никогда не сталкивалась с этим раньше, верно? Я покачала головой, понимая, что она была права, но по-прежнему стояла на своем. — Не сталкивалась, но мне, честно говоря, плевать. Никто из вас не заслужил этого, и я обещаю вам, что сделаю всё, что смогу, чтобы помочь. Вы все, честно говоря, как моя вторая семья и я не хочу, чтобы что-то плохое случилось с вами. Мы обе притихли после моей довольно долгой, многословной речи. Я была в шоке от того что сказала это. Но я имела в виду каждое сказанное мной слово. За последние 17 дней я провела больше времени с семьей Моралесов, чем со своей, и я не позволю, чтобы что-то случилось с любым из них. Я имею в виду, Арчер был Моралесом, не так ли? — Я не уверена, сработает ли это или нет, — секунду спустя сдавленным голосом сказала Реджина. — Но было бы грубо с моей стороны не принять твое предложение. И я польщена, что ты считаешь нас своей семьей. Ты прекрасная молодая девушка, Хедли. Вероятно, то, что мне никогда такого не говорили прежде, заставило меня броситься вперёд и крепко обнять Реджину. Реджина была больше матерью для меня, чем моя собственная, и я не хотела, чтобы что-то подобное вышло ей боком. Патрика Сент-Пьера лучше было оставить в заключении. Даже если есть ничтожно малый шанс, что это случится, о нем надо было немедленно позаботиться. Не каждый в судебной системе был здравомыслящим. Конечно же, я знала, что Хэйвок не был. — Не хочешь рассказать, о чем ты разговаривала с моей мамой? — Тебе не захочется это услышать. — Я взглянула на Арчера, когда мы шли к школе, немного колеблясь в том, рассказать ли ему, что происходит. — Рискни. — Глаза Арчера сузились. Я вздохнула, не сводя глаз со своих ног, пока мы шли. — Тебе и твоей маме нужно будет прийти ко мне после школы. И вам ещё нужно будет принести документы по делу твоего отца. Этого было определенно достаточно, чтобы шокировать Арчера. — Что? — выдохнул он. — Я знаю, ты думаешь, я тупая и не способна на многое, но я постараюсь помочь с этим, — серьезно сказала ему я. — В интересах твоей семьи просто довериться мне. Я знаю, что делаю. — Я не думаю, что ты тупая, — сказал он мне, закатив глаза. — Я думаю, что ты смешная. Но я бы не продолжал разговаривать с тобой, если бы не думал, что ты просто нечто. — Ладно, — фыркнула я. — Как скажешь. Арчер бросил небольшую ухмылку в мою сторону, перед тем как слегка приподнять мой подбородок. — Пошли. Нам пора на урок. Я закатила глаза, раздраженно вздохнула, и последовала за ним в школу. Что за день это будет. Я вышла из столовой во время обеда и направилась в ближайший коридор, чтобы позвонить папе. Я скрестила пальцы, после того как набрала номер и надеялась, что он ответит своевременно и что мне не придется оставлять ему голосовое сообщение. Думаю, что я звонила папе на работу всего три раза, с тех пор как получила мобильный телефон, что было добрых шесть лет назад. Ему нужно было взять трубку, не так ли? — Хедли? — ответил папа после третьего гудка. — Всё в порядке? Что случилось? Ты в порядке? — Я в порядке, папа, — быстро успокоила его я. — Всё в порядке. — Ты ведь ещё в школе, не так ли? — озадаченно спросил папа. — Да, в школе. Но послушай. Я позвонила, потому что мне нужно, чтобы ты был в квартире около пяти вечера. Мне нужно, чтобы ты кое с кем встретился. Отец замолчал на пару секунд, прежде чем ответить. — Это не имеет ничего общего с просьбой Патрика Сент-Пьера пересмотреть дело, не так ли? — Пап, можешь, пожалуйста, просто поговорить с ними? — Я с досадой вздохнула. — Я никогда не просила у тебя ничего подобного раньше, и Моралесы хорошие люди. Они не заслуживают ничего этого. Я не прошу тебя представлять их интересы в суде, пап. Им просто нужно помочь с этим. Любой шанс, который у меня мог быть, чтобы уговорить папу помочь мне, вероятно, был выброшен из окна через секунду, как я высказала всё ему. Я ждала папин ответ, затаив дыхание и зажмурив глаза. Я ожидала получить разнос третьей степени. Я ожидала, что мне скажут, что я должна бросить работу в «Маме Розе» и что… — Ладно, Хедли. Я буду там. Моя челюсть отвисла. — Правда? Папа засмеялся на другом конце линии, и я поняла, что он улыбается. — Правда-правда. Хотя убедись, что они принесут документы по делу. — Да… Хорошо. Спасибо, пап. Это очень много значит. — Я знаю. Я была очень довольна собой после того, как закончила разговор с папой и вернулась в столовую. Пока всё шло по плану. И я надеялась, что всё обернется в нашу пользу. — Что это за улыбка у тебя на лице? — спросил Арчер, как только я заняла свое место за столом напротив него. — Ничего, — равнодушно ответила я, пожав плечом. — Хороший день, не так ли?