Секундочку… — Эм, а ты случайно говоришь не о Люкреции Борджиа, верно? — Нет, не о Люкреции Борджиа. — Смерть выпустил смешок. — Но меня уже спрашивали об этом раньше. Если бы в кофейне не висел портрет семьи Борджиа — почему именно там, я понятия не имею, — я, вероятно, не спросила б об этом Смерть. — Кем она была? — наконец, спросила я, сделав глоток своего чая. Смерть засунул руку в карман своей кожаной куртки и вытащил небольшой медальон, прикрепленный к очень старой, золотой цепочке. Он бросил его мне и я поймала его левой рукой, прежде чем он упал на стол. Я проследила пальцами схему цветов на медальоне, и несколько кусочков ржавчины раскололись в моей руке. — Сколько ему лет? — спросила я. — Несколько сотен, — ответил Смерть. — Люкреция дала его мне, когда мы были женаты. — Когда это было? — в любопытстве сказала я. — В 1693. — Святое дерьмо, Смерть. Ты старый. Смерть запрокинул голову и расхохотался. Должно быть, ему мой комментарий показался каким-то образом смешным, потому что прошло несколько минут, прежде чем ему, наконец, удалось взять себя в руки. — А ты шутница, Хедли, верно? — вздохнул Смерть, всё ещё улыбаясь. — Но да, предполагаю, что я старый. Я осторожно открыла замочек на медальоне и открыла его. На правой стороне медальона был портрет очень красивой женщины. У нее были длинные, светлые волосы, собранные в ореоле длинных локонов и кос. Её кожа была бледной и выглядела она так, будто принадлежала к дворянству. Хотя портрет, очевидно, был нарисован, на её лице была скрытная улыбка, словно она знала что-то, чего не знают другие. — Она красивая, Смерть, — сказала я, протягивая ему медальон. — Я знаю. — Смерть захлопнул медальон и сунул его в карман. — Как ты с ней познакомился? — спросила я, теперь мне было интересно узнать всю историю. — Я был в Риме в 1692 году для… охоты, так сказать, — торжественным голосом начал Смерть. — Альфонсо Аллегретти был видным деятелем в итальянской политике. Ему было 71, и он умирал от рака поджелудочной железы, когда я прибыл. Я ожидал, что как всегда тихо и мирно заберу его жизнь. И именно когда я собирался сделать это, его дочь ворвалась и начала кричать на меня, требуя ответить, кто я такой и какого черта делаю в поместье её семьи. — Держу пари, ты не ожидал этого, — сказала я, не сумев сдержать улыбку. — Конечно, нет. — Смерть ухмыльнулся. — Что случилось потом? — Я сказал ей, что заберу и её жизнь тоже, если она не заткнется. Я думал, что мне придётся, учитывая то, сколько она рыдала и кричала на меня. — Но вместо этого ты влюбился в нее. Какой-то взгляд пересек черты лица Смерти, как только я произнесла это, и он прервал зрительный контакт. — Да, я влюбился в нее, что было довольно глупо. И, наверное, именно здесь и началась моя погибель. Я чувствовала, как мое сердце сжалось и упало в груди. Любовь никогда не ошибалась, ведь так? — Почему? — нерешительно спросила я. — Что-то случилось? — Семья Аллегретти была очень видной дворянской семьей в Риме, — вздохнул Смерть. — Прямые отношения с существовавшим в то время папой Римским. Не помогло, вероятно, и то, что Люкреция была правнучкой Леонардо да Винчи. У меня отвисла челюсть. — Прости? Ты только что сказал Да Винчи? — Именно Да Винчи. — Смерть слегка улыбнулся в ответ на мою шокированную реакцию. — Но у Леонардо да Винчи никогда не было детей! — воскликнула я. — Я слышала, что он гей!.. Верно? — Многие вещи не документируются на протяжении всей истории, — с умным видом сказал Смерть. — Одной из них была тайная любовная связь между Леонардо да Винчи и одной из его моделей. Чтобы привыкнуть к этому, определенно, нужно было время. — Ладно, — всё ещё ошеломленно сказала я. — Если ты так говоришь. Но ты сказал, что вы были женаты? — Это верно, — кивнув, сказал Смерть. — Я нарушил Указ и позволил Альфонсо жить дольше, чем ему было положено — достаточно долго, чтобы он дал нам свое благословение. Мы поженились в небольшой часовне в Ватикане через несколько месяцев. — Разве это… не святотатство? — Я нахмурилась в замешательстве. — Нет. — Смерть фыркнул от смеха. — Я не демон и не дьявол. Я один из хороших парней. — Откуда мне знать, правду ты мне говоришь или нет? — спросила я, волна подозрительности обрушилась на меня. — Разве я дал бы тебе шанс спасти Арчера, если бы это было не так? — парировал Смерть, поднимая бровь. Ха. Хорошо подмечено. — Так значит, ты и Люкреция поженились в Ватикане, — сказала я. — А потом что? — Я нарушил Указ, женившись на Люкреции, поэтому естественно это не осталось незамеченным надолго, — сказал Смерть, проводя рукой по его и без того взлохмаченным волосам. — И у меня были большие неприятности из-за этого. Мне потребовалось несколько минут, чтобы попытаться установить связь между тем, что сказал Хэйвок о Люкреции и как Смерть отреагировал на это. О Боже. — Появился Хэйвок, да? Смерть кивнул, его губы сжались в тонкую линию. — Это он и сделал. Но Хэйвок решил не приходить за мной, как должен был. Я зажмурила глаза и сделала глубокий вдох. Я очень надеялась, что слёзы, которые жгли мои глаза, не польются наружу. — Что случилось? — прошептала я, задержав дыхание. — Этот ублюдок решил добраться до меня через мою жену, — процедил сквозь зубы Смерть. — Он довел её до безумия. Заставил её думать, что она что-то видит, что люди пытаются убить её. Она думала, что её отравили, и кричала в течение нескольких часов. Она даже напала на одну из прислуг семьи, потому что думала, что он пришел за ней. И всё это время в этом состоянии Люкреция скрывалась. Последние дни своей жизни она провела взаперти в своих покоях. — Разве ты не пытался сделать что-то, чтобы помочь ей? — спросила я. — Разве ты не пытался и… — Хедли Джеймисон, есть множество вещей, которые ты не понимаешь о потусторонних отношениях — сказал Смерть. — Есть некоторые вещи, которые нельзя остановить, и небесный суд — одна из них. О, я пытался остановить Хэйвока. Конечно, пытался. Но у моей силы есть предел. Я пытался оказать ей медицинскую помощь, исцелить её, но ты можешь представить, как любовь архангела к смертной отразилась на других моих видах деятельности. Я ничего не мог сделать, чтобы спасти Люкрецию. Она покончила с собой, потому что я не смог спасти её. — Мне так жаль, Смерть, — сказала я. Я не смогла сдержать слезы. — Мне жаль, что ты не смог спасти её. Смерть отмахнулся от моих слов и наклонился ко мне через стол. — Я слышал, что сейчас ты встречаешься с Арчером. И как ты справляешься? — Черт возьми! — зарычала я, ударив кулаком по столу. — Это действительно так важно, что я встречаюсь с парнем? Если ты хочешь ещё о чем-то меня предупредить, то валяй! Смерть ничего не сказал. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, глядя на меня с холодным выражением лица. — Ну? — огрызнулась я. — Я жду! — Хочешь, чтобы я сказал тебе правду, Хедли Джеймисон? — сказал он тихим голосом. — Тогда я скажу. У тебя есть палка с двумя концами. Если ты используешь одну сторону, можешь не сомневаться, что Арчер наложит на себя руки. — А если я использую другую? — Арчер будет жить. Я с облегчением вздохнула и откинулась на стуле. Было ощущение, словно огромный вес сняли с моих плеч. Арчер будет жить. Арчер будет жить. — Но я не смогу удерживать Хэйвока подальше от тебя вечно. Он доберется до тебя рано или поздно. И затем всё снова вернулось назад. — Я знаю, как ты относишься к Арчеру, Хедли, — сказал Смерть, поднимаясь на ноги и наклоняясь через стол ко мне. — Правда, знаю. Но послушай, что я тебе скажу. Если бы я не появился в твоем классе в тот день прямо в ту секунду, Хэйвок убил бы тебя. Он не человек. Он не чувствует эмоций, таких как любовь и надежда, и страх, как все остальные. Единственное, что он обожает, — это сила, ненависть и лишение людей жизни. Не имеет значения, что тебе шестнадцать. Мне было трудно дышать, пока слова Смерти крутились в моей голове. Мне было всего шестнадцать. Думать о том, что я чуть не лишилась жизни, потому что просто пошла в школу, было достаточно, чтобы меня охватил приступ паники.