Леона кивнула. – Вовсе нет, – прошипела я. – Ну… Или да. Нет, всё же нет. Я сама была бы рада поскорее от тебя отделаться. Но нельзя же вот так внезапно пропадать! – Я перевела дыхание. – Нельзя уходить не попрощавшись. Так не делается. Даже если… если… – Чёрт, что я несу вообще? Уголки губ Винценца чуть дёрнулись. Я думала, он сейчас начнёт надо мной смеяться. Но он просто прислонился спиной к стене и небрежно скрестил руки на груди. – Не переживай так, дражайшая Эмма! Я не собирался тебя бросать. Ты же помнишь, что окно всю ночь было открыто? Логично. Я всегда сплю с открытым окном, даже зимой. Но это всё равно ничего не объясняло, и я продолжала сердито смотреть на него. – Так вот, – продолжал Винценц. – Пока ты утром отвлекала отца, не давая ему войти в комнату, я пробрался к окну и спустился по водосточной трубе вниз. Я подумал, что некоторое расстояние, хотя бы ненадолго, пойдёт на пользу нам обоим. Я чуть не задохнулась. Ну это просто непостижимо! – Что?! – воскликнула Леона. – Так ты просто захотел немного побыть один? А мы тут места себя не находили, не знали, что и подумать. Мы даже решили, что тебя забросило обратно в книгу из-за вашего поцелуя. Слушай, ну так действительно не делается. – Она выглядела немного разочарованной. – Стоп, из-за нашего поцелуя? – Винценц растерянно перевёл взгляд с Леоны на меня. – Эмма, ты что, ей всё рассказала? – Леона – моя лучшая подруга, у нас нет секретов друг от друга, – спокойно сказала я и едко добавила: – Она знает обо всех крысах, которых я целую. Винценц немного покраснел и, казалось, обиделся. – Остаток дня я провёл в вашем книжном магазине, – тихо произнёс он. – Решил, так будет безопаснее. – М-м-м, ясно, – процедила я сквозь зубы. – А потом наплёл папе всю эту чушь про Валентина? – А что мне было делать? – Винценц оттолкнулся от стены и сел на разложенный диванчик. – К тому же, если я не буду всё время прятаться, нам будет легче выполнить нашу миссию. Ну вот я и представился Валентином… Поверь, это того стоило. Твой папа, очевидно, решил, что ты питаешь ко мне нежные чувства, и мы с ним очень много говорили об этом. Очень много. – Ну что ж, я очень рада, что ты так интересно провёл время, – хмыкнула я. – А я-то как рад, – улыбнулся Винценц. – Потому что теперь мы близки к нашей цели, как никогда! Мы можем позвонить Ханне Рудерер прямо сегодня. – С этими словами он вытащил из кармана брюк папин мобильный телефон. Я так и вытаращила глаза. Глава 21 – Ты украл телефон моего отца? – спросила я уже в третий раз. Леона сидела на кровати позади меня, как парализованная, и не мигая смотрела на смартфон в кожаном чехле. – Нет, – ответил мне Винценц уже в третий раз. Однако, в отличие от меня, он выглядел не шокированным, а скорее раздражённым. – Сколько ещё раз тебе это повторить? Если бы я присвоил себе его телефон, вот это была бы кража. А так я его просто на время одолжил. А потом верну. Я не понимаю, в чём проблема. – Проблема в том, что ты украл телефон моего отца! – Я уже порядком устала ему это объяснять. – И он тебе тоже скажет, что ты его украл, потому что ты взял его, не спросив разрешения. – Ну хочешь, сходи и спроси у него, можно ли воспользоваться его телефоном, – предложил Винценц. – Алло? Кто-нибудь дома? – Я помахала рукой перед его лицом. – Он не позволит мне пользоваться его телефоном, хотя бы потому, что у меня есть свой. – Вот видишь. Поэтому нам и приходится тайно одалживать его мобильный, – заключил Винценц. – К тому же признайте: все наши прошлые попытки связаться с Ханной Рудерер с треском проваливались. – Кстати, тут он прав, – согласилась внезапно ожившая Леона. – Когда мы попытались достать билеты на октябрьское мероприятие, всё сорвалось именно потому, что мы решили просить о помощи твоего отца. Может, всё-таки попробуем? – Она посмотрела на меня. – Мы же не будем его личную переписку читать. Просто узнаем номер Ханны, позвоним ей и договоримся о встрече. А потом вернём телефон твоему папе, так что он даже не узнает, что мы его забирали. – Ну… – Я всё ещё не была уверена в успехе этой затеи. – Может, у папы и нет контактов Ханны? Она же всего один раз у нас была. О мероприятии они наверняка договаривались по стационарному телефону, который стоит в магазине. – Резонно, – согласился Винценц. – Но я уже всё проверил. Сразу, как только выяснил, как разблокировать экран. Оказалось, что это не так уж сложно. – И почему же? – спросила я. Он ухмыльнулся. – Твой папа не слишком изобретателен. Пароль – твой день рождения. А его я знаю по открытке, которая висит у вас на холодильнике. На ней цыплёнок в яичной скорлупке держит в клюве червячка… Кто вообще эти открытки придумывает? Это же ужас. – Я хотела ответить ему, что открытку мне подарила бабуля Фрида, но он, по-видимому, не ждал никакого ответа и просто повернул ко мне экран смартфона, на котором уже был открыт раздел «Контакты». – Вот, смотри-ка, тут есть некая Ханна Р.! Кто же это может быть? Хм, дайте подумать. – Он потёр переносицу и почти сразу же щёлкнул пальцами. – Да это же Ханна Рудерер! – Ну… – Леона пододвинулась ближе, чтобы лучше видеть телефон. – Теоретически это же может быть и какая-нибудь другая Ханна, у которой фамилия тоже начинается на Р. Ханна Ричардсон. Или Робертсон. Или Раттеншванц. – Теоретически это возможно. – Винценц пожал плечами. – Но практически это полная дребедень. – Дребедень, надо же! – передразнила его Леона. Винценц не обращал на неё внимания. Он нажал на кнопку вызова и протянул мне телефон. – Думаю, будет лучше, если ты сама ей всё объяснишь. – Я? – Было уже около полуночи. Ни один здравомыслящий человек в это время не будет никому звонить. Тем более малознакомым людям. Тем более знаменитой писательнице, с которой я до этого виделась всего один раз, и то потому, что я дочка организатора мероприятия. К тому же глупо звонить с папиного телефона, мы же могли просто списать её номер. Но на линии звучал уже четвёртый гудок, отступать было поздно. Я сидела неподвижно. И что мне ей сказать? «Здравствуйте, это Эмма Грюнвальд. Прошу прощения, что я Вас разбудила, но нам срочно надо поговорить. Герой Вашей книги неожиданно ожил и теперь сильно осложняет мне жизнь…» Так, что ли? Какое же облегчение я испытала, когда зазвучал автоответчик. По крайней мере, теперь мы точно знали, что это Ханна Рудерер, а не какая-то другая Ханна Р. Такую приторно-сладкую фигню ни с чем нельзя было спутать. Так что теория Леоны не сработала. Привет, это Ханна Рудерер! Если я вам не отвечаю, то это потому, что я либо пишу, читаю, сплю, либо мне просто не хочется разговаривать. А может, я сейчас ем пирожные и не хочу, чтобы меня беспокоили. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала. Если меня это заинтересует, я перезвоню. Да она просто ненормальная! Я быстро сбросила вызов, прежде чем раздался звуковой сигнал и можно было что-либо записать. Винценц тут же раздражённо застонал. – Ладно, придётся действовать по-другому. – И он грубо вырвал телефон у меня из руки. Хотя я и не собиралась его отдавать. Я просто хотела вернуть мобильник папе целым и невредимым. – Тогда мы просто напишем ей и попросим перезвонить. В этом, пожалуй, есть смысл, особенно если мы пишем от лица твоего отца. Она решит, что это новое деловое предложение, и поймёт, что сможет заработать ещё больше. Она обязательно отреагирует. – Нет, подожди, мы не можем… – запротестовала я. Но Винценц уже набирал сообщение. – Предлагаешь сначала спросить разрешения у твоего папы? Мы вроде уже выяснили, что это бесполезно и бессмысленно. – Он показал нам текст сообщения: Пожалуйста, перезвоните. Это очень срочно! – Ну что? Всё вполне невинно. И ни в малейшей степени не повредит репутации мистера Грюнвальда. Если мы некоторое время будем действовать от его имени, ничего страшного не случится. Мы же потом всё равно объясним Ханне Рудерер, что это были мы, а не твой отец. – И, не дожидаясь нашего одобрения, он нажал кнопку «Отправить». Святые пельмешки, что же мы делаем!.. * * * Я не могла сомкнуть глаз. Рядом сопела Леона, которая перетянула на себя почти всё одеяло. Но не это мешало мне уснуть. Меня сводила с ума мысль о папином смартфоне. Он лежал сейчас на ночном столике, где мы могли быстро его достать, если он вдруг зазвонит. Сейчас, правда, было уже два часа ночи. Ханна Рудерер наверняка перезвонит только завтра утром, если вообще перезвонит. Судя по плотному графику, опубликованному на её сайте в Интернете, дел у неё в ближайшее время много. В какой-то момент мне надоело валяться в кровати. Осторожно, чтобы не разбудить Леону, я встала. Даже в темноте я могла различить очертания Винценца, спавшего на диванчике в другом конце комнаты. Он лежал на животе, плохо укрытый одеялом, в шортах и футболке с принтом Metallica – они заменяли ему пижаму. Левая нога свисала с края дивана так, что касалась пола. Во сне он выглядел очень мило. Даже как-то не верилось, что это был тот самый Винценц, из-за которого я весь день сегодня чувствовала себя как на пороховой бочке. Он вдруг пробормотал что-то в подушку, и я поспешно отпрянула назад. Неловко было бы, если бы Винценц заметил, что я украдкой наблюдаю за ним посреди ночи. Но, к счастью, он продолжал спать. Я решительно отвернулась и на цыпочках прокралась на кухню. Когда я добралась до раковины, глаза уже немного привыкли к темноте. К тому же фонари на улице горели так ярко, что даже свет не за чем было включать. Я достала из шкафа стакан и открыла кран. Да… Холодная вода – определённо то, что мне сейчас нужно. Я снова наполнила стакан и уже поднесла его к губам, как вдруг… – Уснуть не можешь? От ужаса я пролила на себя полстакана и поёжилась от холода. Теперь похожа на мокрую курицу. Просто отлично. Я со вздохом обернулась. Винценц стоял босиком на кафельном полу. Его чёрные волосы торчали во все стороны. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, и у меня похолодело в животе. Надеюсь, он не заметил, что моя пижамная кофта прилипла к телу и теперь, вероятно, просвечивает. Для безопасности я отступила на несколько шагов назад. Винценц прошёл в кухню и прислонился плечом к холодильнику. – Эмма, всё в порядке? – Просто пить захотела. Ты будешь? – предложила я. Винценц кивнул, тоже достал из шкафа стакан и подставил его под кран. Я даже не знаю, зачем я это сделала. Наверное, всё из-за нервов. Но когда Винценц собирался открыть кран, я тоже потянулась это сделать, и наши руки соприкоснулись. Максимум на секунду. Но мне показалось, что прошло много часов.