Часть 28 из 52 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ладно, ладно, не говорят, значит, не говорят. Но в любом случае – мать твоя была немного необычной. А теперь сделай-ка что-то полезное, мышка. – И она протянула в мою сторону миску нарезанных огурцов. – Положи их в банку. Только старайся прижимать кусочки как можно плотнее друг к другу. Вот так. – Она показала, как это должно выглядеть.
– И почему же мама была необычной? – удивилась я. По крайней мере, мы хотя бы ненадолго отвлеклись от «Валентина».
– Так отец тебе не рассказывал? – Теперь удивилась бабуля Фрида.
– О чём? – Я напряглась. Папа много рассказывал мне о маме, но никогда не называл её необычной.
– Твоя мама была так увлечена той книгой, – пояснила бабуля Фрида. – Просто до безумия увлечена.
Стоп.
– Какой такой книгой? – У меня сразу же возникло подозрение. Ведь и папа совсем недавно упоминал старый роман, который мама очень любила и который появился у него в кабинете после загадочного исчезновения старика с моноклем…
Но бабуля решила не уточнять, о какой книге речь. Она просто продолжала:
– Меня, впрочем, и не удивляет, что Корнелиус скрывает от тебя эту историю. На него это очень похоже. Полагаю, он просто не хочет разрушать твоё представление о покойной Сесилии.
Крепко сжав в руке кусочек огурца, я смотрела на бабушку. И как же, интересно, папа должен разрушить моё представление о маме?
– Послушай, мышонок. – Прежде чем продолжить, бабуля Фрида села рядом со мной на маленькую скамейку и заключила меня в объятия, будто боялась, что я могу упасть после того, что услышу. – Сесилия видела то, чего на самом деле не было, – прошептала бабушка, затем театрально закатила глаза и продолжила уже с нормальной громкостью: – Знаю, это может шокировать. Но сейчас ты уже достаточно взрослая, чтобы узнать правду. У твоей мамы были не все в доме… – Она глубоко вздохнула.
– Не все дома, – поправила я придушенным голосом.
– И к сожалению, нельзя заранее сказать, может ли это передаться по наследству. – Бабуля Фрида проигнорировала мою поправку.
– Что может передаться?
– Ну вот эти странные видения, галлюцинации. – Она провела по моей щеке указательным пальцем, от которого исходил запах огуречного уксуса. – Наверное, Корнелиус тебе об этом не говорил, чтобы ты зря не переживала. Но, пожалуй, сейчас ты имеешь право знать. По крайней мере, ты предупреждена, если вдруг это случится с тобой.
– Что со мной случится? – Я была окончательно сбита с толку.
– Ты же меня понимаешь, верно? И ты расскажешь мне, если вдруг начнёшь видеть то, чего нет? Отцу я ничего не скажу, не бойся. Впрочем, не будем разливать краски, может, это по наследству и не передаётся.
– Правильно говорить – сгущать краски.
Ну замечательно! Бабуля Фрида только что на полном серьёзе заявила, что у меня есть серьёзный риск попасть в сумасшедший дом и тут же предложила своего рода сделку, обещая скрыть от папы, что я, возможно, не в себе? Я даже не знала, как на это реагировать.
Однако бабушка иначе истолковала моё потрясённое молчание.
– Так это уже произошло?
– Что?
– Значит, это уже произошло, – вздохнула бабуля Фрида, пропуская мимо ушей мой вопрос. Она обняла меня ещё крепче. Ох… А старушка-то, оказывается, ещё ого-го! Сколько же в ней силищи… Впрочем, не так уж это удивительно, учитывая, что она каждый год таскает тонны гигантских огурцов из пункта А в пункт Б.
Это ж круче любого фитнес-центра!
– Ничего, мы с этим справимся, – прошептала она мне на ухо. – Верно же? Мы справимся…
– Ага… – прохрипела я, хотя и понятия не имела, как она собиралась с этим справляться. Я попыталась вырваться из её объятий. – Бабуль… Слушай… Мне надо…
Мой трюк номер семнадцать. Он никогда не подводил, когда я хотела сбежать. И в этот раз он сработал.
– Да, хорошо, иди, – отпустила меня бабушка Фрида. – Но помни, что ты всегда можешь мне довериться. И это, разумеется, останется между нами!
Глава 23
Воздух в маленькой, грязной, затхлой туалетной кабинке был таким спёртым, что я едва могла дышать. Я снова вспомнила, почему всегда старалась терпеть до последнего, когда хотела в туалет в гостях у дедушки с бабушкой.
Но сегодня из-за всех волнений я забыла даже об отвращении. Я уже ничего не понимала… Сначала папины секреты (тайное свидание с Джетти Фокус-Покус, какой-то загадочный план с Ханной Рудерер), а теперь ещё и бабуля Фрида с дикими подробностями о душевном состоянии моей покойной мамы. И конечно, я никак не могла не думать о Винценце, нашем поцелуе и нашем разговоре прошлой ночью.
Немного успокоившись, я вытащила из сумки папин телефон и ввела пароль: 1.5.1.0. Пятнадцатое октября. Дата моего рождения.
Экран разблокировался, и на нём тут же отразилось последнее сообщение от Ханны Рудерер. Точнее, сразу пять новых сообщений. Пока я резала огурцы, помогая бабуле Фриде, Ханна медленно сходила с ума.
9:10
Что значит, ты не уверен, что план работает? Это ведь ты его предложил!
Это был ответ на моё сообщение. К сожалению, Ханна Рудерер так ни словом и не обмолвилась о том, что же это был за план. Но прежде чем строить догадки и теории, я продолжила читать.
9:34
Корнелиус, перед чтением ты сам сказал, что с Эммой проблем не будет. Что-то изменилось?
10:15
Я так больше не могу. Срочно перезвони мне!
11:00
Ну вот что: я еду к тебе, и мы на месте со всем разберёмся. Потому что с меня хватит. Буду через два часа.
13:12
Я у вашей квартиры, но мне никто не открывает. Где ты? Вы уехали в садовый домик твоих родителей?
Нет! Я перечитала последнее сообщение второй, третий, а затем и четвёртый раз, просто чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают.
…садовый домик твоих родителей…
Ханна Рудерер откуда-то знала об этом месте. Святые макарошки. Это было нехорошо. Это было совсем нехорошо! Кроме того, максимально странно. Одно дело – строить вместе какие-то непонятные планы. Но рассказывать о домике своих родителей – уже совсем другое. Если папа рассказал кому-то о своих родителях, значит, он уже очень хорошо знает этого человека. Вряд ли он так хорошо знал Ханну Рудерер. А ещё папа очень скоро узнает, что я взяла его телефон. Моя верная гибель приближалась. Нам с Винценцем нужно было срочно придумать, как мы будем выкручиваться.
Недолго думая я вскочила на ноги и выбежала за дверь.
Стараясь ступать осторожно, я покралась по узенькой тропинке, ведущей от деревянного туалета в сад. Но дурацкие белые камешки, которыми выложена эта тропинка, так громко хрустят при каждом шаге, что двигаться приходилось почти как в замедленной съёмке, поэтому до садика я добралась не скоро.
Надёжно спрятавшись за углом дома, я посмотрела на Винценца.
Он стоял посреди компостной кучи в джинсах, закатанных до колен, и чёрных резиновых сапогах, держа лопату в одной руке, а другой вытирая со лба капельки пота. Его рубашка лежала на траве рядом. Винценц, возможно, и не обладал прессом как у Криса Хемсворта, но выглядел тоже довольно впечатляюще. При каждом его движении мышцы живота напрягались. А эти мощные плечи и упругие бицепсы, проступившие на руках, когда он снова взялся за лопату и продолжил копать… Я прикусила нижнюю губу. Ему определённо надо чаще перекапывать компостную кучу. Или просто снимать рубашку… Эмма, ну-ка, соберись!
Я даже поразилась тому, как всё безнадёжно. Зачем я вообще вылезала из туалета?
– Эй, – окликнула я, когда наконец собралась с духом.
Винценц удивлённо повернулся. К его щеке прилип комок земли. Но даже это казалось невероятно милым… Видимо, мне уже ничего не поможет.
– Мисс Эмма?
– Давай скорее, – поманила его я, беспокойно оглядываясь, нет ли поблизости папы или дедушки Августа. Но в саду их, похоже, не было.
Повторять мне не пришлось, Винценц тут же бросил лопату и поспешил мне навстречу.
Я потянула его за угол.
– А где папа и дедушка?
– В дом пошли, – ответил Винценц. – Наверное, скоро уже вернутся.
– Тогда давай быстрее, у нас большая проблема. Ну, пойдём. – Я схватила Винценца за руку и потащила его к туалету. – Сюда. Только надо будет запереться.
– Хочешь, чтобы я проводил тебя в туалет?
Я втолкнула его внутрь, не обращая внимания на удивлённое выражение лица.
М-да, об этом я, конечно, совсем не подумала… Деревянный туалет был очень маленьким. А поскольку со мной тут был ещё и Винценц без рубашки, помещение вообще казалось крошечным. И мы стояли так близко друг к другу…
От Винценца, даже несмотря на то что он незадолго до этого перекапывал компостную кучу, всё ещё пахло книгой.