Ну здорово. Цель была так близка, а теперь мы отдалились от неё ещё больше. Да даже ссора в садовом домике казалась пустяком по сравнению с этим скандалом. Я запрокинула голову и застонала от отчаяния. Затем повернулась к Винценцу. – Как ты мог ВСЁ это время скрывать от меня, что тебя в любом случае через три месяца снова затянет в книгу? А вместе с тобой и меня! Почему ты сразу не сказал?! – В этом не было необходимости, – спокойно пояснил Винценц. Сомнительное оправдание, если честно. – Не было необходимости?! – возмущённо воскликнула я. – Конечно, не было. – Винценц оттолкнулся от стены. – Я же только что это придумал, просто для того, чтобы припугнуть Ханну Рудерер. Иногда это лучшая стратегия в критической ситуации. Она никогда не подводит. Готов поспорить, они вернутся уже через несколько минут. Твой дорогой батюшка хоть и делает вид, что не верит нам и знать ничего не желает, но за тебя очень беспокоится. Он не допустит, чтобы с тобой что-то случилось. Наверняка сейчас он на коленях умоляет Ханну Рудерер… О, надо же, всё произошло даже быстрее, чем я думал. И точно! Не успел ещё Винценц договорить, как дверь нашей квартиры снова распахнулась. Первым вошёл папа и по-джентльменски придержал дверь для Ханны. Она, как розовая молния, влетела в прихожую. – Можете радоваться, что я по натуре человек отходчивый и долго зла не держу, – тут же перешла она к сути дела. – Даже если это действительно какой-то дикий розыгрыш! А если ты, – она кивнула на Винценца, – действительно антагонист из моих романов, ты легко сможешь ответить на вопросы о себе! Понятия не имею, откуда ты знаешь подробности, которые перечислил мне до этого… Возможно, это чистое везение. Наверное, я говорила об этом на одной из встреч со своими поклонниками, просто уже забыла. Да и на фанатских форумах эту информацию найти не трудно! Кроме того, Корнелиус, вероятно, окажется прав, и эта родинка у тебя на шее – очередное нелепое совпадение. Итак, когда родился Винценц Брендфейр? – Она небрежно бросила пальто прямо на пол и, скрестив руки на груди, сурово воззрилась на Винца. В этот момент она была похожа на строгую учительницу. – Мой день рождения где-то около пятнадцатого декабря тысяча восемьсот шестьдесят четвёртого года, а точно это неизвестно, – ответил он. – В конце концов, я же подкидыш. Разве на фанатских форумах нет этой информации? В таком случае не такие уж они и фанаты. Ханна поморщилась. – Ну ладно. Возможно, это слишком лёгкий вопрос. А что насчёт его любимой еды? – Булочки, но только если их пекла славная мисс Фицджеральд. Только она может приготовить такой замечательный апельсиновый джем. А уж топлёные сливки! Ханна и бровью не повела. – Что случилось в двенадцатый день рождения Фила? Винценц неожиданно помрачнел. – Что за вопрос такой? – Вопрос, на который надо ответить. Ну так что? – Ханна оставалась невозмутимой. – Что, совсем ничего не приходит в голову? А вот настоящий Винценц Брендфейр знал бы, что я имею в виду. – И я знаю, что ты имеешь в виду! – прорычал Винценц. – Тогда отвечай на вопрос. – Это был несчастный случай! – А вот и неверно, – возразила Ханна. – Это был коварный план Винценца. Тогда впервые раскрылся его злой характер! То, как он поступил с Филом в его же день рождения… – Всё не так! – У Винценца на лбу выступили бисеринки пота. – Ты же совершенно не продумала этот момент. Фил сам решил залезть в ту проклятущую бочку. Он решил, что будет весело скатиться в ней вниз по склону холма, и сам попросил, чтобы я его подтолкнул. Мне тогда было всего десять! По-твоему, я мог рассчитать расстояние до того дерева? Я мог предвидеть, что всё так случится? А кого в итоге наказали, потому что так велела наша дражайшая маменька? Честно, по-твоему, говорить обо мне как о злодее после такого эпизода? О мрачности моего характера, которую я прячу за очаровательной улыбкой? О, ты так любишь это повторять. – Он медленно надвигался на неё, а она всё отступала, пока не врезалась спиной в шкаф. – Может, стоило хоть раз задать вопрос – а в чём же причина этой самой мрачности? Папа встал между Ханной и Винценцем. – Спокойно, мой мальчик. Полагаю, этого достаточно. Ханна не шевелилась. Только шумно сглотнула. Я тихонько кашлянула. – Послушай, Ханна, историю Винценца нужно переписать. Чтобы он мог добровольно вернуться в книгу и разорвать нашу связь. Папа посмотрел на меня. – О какой такой связи вы всё время говорите? Я довольно подробно рассказала обо всех наших приключениях (но о папином телефоне, разумеется, умолчала). – Сегодня я хотела попросить Ханну о помощи, – наконец закончила я. Всё это время Ханна не мигая смотрела на Винценца. А потом задумчиво пожевала свой ноготь и наконец произнесла: – Хорошо. Мы с Винценцем одновременно ахнули. – Нет-нет, только не надо думать, будто вы меня убедили, – решительно заявила Ханна. – Просто мне уже самой интересно, что из этого выйдет. Заодно посмотрим, говорите ли вы правду. Итак, что нужно делать? – Нужна оригинальная рукопись третьей книги, – нерешительно проговорила я. – Измени характер Винца, чтобы он больше не был злодеем и подлецом. А ещё он не должен умереть. – Он и не умрёт. – Ханна заправила за ухо прядь волос. – Как это? – удивлённо воскликнула я. Винценц тоже был смущён. – Я же там в конце со скалы в море падаю! И погибаю! Разбиваюсь насмерть. – Нет, – сказала Ханна. – Я уже несколько дней пишу спин-офф, в котором Винценц возвращается. Эмма, только не рассказывай об этом в школе, пожалуйста. Это ещё не официально. А теперь, может быть, присядем в гостиной с чашкой чая и десертом и всё подробно обсудим? Неплохая идея, как считаете? Глава 31 Было уже три часа ночи, а Ханна всё ещё сидела перед своим розовым ноутбуком и как одержимая стучала по клавишам, исправляя отдельные отрывки книги. Винценц устроился рядом на диване и внимательно следил за тем, что она печатает. Ханна надела на нос угловатые лиловые очки, завязала волосы в пучок и чуть прикусила язык. Я же вот уже два часа сидела на полу, обхватив колени руками и прислонившись к одной из книжных полок. Папа сидел рядом, намереваясь внимательно следить за происходящим, но в какой-то момент начал клевать носом. Немудрено. Рабочий день в магазине был долгим и непростым, потом ещё и вечер выдался напряжённым. Отчасти в этом и я виновата. Завтра мы с Ханной точно отоспимся. Когда всё закончится и Винценц вернётся в свой книжный мир… Нет, я не хотела об этом думать. Чем дольше Ханна и Винценц разбирались с текстом, тем неуютнее мне становилось. – Может быть, немного подправить вот эту сцену с чизкейком? Оставить такой небольшой намёк, который мог бы натолкнуть на мысль, что на самом деле ты добрый? – спросила Ханна. – Этот эпизод избавил бы нас от тонны работы. Я не то чтобы жалуюсь, – Ханна глубоко вздохнула, – но в финальном томе четыреста страниц. В море ты падаешь на триста девяносто девятой. Это довольно много текста… Ах да, и, кроме того, я надеюсь, ты понимаешь, что всё, что я сейчас меняю, никогда не будет никем прочитано. Книги уже напечатаны, это невозможно отменить. И для всех моих поклонников ты так и останешься злодеем. Винценц посмотрел на экран. – Ты вроде бы что-то говорила о спин-оффе? Ханна колебалась. – Ну да. Винценц с подозрением покосился на неё. – И что же это за спин-офф такой? Что я там делаю? – Ты, – Ханна почесала в затылке, – ты просто Винценц. – Это не ответ. – Хм… – Ну нет, на такое я не согласен! – Винценц сердито сверкнул глазами. – Ты и в новой книге опять сделаешь меня вселенским злом! Я снова не буду героем. Кто тогда герой? Давай признавайся! Ханна сняла очки. – Винценц… – Просто Винц. – Извиняюсь. Винц, это не важно. Представь, что ты просто играешь роль злодея. Как в театре. Мы-то теперь знаем, что ты хороший парень. – Кто главный герой? – не отставал Винценц. Ханна откашлялась. – Их там двое. Это мисс Мэдисон… э-э… и Руперт. Винценц вытаращил глаза и резко поднялся на ноги.