Коридор вывел в небольшой холл, где было больше серого и свет не так бил в глаза. У стойки администратора стояла девушка. Аурелия кивнула на Кейру и Эли. – Номер три, пожалуйста, Сати. – Коллинс, побудьте, пожалуйста, с Линас, пока мы с доктором Баррон обсудим ситуацию. Я вас позову. Кейра бросила на него испепеляющий взгляд, но спорить при посторонних не стала. Когда администратор увела девушек, Аурелия повернулась к мужчине и провела картой по считывателю рядом с большой дверью. Та отворилась, пропуская их в аскетично, но со вкусом обставленный кабинет. Софа и несколько кресел, рабочий стол, чайный столик. В помещении примерно на пятьдесят квадратных метров было несколько зон: для приема пациентов, для работы, для беседы по душам. Марк остановился, наблюдая, какую зону выберет Аурелия. Она сделала то же самое. Несколько секунд оба стояли около двери, а потом рассмеялись. – Это официальный визит? – наконец спросила она. – Твое соглашение о конфиденциальности с управлением пролонгировано? Женщина кивнула. Из идеально уложенной прически не выбилось и пряди. – Тогда разговор официальный, но мы можем сесть в кресла у чайного столика. Баррон кивнула. Марк улыбнулся и опустился в кресло, проведя рукой по все еще влажным волосам. – Этой девочке некуда идти. Ее надо подготовить к беседе с Грином. – Ох. – Да. Она возможная цель. – Что она сделала? – Попросила Инквизитора ее убить. В кабинете повисла мертвая тишина. Аурелия сдержанно кивнула. Встала, нажала кнопку на телефоне, активируя внутреннюю линию. – Сати, приготовь гостьям ужин и чай. И принеси нам с доктором Карлином… кофе, Марк? – Он кивнул. – Кофейный набор. – У тебя всегда администраторы работают по ночам? Аурелия вернулась на кресло и изящно закинула ногу на ногу. Боже, как она была красива. Черты ее лица изменились. В них появилась стать, которая свойственна только женщинам, которые перешагнули через порог тридцатилетия. Ей исполнилось тридцать шесть. И она была прекрасна. Высокая, статная. Длинные ноги, тонкая талия, соблазнительно выступающая под одеждой врача грудь. Шпильки делали ее одного роста с Марком. А умело подведенные глаза обещали все удовольствия и все муки рая и ада. Даже год назад у Карлина не было бы шанса. Но сейчас почему-то он любовался ею, наслаждался ею, но не стремился сблизиться. Видимо, он стал более устойчивым. Может, тоже повзрослел. – У меня их три, – улыбнулась она. – Работают посменно. – Надо же. Но ты-то одна. – Есть заместители. Они тоже работают посменно, но я всегда задерживаюсь допоздна. Дверь отворилась. Сати прикатила тележку с кофейником, молочником и прочей атрибутикой кофейной церемонии. Изящными движениями она переставила все на чайный столик и ретировалась, не задавая вопросов. – Мисс Линас мы осмотрим утром. И тогда я сообщу тебе, когда можно будет приехать на допрос. А что касается Коллинс – она напряжена. Сложное дело? Марк сделал глоток кофе и блаженно зажмурился. – Крайне сложное и личное для нее. Я заберу ее. У меня есть еще вопрос. – Для тебя все что угодно. Их взгляды встретились, и в помещении будто бы стало жарко. – Я ищу одну девушку. – Карлин и женщины. Столько лет прошло, а ничего не меняется, – миролюбиво рассмеялась Аурелия и тоже взяла чашку с кофе. На печенье никто из них внимания не обратил. – Мне нужна жертва насилия. Садист – отчим или отец. Она не вынесла напряжения и впала в психоз. – Подробности? – Никаких. Это гипотеза. Но есть примерный возраст. Ей сейчас от тридцати пяти до сорока пяти. И у нее есть брат. Младший. Аурелия медленно пила кофе. Наконец она кивнула. В золотисто-карих глазах отразилась вечность. – На первый взгляд из моих никто не подходит. Сделай запрос через прокурора, я дам тебе доступ к делам. Но только здесь и без копирования. – Спасибо. – Марк. – Да? – Ты изменился. Карлин поставил чашку на стол и наклонился вперед, глядя ей в глаза. Он видел, как расширились ее зрачки и приоткрылись губы, но слишком хорошо знал, что это маска. Аурелия умела держать себя в руках как никто. – Ты тоже. У тебя удивительная система защиты. Боюсь и представить, кто здесь лечится. По чувственным губам Аурелии скользнула холодная улыбка. – Если бы ты остался в профессии, то список клиентов клиники был бы еще более богатым. Я устрою твою Эли. Позвоню завтра утром и обо всем договоримся. Марк кивнул. – Спасибо. – Когда тайна следствия позволит, упомяни это место в своем интервью. PR – лучшая благодарность. 12. Кейра 02:15 20 октября Клиника доктора Баррон Окрестности Треверберга – Я хочу, чтобы он пришел, – сказала Элионора после долгого молчания. На Кейру она по-прежнему не смотрела, ища для взгляда место с той же неуверенностью, с которой отвечающий у доски ученик пытается пристроить руки. То сложит их на груди, то испугается и спрячет за спину, то позволит повиснуть вдоль тела. Так и Эли скользила безжизненным взглядом по комнате, избегая контакта с Коллинс. Окно. Стена. Свои ноги или руки. Пол. Одежда, сложенная на свободном кресле. Пустые тарелки из-под ужина. Чашка с чаем. – Хочу. Говорят, он дарит девушкам прекрасную смерть. Говорят, они не страдают. Он просто приносит избавление. И я хочу, чтобы он пришел. Кейра из последних сил боролась с искушением зажать руками уши, скрючиться на полу и не слушать, что шептала Эли. Ее слова будто яд пробирались сквозь все рационализации и защиты и достигали цели. Внутреннее, сокровенное откликалось на это. Она устала бороться. Она тоже устала бороться! Сама с собой. С насильником. С чувствами и целым миром. Когда в твоей жизни есть или был кто-то, кто полностью тебя подчинил, кто обрел над тобой неестественную власть и показал тебе, что нет ни выхода, ни спасения, когда ты практически добровольно отдавалась ему в руки на протяжении многих лет без шанса обрести защитника, ты можешь вырваться, повзрослев. Но внутри ты останешься подростком, который слишком быстро вырос. У которого нет безопасности в семье. У которого расшатана психика. В лучшем случае у тебя будут приступы панических атак, ты не научишься строить отношения и будешь искать такого же садиста. В худшем – откроется психоз. – Он посмотрит на меня серьезными глазами, – продолжила Эли. – И скажет, что защитит. Что заберет отсюда. А потом сделает укол. Или даст лекарство. И я усну. И мне будет сладко-сладко. Хорошо-хорошо. От мысли, что он найдет этого ублюдка. И уничтожит. Я читала в газете, что он убивает ублюдков медленно. Ты работаешь в полиции! Расскажи! Кейра подняла на нее мутный взгляд. Манящая, как песнь сирены, картинка взорвалась в голове, когда девушку проволокло сквозь бездну собственной боли и страхов и швырнуло в реальность. – Что? А, да. Он над ними издевается. А девушек убивает без боли. Сколько они так просидели? Сколько раз она отвечала на эти вопросы? По кругу. Что там так долго делает Марк? Кейра обхватила себя руками. Она сидела в кресле, чуть раскачиваясь в попытке обрести внутренний баланс. В дверь коротко постучали. Наверное, опять пришла эта девушка. Как ее, Сати. Она приносила ужин. Эли с трудом удалось накормить. И Кейра ждала, что мисс Линас уснет, измученная переживаниями, но нет. Сидит и бормочет. Бормочет и выносит остатки рационализаций и защит, добираясь до самого сокровенного и бросая Кейру в пучину собственной боли и сомнений. Но в проеме двери показалась не администратор Сати. Марк успел надеть пиджак, пригладить волосы. Но выглядел уставшим. Естественно, в третьем часу ночи. Когда он вообще спал? В последнее время они почти не общались, если исключить вчерашний разговор. Она не знала, что у него происходит, и мучилась в вакууме. – Как она? Эли не заметила появления мужчины. Она продолжала сидеть на кровати, обхватив себя руками почти таким же отчаянным жестом, как сама Кейра, и глядела в одну точку, бормоча бессмысленные фразы про избавление и про то, что она осквернена. Что-то девушку явно сломало. Но у Коллинс не осталось сил, чтобы даже подумать о том, что бы это могло быть. Она поднялась с места, взяла сумку и подошла к Марку, почти с мазохистским наслаждением всматриваясь в его лицо, рубашку, пиджак, шею. Нет ли следов поцелуев? Зачем он привел в порядок волосы? Что-то скрывает? Почему ее это должно беспокоить?.. – Нужна седация.