– Не волнуйтесь, всё будет по-честному. Но вот работу ищите себе другую – из вневедомственной охраны вам придется уволиться. И лучше сделайте это по собственному желанию и как можно быстрее – не вынуждайте нас озвучивать эти факты перед вашим начальством. У вас еще вся жизнь впереди, и сейчас вам лучше будет начать ее с чистого листа. «Хомяк» только промямлил в ответ что-то нечленораздельное, обиженно посмотрел на двух застывших у дверей понятых, с которыми он, видимо, был хорошо знаком, но потом всё-таки кивнул головой в знак согласия и нехотя полез под кровать, где и были спрятаны наркотики. Через несколько секунд он извлек оттуда старую обувную картонку, в каких мужья иногда прячут заначки от жен или хранят свои незначительные сбережения пенсионеры. Денис вытащил из коробки аккуратный пакетик с порошком и, ни слова не говоря, вручил его Новоковскому. Тот взял пакетик, открыл, заглянул – героина там было со столовую ложку, не больше. Впрочем, Новоковский не мог определить на глаз, сколько там граммов. – Это всё, что у вас есть? – строго спросил он Дениса. – Всё-всё, больше ничего нет, – поторопился заверить тот. – А кто вам его дал? – Знакомый один, Руслан Имаев, – не задумываясь, ответил Денис. Он понимал, что следователь и так всё знает. – Вы хотели его реализовать? – на всякий случай спросил Сергей Александрович. – Нет, что вы, ни в коем случае, – забеспокоился Денис. – Руслан попросил, чтобы я пока подержал этот пакетик у себя, а потом он бы его забрал – вот и всё. – А до этого Руслан вам ничего такого не давал? – без особой надежды поинтересовался Новоковский. – Нет, никогда, это в первый раз, – заверил Денис. – Ну хорошо, – решил поверить Новоковский. – Но учтите, если в ходе следствия обнаружится еще что-нибудь на вас, у вас могут быть серьезные проблемы. Лучше сказать всё сразу. Новоковский сделал многозначительную паузу и строго посмотрел на Дениса, но тот только энергично покрутил головой из стороны в сторону, давая понять, что за ним больше ничего нет, – вполне возможно, что это так и было. – Ладно, Денис, – закончил Новоковский. – Извините, что испортил вам вечер. Сейчас я позову обратно вашу девушку, можете сказать ей всё что угодно, меня это не касается. Только мой вам совет: никогда больше не связывайтесь с наркотой – себе дороже. Денис опять понимающе закивал и замахал руками, он даже как будто попытался сказать что-то, но ничего связного у него не получилось – так он был ошеломлен неожиданной развязкой сегодняшнего вечера. Новоковскому стало почти смешно, и чтобы скрыть это, он резко встал, открыл дверь и пригласил подружку Дениса войти. Она всё это время оставалась с Женей в коридоре – та успокаивала ее как могла. Увидев наконец-то Новоковского, Женя с облегчением вздохнула – на сегодня ее миссия была выполнена. Девушка Дениса встревоженно взглянула на Новоковского, но у того на лице ничего нельзя было прочитать – он только улыбнулся и галантно распахнул дверь, давая ей пройти. Затем, распрощавшись с Денисом и его девушкой, Новоковский отпустил и понятых, которые за всё время обыска не сказали ни слова и, кажется, не проявляли никакого интереса к происходящему. Сергей Александрович тщательно спрятал в свой кейс пакетик с героином и протокол обыска, и они с Женей направились к лестнице, чтобы выбраться наконец-то из этого унылого здания. На улицу они вышли в отличном настроении – Денис подтвердил показания Руслана, героин был у них, теперь оставалось только отдать его на экспертизу, и, если всё сойдется, это дело можно будет считать законченным. Оставалось только разобраться с избиением Леры и с этими вояками. Но это можно было отложить до завтра. Теперь же, отпустив Женю и строго-настрого приказав ей сразу ехать домой, Новоковский и сам решил, что на сегодня сделано уже достаточно, а значит, можно было завезти героин на экспертизу и с чувством выполненного долга отправляться отдыхать. Глава 13 Наутро Новоковский отправился к Лере в больницу. Он еще вчера вечером решил сходить к ней, показать паспорта тех двух солдат, чтобы она их опознала. Конечно, по правилам этого делать не разрешалось. Ведь если потерпевший опознает подозреваемых по фотографиям, то потом ему уже нельзя организовать очную ставку, так, чтобы он опознал тех же самых людей вторично. Но Новоковский решил подстраховаться, чтобы потом ехать в Сосновку уже наверняка. К тому же он хотел еще и просто навестить Леру, поговорить, подбодрить ее в больнице. Погода на улице была почти весенняя, светило солнышко, и деревья, съежившиеся от долгой зимней стужи, как будто начинали раскрываться, протягивая свои длинные черные ветви к небу. Новоковский свернул во двор старого здания, в котором располагалась больница, и немедленно промочил ноги, случайно ступив в большую грязную лужу, предательски замаскированную выпавшим за ночь снегом. Впрочем, это его нисколько не смутило. Настроение у Сергея Александровича было хорошее – Руслан всё рассказал, героин нашли, и дело вроде бы подходило к концу. В таком настроении и нужно было идти в больницу – поддержать Леру, объяснить ей, что дело почти закончено и ее мучители скоро получат по заслугам. В больницу Новоковский попал беспрепятственно – там вообще никого не было на входе, и можно было пройти хоть с гранатомётом. А вот найти Лерину палату оказалось несколько сложнее. Внутри больница была устроена довольно причудливо, и Новоковский долго плутал по лестницам и коридорам, прежде чем добрался до цели. Пару раз он останавливал попадавшихся навстречу медсестер и спрашивал их, как найти такую-то палату, но те только неопределенно махали куда-то рукой и спешили дальше. В больнице поражала невероятная бедность и разруха – на полу был набросан картон от коробок, явно для того, чтобы прикрыть разодранный линолеум и дыры в цементе, а по стенам тянулись провода допотопной открытой проводки, что привело Новоковского даже в некоторое замешательство. Старому зданию незамедлительно требовался ремонт, на который, естественно, не было денег. Добравшись наконец-то до Лериной палаты, Новоковский постучал и, не получив ответа, осторожно открыл дверь и увидел довольно любопытную сцену. Все женщины (которых вместе с Лерой в палате было пять) расположись около Лериной кровати, кто на стульях, а кто и прямо на тумбочках, а сама Лера, поджав ноги по-турецки, раскладывала прямо на кровати карты Таро. Все были настолько захвачены этим увлекательным занятием, что не обратили на вошедшего мужчину никакого внимания. Новоковский не подозревал в Лере таланта к гаданию. Сам он, как и полагается серьезному здравомыслящему человеку, да еще и сотруднику прокуратуры, ни в какие гадания и вообще ни в какую мистику не верил и считал всё это глупыми выдумками, но прерывать женщин в их невинных развлечениях не стал. Он так и остановился у дверей и начал рассматривать палату, в ожидании, пока дамы сами его заметят. Длинная и узкая, вытянутая, как гроб, палата с ее выгоревшими пожухлыми обоями, провалившимся местами паркетом и убогой мебелью, находилась в том же плачевном состоянии, что и вся больница в целом. Впрочем, были в ней так называемые «остатки прежней роскоши», сохранившиеся с «царских» времен: сквозь огромное арочное окно в стене напротив входа вливались волны солнечного света, а на потолке красовалась великолепная старинная лепнина. – А это что значит? – спрашивала тем временем соседка Леры, тыкая пальцем в какую-то карту на кровати. – А это карта из масти Кубков, и означает она мечты, то есть что ты мечтаешь о встрече с ним, – важно поясняла Лера. – Ну и что? Есть хоть какая-то надежда на встречу? – нетерпеливо спросила «клиентка». – Почему нет, конечно есть! – обнадежила ее Лера. Новоковский с минуту слушал «весь этот бред», надеясь, что его наконец-то заметят, но девушкам было не до него. Они внимательно рассматривали каждую выпавшую карту и с энтузиазмом ее обсуждали. Сергей Александрович, впрочем, был рад уже и тому, что Лера, видимо, пришла в себя и была в хорошем настроении. По дороге сюда он опасался худшего: он думал застать Леру в смятении, в отчаянии, боялся, что она вообще не захочет или просто будет не в состоянии с ним разговаривать. Но всё, похоже, было не так уж плохо. Наконец Новоковский не выдержал, громко прокашлялся, чтобы привлечь к себе внимание, и когда все головы повернулись к нему, поздоровался и прошел к Лериной кровати, которая стояла в самой глубине палаты, прямо у высокого окна. Остальные обитательницы палаты сразу всё поняли и разошлись по своим койкам, а потом одна за другой потянулись из палаты в коридор. К своему удовлетворению, Новоковский отметил, что Лера выглядит совсем неплохо. Синяки и другие следы от побоев почти прошли, и даже лицо, хоть и несколько бледное, было свежим и почти здоровым. Кажется, Лера и вправду неплохо восстановилась в больнице. Новоковский слышал от Жени, что Леру здесь очень жалеют и от всей души пытаются ей помочь. Кроме обычных процедур Лера еще занималась с психологом, и его старания, видимо, не прошли понапрасну. На лице и в глазах Леры больше не было страха, отчаяния и того затравленного выражения, которое Новоковский не раз замечал у нее прежде. Новоковский порадовался этим переменам – он понял, что Лера сейчас вполне адекватна и с ней можно обсуждать любые проблемы. Впрочем, он до сих пор так и не разрешил для себя один вопрос, который беспокоил его всю дорогу: говорить или не говорить с Лерой о выкидыше? Нужны ли ей сейчас его соболезнования? Вдруг они только вызовут у нее раздражение? Если же, напротив, он совсем об этом ничего не скажет, не обидит ли он Леру своим равнодушием, не станет ли в ее глазах каким-то бесчувственным формалистом? Это всё были женские дела и тонкости женской психологии, в которой Новоковский мало что смыслил. Поэтому для начала Сергей Александрович поинтересовался здоровьем Леры вообще. Та отвечала односложно, в том смысле, что всё более-менее, могло быть и хуже. Новоковский не стал углубляться в эту опасную тему и перешел прямо к цели своего визита. Он достал из портфеля два найденных тогда на квартире у Руслана паспорта и открыл их на первой странице, чтобы показать Лере фотографии. – Вот, Валерия, посмотрите внимательно. Вам знакомы эти лица? Лера взяла оба паспорта в руки и начала пристально рассматривать фотографии. События того ужасного дня уже не волновали ее так сильно – столько с того времени всего произошло. Но помнила она всё совершенно точно, сейчас даже лучше, чем в первые дни после избиения, когда у нее из-за сотрясения мозга начались провалы в памяти. Память ее с тех пор полностью восстановилась, и ей не составило никакого труда опознать тех двоих. – Да, это они. Те самые, которые избили меня вместе с Русланом, – твердо сказала она, отдавая Новоковскому паспорта. Новоковский с облегчением вздохнул, спрятал паспорта и начал объяснять Лере, что им предстоит сделать дальше. – Видите ли, Лера, нам нужно будет еще вместе съездить в военную часть, в Сосновку, где эти подонки служат, с тем чтобы вы их там опознали на месте. Честно говоря, я вообще не имел права приходить сюда к вам с этими паспортами, – признался Новоковский. – Нельзя опознавать одних и тех же людей два раза. Но уж очень мне не хотелось таскать вас в Сосновку понапрасну – а вдруг это оказались бы не они? Так что уж вы меня не выдавайте и, когда поедем в Сосновку, никому ни по дороге, ни там на месте не говорите, что вы их уже опознали по фотографиям. – Да что вы, что вы, я всё понимаю, – закивала головой Лера. – Не беспокойтесь, я всё сделаю, как надо. Больше я вас не подведу, – слабо улыбнулась она. Лера уже слышала от Жени о тех сложностях, которые начались у них после ее злосчастного обморока. – Вы нас ни в чем не подвели, – твердо сказал Новоковский. Ему совершенно не хотелось, чтобы у Леры оставалось чувство вины, – только этого ей сейчас не хватало! – И не выдумывайте ничего лишнего. Сейчас вам нужно восстанавливать свое здоровье и думать о будущем. А всё остальное – наши проблемы. Лера ничего на это не ответила, но, услышав про будущее, как-то вдруг погрустнела, отвернулась и уставилась в окно. Новоковскому даже показалось, что на глазах у нее навернулись слезы. Сергей Александрович понял, что задел больное место. Он понятия не имел, что говорить дальше. Любые слова сочувствия почему-то казались ему сейчас неискренними и фальшивыми. Настоящие же, глубокие и искренние слова, в которых выразилось бы его неподдельное сострадание, почему-то никак не приходили в голову. Сергей Александрович совсем смутился, потерял нить разговора (что случалось с ним нечасто) и собрался было прощаться и уходить, как вдруг неожиданное появление нового лица спасло ситуацию. В дверь постучали, и вошел Алексей. Новоковский посмотрел на него как на своего спасителя. Они не виделись уже давно, с тех самых пор как Лёша привел Леру в прокуратуру. Первое время Лёша ему еще звонил, а потом и звонки прекратились. Новоковский догадывался, что Лёша уже немного потерял интерес к этому делу, но его это не беспокоило – Лёшина помощь ему совершенно не была нужна. Сейчас же его приход оказался очень кстати. Похоже, у Лёши была удивительная способность оказываться в нужном месте в нужное время – способность, которая изменила ему только один раз… Увидев Новоковского, Лёша несколько удивился, но одновременно и обрадовался. Сам собой предоставлялся случай обо всем разузнать, выяснить все обстоятельства дела. Лёша с энтузиазмом поздоровался с Новоковским, пожал ему руку и принялся расспрашивать о том, как идет следствие. Сергей Александрович сжато пересказал ему самое необходимое – он не хотел посвящать Лёшу во все подробности. Лёша всё же был для него человеком посторонним, к тому же Новоковский считал, что он болтлив и несколько безответственен, так что выкладывать ему всё, как было, он не собирался. Тем не менее появление Лёши и этот разговор сняли то напряжение, которое возникло между следователем и Лерой. Лера хоть ничего и не говорила, но внимательно слушала и не отворачивалась больше к окну. Видимо, приход Лёши ее очень обрадовал. Новоковский заметил это и окончательно успокоился, но обращаться к Лере больше не собирался. Впрочем, это сделал за него Лёша, который, выслушав отчет Новоковского, тут же повернулся к Лере и самым непринужденным образом начал ее утешать и подбадривать. – Видишь, Лера, как всё хорошо складывается. Руслан сам во всем признался, героин нашли, а самое главное – выяснилось, кто эти два подонка. А в Сосновку мы поедем все вместе, я тебя одну туда не отпущу. Новоковский удивленно поднял брови, услышав это странное предложение. Оно совершенно не входило в его планы – брать с собой посторонних он не собирался, еще неизвестно, как там всё сложится, в этой Сосновке. Он хотел уж было возразить, но вовремя сдержался – спорить сейчас не стоило. Во-первых, это могло снова расстроить Леру, а во-вторых, Новоковский уже понял характер Лёши, догадался, что он человек увлекающийся и несколько непоследовательный, а потому может еще передумать и отказаться от своего плана. Лере же, видимо, было всё равно, как там всё сложится дальше, – она радовалась уже тому, что Лёша пришел, что он в хорошем настроении и проявляет заботу о ней. На всё, что он говорил, она только улыбалась и кивала головой. «Как мало нужно женщинам для счастья! – невольно подумалось Новоковскому. – Любимый человек пришел – и всё хорошо. И это после всего того, что с ней произошло!» Тем не менее следователь был доволен. Главное, что молодые люди не поссорились, не отдалились друг от друга. Видимо, то, что произошло, нисколько не испортило их отношений, а, наоборот, как будто еще больше сблизило их друг с другом. Он понимал, что Лёша человек еще очень молодой и легкомысленный и, наверно, не вполне осознаёт, что означало для Леры потерять ребенка. Но как знать – может быть, его легковесный оптимизм был сейчас лучшим лекарством для Леры, помогал ей оправиться от всех потрясений и поверить в то, что всё еще наладится? Убедившись, что все недоразумения самым лучшим образом разрешились, Новоковский решил наконец-то оставить молодых людей наедине и начал прощаться. Впрочем, прежде чем дать ему уйти, Лёша попросил, чтобы Сергей Александрович держал его в курсе всех событий, а перед тем как ехать в Сосновку обязательно ему позвонил. Новоковский всё это клятвенно пообещал, распрощался и вышел, довольный тем, что всё так удачно сложилось. На душе у него снова было легко. Глава 14 Новоковский явился в прокуратуру в отличнейшем расположении духа. Визит в больницу его воодушевил – Лера чувствовала себя очень неплохо, их отношения с Лёшей наладились, и можно было уже через несколько дней организовать поездку в Сосновку. На улице вовсю светило яркое солнце. Теперь уже действительно чувствовалось приближение весны. И это еще больше радовало Новоковского, который за столько лет жизни в Питере так и не привык к его дождям и вечно пасмурному небу и, как ребенок, радовался каждому солнечному лучику. Так и вошел он, улыбаясь, в свой кабинет и весело поздоровался с поджидавшей его Женей. Новоковский уже хотел начать рассказ о своем визите к Лере в больницу – он знал, как сильно Женя переживает из-за этой истории, – но Жене, судя по всему, тоже было что ему рассказать. Ее лицо выражало беспокойство и удивление, и Новоковский понял, что случилось что-то непредвиденное. – Что случилось, Женя? – поспешил спросить Новоковский. – Я сейчас звонила в экспертно-криминалистический отдел, и они мне сказали, что в этом пакетике только тридцать граммов, – отчетливо произнесла Женя, сделав особенное ударение на слове «тридцать». – Да что ты! Быть не может! – изумился Новоковский. Непоседливая Женя, конечно, не смогла утерпеть и, не дожидаясь официальных результатов экспертизы, поспешила сама всё выяснить. Новоковский даже немного растерялся – еще час назад, выходя из больницы, он был совершенно уверен, что дело практически закончено. Теперь же для него стало ясно, что это далеко еще не конец, а может быть, и вообще – только самое начало. По показаниям Леры, которые и сам Руслан не отрицал, в том пакетике должно было оставаться как минимум девяносто граммов – значит, не хватает шестидесяти, что очень, очень много. Бесследно исчезнуть они не могли. – Выходит, что Руслан мне соврал, – задумчиво проговорил Новоковский. – Да, похоже на то, – осторожно согласилась Женя. – Он, наверно, решил, что отдаст остатки и от него отстанут. – Странно, что он так наивно в это верил. Неужели он не знал, что мы отдадим этот порошок на экспертизу? – Тут что-то не так. Руслан – человек, может, и малограмотный, но далеко не глупый, – рассуждал Новоковский. – Наверно, тут кроется что-то серьезное. Что ж, придется мне еще раз его навестить. – А можно мне с вами? – не терпелось Жене. – Нет, Женя, пока нельзя. Кстати, – вдруг вспомнил Новоковский. Он так был поражен новостями от экспертов, что совсем забыл рассказать про Леру. – Я только что из больницы от Валерии.