Сильвия вздохнула с облегчением. Значит, она еще не раз увидит Ричарда! — Это замечательно, что вы еще задержитесь у нас, сударь! Я просто не смогла бы попрощаться, не имея возможности отблагодарить вас за эти великолепные прогулки на свежем воздухе! Я приглашаю вас на обед к себе домой. Надеюсь, сейчас вы не откажетесь? — Ну что вы, сударыня, я почту за честь принять ваше приглашение, — ответил Клермон. — Вот и чудесно! Я буду ждать вас завтра, обещаю, что вино будет не хуже вашего. Хотя это вино просто восхитительно! Так бы и сидела здесь. Но, пожалуй, уже самое время возвращаться. Сильвия хотела встать, однако коварное вино было легким только на вкус, а на самом деле, ударяло в голову. Девушка покачнулась, и если бы не мгновенная реакция Ричарда, наверняка, упала бы. На несколько мгновений оказавшись так близко от его лица, Сильвия взглянула в его глаза. Ей показалось, что еще немного, и она утонет в этом завораживающем всепоглощающем взгляде. Усилием воли она заставила себя отстраниться от Клермона. Тот галантно поддержал ее под руку. — Простите, сударь, кажется, мне не стоило пить столько вина, каким бы оно ни было хорошим. Давайте, будем собираться. — И она принялась складывать остатки их пира в корзину. На обратном пути они почти не разговаривали, каждый ехал и думал о своем. Сильвии казалось, что не отстранись она, Ричард бы непременно ее поцеловал. Ей было стыдно признаться себе в этом, но она мечтала о поцелуе с этим человеком. Может быть, именно так начинается любовь? Все то, о чем она читала в книгах, вдруг оказалось таким глупым, наивным и мелким. Сильвия считала, что знает об отношениях между мужчиной и женщиной все, а сейчас осознала, что не знает ровным счетом ничего. Она находилась в совершеннейшем смятении. Даже Клермон заметил, что что-то не так и поинтересовался, все ли в порядке. — Да, сударь, прогулка была просто незабываемой! А сейчас я обдумываю, чем могла бы поразить ваше воображение на обещанном обеде. Ричард улыбнулся: — Сударыня, вам совершенно не нужно меня чем-то поражать, вы уже сделали это, когда так отважно бросились спасать моего кота. И ни словом не упрекнули меня, хотя он и испортил ваше платье. Сильвия весело рассмеялась. Она отогнала от себя ненужные мысли и снова стала прежней. Ей вспомнилась история из детства, когда она сама свалилась в этот фонтан и страшно испугалась, потому что не умела плавать. И хотя дно было прямо под ногами, от ужаса ей показалось, что она тонет. На крик из дома прибежал отец, достал ее из воды, но видя, что дочь безумно напугана, даже не стал ее ругать за то, что она так близко подошла к фонтану. Она тут же рассказала об этом Ричарду, а тот вспомнил свою историю, когда сам чуть не утонул в горной реке. Ему было тогда лет 12, и на его счастье, рядом оказались слуги. Ему было невероятно стыдно, что он, взрослый мальчик, можно сказать, мужчина, каким он считал себя в двенадцать лет, абсолютно беспомощно барахтался в потоках воды. Он даже из гордости не стал звать на помощь, и если бы его вовремя не заметили, неизвестно, чем бы все закончилось. — Сударыня, если бы вы знали, как меня выпорол отец! До сих пор больно вспомнить. — Ричард даже эту не очень-то веселую историю рассказал так, что Сильвия не могла удержаться от смеха. Домой она вернулась в приподнятом настроении, решив для себя, что сегодняшний день был лучшим в ее жизни. Глава 5. Объяснение Весь следующий день Сильвия готовилась к приходу дорогого гостя. С самого утра заставила слуг вылизать весь дом. Кухарку послала на рынок за свежими овощами и мясом. Мария была отправлена к булочнику, который жил в нескольких кварталах от них, но пек лучший хлеб в городе, и иногда Сильвия просила служанку сходить именно туда. Вино, которым она обещала угостить Клермона, ждало своего часа в погребе. Господин Дюбуа знал в нем толк, какие-то дальние родственники по материнской линии присылали ему хорошее вино со своих виноградников. Правда, после его гибели связь с родственниками прервалась, но запасов в погребе хватило бы еще, наверное, и на детей Сильвии. Девушке хотелось произвести на соседа хорошее впечатление, и она заставила камеристку пересмотреть с ней весь гардероб, выбирая, в каком платье она смотрится выигрышней. Мария ворчала: — Барышня, вы как на смотрины собираетесь. Виданное ли дело, незамужней девушке звать на обед мужчину. Да если б родители ваши живы были, разве ж они допустили такое! Неправильно это, барышня. Вы бы еще кого позвали, да хоть бы и господина Лессаржа с супругой и дочкой. Заодно и посмотрят на него, мало ли, вдруг проходимец какой! Так сразу и станет понятно, что нельзя его привечать. Со стороны-то оно виднее! — Ну, перестань, Мария! Как тебе не стыдно, никакой он не проходимец. И не стану я никого звать, по крайней мере, сегодня. Я же не предупредила об этом господина Клермона, может быть, ему неловко будет оказаться среди чужих людей? Вот, если ему захочется… — А вы, никак, влюбились, барышня, — воскликнула Мария с ужасом. — Неужто влюбились? Сильвия вспыхнула. — Хватит говорить глупости, лучше помоги застегнуть платье. Что за смешные предположения? Господин Клермон благородный, воспитанный и образованный! С ним просто приятно беседовать. Но это не повод для того, чтобы влюбиться в него! И вообще… Сильвия говорила все это, а сама не была столь уверена в своих словах. Ведь Ричард ей бесспорно нравился, и она жалела о несостоявшемся поцелуе. Отогнав от себя ненужные мысли, девушка принялась расчесывать свои длинные каштановые кудри. Сосед должен был скоро прийти. В назначенный час Ричард Клермон стоял на пороге дома Дюбуа. Дверь открыла Мария, весьма скептически оглядевшая его с ног до головы. — Госпожа Сильвия ждет вас, проходите, сударь. Раньше все разговоры они вели в холле, Ричард впервые поднялся наверх, навстречу ему вышла хозяйка дома. Старания Марии не прошли даром: Сильвия выглядела великолепно. Платье цвета чайной розы выгодно оттеняло смуглую кожу, волосы были убраны янтарными гребнями, шею украшала скромная подвеска того же камня. На мгновение Ричард онемел. — Сударыня, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение, вы невероятно прекрасны сегодня, — выдохнул он наконец. — Благодарю вас, сударь. Прошу вас, проходите к столу. — Боже, какое великолепие. Вы решили устроить пир? Для этого есть какой-то повод? — Вы первый раз в моем доме, разве это не повод? Мне хотелось отблагодарить вас за те чудесные прогулки, за наше общение. Вы обязательно должны все попробовать, чтобы не обидеть Кэтти. Это моя кухарка, — пояснила она. — Она отлично готовит, но сегодня, кажется, превзошла себя. — Позвольте налить вам вина, сударыня. — Благодарю вас. — Мне хотелось бы поднять этот бокал за наше удивительное знакомство. Если бы не Ромул, неизвестно, встретились ли мы вообще. Благодаря нему я знаком теперь с вами, сударыня, и это лучшее, что произошло со мной за последние годы. — Я тоже хотела выразить свою радость от того, что вы поселились по соседству. Ведь если говорить честно, у меня здесь почти нет друзей, хотя я и родилась в этом городе. Я ведь могу назвать вас своим другом, господин Клермон? — Почту это за честь, сударыня. — Когда погибли родители, меня отдали в пансион, и все друзья детства как-то сами перестали быть друзьями и превратились в дальних знакомых. Я приезжала домой только летом. Да и то, жила в семье господина Лессаржа, друга моего отца. Каролина, его дочь, для меня как сестра. А господин Лессарж с супругой заменили мне родителей. Но мне ни с кем не было так легко, как с вами. — Сильвия немного испугалась своей откровенности и смутилась. Когда она смотрела на Ричарда, ум просто отказывался ей подчиняться. И она решила сменить тему: — Вам понравилось вино? — Да, оно просто великолепно! Готов согласиться, что мое вино гораздо хуже этого. Хотя меня уверяли, что оно с лучших королевских виноградников! — Я очень рада. Они еще немного поговорили о достоинствах тех или иных сортов винограда, хотя Сильвия не очень хорошо в этом разбиралась. Но вспомнила истории о вине, рассказанные ей в детстве отцом. — Вы сказали, сударыня, что ваших родителей уже нет в живых. Значит, кроме друзей вашего отца, за вами больше некому присматривать? — А зачем за мной присматривать? Я уже не маленький ребенок, — возмутилась Сильвия. — Простите меня, я не хотел вас обидеть, поверьте. Просто мне хотелось узнать, кто несет ответственность за вашу судьбу. Вот, если бы вы, например, решили выйти замуж…. Его лицо вдруг стало совершенно серьезным, он смотрел прямо в глаза Сильвии. Ее сердце сжалось. Святая дева, о чем он говорит? Неужели он… Так скоро? — Совсем недавно мы говорили об этом с господином Лессаржем. Он считает, что мне давно пора подумать о замужестве и даже называл имена достойных женихов. Но я пока не обручена. Ричард поднялся и, обойдя стол, подошел к Сильвии. Он смотрел на нее как никогда серьезно.: — Могу я задать вам один вопрос, сударыня? Очень важный для меня. Сильвия замерла, она уже знала, что сейчас последует, поэтому промолчала, боясь нарушить эту атмосферу, лишь кивнула в ответ. — Вы сказали, что ни с кем не обручены. Значит ли это, что ваше сердце свободно? — Да, сударь. — Сильвия почти не дышала. Неужели он хочет спросить ее… — Сударыня, вы согласитесь стать моей женой? И ни слова о чувствах! Неужели Ричард просто решил, что она подходящая партия и годится в матери его сыну? Она медлила с ответом. Тогда Ричард, каким-то образом догадавшись о причинах ее молчания, произнес: — Сударыня, как только я впервые увидел вас, я понял, что вы необыкновенная девушка. Вы невероятно красивы, вы умны и образованны, не в пример многим дамам из высшего света. Любой мужчина посчитал бы за счастье видеть вас своей супругой. Сильвия, я… Она не дала ему договорить, слишком близко были эти глаза, они притягивали ее как магниты. Сильвия больше не могла сдерживать себя и накрыла его губы поцелуем. То, с какой страстью отозвался Ричард на ее порыв, сказало больше всяких слов. Сильвии показалось, что их поцелуй длится целую вечность. — Согласна, конечно, согласна, — прошептала она, все еще ощущая сладкий вкус его губ и теплоту рук, обвивающих ее талию. — «Я же люблю его». Сильвия поняла это в одну секунду, и теперь ей не страшно было в этом признаться. Ей не нужны были иные подтверждения чувств Ричарда, когда она снова ощутила пьянящий запах его волос, жар кожи и эти губы, целующие уголки ее глаз. Когда молодые люди снова обрели способность мыслить, Ричард нехотя выпустил девушку из объятий. — Я буду счастлив, познакомиться с вашим опекуном и просить у него вашей руки. — Сегодня же я напишу господину Лессаржу! Уверена, он будет за меня счастлив. Вряд ли он смог бы пожелать мне лучшей партии. — Сильвия, я должен сказать вам нечто очень важное. Вы не все обо мне знаете. — На лицо Ричарда на мгновение набежала тень, но Сильвия успела это заметить. — Вы пугаете меня, сударь. Не говорите так! Что я должна узнать о вас? — Мое полное имя Ричард Александр Клермон граф де Ланье, — выдохнул он и пристально посмотрел на Сильвию. — Граф де Ланье? Тот самый? У Сильвии не находилось слов от неожиданности. Талантливый военный, герой недавней войны. Она столько слышала о нем. После нескольких удачных операций де Ланье был отмечен королем, затем был тяжело ранен и сейчас, как рассказывали в пансионе, был отправлен на заслуженный отдых. — Этот факт может повлиять на ваше решение или решение вашего опекуна? — сказал де Ланье напряженным голосом. — Но почему это должно на что-то влиять? Да каждая девушка мечтает попасть в высший свет. — И вы? Вы тоже мечтали именно об этом? — Только в самых смелых мечтах, но в них я никому не признавалась, — рассмеялась Сильвия. Кажется, этот ответ заметно успокоил Ричарда, и он снова обнял девушку. У Сильвии же голова шла кругом: она не просто получила предложение руки и сердца, но ей сделал его сам граф де Ланье! И он любит ее! Еда давно остыла, за окном стало темнеть, а они так и сидели, взявшись за руки. Сейчас, когда можно было говорить обо всем, разговаривать как раз не хотелось. Наконец Мария, которая уже несколько раз заглядывала в комнату и всем своим видом демонстрировала недовольство, осмелилась войти и спросить, не желают ли господа отведать еще чего-нибудь, или можно уже уносить закуски. Де Ланье, словно очнувшись от сладкого дурмана, поднялся: