Ричард вернулся через неделю, уставший, с темными кругами под глазами, даже немного похудевший. На все вопросы супруги, почему он так плохо выглядит, и чем он все это время занимался в столице, мужчина отшучивался. Сильвия, видя его нежелание говорить, решила больше ни о чем не спрашивать. Она была так рада его возвращению, что все остальное казалось неважным. А еще через два дня в замок, наконец, приехали Лессаржи. Как же была счастлива Сильвия! Они с Каролиной прыгали на месте, как дети, ничуть не смущаясь тому, что о них подумают окружающие. — Какой замок! Ну, кто бы мог подумать, что ты когда-нибудь будешь жить в таком доме! — Пойдемте скорее, я вам все покажу. Ой, вы, наверное, устали с дороги? — Сильвия, я, действительно, устала, и не отказалась бы отдохнуть. А вот, Каролину, кажется, ничто не возьмет, она бодра и свежа, — заметила госпожа Лессарж. — Проводи нас, пожалуйста, в наши комнаты, а потом делайте с Каролиной, что хотите. Все-таки, мы проделали долгий путь, а я уже слишком стара для таких путешествий. Каролина чмокнула мать в щеку. — Ну что вы, мама, какие ваши годы! — произнесла она и весело рассмеялась. Спустя полчаса Сильвия с подругой уже прогуливались по парку. Вопросы сыпались на Сильвию, как из рога изобилия. Каролину, не избалованную новостями из жизни высшего общества, интересовало все: начиная от того, как одеваются нынче при дворе, и кончая слухами, что нынешняя любовница короля — ведьма, по ночам наводящая порчу на всех красивых девушек из королевского окружения. Правду ли говорят, что герцогу Ангильонскому расцарапал щеку леопард его величества за попытку проникнуть в покои к королеве, и теперь тот стесняется появляться при дворе с изувеченным лицом и тому подобные слухи и сплетни. Сильвия, за несколько дней, проведенных в столице, не успевшая так хорошо изучить свет, старалась отвечать как можно подробнее. Подруги проговорили до обеда, госпожа Лессарж отдыхала, а граф де Ланье предпочел не мешать беседе. За обедом, к которому присоединился и Патрик, разговор уже поддержала и госпожа Лессарж, которая чуть лучше дочери разбиралась в придворной жизни, и тут Ричарду пришлось рассказать все, что он знает о последних светских новостях. Патрик, как воспитанный мальчик, не вмешивался во взрослую беседу, а постарался побыстрее поесть и улизнуть в свою комнату. После обеда все разошлись по дому, только Каролина утащила Сильвию к себе в спальню, чтобы распаковать подарки, которые она привезла для подруги. Там были и небольшие сувениры для ее супруга и приемного сына. — Сильвия, я хотела спросить тебя… Это очень личный вопрос, не отвечай, если не хочешь, но знаешь… Я ведь выхожу замуж через три месяца. — Каролина! Ты ничего не писала мне об этом! Кто он? Как вы познакомились? Ты влюблена? Какой он? Ну, расскажи! — Сильвия теребила подругу за руку. — Ты, возможно, помнишь этого господина. Вы встречались в нашем доме однажды. Это адвокат, мсье Ла Димон, он работает вместе с отцом. — Конечно, я его помню! Такой рыжеволосый молодой человек. Он еще так смешно причмокивает, когда говорит. И очень по-детски краснеет. Прямо как ты сейчас! Каролина, ты научилась краснеть!!! Девушка пустила глаза и смущенно улыбнулась. — Знаешь, после твоего отъезда мне стало так грустно, а мсье Ла Димон оказался рядом. Он такой милый, образованный. Папа говорит, он станет хорошим адвокатом, у него талант. — Ты влюблена, Каролина? Я так счастлива за тебя! — Я потому и хотела спросить тебя кое о чем, Сильвия. Как ты поняла, что влюблена в графа? Такой вопрос привел Сильвию в некоторое замешательство. — Ну, я не знаю, как это объяснить. Просто я почувствовала в какой-то момент, что теперь не смогу без него жить. — Прости, — сказала она, заметив разочарование на лице подруги. — Я не знаю, как это описать. Когда Ричард уезжает, мне без него плохо, когда я не слышу его голос, начинаю скучать. Он нежен, чуток и обходителен. Он настоящий кавалер и просто красивый мужчина. Я люблю его, но как объяснить чувства? Вот если бы я умела слагать стихи! Возможно, я смогла бы передать, что испытываю. А почему ты вообще об этом спрашиваешь? Вот скажи, что ты испытываешь к мсье Ла Димону? — Он добрый, смешной немного, скромный, хотя в работе у него проявляется волчья хватка, как говорит отец. Возможно, он не умеет так поддерживать светскую беседу, как твой супруг, но мне хорошо с ним рядом. — Так в чем же дело? — Мне хочется таких же сильных чувств, как у вас с графом. Вы так романтично познакомились! — Разве дело только в этом? Послушай меня, Каролина. Главное, чтобы ты считала, что вы предназначены друг для друга. И чтобы вы были рядом как можно дольше. И чтобы у вас была настоящая семья, родились дети. Ты ведь хочешь иметь детей? — Сильвия, ты же знаешь, как мне нравилось возиться с соседскими ребятишками. Конечно, я мечтаю о детях, но.. — Ты просто начиталась романов. Все в этой жизни гораздо прозаичней. Вот послушай, что я заметила на балу… И Сильвия поделилась с Каролиной своими впечатлениями от увиденного в столице. Открытое пренебрежение его величества по отношению к королеве показалось далекой от света девушке просто кощунственным. Возможно, к счастью, за те несколько дней, проведенных при дворе, Сильвия не успела до конца осознать, в каких интригах и грязи жила как вся королевская семья, так и ее окружение. Наивная девушка старалась не верить слухам, доходившим до ее пансиона. Когда-то ее величество королева Генриетта представлялась подругам самой счастливой женщиной государства. Хотя о любовнице короля знали все, девушки втайне надеялись, что это всего лишь сплетни и происки врагов, желающих очернить его доброе имя. И все же, Сильвия начала понимать, что услышанное было правдой, даже один раз побывав на балу. — Святая Дева! Бедная женщина, наша королева. Да пошлет ей небо сил, выдержать такие испытания! Видеть, как муж открыто появляется на людях с любовницей! — Каролина вздохнула. — Нет, мой мсье Ла Димон не такой. Он любит только меня и никогда не позволит себя увлечься другой. А если позволит, о уж я ему задам! Девушки весело рассмеялись. Уже было поздно, и пора было ложиться спать. У подруг была впереди еще целая неделя общения. Глава 11. Неожиданное известие Всю неделю, что Лессаржи провели в гостях у де Ланье, Ричард старался не особенно попадаться им на глаза. Наконец-то у него было больше времени проводить с Патриком, который давно соскучился по отцу. Вероятно, давно нужно было переехать из родового замка в их дом в столице, тогда Де Ланье чаще бы виделся с сыном. Ему постоянно приходилось уезжать. То король требовал его присутствия при дворе, то должен был быть подавлен очередной гугенотский мятеж. Де Ланье был в первую очередь военным, балы, придворные интриги интересовали его столь же мало, как и Сильвию теперь. Вот его друг, Александр Д´Арси был человеком совсем иного склада. Редким в их отношениях хозяина и вассала было то, что герцог очень тонко чувствовал отношение де Ланье к придворной жизни и никогда не заставлял своего друга без нужды прибывать ко двору или быть замешанным в очередном заговоре, коих в те времена было множество. Многочисленные члены королевской семьи убивали, предавали другу друга, плетя кружевную сеть интриг вокруг. В отличие от Жиизов нынешний Д´Арси сам никогда не претендовал на королевский трон, хотя при ближайшем рассмотрении его генеалогического древа, становилось ясно, насколько близким родственником он приходился нынешней королеве-матери. Каким-то непостижимым образом герцогу удавалось все это время лавировать между враждующими кланами, интриговать, но ухитряться не порывать отношений ни с одной из противоборствующих сторон и оставаться при этом верным королю. Его величество очень ценил его за это, недруги уважали, а враги боялись. В бою Александр Д´Арси слыл беспощадным воином, в свете блестящим кавалером. Сотни женщин мечтали сделаться его любовницами, но ни одной из них не улыбнулась удача — в свете никто из них не мог похвастаться близостью с герцогом. Как Д´Арси совмещал в себе все эти черты, было непонятно даже самым родным для него людям. Герцог принадлежал к тем редким господам, что предпочитали решать свои проблемы сами, не перекладывая их на плечи подчиненных. Поэтому и к де Ланье он обращался лишь в тех случаях, когда в одиночку действовать не получалось. Вот и сейчас, когда у его друга началась настоящая семейная жизнь, он старался поменьше отвлекать его от жены и сына. Сам Д´Арси потерял жену пять лет назад, и теперь в его ближайшее окружение помимо сына, деверя и племянника, входил лишь верный адъютант. Ричард де Ланье с благодарностью думал о Д´Арси, так тактично отстранившемся от его отношений сейчас. Поначалу тот действительно не принимал супругу своего друга, но сейчас все реже старался затрагивать эту тему. Когда Ричард пережидал свой приступ в доме Д´Арси, они почти не говорили о его новой жене, а по нескольким репликам друга де Ланье показалось, что тот смирился с его решением жениться вновь. Гораздо больше его волновали сейчас отношения с Патриком. Мальчик заметно обиделся на отца. Он и так видел его чрезвычайно редко, а тут в доме появилась женщина, на которую отец стал тратить свое драгоценное время. И на сына времени оставалось все меньше. Поэтому эта неделя, проведенная вместе, пока Сильвия была занята гостями, была очень нужна Ричарду. Они снова сблизились с Патриком, и, кажется, де Ланье даже удалось убедить сына, что Сильвия им ничем не угрожает. Отец и сын фехтовали или ездили верхом днем, читали по вечерам. Их отношения становились все теплее. Лессаржи уезжали от де Ланье невероятно довольные. Каролина взяла с Сильвии обещание обязательно приехать к ней на свадьбу, госпожа Лессарж благодарила за прекрасно проведенное время и выражала надежду на то, что они непременно увидятся в столице, куда она собиралась за покупками к торжеству. Де Ланье остались одни. И жизнь вновь потекла по спокойному руслу. Прошло почти два месяца. В декабре Ричарду вновь пришлось уехать, теперь уже на две недели, его присутствие требовалось на военном совете. Сильвии очень не нравились эти отъезды мужа, после которых он возвращался измученным и похудевшим. Однажды их навестил герцог Д´Арси. Был все также неприветлив, но предельно вежлив с Сильвией. Они заперлись с ее мужем в кабинете и не выходили полдня, а ближе к ужину герцог их покинул. Несколько раз в гости приезжал граф Дюморье, в отличие от герцога значительно более открытый и обходительный. Сильвия жалела, что он не приезжал чаще. Если после общения с герцогом супруг зачастую был задумчив и мрачен, то после ужинов с графом Дюморье всегда находился в приподнятом настроении. Еще на свадьбе Сильвии показалось, что герцог Д´Арси не больно-таки привечал графа, но причины такого отношении были ей неизвестны. Жозеф ей нравился своим легким отношением к жизни, постоянными рассказами об охоте, и, хотя охота не относилась к любимым развлечениям Сильвии, то все, о чем рассказывал граф, непременно оказывалось невероятно смешным. Дюморье уговаривал Сильвию принять участие в королевской охоте, уверял, что его величество будет счастлив, если граф Де Ланье решит наконец поучаствовать в светской жизни, а уж госпожа Сильвия займет достойное место в ряду первых красавиц двора. Ричард с улыбкой смотрел в сторону жены и говорил, что непременно примет его предложение, если Сильвия согласится. А появляться при дворе без супруги он не желает. Сильвия на все эти слова только смеялась и не отвечала ничего определенного. Хотя наступившая зима ее не радовала, а дни, проведенные без мужа особенно, ей начинало казаться, что еще немного, и она решится на переезд в столицу, чтобы видеть супруга, так часто, на ее взгляд, уезжающего по неотложным делам. Это случилось в середине января. В тот день Ричард решил заняться с сыном фехтованием. Патрику с утра не сиделось на месте, и сразу после завтрака он пришел к отцу в кабинет, чтобы напомнить, что отец обещал научить его новому оборонительному приему. Они спустились в фехтовальный зал. Ричард им особенно гордился. В просторной комнате с высокими окнами, на стенах, обитых бордовым шелком, было развешано всевозможное оружие — шпаги, палаши, сабли, ружья, пистолеты. Среди огромной коллекции можно было встретить поистине редкие экземпляры, за которые иные выложили бы огромные деньги. Для Ричарда все это оружие не было просто увлечением. Коллекцию начал собирать еще его отец, и теперь это была память о прежнем графе. Сильвия, до замужества видевшая разве что пьяные драки на улицах, за занятиями с Патриком следила с тайным восхищением. Ричард представал перед ней в ином свете. Таким сосредоточенным и серьезным он бывал, наверное, только в настоящем бою, а здесь, хоть и повторял порой выпады и приемы по нескольку раз, чтобы Патрик лучше понял, и был предельно осторожен, все равно выглядел, словно античный воин во время сражения. Поначалу Патрику явно не нравилось, что мачеха наблюдает за их уроками, но со временем уже смирился с этим и даже иногда бросал на нее украдкой взгляды, когда ему удавалось особенно эффектно отразить удар. Обычно Сильвия садилась у дальнего окна с книгой или вышиванием в руке. На этот раз она выбрала очень сложный узор, он никак не выходил у нее правильно, и Сильвия даже уже начинала злиться на свои неловкие руки. Она была слишком сосредоточена на лепестке лилии и немного отвлеклась от происходящего в зале, поэтому подняла глаза, только услышав испуганный возглас Патрика: — Отец? Я ведь не задел тебя! Ричард стоял посередине комнаты, всей тяжестью тела опираясь на тонкую рапиру, готовую сломаться, одной рукой держась за грудь, и пытался вздохнуть. Лицо его напряглось и побелело, зрачки расширились, вместо вдоха получался какой-то хрип. Сильвия бросилась к мужу. — Ричард, что с тобой, ты ранен? Пресвятая Дева! Сильвия подхватила оседающего на пол де Ланье. Испуганный Патрик продолжал стоять на месте. — Патрик, помоги мне! Боже мой, да не стой же, я не удержу твоего отца! — Сильвия пыталась понять, куда попала рапира, но крови нигде не было видно. Казалось, Ричарду не хватало воздуха, он все еще не мог вздохнуть и пытался что-то сказать Сильвии, но кроме хрипа ничего не получалось. Патрик, наконец, вышел из своего ступора и бросился на помощь. Хотя Ричард не был крупным мужчиной, он оказался невероятно тяжел для хрупкой Сильвии, и она уже опустилась на колени, пытаясь не дать мужу упасть. — Ради всего святого, Патрик, объясни, что случилось! — Я не знаю, сударыня. Я даже не коснулся его! Отец, что с тобой! — Патрик, зови слуг, быстрее, нам нужен врач! — Реми! Оливье! Кто-нибудь! — Патрик бросился вон из комнаты. Сильвия от растерянности и испуга не знала, что делать дальше. Муж лежал у нее на коленях без сознания, из груди вырывались хрипы. Сильвия гладила его по волосам, отирала выступивший на лице холодный пот. Мгновения, которые она провела в комнате наедине с мужем, казалось, растянулись на часы. Наконец, в зал вбежали слуги, напуганные не меньше, чем их хозяйка. На их сбивчивые вопросы Сильвия ничего не могла ответить, лишь приказала перенести де Ланье в спальню. За врачом уже послали, он явился довольно скоро. Все это время Сильвия не отходила от постели мужа и истово молилась, не зная, чем еще может облегчить его страдания. У де Ланье не было семейного доктора, обычно Патрика пользовал королевский врач, лечивший, в том числе, семейство Д´Арси, мэтр Тьери. Он приезжал однажды, когда Патрик растянул на прогулке ногу. Но сейчас ждать его приезда было нельзя. Пожилой господин, назвавшийся мэтром Ренардом, выслушав сбивчивые объяснения Сильвии по поводу происшедшего, попросил оставить его с больным наедине. Через некоторое время он потребовал горячую воду, полотенец, и Сильвия отправила туда Марию. Ей казалось, что время остановилось, она могла только молиться. Мария на минутку выбежала из спальни, успев шепнуть Сильвии, что, кажется, господину де Ланье уже лучше. Вскоре вышел и врач. — Мадам, позвольте узнать, когда у господина графа был предыдущий приступ? — О чем вы говорите, сударь? Я ничего не знаю о приступах! Врач, казалось, был обескуражен. — Но как же так, мадам? При такой болезни приступы случаются довольно регулярно. Как же вы могли о них не знать? — Сударь, прошу вас, расскажите мне все. Поверьте, я ничего не слышала о болезни мужа. Правда, мы женаты недавно, но.. — Судя по всему, мадам, ваш супруг болен уже давно, это явно не первый приступ. Но если господин граф считал нужным скрывать от вас, то я не вправе… — мэтр Ренард развел руками. — Боже мой! Мой муж болен, а я узнаю об этом только сейчас. Я ничего не замечала! Доктор, скажите, насколько это опасно? Не молчите, прошу вас! — Сегодняшний приступ я остановил, но при этой болезни легких ничего нельзя сказать определенно. Здесь нужно знать, как часто случаются приступы, насколько тяжело проходят. Вам следует обратиться к врачу, лечившему вашего мужа. Сударыня, не успокойтесь, — поспешно добавил мэтр Ренард, видя, как испугана графиня. — Все в руках Божьих, сударыня. — Я немедленно пошлю за мэтром Тьери. — О, это прекрасный врач! Я объяснил вашей служанке, какие лекарства следует давать господину графу, надеюсь, она все запомнила. Приступ не должен повториться в ближайшие часы, но на всякий случай, я всегда к вашим услугам. Если вам будет угодно, я останусь здесь на всю ночь. — Благодарю вас, мэтр. Буду вам очень признательна. Сильвия прошла по комнате, взяла со столика кошелек и протянула его лекарю. Мэтр Ренард поклонился. — Для меня большая честь лечить самого графа де Ланье, героя войны! Ричард спал, грудь тяжело вздымалась, но лицо его уже не было таким пугающе белым. Сильвия осторожно провела рукой по спутанным мокрым от пота волосам, коснулась ладонью щеки — мужчина даже не проснулся. — Пресвятая Дева, благодарю тебя, — прошептала она. — Исцели моего мужа, разве он заслужил эти страдания? Глава 12. Разговоры