Первым на следующий день приехал Д´Арси, он привез с собой своего врача. Как всегда холодно поздоровавшись, он довольно бесцеремонно вывел Сильвию из спальни, чтобы доктор мог осмотреть больного. Сильвия всю ночь провела у постели мужа, де Ланье спал беспокойно, временами казалось, что он снова начинал задыхаться, поэтому она не сомкнула глаз, и сейчас ей было не до словесных перепалок с герцогом. — Сударыня, почему вы сразу не вызвали меня письмом? Почему я получил его только под утро? — Я написала вам, как только поняла, что опасность миновала. Мы не были готовы к тому, что произошло, — устало ответила Сильвия. — Если еще раз случится что-либо подобное, я буду вам чрезвычайно признателен, сударыня, если вы сообщите мне немедленно. — Голос Д´Арси звучал холодно, под его тяжелым взглядом Сильвии стало неуютно. — Я молю Бога, чтобы этого больше не повторилось. Но обещаю вам, сударь, выполнить вашу просьбу. — Хорошо. Тогда оставим этот разговор. Вы можете быть свободны. Сильвия вопросительно подняла бровь: — Господин герцог, возможно, забыл, что находится не в своем доме? Впервые она заметила на лице Д´Арси что-то, напоминающее смущение. — Да, прошу простить меня, сударыня, я действительно забылся. Новости, полученные утром, вывели меня из равновесия. Д´Арси, нервно теребя перчатки, широким шагом прошелся по комнате. — Ваша Светлость, ответьте мне на один вопрос. Герцог молча повернулся к Сильвии. — Мне показалось, вы не удивлены случившемуся. И снова Сильвии показалось, что Д´Арси смущен. Хотя, возможно, это тени от камина создавали такое впечатление. — Вы знали о том, что Ричард давно болен? Герцог молчал, снова повернувшись к окну. Пауза затягивалась. Казалось, тонкая лайковая перчатка сейчас порвется, так сильно напряглись его руки. Наконец, он ответил: — Да, я знал о его болезни. Ваше письмо не стало для меня неожиданностью. — Но.. — Предвосхищая ваш вопрос, сударыня, отвечу, что ваш супруг сам пожелал скрыть от вас свое состояние. О причинах мне неизвестно. Полагаю, когда господин граф придет в себя, вы сможете с поговорить с ним об этом. — Благодарю вас за честный ответ, сударь. Другого я и не ждала. В этот момент в дверь постучала Мария — врач уже осмотрел господина де Ланье и желал теперь побеседовать с его женой. Сильвия вопросительно посмотрела на герцога. Боже, кажется, она спрашивает у него разрешения! В своем собственном доме! В присутствии герцога ей все время становилось немного страшно, как если бы рядом находился сам король. Д´Арси вновь отвернулся, ничего не сказав. Но поскольку сам не тронулся с места, видимо, давал возможность поговорить им наедине. Сильвия молча поклонилась и вышла из комнаты. Мэтр Тьери, пожилой седовласый господин, уже ждал ее в соседней комнате. Он встал при появлении Сильвии, та рукой показала, что можно оставаться на месте — Что вы можете рассказать мне, сударь, о состоянии моего мужа? Болезнь не вернется? — Прежде всего, сударыня, хочу отметить, что вы поступили правильно, не став ждать меня, а вызвав врача из города. Я мог бы просто не успеть. Сильвия побледнела. Одна мысль о том, что она могла потерять вчера мужа, приводила ее в трепет. — Но теперь все будет хорошо? — Приступ не вернется, в этом можно быть уверенным. Господин граф просил успокоить вас и убедить, что кризис миновал. Я не хочу идти наперекор господину де Ланье, но и не в моих правилах давать напрасную надежду. Я попытался убедить господина графа, что скрывать правду бессмысленно, надеюсь, он внемлет моим словам и поговорит с вами начистоту. — Мэтр Тьери, прошу вас, скажите мне правду. Врач, бывший здесь до вас, сказал мне, что мой супруг болен уже давно, что приступы повторяются, и его светлость подтвердил эти слова. Ведь теперь все открылось, и нет надобности молчать больше. — Да, Ваше сиятельство, я тоже так считаю. Вы слышали что-нибудь о судьбе прежнего графа де Ланье, отца Вашего супруга? — Я видела лишь его портрет. Знаю, что умер он довольно молодым. — Вы совершенно правы, мадам. Ему было всего лишь сорок шесть лет, и он тоже страдал от болезни легких. Она и свела его в могилу. Я сам закрыл глаза господину графу, я знаю, о чем говорю. Господин Ричард был тогда совсем юн, и незадолго до смерти, его отец очень переживал, не передастся ли сыну его болезнь. Я наблюдал за господином графом долгие годы. Первые признаки проявились еще тогда, после смерти отца. Воздух не поступает в легкие, человек начинает задыхаться, и если вовремя не принять лекарство, может задохнуться совсем. Приступ может начаться внезапно. Например, в сильно возбужденном состоянии. Следует очень следить за своим здоровьем, не переохлаждаться, не пить много вина, вести спокойный образ жизни. И уж, конечно, карьера военного здесь невозможна. Но разве можно было пойти наперекор господину графу? Он вбил себе в голову, что будет продолжать дело отца. Его матушка, покойная госпожа Альбертина, тоже ничего не смогла поделать. Тем более что после шестнадцатилетия приступы прекратились и с тех пор почти не беспокоили господина графа. Три года назад господин граф был впервые серьезно ранен, и вот тогда приступы вернулись. Сначала не чаще раза-двух в год, но летом, вам наверное, известно, его сиятельство снова ранили, было задето легкое, и новый приступ чуть не убил его. При этой болезни ничего нельзя сказать наперед. Но когда периоды между приступами начинают сокращаться, это нехороший признак. И с каждым разом они становятся все сильнее. — Как часто приступы повторялись за это время? — Сильвия старалась унять дрожь в голосе. Ей это удалось, но руки все же предательски дрожали, хотя в комнате было жарко. — После июньского ранения, еще в октябре, затем в декабре, сейчас только лишь январь. — Почему же я ничего не замечала? — Господин граф всегда чувствовал приближение приступа и, вероятно, чтобы не пугать вас и сына, уезжал из дома. — Он пережидал болезнь в доме господина Д´Арси? Врач ничего не ответил, но отвел взгляд. — Мэтр Тьери, скажите мне, ничего не утаивая, сколько у нас есть времени? — Повторяю вам, сударыня, здесь ничего нельзя знать наперед. Но боюсь, счет идет на месяцы. Сударыня! Перед глазами Сильвии все закружилось, и комната вмиг потемнела. Впрочем, уже спустя мгновение она пришла в себя. Врач держал наготове нюхательные соли, она отвела его руку. — Благодарю вас, сударь, я уже хорошо себя чувствую, — глухо проговорила она. — Но неужели нет никакого средства отсрочить конец? — Мне очень жаль, сударыня, но если бы оно существовало, поверьте, я бы уже достал его! Господин герцог никогда не жалел денег на поиски средства от этой напасти. Мы перепробовали все! Но никто из ныне живущих врачей не скажет вам, что вызывает эту болезнь. А если не знать, как она появляется, то и лечить становится сложнее. Вот, если бы господин граф поберег себя! Ушел бы со службы, убрал бы шпагу в ножны, стал бы вести спокойный образ жизни, вот тогда бы он получил шанс прожить подольше. Но, боюсь, ранение легкого ускорило процесс. И все же, не нужно отчаиваться, сударыня! Все мы во власти Господа Бога нашего, и одному ему лишь ведомо, сколько нам еще влачить наше бренное существование. Молитесь, и да услышит Господь наши молитвы! Сильвия поднялась и подошла к двери. — Я могу поговорить сейчас с мужем? — Да, он уже проснулся. Когда Сильвия вошла в спальню, Ричард, действительно, уже не спал, выглядел все еще очень больным, но улыбнулся при виде жены. Сильвия села рядом и взяла его за руку. Некоторое время они просто молчали. — Сильвия, прости меня. Я должен был сказать тебе обо всем раньше. Я знал, что когда-нибудь придется это сделать, но молил Бога, чтобы это случилось как можно позднее. Голос мужа звучал хрипло, было видно, что ему трудно говорить. Сильвия приложила палец к его губам, однако Ричард продолжал: — Никто никогда не мог сказать, что сломил графа де Ланье. Я обещаю тебе, что просто так не сдамся, что бы ни говорили эти лекари. Я не оставлю вас с Патриком. — Ричард, милый мой, если ты уйдешь со службы у короля, все наладится, болезнь отступит, я уверена! Ты не будешь вынужден участвовать в военных действиях, станешь проводить дни и вечера с нами, да ведь живут люди и без поединков! Господин Д´Арси желает тебе добра, он все поймет, поговорит с королем, и тот отпустит тебя! Король милостив и не станет чинить препятствий! Зачем ему вассал, не способный нести свою службу? Ты поживешь жизнью буржуа, просто так, в свое удовольствие, вдали от света. Ты ведь не любишь придворную жизнь? Теперь уже Ричард приложил палец к ее губам. — Я люблю тебя, Сильвия. И никакой силе неподвластно нас разлучить, — промолвил он тихо и обнял девушку. О чем говорил ее супруг с Д´Арси. Сильвия не знала, но герцог вышел из спальни ее мужа еще более хмурым, чем был до этого. На ходу попрощавшись с хозяйкой, он стремительно покинул дом. А через три дня король известил графа письмом, что отправляет того в отставку по состоянию здоровья. Глава 13. Май Спустя почти неделю де Ланье снова был на ногах, о болезни напоминала лишь некоторая бледность. Дни потекли за днями. Первое время Сильвия просыпалась по ночам, вслушиваясь в дыхание мужа, украдкой следила за ним из окна. Постоянный страх, что теперь каждый день может стать началом конца, не давал спокойно жить. Но спустя еще месяц она уже стала забывать о пережитом ими ужасе, и только когда встречала мэтра Тьери, теперь нередко бывающего в замке, немного нервничала. К ним стали часто приезжать друзья. Д´Арси бывал почти каждую неделю, дважды приезжал Дюморье и останавливался в их доме на несколько дней. Сильвии нравилось чувствовать себя хозяйкой, нравилось слушать мужские разговоры, сидя в уголке с какой-нибудь книгой. Она все еще стеснялась Д´Арси. Тот, хоть и не смотрел на нее больше с неприязнью, но все-таки она чувствовала себя рядом с ним неуютно. Однако женщина была благодарна этим визитам. Они не давали им думать о плохом, и Сильвии стало казаться, что все позади. Она каждый день возносила молитвы Господу, чтобы ее муж излечился окончательно. Ричард несколько раз заговаривал с Д´Арси о возвращении на службу, утверждая, что это доктора сгустили краски, а с ним все в порядке, но герцог был тверд и предлагал подождать еще пару месяцев, не вернется ли болезнь. Но в начале марта все повторилось. Внезапное удушье, нехватка воздуха — все произошло в присутствии мэтра Тьери, тот держал наготове свои отвары, но на этот раз приступ был намного сильнее, и его долго не удавалось остановить. Когда де Ланье наконец, беспокойно уснул, мэтр попросил дозволения поговорить с Сильвией. — Сударыня, мои худшие опасения подтверждаются. Болезнь лишь ненадолго затаилась, чтобы набрать силы. Мне неизвестно, когда она вновь себя проявит. И я даже не могу поручиться за то, что завтра приступ не вернется. — Вы говорили мне, …, но невозможно постоянно жить в ожидании конца! Я верю, что Господь не оставит нас и не позволит свершиться непоправимому. Вы не должны опускать руки! — Сильвия старалась говорить спокойно, но руки ее дрожали. — Я делаю все, что в моих силах, сударыня. Радость ушла из дома де Ланье. Ричард почти не покидал замок, изредка они выходили на короткие прогулки по саду, но граф теперь быстро уставал, и при малейших признаках усталости супруги возвращались в дом. Патрик много времени проводил с отцом. Ему сказали, что тот болен, но не объясняли, насколько тяжело положение. Вероятно, мальчик сам чувствовал что-то, поскольку не отходил от отца ни на шаг. В середине апреля неожиданно пришли холода. Мэтр Тьери запретил де Ланье выходить на воздух, и граф много времени проводил в постели, лишь изредка перебираясь в библиотеку, где любил сидеть рядом с сыном. Когда Патрик ложился спать, его место занимала Сильвия, и если у мужа были силы на разговоры, то они еще немного беседовали обо всем на свете. Де Ланье уже давно решил все вопросы наследства при помощи Д´Арси, и ни Патрик, ни Сильвия ни в чем бы не нуждались после его ухода. Графа беспокоило, что сын так и не принял мачеху, но надеялся, что совместное горе сблизит их. Он часто говорил об этом с Патриком, объяснял, что мужчина, даже если ему девять лет, все равно мужчина, и его долг оберегать, защищать и поддерживать прекрасных дам. Все как в рыцарских романах, которые он читал сыну на ночь. И если сейчас сам де Ланье не в состоянии этого делать, то сын, как истинный дворянин и рыцарь, должен взять на себя все заботы о Сильвии. Патрик соглашался с отцом, старался его порадовать, пытаясь вести светские беседы за столом или приглашая мачеху на прогулку по саду, но не мог заставить себя полюбить новую госпожу де Ланье. Тем не менее, Ричарду казалось, что лед в их отношениях постепенно ломается. Он подсказывал Сильвии, какие книги были бы интересны сыну, просил их выезжать вместе на верховые прогулки, так любимые Патриком. Ричард точно знал, что Д’Арси никогда не оставит племянника. Но больше всего его терзали мысли, что он навсегда сломал жизнь Сильвии. Стать вдовой в семнадцать лет, не прожив с мужем и года! Остаться без поддержки, не обрасти нужными связями, знакомствами и дружбой. Де Ланье хотел для своей жены совсем иной жизни! Пусть не при дворе, он и сам не терпел дворцовых интриг, но все же жизни веселой, беззаботной и спокойной, с выездами в столицу, балами, если она того пожелает. Однако его планы были разрушены так быстро, так безжалостно. Он понимал, что осталось совсем немного, и последние недели пытался окружить свою супругу нежностью и любовью, на которые еще было способно его больное тело.