- Чуть больше ста человек. Может сто двадцать. Хотя, уже меньше. Человек тридцать они уже потеряли. С ходу взять замок не удалось. Теперь будут готовиться тщательнее, - Элей говорил уверенно, будто не наблюдал за вражеским лагерем, разбитым у стен замка в течение пяти минут, а сам участвовал. Впрочем, в этом не было ничего удивительного – ветеран с ходу оценил сложившеюся ситуацию, благо подобных осад он видел не один десяток. - Как думаешь, смогут взять? Ну, если мы вмешиваться не будем? – Капитан подобным опытом не обладал, поэтому ощущал себя несколько не уверенно. - Сомневаюсь. Если они не заготовили никаких сюрпризов, то шансов у них мало. В замке почти пять десятков воинов. Пусть они не все опытные, но все же. К тому же, у баронов большая часть – конница, а значит на своих двоих они будут послабее. Лошадь, понятное дело, штурмовать стены не погонишь. Разве что, если тараном ворота выбьют. Ну так это тоже не так сразу сделаешь. - Да, я там это, - подал голос маг, - на ворота заклятие наложил. Простенькое – по своей сути ловушка. Если кто в ворота тараном ткнет, ему в рожу огнем плюнет. - Тем более, - добавил Элей. - Предупреждать надо. Заранее. Мало ли. А то потом ты меня сам из кучи пепла восстанавливать будешь. - Ну, забыл я, забыл, - покраснел маг. - Может ты еще что-то забыл? - Эээ… ну так, еще в паре мест на стенах нити развернул, если кто попытается через них полезть – поджарятся. - Все с тобой ясно, - на показ тяжело вздохнул капитан, одновременно радуясь повышению обороноспособности своего замка и досадуя на себя, что не подумал о такой возможности самостоятельно. «Что-то я вообще магии мало внимания уделяю. Это ведь серьезная сила, а я почему-то все пытаюсь делать, не учитывая этот фактор. С другой стороны – а какие у меня возможности. Один свой не шибко умелый маг и все. Можно было бы кого-то нанять со стороны, но у них такие расценки… разорюсь. Нужно своих воспитывать. Вот на Ариена это и взвалим. Пусть проверяет всех на магию, учит, глядишь, что и выгорит. Ну до этого еще дожить надо», - такие мысли вихрем пронеслись у Серова в голове, но он силой воли заставил их отойти на второй план – сейчас задача стояла другая: выжить. В очередной раз. - Какие будут предложения? – Прервал, повисшее было молчание капитан. – Или так и будем сидеть здесь под бревном? Так и отморозить себе не долго некоторые весьма полезные органы. - Ну… думаю, мудрить не будем. Подождем, пока они пойдут на штурм следующий раз и ударим в спину, - озвучил самый очевидный вариант наемник. - А, как бы это сказать, поизящнее никаких задумок нет? Ну что бы не так сильно своей шкурой рисковать? Все же нас тут десяток, а их – сотня. Нет, я, конечно, люблю риск и все такое, но самоубийство – это не по мне, - выразил свое мнение по поводу такого плана Ариен. - Ты же маг! – довольно громко воскликнул Элей, за что получил тычок локтем под ребра. - И что? Маг, а не Бог. Ну человек десять на себя возьму, ну пятнадцать если на них не будет никаких амулетов. А остальных кто? Наемник, маг, да и пристроившийся рядом десятник – весь командный состав отряда – как-то дружно посмотрели на капитана. - Э?! Чего вы на меня смотрите? Я что, по-вашему, могу один всю армию положить? – От неожиданности Серов как-то даже не обратил внимания на такое панибратство. - Ну… всю не всю, - осторожно начал маг, - но треть – точно. - Так, ладно, это лирика. Элей, как думаешь, они еще сегодня пытаться идти на приступ будут? - Нет, пожалуй, темно уже. Тут не такая вероятность схлопотать стрелу, сколько по неосторожности с лестницы сверзиться. Думаю, что завтра на рассвете повторят попытку. - Вот и я так думаю, что это значит? - Значит нужно искать место, где будем ночевать, - ответил за всех маг. - Не правильно! – Капитан поднял кверху большой палец, - отдавать на войне инициативу противнику – прямая дорога к поражению. Каким образом нам поможет наступление утра? Как мы уже, вроде выяснили, атаковать всю толпу вдесятером мы не будем. Даже во время штурма. А значит что? - Что? – Повелся на простенькую подначку Элей. - Устроим им ночью похохотать. Слушайте план. *** Ариен очень осторожно, стараясь все время держаться в тени, не торопясь подбирался к вражескому лагерю. Заняв удобную позицию шагах в полста от крайних палаток, он попытался разглядеть часовых. Привыкший к порядкам установленным Серовым, он даже не предполагал, что бывает по-другому. Тихо матеря все и вся, он тщетно напрягал глаза - благо, ночное зрение — это одно из самых первых умений которое постигает юный неофит на тропе магической науки - пока не понял, что часовых действительно нет. Проклиная нерадивых вояк, из-за которых пришлось битый час сидеть в сугробе, он уже более спокойно направился к палаткам. Вообще этой армии, если ее так можно назвать, были присущи недостатки всех феодальных армий любых миров. Когда командная вертикаль строится не по иерархическому принципу, а по принципу родовитости, очень сложно ожидать каких-либо четких действий, адекватного реагирования на меняющуюся действительность. Пожалуй, будь здесь не сто человек при двух баронах, а двести при четырех, общая сила отряда не возросла бы, а наоборот – снизилась. Можно было бы не дергаться совсем: сами бы себя перебили, выясняя кто из них самый главный. Собственно говоря, план был прост как угол дома. Целью Ариена была палатка барона Тайза, которая по совместительству играла роль штабной. Он должен был подкрасться на расстояние действительного огня (насколько такой термин вообще применим к магам) и поджечь ее, постаравшись при этом остаться не замеченным. Пожар, по идее должен привлечь всеобщее внимание, что позволило бы Серову незаметно проредить численность врага, подойдя с другой стороны. После этого магу вменялось прикрыть отход командира, запулив в ту же палатку – к этому времени вокруг нее должно было собраться много народу – самый сильный снаряд из его арсенала. Даже не столько сильный, сколько эффектный, так, чтобы бароны, если они еще будут живы, прочухались не скоро. И в момент большого переполоха на лагерь предполагалась общая атака со всех сторон. Уже у крайней палатки, магу неожиданно пришла в голову мысль, что не зря он тренировался летом вместе с бойцами – пусть не наравне, но на утреннюю пробежку вставал каждый день – теперь хорошая физическая форма ему очень пригодилась. Так и не встретив ничего хоть отдаленно напоминающее караульную службу, маг добрался до командирской палатки. Точнее не добрался, а обнаружил ее в прямой видимости на расстоянии шагов в тридцати. Ближе подойти оказалось просто невозможно – то здесь то там горели костры, вокруг которых грелись воины. С другой стороны, подходить и не требовалось: Ариен был вполне способен сформировать заклинание и на таком расстоянии, тем более что он него требовался лишь небольшой огонек. Конечно, легче было бы сотворить небольшой шарик перед собой и бросить его в цель, но после такого представления со своим статусом инкогнито можно было бы попрощаться. Палатка загоралась не охотно: сыро, холодно, да и материал не самый горючий. Тем не менее, постепенно магия свое дело сделала, и вот уже по материи побежали первые языки пламени. Поначалу на это никто внимания не обращал, но вскоре раздались первые тревожные крики, кто-то закричал «пожар», «горим», поднялась обычная в таких случаях паника. Ариен, решив, что первоначальный пункт плана выполнен, отошел подальше, дабы в суете его сдуру не обнаружили. Однако такая предосторожность оказалась лишней – никто в эту сторону даже не смотрел. Часть бойцов пыталась потушить магический огонь – а сделать это не так-то и просто – а остальные просто любовались красивым зрелищем. Увлеченные неожиданным развлечением бойцы не сразу услышали негромкие хлопки, раздающиеся в другого конца лагеря. Только когда – как видно после не очень удачного выстрела – приглушенный гомон воинов заглушил крик боли, раздавшийся совсем близко (хотя такие крики вообще никогда не звучат слишком далеко), бойцы показали свою выучку. Не тратя лишнего времени, очень ловко, они похватали оружие, щиты, сформировали некое подобие строя и уже спустя пол минуты были готовы к отражению возможной атаки. Однако атаки как таковой и не случилось. Пока не случилось. Вместо этого, в удачно построившихся воинов влетело нечто огненное, на профессиональном языке огневиков именующееся «фениксом». «Феникс» - специальное заклинание, рассчитанное на поражение как можно большего количества не защищенных или слабозащищенных от магии людей, представляет из себя стилизованную огненную птицу, накрывающую своими крыльями большую площадь. И смотрится со стороны очень эффектно. Вложив в свое творение все имеющиеся небольшие силы, Ариен даже не глядя на результат, рванул прочь со всех ног. Уже отбежав шагов на двадцать, он услышал за спиной крики боли и ярости обожженных людей. Погибших там как раз было мало – у многих были противомагические амулеты, да и заклинание у недавнего ученика вышло слабоватым – но получивших ожоги разной степени тяжести, оказалось более чем достаточно. Внезапно перекрывая крики обожжённых из лагеря, послышался громкий хлопок, который послужил сигналом к общей атаке. Подобравшиеся на расстояние в полсотни метров бойцы, ведомые своими наёмниками-инструкторами, сбросили белые накидки, скрывавшие их на белом фоне и с ревом, бросились в атаку. Когда маг достиг края леса, - больше его участие в нападении не предполагалалось –из лагеря продолжали доноситься крики ярости, боли, звон клинков и лязг металла. В общем – все те звуки, которые сопровождают любую битву. *** Дождавшись, пока в лагере поднимется суета, Серов приблизился к зазевавшемуся было часовому; пистолет, с присоединенным глушителем слегка дернул руку, хлопок получился достаточно громким, хотя на него никто внимания не обратил. Часовой – капитан был даже удивлен, ему казалось, что в таких формированиях к караульной службе относятся наплевательски, но видно это зависит от конкретного командира – разбросав мозги, кулем опустился на снег. Тяжелая дозвуковая пуля напрочь снесла затылочную часть черепа. Отметив про себя этот факт, капитан заглянул в крайнюю палатку – пусто. Не особо таясь, он проверил еще пару – с тем же результатом. А вот на входе в следующую палатку, капитан практически нос к носу столкнулся с двумя бойцами, которые как раз в этот момент ее покидали. За те доли секунды, которые ему понадобились, чтобы довернуть пистолет, он успел разглядеть безграничное удивление, написанное на их лицах. После этого раздалось два практически одновременных хлопка, и еще пара бойцов разделила участь часового. «Теперь в это палатке жить будет невозможно», - мелькнула ехидна мысль на задворках сознания. Следующей жертвой оказался боец, почему-то одиноко сидящий у костра и что-то задумчиво жующий. «Интересно, долго мне будет вести на одиноких солдат, которых можно снимать по-тихому», - подумал Серов, и, конечно же, в ту же секунду ему навстречу из-за ближайшей палатки вырулила тройка бойцов. Первого капитан снял практически мгновенно, вот только на этот раз, видимо, попались опытные воины, привыкшие сначала рубить, а уж потом удивляться. Увидев участь своего товарища, бойцы довольно резво метнулись в разные стороны, поэтому второй выстрел получился не столь удачным. Пуля попала в плечо, по-видимому, задев кость – его аж развернуло – и по ушам ударил полукрик-полурык боли. Третий же, воспользовавшись временем, которое ему предоставили за счет своего здоровья и жизни его товарищи, успел приблизиться к Серову на расстояние клинка и коротким движением попытался проделать в нем еще одно, явно лишнее, отверстие. Однако капитан был иного мнения. Понимая, что ни отбить, ни уклонится нормально от удара не получится, он прямо из стоячего положения прыгнул назад. Заваливаясь на спину, Серов, умудрился в полете всадить в противника две пули и только после этого хлопнулся на снег. Снег посреди лагеря оказался утоптанным, поэтому смягчил падения слабо. А со всех сторон уже начали раздаваться тревожные крики. В этот же момент на другом конце лагеря что-то знатно полыхнуло, закричали люди, где-то вдалеке заржали потревоженные лошади. «Ну поехали, помолясь», - капитан достал из кармана одну из четырех трофейных Ф-1 и дернув чеку бросил ее туда, где врагов было больше всего. Гранату было жаль до слез – к сожалению в ближайшие сто-двести лет стабильного обеспечения боеприпасами не предвиделось. Нестабильного, в общем-то, тоже. Взрыв гранаты стал сигналом для общей атаки. Именно подготовкой этого этапа и координацией всех участников капитану пришлось заниматься большую часть ночи. Лагерь осаждающих был разбит напротив замка, контролируя только сторону ворот, поэтому никто не помешал баронской дружине спуститься по задней стенке используя веревки и другие подручные средства. Потом долго искали белую ткань на импровизированные маскхалаты, собирались, аккуратно занимали позиции, так чтобы не привлечь внимания. В общем сама атака началась уже глубоко за полночь. Шесть десятков Александровой дружины свалились на осаждающих как снег на голову. Почувствовавшие кровь бойцы атаковали натренированными работать вместе десятками, рубя направо и налево выскакивающих тут и там вражеских солдат. Большинство воинов пришедших под стены чужого замка хоть и успели проснуться – как тут не проснёшься, когда такое происходит – и даже успели схватить оружие, вот только надеть доспехи – дело гораздо более долгое. А значит, на одиночных, ошалевших от взрывов, криков, стонов, мечущихся коней и, схвативших первое попавшее под руку оружие, солдат, выходили организованные группы одоспешенных и прикрывающих друг друга ангелов смерти. Дополнительно свой вклад в общую панику вносили крики раздававшиеся с разных концов лагеря: «Нас предали», «спасайся кто может», «у них маги», «это ловушка». Понятно, что кричали все это люди капитана, что было заранее оговорено на экспресс военном совете перед началом операции. Ну и конечно не последнюю роль сыграло то, что большая часть руководящего состава этого импровизированного экспедиционного корпуса погибла или как минимум пострадала в самом начале от заклинания Ариена и взрыва гранаты. Собственно, именно для того это делалось: важно было выбить тех, кто мог командовать, изъять точки кристаллизации, вокруг которых могло организоваться сопротивление. И тем не менее отпор осаждающие оказывали отчаянный, даже несмотря на то, что все было против них. Не смотря на все ухищрения до того, как начать сдаваться дружинники баронов Хэдэл и Тайз сумели забрать с собой на тот свет восемнадцать человек из Александового войска. Почти треть. Такие потери стали для капитана серьёзным ударом, при том, что все остальные восприняли их как должное. Более того все подходили, поздравляли Серова с победой, с тем, что его план, который изначально казался опытным наемникам излишне оптимистичным, блестяще претворился в жизнь. «Все-таки тут к жизни и смерти относятся совсем по-другому». – Серов смотрел на трупы, выложенные рядами напротив замковых ворот, и думал о высоком. На востоке над горизонтом начали пробиваться первые лучи зимнего холодного солнца. «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся Советская земля», - пришли на ум капитану старые строчки. «Что-то я не то делаю. Полгода прошло, я командир отряда, барон, феодал, под рукой которого несколько тысяч человек, а я все так же бегаю с автоматом. Лажа какая-то получается. А с другой стороны – вот послал людей на смерть и что из этого получилось? А сколько бы погибло если бы я не участвовал сам. А сколько погибло, возьми они с дуру замок?» В результате ночного боя и предшествующих событий из бывших разбойников погибла почти половина. Осталось тридцать шесть человек. Плюс четыре наемника – Элей тоже потерял одного своего человека – плюс сам капитан и Ариен. Сорок две боевых единицы. А еще два дня назад было шестьдесят восемь. Такая вот математика. И то, что враг потерял в пять раз больше, как-то не сильно утешает. Из пришедших под стены его замка ста тридцати человек сбежать удалось только примерно двадцати пяти бойцам. Что не приятно, удалось сбежать барону Тайзу, а значит война будет продолжаться. Барон Хэдэл остался лежать на покрасневшем от крови снегу. В плен удалось взять тридцать человек, из которых до следующего дня имели шансы дожить половина – все же уровень медицины тут не впечатляет. Тяжелая ночь продолжилась тяжелым же утром. Собрать трупы, перебрать трофеи, помочь раненным, «помочь» тяжелораненым. Трупы решили по зимнему времени сжечь. Долбить промерзшую землю сил не было ни у кого. - Что делать с пленными? – к стоящему перед погребальным костром капитану подошел гораздо менее чувствительный к чужим смертям Реймос. Он за свою жизнь повидал не один такой костер и предпочитал заниматься практическими вопросами, пока Серов предавался рефлексиям. - А что с ними можно делать? - Есть несколько вариантов, - пожал плечами управляющий, - можно повесить как бандитов, но вообще так делать не принято. Если они ни в чем этаком замечены не были, то вешать честных служак, как бы и не за что. Можно отпустить за выкуп, если кто-то согласится его заплатить. А можно предложить пойти тебе на службу. - А что так можно? – Удивился барон. Для него такой финт звучал несколько странно.