– Нет, я не про это. Разве нельзя курицу в жертву принести, или барана? Боги же такие жертвы принимают. – Это совсем другое. Ты жертвуешь часть себя для слияния с Силой. Чтобы она с тобой слилась, а не с курицей или бараном. А богам жертва, по сути, и не нужна, им нужно, чтобы человек продемонстрировал покорность. Это можно ведь и другим способом сделать, например, наложить произвольное ограничение. Скажем, что-то съедать по вторникам. Или не есть чего-то. Или, например, не мыться в выходной. Неважно что, главное, что есть какое-то ограничение, и человек ему подчиняется. А сама жертва богу ни к чему, жертву требует храм. – А храму-то зачем? – Ленка редко задумывалась о высоких материях, так что всё это было для неё настоящим открытием. – У людей есть только один простой мотив. – засмеялся я. – То есть у отдельного человека мотивы бывают и сложными, но вот у группы людей это всегда и исключительно выгода. В маленьких деревенских храмах этими животными жрецы просто кормятся. А вот в больших храмах это всегда коммерция, причём серьёзная, с немаленькими деньгами. Там нельзя приносить своих животных, их нужно покупать у храма, или у торговцев, которые храму долю платят. А мясо забитых животных жрецы обычно продают. В общем, каждому своё – Силе не нужна твоя курица, а храму ни к чему твоя кровь. – А боги как к этому относятся? – Жрецам тоже ведь надо как-то жить, и желательно хорошо. Запрети им жертвами торговать, начнут грехи за деньги отпускать или ещё что-нибудь почище придумают. Человек же такая сволочь, что даже с бога умудряется выжать деньжат. Где святых подвижников-то взять? Некоторое время мы были заняты продиранием сквозь разросшиеся кусты, и разговор заглох сам собой. – А мама почему с нами не ходит? – мы, наконец, выбрались из зарослей, и Ленка завела разговор снова. – Ей нельзя с Силой сливаться, у неё это может кончиться тем, что она Аспект воплотит. Зачем нам становиться родом? Это ни ей не нужно, ни нам. Мы с тобой как раз в правильном диапазоне – у нас сродства с Силой хватает, чтобы добиться слияния, но мы слишком слабы, чтобы принять Аспект. Если у нас всё получится, то мы будем первые, у кого вышло создать родовое святилище, не становясь родом. Путешествие через все буераки заняло почти час, но наконец мы добрались до нужной ложбинки. Если не считать колышков и верёвок, оставленных строителями, эта ложбинка ничем не отличалась от десятков других ложбинок на участке. Но не для одарённых. Мы прекрасно видели поток Силы, в котором уже начала прослеживаться структура. Я достал нож. Ленка, вздохнув, достала свой. – На счёт три режем. Сегодня много не нужно, может и полстакана хватит. И старайся почувствовать Силу в крови. Давай – раз, два, три! Наша кровь быстрыми тяжёлыми каплями падала в бурлящий поток Силы, вспыхивая алыми искрами. Наконец я почувствовал, что на сегодня достаточно. Мы перебинтовали запястья. Я достал из кармана большую шоколадку и разломил её пополам. – Чаем запивай, фляжка у тебя. – Он сладкий. – сморщила нос Ленка. – Сладкий и нужен. Запивай, не капризничай. Мы сидели на моей расстеленной куртке, жуя шоколад. Голова у меня слегка кружилась, непонятно – от потери крови или от Силы, бурлящей в крови. Внезапно ожила моя мобилка: – Господин, здесь появились какие-то вооружённые люди. Человек десять-двенадцать. Нас обстреляли, отходим в лес. Сдерживать их с двумя пистолетами не сможем. – Понял вас, уходите. Попробуйте хоть кого-то увести за собой. Они наверняка пойдут, им нужно убрать свидетелей. – Понял, попробуем их увести. Конец связи. Я вздохнул и посмотрел на Ленку: – Ну вот и приключения подоспели. Дюжина бойцов за нами. – А у нас только ножи. – печально отозвалась она. – Что делать будем? – Ну и были бы у нас винтовки, что бы это изменило? Двое против двенадцати. Будем уходить, только вариантов не так много, кругом болота. Они наверняка все пути отхода перекрыли, а эта дюжина – загонщики. – А через болото? – Если совсем плохо будет, попробуем. Но очень уж опасно. Ладно, нечего тут сидеть, сейчас свяжусь со Станиславом и двинемся к лесу. Как же неудачно сложилось с рысями! Если бы они не выговорили себе отсрочку контракта, нам бы сейчас и убегать не пришлось. К счастью, несмотря на позднюю осень, на деревьях ещё оставалось довольно много необлетевшей листвы. Случись это через неделю-другую, нам пришлось бы гораздо сложнее в голом лесу. Ещё удачно сложилось, что Ленка пожалела свою любимую ярко-жёлтую курточку и не стала надевать её для прогулки в лес, а надела не очень любимую тёмно-серую. Одежда у нас вся была неярких тёмных тонов, так что с этим проблемы не возникало. Мы двигались к лесу, стараясь оставлять как можно меньше следов. Внезапный звук заставил меня схватить Ленку в охапку и вместе с ней броситься на землю. До стажировки я бы, наверное, и не понял, что это такое, но сейчас свист пули узнавался безошибочно. Лёжа на земле, я сосредоточенно отсчитывал секунды. Наконец, до нас донёсся далёкий звук выстрела. – Три четверти версты или чуть больше. – сказал я. – Они нас нагоняют. – А что сейчас будем делать? – спросила Ленка. – Сейчас откатимся в разные стороны от этого места, потом зигзагами и пригибаясь побежим к лесу. До него совсем немного осталось. Насчёт снайпера не волнуйся, никуда он не попадёт. Они просто надеются нас хоть немного задержать. Давай, побежали. Снайпер выстрелил ещё пару раз, но мы даже не услышали свиста пуль. На таком расстоянии и по движущейся цели это была просто напрасная трата патронов. Лес оказался диковат, но вполне проходим. Следы мы, конечно, оставляли, но если у них не было достаточно опытного следопыта, то у нас были неплохие шансы уйти. – Кени, а ведь я их чувствую. – вдруг сказала Ленка. Я прислушался к своим ощущениям – и в самом деле. Присутствие людей определённо чувствовалось, довольно неясно и расплывчато, но тем не менее совершенно безошибочно. – Точно, это ведь святилище уже начинает работать. И кстати, у них есть Владеющий, чувствуешь его? Он нас тоже чувствует, поэтому они точно на нас идут. – С Владеющим они нас легко на засаду выдавят. – грустно сказала Ленка. – Не всё так плохо. Пока мы в зоне действия святилища, мы его можем немного придавить. С нынешним святилищем только немного, но лучше, чем ничего. Давай-ка сосредоточимся. Представляй его в плотном коконе из вихря Силы и начинай этот кокон сжимать. Через несколько минут мы почувствовали, как преследователи начали расходиться попарно не очень широким фронтом. – Ага, он нас уже чувствовать не может, просто ощущает примерное направление. Уже лучше. Давай присматривать подходящее местечко для засады. До болота меньше версты осталось, нам надо бы Владеющего убрать и назад прорваться, навстречу нашим. Подходящее место пришлось искать долго, но наконец оно нашлось. Слева длинная и постепенно расширяющаяся полоса кустарника должна будет довольно далеко отжать левую пару. Справа к кустарнику подходил достаточно глубокий овражек, прикрытый густыми зарослями на склонах, и правая пара должна будет уйти по оврагу. А вот паре с Владеющим неизбежно придётся довольно долго идти по узкой полосе шириной всего в пару сажен без визуального контакта с соседями. – Лен, смотри, какая хорошая ложбинка вон под поваленным деревом. Ты туда как раз поместишься. Потом я положу сверху ветки, на них расстелим куртки, и я тебя забросаю листьями. Нормально получится, они даже не подумают, что там ямка есть. – А ты куда? – А я спрячусь вон там, за пеньком. Они меня не увидят пока на пару сажен не подойдут. По моему сигналу выпрыгиваешь и работаешь заднего. А я займусь передним. – А если они рядом пойдут? – Тогда ты левого. Но это вряд ли. Скорее всего, Владеющий бойца вперёд пустит, чтобы им прикрыться если что. Давай, снимай куртку и ложись. Нож сразу доставай и держи его в руке. И давай, активно дави Владеющего, чтобы он не понял, что мы совсем рядом. Я уже начал уставать сидеть согнувшись, когда, наконец, послышалось шуршание листьев под ногами и послышались голоса. – Не нравится мне это место, Ань. Где они, можешь сказать? – Иди давай, не болтай. – ответил раздражённый женский голос. – И так голова раскалывается, ещё ты под ухом зудишь. Далеко они, далеко. Будут близко, скажу. «Давай!» – послал я мысль Ленке, взмётываясь в прыжке. Шедший первым ратник растерянно открыл рот, неуклюже лапая винтовку, но ничего не успел сделать перед тем, как в глаз ему вошёл нож. Владеющая реагировала быстрее – мгновенно поставила защиту и уже почти успела сформировать какой-то атакующий конструкт, но нож в печени заставил её что-то промычать зажатым ртом и выгнуться. Конструкт развеялся без всякого вреда, и всё было кончено. – Что за цирковые прыжки, Кени? – удивлённо спросила Ленка. – Ты что, не мог нож бросить? – Сначала и хотел бросить, а потом подумал, что у него защитный амулет может быть. – Да откуда у него амулет? Это вообще какие-то салаги. – Ну а вдруг бы был? Если бы он успел заорать, нам бы совсем кисло пришлось. Да и Владеющую хорошо отвлёк, а то она тебя могла бы и почувствовать. Удачно всё вышло – они, похоже, поставили салаг нас толпой загонять, а ветераны в засаде ждут. Ленка торопливо рассовывала по карманам запасные магазины. У Владеющей, к сожалению, никакого оружия не оказалось. – Давай их засунем в ямку, где ты лежала, и немножко присыпем листьями, чтобы сразу в глаза не бросались. И быстренько двигаем обратно. Пока они разберутся, куда мы делись, успеем далеко оторваться. К тому времени, как преследователи обнаружили, что их стало меньше, и собрались кучкой, мы успели оторваться на полверсты. – Ой, а это кто? – удивлённо спросила Ленка. На поваленном дереве сидел человек в обычном деловом костюме, непонятно как оказавшийся в глубине довольно глухого леса. – А вот взяла бы в школе факультатив по духам, а не по истории искусства, тогда бы и не спрашивала. – ответил ей я и обратился к персонажу. – Что-то ты, дедушка лесной, как-то не по форме одет. Где борода, лапоточки и прочее такое? – А ты крестьянин, что ли? – сварливо отозвался лесной дух. – Да и крестьян я уж лет пятьсот в лаптях не видел. – Резонно. – согласился я, и сказал Ленке, – Это, Лен, тот самый леший, про которого тёмные крестьяне разные глупые сказки сочиняют. А по сути это обычный лесной дух, только вырос на мелких жертвах, которые он с этих крестьян вымогал. Крестьянские дети как в лес пойдут по ягоды-грибы, первый гриб ему. Чтобы не пугал детишек. Был изначально крошечным природным духом, постепенно вырос до чучела лесного, поумнел, разговаривать научился, а теперь вот уже и от человека не отличишь. Сам безвредный, от людей обычно прячется, но неосторожного путника может и заплутать, или хищного зверя на него навести. – Что-то ты, человек, совсем без уважения к хозяину леса относишься. Я ведь могу и наказать. – недовольно сказал дух. – Ты что-то путаешь, лесной, – возразил я, – этому лесу я хозяин, и я здесь решаю кого наказывать. Ты ведь уже почувствовал святилище, верно? Оттого и вылез торговаться. – За тобой враги идут, – с намёком сказал леший, – ещё вопрос кто здесь хозяином останется. – Так ведь и ты, лесной, нас не переживёшь. Если нас убьют, сюда придёт наша мать и тебя спросит первым. Что ты Высшей ответишь? Она ведь тебя не просто изгонит, она тебя за это развеет. Мы-то хотя бы в цепь перерождений уйдём, а для тебя впереди будет только пустота. – Это ещё то ли будет, то ли нет. – недовольным голосом сказал лесной. – Будет, даже и не сомневайся. – усмехнулся я. – Да ты ведь на самом деле и не сомневаешься, верно? Ну так я тебе вот что скажу: если поможешь нам, то я к тебе отнесусь с уважением и твои интересы учту. Не поможешь – разговор с тобой будет совсем другой, извини. – Без меня-то ты вовсе не выживешь. – упрямо возразил лесной. – Когда ты думал, что мы не выживем, ты просто сидел и смотрел. А сейчас уже понял, что мы выживем. Владеющего у них больше нет, у нас появилось оружие, а уже через полчаса здесь будет полный лес наших ратников. Вот ты и вылез, чтобы успеть с нас себе что-то ухватить. Я тебе прощаю, что ты сразу не помог, но лучше не наглей. – Ты мне что-то совсем ничего не предлагаешь.