Я посмотрел в ту сторону. Транспортное средство продавал пожилой мужчина явно грузинского вида. Я направился к нему. – Гамарджоба, кацо[29]! – поприветствовал я продавца. – Гагимарджос, генацвале[30]! – оживился тот. – Надеешься избавиться от этого лошака? – посочувствовал я продавцу. – Дай тебе боги найти на него щедрого покупателя! Пусть поскорее тебе встретится тот, кто для такого достойного человека не пожалеет за него и целого динара! – Вай, зачем так говоришь? – обиделся продавец. – За такого красавца семь динаров разве цена? – Красивый лошак, не спорю, – согласился я. – У него в предках овца была – видишь, шерсть как бы слегка завивается? Поэтому он красивый, зато груза много не снесёт. Но такая красота стоит того, чтобы накинуть к динару дирхемов сорок, а то и пятьдесят. – Какой овца, где овца? – заволновался владелец. – Ты у него на ноги посмотри, генацвале! Да за шесть динаров ты до самого Батуса[31] ничего лучше не найдёшь! – Ноги неплохие, кацо, верно говоришь. Копыто ровное, ставит хорошо. Вот только крестец слабый, сам же видишь. За два динара разве что как украшение хозяйства взять. – Где слабый? – горячился продавец, размахивая руками. – Зачем обижаешь, генацвале? Походи по базару, посмотри сам. Что ты найдёшь за эти жалкие пять динаров? Да мой груза и вдвое легко унесёт! Алина молча наслаждалась спектаклем. Минут через пятнадцать мы, наконец, достигли консенсуса в размере трёх динаров и сорока дирхемов, и лошак сменил хозяина. – Хорошо торгуешься, урыс, – с завистью заметил Чинча. – Перенимай навык, бача, обязательно пригодится. Приезжих обдирать, да и вообще. – Кеннер, а где ты научился в лошаках разбираться? – спросила Лида. – Нигде, – я посмотрел на неё с удивлением. – Зачем мне в лошаках разбираться? Если бы ты не сказала, что это лошак, то я бы и не знал, как этот зверь называется. – А как ты определил, что у него крестец слабый? – Лида, зачем ты мне такие трудные вопросы задаёшь? Я не знаю, что такое крестец. Вроде это что-то возле шеи, но не уверен. Лида зависла. Сословные знаки мы в экспедиции не носили, но было очень похоже, что девочка из дворян. С миром торговли она сталкивалась, скорее всего, исключительно при посещении дорогих бутиков, а покупка шубки в бутике никак не готовит к покупке ишака на базаре. – Анета, бери повод, ты у нас будешь старшая по лошакам. Лида, поглядывай по сторонам, нам нужно ещё двух купить. – Знаешь, Кеннер, – сказала Алина, – смотрю я на тебя и очень жалею, что Мила в своё время к нам в род не попросилась. Мы бы тебе применение нашли, с твоими-то талантами. – Вам что, понадобилось лошаков закупить? – удивился я. – Ну зови, помогу. Алина захохотала, и мы двинулись дальше. В дверь постучали, и в комнату Кеннера и Лены заглянула Дарина. – Лена, мы со Смелой собираемся спуститься пообедать – идёшь с нами? Небольшая комната, всю обстановку которой составляла двуспальная кровать, стол с двумя стульями и шкаф, была завалена вещами из двух распотрошённых рюкзаков. – Заходите, девочки, – отозвалась Лена, перетряхивая рюкзак. – Пару минут подождите, пожалуйста. Я сейчас закончу вещи Кеннера разбирать, и вместе пойдём. – А зачем ты его вещи разбираешь? – полюбопытствовала Смеляна. – Как зачем? – хмыкнула Лена. – Хочешь, чтобы твой мужчина был ухоженным – ухаживай. – А разве не мужчины за женщинами ухаживают? – Только до свадьбы. – Да? – с некоторым сомнением начала Смела. – А... – Только в романах, – отрезала Лена. Смеляна захлопнула рот. Девушки переглянулись и понимающе вздохнули. – Да шучу я, – засмеялась Лена. – Мне не в тягость проследить, чтобы у Кеннера всегда были чистые майки. Вы лучше скажите – вы сами-то чего ждёте? Будете так ушами хлопать – дождётесь, что Ивана окрутит какая-нибудь шустрая девица со стороны. Дара со Смелой задумчиво посмотрели друг на друга. – Ване бы ума как-нибудь добавить... – заметила Дарина. – Зачем мужчине ум? – риторически вопросила Лена. – Мужчине ум только вредит, у него тогда мысли появляются. – А про Кеннера ты тоже так думаешь? – Иногда, – хихикнула Лена. – Но Ивану ум точно не нужен, у вас на всех троих ума хватит с запасом. Зато симпатичный, здоровый, с сильным даром. Дети хорошие будут. Девушки дружно порозовели. – Нам пока рано о детях думать, – возразила Смеляна. – Ну и не думайте пока, – согласилась Лена. – А мужчинку прибирайте к рукам, нечего ему беспризорным болтаться. Почти все столы в трактире были заняты, свободным оказался лишь ближайший от входа стол в центре зала. Судя по всему, трактир был популярным заведением, где собиралось местное общество, и в обеденное время зал не пустовал. К столику сразу же подошла молоденькая подавальщица. – Что будете кушать? – приветливо спросила она. – Сегодня барашек хорош, ваши уже пообедали, очень шашлык хвалили. Чуреки только что из тандыра. Девушки переглянулись, пожали плечами, и Лена сказала: – На ваш вкус принесите чего-нибудь. – Аша, и вина ещё принеси красавицам, – раздался голос сзади, – мы угощаем. За спиной обнаружились двое ухмыляющихся джигитов, которые под взглядами девушек немедленно приосанились. – Вина не надо, – спокойно сказала Лена. – И угощения тоже не надо. Проходите мимо, уважаемые. – Ну что ты кочевряжишься, дэвушка, – нахмурившись, сказал тот, что постарше, – я сказал надо вина, значит надо. Выпьем, покушаем, поговорим. – Вы слова понимаете? – уже несколько раздражённо спросила Лена. – Вам сказали проходить мимо, вот и проходите, вы здесь лишние. – Вах, люблю объезжать строптивых кобылок! – радостно воскликнул джигит помоложе, бухнувшись на лавку рядом с Леной и по-хозяйски её облапив. – ... – кратко охарактеризовала ситуацию Дара, а дальше события понеслись вскачь. В трактир мы возвращались во главе процессии из трёх лошаков, нагруженных местными продуктами длительного хранения – лепёшками, вяленым мясом и сыром, который по твёрдости находился где-то между известняком и гранитом. – Слушай, бача, – сказал я нашему чичероне[32], – нам нужен проводник до пещеры трёх шайтанов. Знаешь такого? Приведёшь, получишь ещё пол-дирхема. – Дирхем. – Ну нет, так нет, – согласился я. – Спрошу кого-нибудь другого. – Ладно, пусть будет пол-дирхема, – угрюмо сказал пацан. – Жадный ты, урыс. – Таким родился, все претензии к маме. Я ей передам, что ты мной недоволен. – Кеннер, а почему пещера так называется? – полюбопытствовала Анета. – Не знаю и даже не особенно хочу знать, – ответил я. – Ты, главное, у местных не спрашивай. – Почему нельзя спрашивать? – Да можно, просто не советую. Тебе охотно расскажут длинную унылую легенду. И дело даже не в том, что в ней не будет ни слова правды. Главное, что тебе придётся весь этот бред слушать от начала и до конца. А скорее всего, ещё и в нескольких вариантах. Алина обернулась и с удивлённым видом посмотрела на меня. – Кеннер, а ты точно в этих краях никогда не бывал? Как-то очень уж хорошо ты здесь ориентируешься. Бывал, бывал, только не в этой жизни. Мир другой, а горцы те же самые. – Что тут сложного, – пожал я плечами, – люди везде одинаковые. Алина скептически хмыкнула, но продолжать разговор не стала. До трактира мы добрались в молчании. Я огляделся в поисках гаража для нашего транспорта.