Мне стало совершенно ясно, что этот человек и в самом деле сумасшедший гений, над которым все трясутся. Иначе он бы просто не выжил, с такими-то манерами. Он же наверняка и с Драганой Ивлич так же разговаривает, а она вовсе не производит впечатление тихой девочки, которую можно обхамить, а она только выплачется в уголке. — Мне нужно сделать две шпаги. Одну немного потяжелее, а вторую чуть полегче. — Я вам что — кузнец-оружейник? — Артефактные шпаги, — уточнил я. — Сиятельная Драгана должна была предоставить для этого два сатурата. — Этим сатуратам я могу найти и более полезное применение, — фыркнул он. — Ну хорошо, я уже вижу, что вы не отвяжетесь. Что вы от этих самых шпаг хотите? Судя по тому, что для этого понадобились сатураты, в планах у вас нечто фантастическое. — Я не совсем понимаю тонкости Ремесла, — признался я, — и предпочёл бы посоветоваться об этом с вами. Но вообще-то моя идея состоит в том, что эти шпаги должны как-то развеивать конструкты. — Развеивать конструкты? Вы вообще хоть что-то знаете о Силе, молодой человек? — Я студент Академиума, — ответил я. — Какой чудовищный упадок уровня образования, — печально покачал головой Ожеховский. — И на каком же факультете вы учитесь? Только не говорите, что на ремесленном, умоляю. — Я учусь на втором курсе боевого факультета. — Ах, боевой факультет! — понимающе кивнул Януш. — Знаю, знаю. Это там, где часто и сильно бьют по голове. — Не только по голове, — вежливо уточнил я. — Сочувствую, — буркнул тот. — Впрочем, я полагаю, за этим вы туда и поступали. — Не совсем за этим, — вздохнул я. — Но не студентам решать, как строить учебный процесс, увы. — Ну ладно, — снисходительно махнул рукой Ожеховский, — это неважно. В конце концов, каждый сам решает, что ему нужно. Разумеется, боевой факультет объясняет отсутствие элементарных знаний. Так вот, молодой человек, если вы возьмёте шпагу или ещё какую-нибудь острую железку, и ткнёте ей в кирпичную стену, то она эту стену не развеет. Разве что чуть поцарапает. Хотя по вашей логике, если и то, и то состоит из материи, то стена должна тут же исчезнуть. — То есть невозможно сделать такое оружие, которым можно было бы повредить формирующийся или уже сформированный конструкт? Ожеховский надолго задумался, выбивая пальцами на своём аппарате какой-то сложный ритм. — В том виде, как вы это себе представляете — невозможно, — наконец сказал он. — Не получится создать такое устройство, которым можно просто махнуть, и конструкты вокруг исчезнут. Варианты, впрочем, есть, но проблема в том, что для этих вариантов нужно как минимум быть способным к волевым построениям, а для студента-второкурсника это… сами понимаете. — Вообще-то, мы с женой владеем волевыми построениями, — заметил я. — Пока не очень уверенно, и ограничиваемся простыми щитами, но всё же владеем. У Ленки практически сразу после меня тоже начали получаться волевые построения, и она быстро меня нагнала, а вполне возможно, что и перегнала. — Это меняет дело, — задумчиво сказал Ожеховский. — Пожалуй, я и в самом деле смогу сделать что-то подобное. Хотя пока точно не знаю, что получится. И какую, вы говорите, форму вы хотите для этого инструмента? — Классическую шпагу. — И как она выглядит? — поднял бровь Януш. — Выражайтесь яснее. Почему я должен знать, что это такое? Может быть, потому, что ты дворянин, нет? Даже если ты сам этим не интересуешься, у тебя наверняка есть дети, которые унаследовали дворянство, и которым это знать необходимо — они-то наверняка не эксцентричные гении, которым всё прощается. Новоиспечённых дворян, которые не следуют дворянским обычаям и традициям, принято называть «дворянами из коровника», и им неизбежно приходится постоянно терпеть насмешки. В среде дворянства отношение к таким вот недодворянам не в пример хуже, чем к крестьянам или мещанам, и дворянства их лишают сразу же, как только появляется подходящий повод. Впрочем, я делаю слишком много допущений — может быть, у него и нет детей, а может, он в своё время отказался от дворянства. В любом случае, это не моё дело. — Это узкий прямой меч, которым можно рубить и колоть, — пояснил я, разворачивая свёрток с нашими шпагами. — Вот наши шпаги, с которыми мы в основном и тренируемся. Желательно сделать что-то полностью повторяющее их форму, и с тем же распределением веса. — Слишком узкие, — безапелляционно заявил Ожеховский. — И вообще, зачем вам эти острые железки? Почему не выбрать более удобный вариант? Посох или ещё что-нибудь? Ага, настоящую волшебную палочку, как у Гарри Поттера, и безжалостно тыкать ею врагов. А они будут хохотать и вяло отмахиваться. — Нам нужно оружие, — терпеливо пояснил я. — Оперировать одновременно шпагой и посохом будет несколько затруднительно. — Пусть так, — пожал плечами Ожеховский, — но как бы то ни было, я ничего не смогу сделать с таким узким клинком. Он нас собрался гладиусами вооружить, что ли? — И в чём там проблема? — вздохнув, спросил я. — Нас, конечно, учили обращаться с разным оружием, но лучше всего мы владеем именно классической шпагой. С мечом другого вида мы вряд ли сможем обращаться так же уверенно. — Ну вы же собираетесь сатурат вставить в рукоятку, а не в конец клинка, так? Стало быть, внутри клинка необходимо проложить каналы с силовым наполнителем достаточной ширины. И желательно как можно меньшей длины. — А клинок не будет слишком слабым? Януш презрительно фыркнул: — Для клинка я выращу цельный монокристалл с последующим обжатием. С прочностью всё будет хорошо. Такой монокристалл будет в несколько раз прочнее стали. — А можно ли сделать их самозатачивающимися, ну и самовосстанавливающимися? — вспомнил я волшебные мечи из фэнтези. Поскольку офисный хомячок — типичный главный герой фэнтези, брал меч в руки первый раз в жизни и об уходе за оружием не имел ни малейшего представления, самозаточка была важнейшим свойством любого героического меча. Иначе он быстро превращался в обычный ломик. — Хм, интересная идея, — задумался Ожеховский. — В теории я не вижу здесь каких-то непреодолимых препятствий, так что если хватит насыщенности сатурата, то можно будет попробовать. — А мономолекулярная режущая грань? — осторожно предложил я ещё одно волшебное свойство. — Молодой человек, не заставляйте меня думать об интеллекте студентов боевого факультета ещё хуже, чем я думаю сейчас. Вы имеете хоть какое-то представление о том, что такое молекула? — Имею, — подтвердил я. — Тогда вы должны знать, что энергия единичной молекулярной связи недостаточна для обеспечения минимальной прочности. Такое лезвие сомнётся, вместо того, чтобы резать. Даже если вы попытаетесь отрезать им кусок масла. Да и в кристаллическую структуру такое лезвие не встроить. Действительно, до этого я и сам мог бы додуматься. Может, нам и в самом деле слишком много стучат по голове? — Вы совершенно правы, господин Януш, — признал я. — Давайте вернёмся к вопросу о клинке. Мы можем попробовать другую форму меча, например, какую-то вариацию римской спаты, но хотелось бы знать минимальные и максимальные размеры, с которыми вы могли бы работать. — Я подумаю, — поколебавшись, ответил Ожеховский. — Мне нужно произвести расчёты, чтобы понять, в какой форме возможно реализовать ваши запросы, и возможно ли это вообще. — Хорошо, — согласился я. — Когда у вас будут готовы требуемые размеры, я подберу что-то подходящее из мечей и изготовлю для вас натурный образец. И ещё один вопрос, если позволите: поскольку работу и материалы я оплачиваю сам, мне бы хотелось получить какое-то представление о стоимости. — Рассчитывайте примерно тысяч на тридцать гривен за каждый. Возможно, больше, но никак не меньше. — Ого! — не смог сдержать эмоций я. — А что вы хотели, — пожал плечами Ожеховский. — Это уникальные изделия. Да-да, волшебный меч героя, я помню. В приличных книжках его вручает герою добрый волшебник и не просит никакой платы. Герою даже не обязательно говорить спасибо. Но где они, те добрые Гэндальфы из приличных книжек? У здешних волшебников такие ценники, что они легко и князя по миру пустят. База дружины менялась просто на глазах — я видел что-то новое каждый раз, когда сюда приезжал. Вот и сейчас по правой стороне уже наполовину возвели новое здание с длинным рядом высоких боксов. — Это что будет, не знаешь? — полюбопытствовал я, посмотрев на Зайку. — Как я могу этого не знать? — вздохнула она. — Из-за этой затеи Станислава нам пришлось переделывать весь бюджет. Ему непременно понадобились сверхтяжёлые бронеходы для отдельной группы качественного усиления. Мы заказали в империи дюжину, а когда их доставили, выяснилось, что они не лезут в стандартные боксы. Вот и пришлось срочно строить для них отдельное здание. — А, ну это дело нужное, — кивнул я. — Конечно, нужное, — саркастически отозвалась Зайка. — А деньги ерунда, чего их считать. Мы же их с деревьев срываем. Как новый урожай поспеет, просто наберём сколько нужно. — Это очень хорошо, что ты начала относиться к работе с юмором, — усмехнулся я. — А то ты обычно такая серьёзная, что я за тебя тревожусь. Ладно, пойдём поищем Станислава. Станислав нашёлся на тестовой полосе. Он в задумчивости ходил вокруг странного аппарата в сопровождении пары механиков в замасленных спецовках, которые ему что-то горячо доказывали, размахивая руками. — Здравствуйте, воины, — поздоровался я. — О чём спорим? — Здравствуйте, господин, — вышел из задумчивости Станислав. — Парни с последнего контракта трофеи привезли, четыре штуки вот таких. Вот и думаем, что с ними делать. Аппарат явно был бронеходом, но выглядел странно. Ростом он был раза в два ниже обычного лёгкого бронехода, и брони на нём было совсем немного. Ноги у него были коленками назад, как у кузнечика, а в руках никакого вооружения не было, и они, похоже, служили только для поддержания равновесия. Зато на самом верху торчали стволы сдвоенного лёгкого пулемёта. — Блоха какая-то, — с недоумением высказался я. — Прямо в точку! — засмеялся Станислав. — Блоха и есть. Это чудо называется «Буур», в переводе с хазарского «Блоха». Из каганата аппарат. Сотня Светана на каганатский отряд наткнулась, ну и повоевали с ними. — Успешно, как я понимаю? — Конечно, успешно. Что эта сикарашка может сделать против нормального бронехода, пусть самого лёгкого? — А в чём её смысл вообще? Я что-то не понимаю, как её можно применять. — Ну, кое-какой смысл в ней всё-таки есть, — сказал Станислав. — Она быстрая очень. И умеет прыгать, саженей на десять может скакнуть. Ребята говорят, попасть в неё почти невозможно, когда она по полю скачет как бешеная. Бронеходу её винтовочный калибр ничего не сделает, конечно, а вот пехоту несколько таких блох могут хорошо прижать. — И как они справились? — Так у нас же полный комплект Владеющих, — засмеялся Станислав. — По этим блохам даже стрелять не стали. Девчонки их обездвижили, а парни подошли и пилотов выковыряли. — Ну и что это за боевая машина в таком случае? — не понял я. — Какой с неё толк? — Если против дружины вроде нашей, то толку никакого, только рассмешить. А если, допустим, отряд без Владеющих, вроде тех же рысей, то эти прыгуны весь отряд в десять минут положат. Для маленьких отрядов интересный вариант, и стоит недорого. А ещё интересно — каганатские отряды обычно состоят только из парней, женщин они в принципе не берут. А вот для этих попрыгаек специально подбирают миниатюрных женщин.