– И что ты сделал? – Как было приказано, княже, задержал выдачу лицензии. – А то, что это против правил – тебя никак не смутило? – Виноват, княже, – взмолился Филип. – Не мог я пойти против прямого приказа начальства. – Против приказа пойти не мог, а сообщить в мою канцелярию о таком приказе был обязан. – Виноват, княже, – в полном отчаянии повторил Филип. – Виноват, – утвердительно кивнул князь. – Насчёт тебя потом решим, а пока иди. Свободен! Роговски покинул зал в полном раздрае, и выходя в дверь, умудрился с размаху налететь на косяк. Бедняга. – Что скажешь, Грек? – в упор посмотрел на Остромира князь. – Ничего, – коротко ответил тот. – Вижу, – кивнул князь. – Ну что ж, давайте решим, доказано ли обвинение. Что скажут общины? – Доказано полностью, – отозвалась Алина Тирина. – Доказано в полной мере, – заявил фон Кеммен. – Круг Силы возражает, – подала голос Максакова. – Что конкретно тебя не убедило, Анна? – устало спросил князь. – Я считаю единственным виновником сиятельную Драгану Ивлич. – Она сама у себя украла, что ли? – изумился князь. Присутствующие заулыбались. – Она затеяла эту интригу, чтобы подставить господина Остромира, – настаивала та. – Ты, Максакова, эти штучки брось, – сурово сказал князь. – Вы там в своём змеином кубле душите друг друга как хотите, а в княжеский суд свою вражду приносить не смей, понятно тебе? – Круг Силы возражает, – упрямо повторила та. Князь с досадой махнул рукой. – Вот буду я ещё на ваши бабские склоки время тратить. С этим делом всё понятно, но мне кое-что другое неясно. Скажи-ка мне, Грек – что творится с четвёртым механическим, и как ты это допустил? Производство встало и неизвестно когда двинется, военный заказ не выполняется, а ты в это время занимаешься тем, что организуешь мелкие кражи? Ты вообще зачем в Работном приказе сидишь? Ну что застеснялся? Отвечай, мы все тебя внимательно слушаем. – Что отвечать, княже? – мрачно взглянул на князя Остромир. – Отвечай, что происходит с четвёртым механическим, и как ты со своим другом Лахти его до этого довёл. Так, похоже, что начинается этап оформления козлищ – приклеивание рогов, бород, и что там ещё козлам положено иметь перед забоем и закладкой в котёл. – Это стихийное бедствие, княже, – ответил Остромир, уже понимая, что происходит. – Никто здесь не виноват. – А вот Арди считает, что всегда кто-то виноват. Так, Арди? Князь сегодня активно противопоставляет меня Греку с Лахти – неужели он считает, что я в принципе мог бы в будущем к ним примкнуть? Если так, то напрасно – не думаю, что это возможно, во всяком случае, с Греком. Я уже слишком тесно связан с Драганой, а Грек в противоположной команде, и мира между нами быть не может. – Так, княже, – откликнулся я. – Даже если это стихийное бедствие? – настаивал князь. – У каждого бедствия есть имя, фамилия и должность[14], княже, – ответил я. [14 – Кеннер здесь слегка переиначил крылатую фразу, которая обычно приписывается Сталину, хотя по другим версиям, автором может быть Берия, Ежов, Орджоникидзе, или даже Каганович.] – Вот так! – князь в избытке чувств от души хлопнул ладонью по подлокотнику трона. – Вот так ты мне должен был ответить, Грек, а не мямлить про стихийное бедствие. Слушай, Арди – а может, тебя поставить главой Работного приказа? Твои предки неплохо им руководили – возьмёшься? – Руководили мои предки Хомские, княже, но я не Хомский. Прости, княже, но не возьмусь. – Ты это брось! – строго сказал князь. – Служба княжеству – это долг каждого дворянина. – Прости, княже, – повторил я. – У нас слишком маленькая семья, мне просто некому передать дела. – Вечно одно и то же, – картинно развёл руками князь. – Кто может, тот не хочет браться, а кто берётся, тот чем угодно занимается вместо работы. Князь вздохнул, печально глядя на Грека и Лахти, отчего Матиас беспокойно заёрзал, а Остромир помрачнел ещё больше. – Решение княжества по иску Драганы Ивлич против Матиаса Лахти и Остромира Грека, – наконец, заговорил князь. – Оба признаются виновными в соучастии в краже, иск Драганы Ивлич принимается как полностью обоснованный. В связи с действиями, порочащими честь дворянина, а также некомпетентностью, которая нанесла урон оборонным возможностям княжества, княжеский суд приговаривает следующее: четвёртый механический завод изъять в казённое управление с выплатой Матиасу Лахти текущей стоимости за вычетом двадцати процентов, которые пойдут вирой сиятельной Драгане Ивлич. Половину выкупной цены предстоит выплатить Остромиру Греку как виновному в развале работы и плачевном состоянии завода, вторая половина будет выплачена казной. Я внимательно слушал князя, вникая в каждое слово, да и все в этом зале буквально превратились в слух. Учитывая нынешнее состояние завода, текущая стоимость явно будет невысокой, да и от той казна заплатит только половину. Кажется, князь только что недорого купил неплохой заводик. – Остромира Грека освободить от должности начальника Работного приказа как не оправдавшего доверия и не справившегося с обязанностями, – продолжал князь. – Вопрос с заменой будет решён мною позже. Восстановление четвёртого механического и организацию его бесперебойной работы возложить на Кеннера Арди. – Что?! – только и смог произнести я. – Это не обсуждается, Арди, – сурово посмотрел на меня князь. – Сделай хоть что-то полезное для княжества, а то ты как хомяк, только и тащишь под себя всё, что на глаза попадёт, – он отвёл от меня глаза и продолжил: – В качестве компенсации Арди отчисляется десять процентов прибыли предприятия – до тех пор, пока княжество с него эту обязанность не снимет. Всё, общины голосуют. – Совет родов поддерживает приговор. – Дворянский совет согласен. – Круг Силы против. – Ясно с тобой всё, Анна, – махнул рукой князь. – Приговор вступил в силу, заседание окончено. Ну кто бы сомневался – князь в очередной раз блестяще выиграл дело. Ну ещё Гана получила неплохую компенсацию, а вот насчёт себя я не так уж уверен. Глава 18 После заседания суда мы с Драганой сразу разъезжаться не стали, а остановились в сторонке немного перевести дух. Что ни говори, а подобное мероприятие – дело очень нервное. Для меня-то уж точно нервное, и подозреваю, что и для Драганы всё было тоже достаточно напряжённо. Она, конечно, разбирается во всех внутренних течениях гораздо лучше меня, но князь у нас известен тем, что всегда решает сам, и порой очень неожиданно. Мы посмотрели друг на друга, заговорили разом, тут же замолчали и засмеялись. – Ты довольна? – спросил я её, когда приступ нервного смеха у нас прошёл. – По-моему, для тебя суд очень неплохо закончился. – Ты про виру? Да, неплохо, но это не так важно. Главное, что всё прошло правильно, и решилось правильно. Яромир и сам не был уверен, что получится провести всё, как надо. А насчёт себя что скажешь? Яромир меня, признаюсь, удивил – я знала, что он к тебе хорошо относится, но чтобы настолько? – Да? – неуверенно сказал я, пытаясь сообразить, чем же конкретно князь меня облагодетельствовал. – Ты что, сомневаешься? – поразилась Драгана. – Ну, не то чтобы сомневаюсь... – промямлил я. – Просто покажи себя, – посоветовала она. – Я знаю, что ты можешь. – Попробую, – отозвался я, стараясь, чтобы в голосе не было слышно сомнения. – Кстати, а что там сейчас творится на четвёртом механическом? – Да ничего особенного, надзорные уже закончили работу и ушли, буквально на днях там начнут постепенно запускать производство. Много документов испорчено, но всё важное сохранилось в архиве. В общем, дела обстоят не так уж страшно, как на первый взгляд казалось. – А это не повторится снова? Ну, та самая флюктуация Силы? – Какая ещё флюктуация Силы, Кен? – засмеялась Драгана. – Это же полная чушь, просто объяснение для публики. На самом деле это всё дело рук человеческих. Мы знаем точно, что было сделано, и как это было сделано. Не знаем только, кто это сделал, но решили не выяснять. – Знаете как, но не знаете кто? – переспросил я в замешательстве. – Ну да. Пришёл к нам некий профессор из университета и подробно всё рассказал – что, как, откуда. Повезло, что он пришёл к правильным людям, и те ему объяснили, что это было – ха-ха, – стихийное бедствие, и чтобы он не смел распространять ложные измышления. В общем, заставили его подписать обязательство о неразглашении и отпустили. – А почему решили не выяснять кто это сделал? – Поначалу-то собирались – там был имперский след, и мы думали, что есть смысл это раскопать, чтобы предъявить империи претензии. Но потом оказалось, что след к имперцам не очень надёжный, и вообще непонятно, зачем бы им это понадобилось. Подумали-подумали и пришли к выводу, что скорее всего, это сделал всё-таки кто-то из наших. И теперь представь, что вот мы взялись расследовать, а расследование привело вместо имперцев к достойным людям – к тебе, например. Зачем нам такое нужно? Лишняя информация – это лишний риск, что она уйдёт куда-нибудь не туда. Раз уж решили, что это стихия, значит, стихия, и точка. Я почувствовал, что окончательно перестал понимать, что произошло.