Я слабо кивнула. Против, разумеется, не была, но с содроганием представляла себе, во что выльется повторное магическое истощение. Одним источником его будет уже не восстановить. Повторное вмешательство может закончиться очень и очень плохо, вплоть до полного выгорания… Мне этого не хотелось. Придется как минимум неделю ходить без магии жизни, мучаясь от мигрени и слабости во всем организме. А, к тьме все это! Плевать на себя! Если моя магия способна уничтожать порождения Первой верховной ведьмы, то и думать не о чем. Потому что между собой и тысячами невинных жизней я всегда выберу их. И Аяр, отчетливо скрипящий зубами и выразительно на меня не глядящий, тоже это понимал. Он, как и я, между собой и жителями своей страны выбирал их. Всегда выбирал. И всегда будет выбирать. И теперь он разрывался между долгом перед страной, всеми этими невинными существами, чьи жизни находятся под угрозой, и мной. Но это глупый выбор, потому что максимум, что могло случиться со мной, – выгорание. А это лучше, чем смерть всего живого. Нам не нужно было ни слов, ни взглядов, чтобы понять, что мы пришли к одинаковым выводам. И Аяр, подтверждая это, закинул голову назад и глухо зарычал. – Ты не представляешь, как сильно я хочу запереть тебя дома и не подпускать к этому делу. Я вспомнила, как сгусток ведьмовской энергии ударил в окруженного монстрами Аяра, как он упал и не шевелился, как весь мой мир замер и начал стремительно рушиться вместе со мной… Вздрогнув, тихо призналась: – Представляю. – Помолчав, добавила: – Не хочу, чтобы ты пострадал. Аяр задумчиво и как-то грустно посмотрел на меня. Долго смотрел, будто хотел что-то сказать, но поджимал губы. – Люблю тебя, – произнес наконец, подцепил мой подбородок, приподнимая голову, и поцеловал. Просто поцелуй, уже такой родной и привычный, но все равно невероятным образом согревающий и дарящий что-то такое… теплом разливающееся внутри меня. Все будет хорошо. Все обязано быть хорошо. – Ты можешь этого не делать, – уже не знаю в который раз напомнил Аяр. А я в уже не счесть который раз ему ответила: – Все в порядке. На самом деле в порядке не было. Это стало понятно, когда мы вышли из портала в самой высокой точке материка, где нас уже ожидали хмурый Акар и заметно нервничающая Давина. Раз Аяр позвал их, значит, в своих силах он не был уверен. А это уже пугало! – Может, все же как-то иначе? – предложила Давина, глядя на меня с жалостью. – Не хочу, чтобы моя дочка осталась без крестной. Я, если честно, тоже этого не хотела, но отвечать не стала. Мужчины промолчали, но наградили ведьму такими взглядами… – У нас мало времени, Дав, – ответить мне все же пришлось. – Каждая мире на счету. И пока мы не поставим барьер, существа на материке будут гибнуть. Не знаю, кого из нас я пыталась убедить этими словами. Наверное, всех… Но не убедила никого. Все оставались хмурыми, злыми и подавленными. – Вик, – хотел было что-то сказать Аяр, но не смог, прерванный моим нервным: – Начинай уже. Он и начал. Ругаться. Тихо, на каком-то не понятном мне языке, зато с чувством! И вот так, шипя ругательства сквозь зубы, он приблизился ко мне. Осторожно взял обе мои ладони, вздохнул, заглянул в лицо… – Не отворачивайся, – велел, сильнее сжимая мои подрагивающие пальчики, – смотри в глаза. Я понятливо кивнула, а потом… Боль, в одно мгновение скрутившая все тело, заставила пошатнуться и открыть рот в безмолвном крике. Я дернулась, наклонилась вперед, стремясь уменьшить боль, что не отпускала, а лишь усиливалась с каждым мгновением… – Смотри мне в глаза! – ледяным тоном приказал Верховный эор, до боли сжимая мои ладони. Смотреть в его глаза оказалось очень сложно. Я стояла-то с трудом, сделать вдох и вовсе не могла. Вообще ничего не могла! И только ощущение стремительно вытягиваемой из меня магии заставляло цепляться за руки Аяра и не позволять сознанию ускользнуть. Это было похоже на то, как если бы из меня вытягивали вены. Я отчетливо ощущала каждую из них, чувствовала причиняемую боль, но ничего не могла с этим поделать, просто думала обо всех существах, которых мы можем спасти. Или не можем. Я поняла это неожиданно. Ощутила магию, укрывшую половину материка крепким куполом, как и ускользающие от меня последние ее крохи. Моей магии жизни было недостаточно. И Аяр тоже понимал это. Чувствовал, как и я. Его лицо будто окаменело, а сам он, застыв, с величайшим трудом принимал решение. Решение, что было не в пользу жителей материка. И тогда случилось то, о чем никто из нас не мог и подумать. Что-то ненормальное. Неестественное. Невозможное! Магия смерти, притаившаяся внутри меня и с грустью наблюдающая за тем, как ускользают последние болезненные крохи магии жизни, вдруг дернулась и поднялась в глубине груди чернильно-черной тучей, застыла на мгновение, а уже в следующее бросилась на Аяра. И я закричала, отчаянно цепляясь за собственную магию, отказавшуюся меня слушать и теперь самостоятельно уносящуюся через захрипевшего Аяра в окружающее нас пространство… далеко-далеко, во все стороны, вслед за улетевшей магией жизни… С громким, оглушившим нас щелчком барьер все же был возведен. Огромный, сверкающий, переливающийся то белесыми, то черными всполохами, он сиял над нашими головами, крепкий и надежный. Увы, насладиться его видом не смогла – у меня подогнулись ноги, тело начало заваливаться назад, будто вытянули стержень, удерживающий меня все это время. Аяр, все еще сжимающий зубы от отголосков прошедшей через него боли, смог не просто сам устоять, но еще и меня подхватить, оберегая от падения. Но стоило ему устало на меня взглянуть, как лицо его вновь окаменело. Причину я поняла не сразу, лишь когда тягучая горячая струйка текшей из носа крови коснулась губ. Что было дальше, сказать не могу: меня поглотила темнота, унося на дно спокойствия и безмятежности. Бывают сны, неотличимые от реальности. Мы ходим, с кем-то говорим, касаемся предметов и искренне считаем, что все это – реальность. Есть такие сны, когда ты точно знаешь, что спишь. Например, летая над городом и любуясь ночными огнями, ты просто наслаждаешься зрелищем, отлично понимая, что можешь в любой момент проснуться. А бывают такие сны, когда понимаешь, что этого не может быть, но окружающая тебя действительность настолько яркая, четкая и живая, что ты не в состоянии понять, сон это или явь. Повезло же мне оказаться именно в таком сне! – Красиво тут, – услышала мнение той, кого менее всего ожидала увидеть. Вэр стояла ко мне спиной. Или правильнее будет сказать: «Айримис стояла»? Так странно видеть знакомую тебе девушку и осознавать, что это не она. А жива ли Кости вообще? Очень на это надеялась, потому что иначе… Пережить это будет сложно. – Не хочу убивать их, – лишенным каких-либо эмоций голосом проговорила ведьма, вырывая меня из раздумий. Она стояла, положив ладони на светлые каменные перила, дуновения холодного ветра шевелили распущенные синие волосы, убранные от висков, и подол длинного черного платья с короткими рукавами и широким кожаным поясом. Прямо за нами возвышалась крепкая стена из того же светлого камня. А внизу, на высоте нескольких метров, растянулся бескрайний светлокаменный город… объятый огнем. Город горел! Здания, площади, улицы – все было объято пламенем! Огромным, слепящим, жарким и совершенно безмолвным. Не было слышно ни звука, ни единого крика, вообще ничего… тишина. И тишина эта пугала больше, чем если бы я слышала крики и рев пламени. – Так не убивай, – прохрипела. Откашлявшись, проговорила уже громче, продолжая напряженно вглядываться в пылающие улицы: – Ты можешь не делать этого. Мне действительно хотелось этого. Я была бы очень рада, если бы Айри перестала распространять своих монстров по всему миру. Перестала убивать. Прекратила эти безобразия. Она же может, правда? Будто услышав мои мысли, ведьма из моего реалистичного сна грустно улыбнулась и, не поворачивая головы, прошептала: – Не могу. Звучало безумно. – Как это? – переспросила, переводя взгляд на нее. В следующее мгновение рядом со мной появилось большое, мягкое даже на вид кресло. И не успела я испугаться, как мне категорично велели: – Залезай, и так без сил. – Ведьма посмотрела мне в глаза и добавила: – Иначе ничего не расскажу. Я стояла, напряженно глядя на нее, хотя она вновь отвернулась и уделила все свое внимание городу. Сил действительно не было, пусть я и понимала, что реальность вокруг – всего лишь сон. Ну и… если уж она до сих пор меня не убила, то не думаю, что сделает это сейчас. С помощью пледа, что ли? А услышать ее слова хотелось. Нутром чувствовала: в них есть что-то важное. Поэтому, не испытывая никакого страха и не опасаясь пакостей от ведьмы, я прошла и послушно упала в глубокое кресло, закутавшись в теплый плед. Стало тепло, завывания холодного ветра перестали наводить жуть. А Айри, как и обещала, начала рассказывать. – Этот мир изменился. – Она помолчала, словно переваривая слова, и продолжила тихо, заставляя меня прислушиваться к каждому слову: – И магия в нем изменилась. И то, что раньше делало меня могущественнейшей ведьмой, теперь меня же убивает. Забавно, правда? – Я ничего забавного не находила. Айримис на самом деле тоже, потому что едва заметная улыбка вышла очень грустной. И усталой. – Я помню, как много лет назад меня отправили в заточение, надеясь, что я не выживу и перестану быть угрозой. И знаешь, у них ведь почти получилось. Почти… Мое желание жить было сильнее их желания меня убить. – Кто они? – уточнила, не сдержавшись. Ведьма подняла взгляд выше, посмотрела куда-то в сторону горизонта. Очередной порыв ветра взметнул ее синие волосы, но она этого не заметила. – Риэн, – выдохнула всего одно слово и замерла. Я тоже застыла, но ничего не произошло. Мир не вздрогнул, этот самый Риэн не появился перед нами… вообще ничего не произошло. И Айримис, поняв это, медленно выдохнула, вместе с воздухом будто выпуская множество сильнейших эмоций, главными из которых были облегчение и… разочарование. – Риэн был одним из тех, кто предал меня, – проговорила она, кажется, для самой себя, позабыв о моем существовании, погрузившись в собственные воспоминания. – Без него у них ничего бы не получилось, а он… он меня предал. Столько лет я мечтала, что смогу увидеть его еще хоть раз, загляну в его синие глаза и спрошу: «За что?» Столько лет… Изо дня в день я просыпалась с мыслями о нашей встрече, с ними же и засыпала. Будет справедливо сказать, что только они и не позволяли мне умереть. Я жила ради нашей встречи, она стала целью моего существования… А теперь я вернулась, и знаешь что? – Отвечать я поостереглась, но в моих словах и не нуждались. Внезапно сжав тонкие пальцы на каменных перилах, Айри яростно прорычала: – Его нет. Его просто нет.