Мне было не стыдно за свою откровенность. Мы вообще не должны стыдиться своих чувств, потому что они сильнее нас. И если мы действительно любим, почему должны молчать об этом? – Особенная улыбка для особенной девушки, – улыбнулся Аяр невероятно теплой, родной улыбкой. Наклонился, поцеловал и, отстранившись, добавил: – Напомни, я уже говорил, что ты – самое чудесное, что случалось со мной за всю жизнь? – Говорил, – заверила его, – примерно раз пять каждый день. – Какое упущение, – притворно скорбно вздохнул он, – впредь обещаю повторять чаще, моя чудесная Снежинка. Мы снова улыбнулись друг другу, и в это мгновение всего остального мира не существовало. А потом я сказала: – Я говорила с Аей. Все еще продолжая улыбаться, Аяр с заметно глушимым напряжением уточнил: – Кто такая Ая? Шмыгнув носом, я честно ответила: – Айри, Айримис. Первая верховная ведьма. – И прежде, чем Аяр успел что-либо ответить, продолжила: – Она не пыталась выйти, это мы выдернули ее, сунувшись в ту пещеру и приведя в движение древний механизм. Она не посылала к нам монстров, они вышли сами, более не сдерживаемые пленившей их магией. – И замолчала, напряженно ожидая реакции Аяра. Но он, тяжело на меня глядя, тоже молчал, а потому я рискнула продолжить: – Она не может управлять ими так, как могла в том, другом мире, где их заточили. Но если мы пройдем туда, то сможем встретиться с духом планеты, и тогда он расскажет, как сумел подчинить этих существ воле Аи. На щеках Аяра шевельнулись желваки. А когда он спросил, голос его был глухим: – На меня же своих ручных монстриков она как-то смогла натравить. Я содрогнулась, вспомнив тот самый настоящий кошмар. Страх, простреливший насквозь, при виде Аяра, окруженного монстрами, когда они единой черной волной ринулись к нему… Передернув плечами, чтобы отогнать видение, медленно подняла на него взгляд и похолодевшими губами прошептала: – Почему я не спросила об этом? Она же дала возможность задать вопросы! Я вспомнила про Вэр, но ни слова не сказала про Аяра, даже не подумала об этом. Почему? – Не спросила о чем? – Аяр чуть нахмурил темные брови, отчего над переносицей залегла небольшая складочка. – Не спросила у нее о тебе. Сначала мы забыли о том, что произошло после ее нападения на Аяра, потом и мысли не возникло, чтобы узнать у ведьмы хоть что-то, связанное с ним, теперь она говорит, что не может управлять вернувшимися в наш мир монстрами… Что-то в этом не так. Не сходится! – Где вы встретились? Она приходила к тебе? – Складка между бровей Аяра стала глубже и заметнее. Он мотнул головой, отвечая сам себе: – Не могла. – Мы встретились во сне, – торопливо объяснила, – в какой-то крепости из светлого камня, мы были на балконе с каменными перилами, а внизу горел город. И, Аяр, он горел… беззвучно. Как наяву увидела охваченные пламенем здания, и воображаемая тишина начала давить на голову. – Нужно поставить на тебя защиту от ментального воздействия, – решил Аяр и непримиримо добавил: – Немедленно. Я заторможенно кивнула. – А что делать со всем остальным? И услышала ответ истинного правителя: – Главы всех государств нашего мира уже предупреждены о происходящем. В срочном порядке собираются боевые отряды, изучаются древние манускрипты и свитки, выявляются способы уничтожения всех замеченных существ. Мы разберемся, Снежинка, все будет хорошо. Не нужно никуда идти с этой ведьмой, тем более я тебя все равно не отпущу. Мы решим проблему, а потом разберемся и с ней. Он говорил так уверенно, что у меня и мысли не возникло не верить. Лишь добавила то, что запомнила из сна: – Она сказала, что умирает. И про Риэна, что он предал ее и она не знает, где его теперь искать. Сказала, что ей нужны дневники, а я по глупости призналась, что знаю их местонахождение. А еще… Тут я осеклась, виновато глядя в глаза жениха. Собравшись с силами, высвободила руки из одеяла и показала Аяру сгиб левого локтя, чуть ниже которого светился ровный круг из рун. – Что здесь? – со звенящим напряжением спросил Верховный, вглядываясь в кожу. – Снежинка, я ничего не вижу. – Она оставила отпечаток, сказала, что достаточно коснуться его и позвать. Аяр выругался. Тихо, сквозь стиснутые зубы. Отвернулся, сжимая меня крепче в своих объятиях, а уже потом, немного успокоившись, вновь посмотрел на меня и очень серьезно велел: – Не зови, – я понятливо кивнула, но ему этого оказалось мало, – даже не думай о том, чтобы позвать ее. И знаешь что? И Верховный эор переложил меня обратно на кровать, поднялся, отошел в гардеробную, из которой послышался какой-то треск. Вернулся он с длинной полоской белой ткани и намотал ее на руку, скрыв метку ведьмы. – Чтобы случайно не задела, – прокомментировал он свои действия. Посмотрел на результат, которому, судя по скривленному лицу, был не рад. Испугавшись, что мне сейчас еще и одеяло на руку намотают, торопливо заверила: – Я буду осторожна. Аяр скованно кивнул, принимая мое обещание, открыл рот, собираясь что-то сказать… Не успел. Короткий тревожный стук в дверь спальни заставил его напряженно сжать челюсти. – Извини, Снежинка, мне нужно идти. Мы не сможем держать купол вечно, нужно заниматься подготовкой боевых войск. Я кивнула, хотя внутри все сжалось от нежелания расставаться с Аяром. Хотелось плюнуть на все, закричать «Не уходи!» и никуда его не отпускать. Но я не настолько эгоистка и прекрасно понимала, что там он нужнее. А потому очень серьезно попросила: – Будь осторожен. Вместо ответа мужчина потянулся и поцеловал меня. Поднялся и, держа спину неестественно прямо, вышел, закрыв за собой дверь. – Вика! – Детский голос, стрелой пронзивший мой тревожный сон, заставил разлепить глаза и принять сидячее положение. Вовремя! Маленький комок неуемной энергии и вечного хорошего настроения врезался в меня со всей силой, на какую только способен трехлетний мальчуган. – Егор! – заулыбалась я, потрепала его светлые и без того растрепанные волосы и чуть отстранила, заглядывая в светящееся радостью лицо. – Как ты вырос! И когда успел? – Я большой! – гордо заявил братишка и завозился у меня в объятиях, прямо в ботинках перебираясь ко мне на коленки. Но я не ругала, лишь помогла ему устроиться поудобнее. Есть люди, которым мы позволяем все, понимая, что делать так нельзя. Люди, что нам дороже всего, дороже нас самих. Таких людей в моей жизни трое. Мама, что была со мной с самого рождения и помогала мне стать тем, кем я являюсь сейчас. Мой лучик солнца в любую непогоду. Да, у нас с ней, как и у всех нормальных людей, бывают разногласия, но это не мешает ей быть моей сверхценностью. Аяр, что буквально помог мне переродиться. Лучший мужчина из всех где-либо существующих. Моя любовь и, без преувеличения, моя жизнь. И Егор, мой любимый младший братик, который в свои три года был самым защищенным существом во всем мире. Даже точно зная, что у меня на руках сидит ребенок, внутренним магическим радаром я ощущала кокон – настолько плотный, что его и мысленно было не проткнуть. Аяр наложил на него такую защиту, когда понял, насколько для меня важен однажды уже потерянный брат. Я тогда удивилась и обрадовалась, но на всякий случай укрыла Егора еще и защитной магией смерти и жизни. Маму, кстати, тоже. – Верю, – кивнула, прилагая усилия, чтобы сдержать растягивающиеся в улыбке губы. – А где мама? – Мама ням, – важно поведал малыш. – А-а-а, – протянула в ответ, с трудом сохраняя серьезность, – ням – это хорошо. Опять ее замучил? – Не-е-ет. Было пропето с такой пакостливой улыбкой, что я так и поверила. Егор та еще вредина. Особенно с тех пор, как в нем проснулся магический дар, и сообразительный ребенок смекнул, как и для каких целей может его использовать. Любимое развлечение – покрывать ледяной корочкой полы в коридорах. Особенно перед обедом, когда слуги несут посуду и блюда. Сколько мама на него ни ругалась, все бесполезно. Вредничал, вредничает и будет вредничать. А в последнее время еще и Аяр, будто издеваясь, взялся маленького проказника магии учить. Причем делал он это весьма примечательно: большую часть они дурачились, смеялись и веселились на пару, затем, все так же играючи, изучали два-три полезных, но безобидных заклинания, а потом мы возвращали уставшего, почти засыпающего Егора маме, а Аяр пытался убедить меня в том, что нам тоже нужен маленький проказник. Свой собственный. Мне наглядно демонстрировали, насколько сильно он нам нужен, но особенности данного мира, эоров и айрин, к которым в последнее время причисляли и меня, хотя до конца никто уверен так и не был… Так вот, благодаря особенностям этого мира беременность могла случиться только при обоюдном желании. Не скажу, что категорически не хотела детей, особенно после того, как налюбуюсь на Аяра с Егором, но понимала, что еще рано. Я не закончила учебу, мы даже не поженились еще! Не было грандиозной свадьбы, которую Пакля в шутку называл грандиозной пьянкой, что запомнится каждому жителю материка, да и всего нашего мира. А то и не только нашего. Для детей было слишком рано. И это – запрещенная для разговоров тема, каждый раз заканчивающаяся натыкающимися друг на друга «Я хочу от тебя ребенка» и «Я хочу подождать», после которых Аяр уходил, не говоря ни слова, и каждый раз возвращался так, будто ничего не случилось, а я чувствовала себя виноватой. – А Егор ел? – Вырвавшись из неприятных мыслей, пощекотала мальчишку. – Егор да, – с гордостью ответил он мне, равнодушный к щекотке, – а Вика нет. Пошли! Сопротивляться важному маленькому человеку – величайшая из глупостей. Поэтому я серьезно кивнула, позволила ему сползти на пол и только после этого поднялась на ноги, чтобы, шатаясь, под грозным взглядом голубых глаз отправиться в умывальню. А там, стоя за прикрытой дверью и точно зная, что Егор никуда не уйдет, но и ко мне не сунется, я со всей ответственностью признала себя временно немощной. Было тяжело стоять, хотелось привалиться к прохладной стене, сползти по ней и растянуться на полу. Не знаю, в какой момент действительно начала так делать. Опомнилась, когда услышала из-за двери радостное: – О, Егорка!