– Магическое истощение, полное физическое и эмоциональное истощение… Девочку выжали последние события, – ответил другой голос, женский, смутно знакомый. Вэр?.. – И ты еще собираешься ее в ритуале использовать? – возмутился первый, грубый, хрипловатый, определенно мужской. – У нас нет другого выбора, Рьяс! Девочка должна спасти свой мир. – С каких пор ты переживаешь за чужие миры, Айри? Недолгое молчание, которое я невольно приняла за очередной провал в сон, а затем глухой голос ведьмы: – Там Риэн. Странный, тягучий, приглушенный густым туманом разговор отошел на второй план. Голоса стали размытыми, слов я не разбирала. В себя пришла, когда щеки коснулась чья-то широкая ладонь. И голос где-то над головой: – Прости, девочка. И я, словно вновь получив чем-то тяжелым по голове, провалилась глубоко-глубоко во тьму… – Ты просто обезумела, – подхватывая на руки беловолосую девушку, произнес мужчина неопределенного возраста, высокий, жилистый и сильный настолько, что женское тело мог удерживать на руках без какого-либо напряжения. Поселившаяся в чужом теле ведьма раздраженно вздохнула, встала, отложила красильный камень и с негодованием посмотрела на духа. – Рьяс, ты сам прекрасно понимаешь, что мы не можем поступить иначе, – проговорила она в отчаянии, пытаясь достучаться до разума мужчины. – А ты пробовала? – Он тоже позволил себе раздражение, смешанное с негодованием. – Пробовала напасть на Риэна? Поговорить? Сделать хоть что-то? Нет. Ты его даже не видела, но уверена, что это он. А теперь что? Собираешься убить девчонку! Ведьма резко выдохнула, отчего здесь, в мире, где магия была ей полностью подконтрольна, синие волосы ее оболочки подернулись яркими искрами. – Я не буду ее убивать, – напомнила духу, хотя тот и так прекрасно знал это. Затем вышла из начерченного круга и велела: – Клади ее сюда, головой ко мне. Рьяс этого не одобрял, но и перечить своей возлюбленной не смог. Не скрывая эмоций, прошел, встал в круг и осторожно положил в него бессознательную девушку. «Как снежинка», – подумал с грустью и коснулся старых, как мир, воспоминаний, хранимых бережно и трепетно. На краткое мгновение перед его внутренним взором пронеслись бесконечные заснеженные леса, замерзшие паутинки меж деревьев, посиневшие от холода ветки растений, не успевших сбросить листву перед вечной зимой. Не отдавая себе отчета, он вдруг потянулся к девушке и прикоснулся рукой к ее плоскому животу… чтобы тут же отдернуть ладонь, вскинуть голову и негодующе посмотреть на следящую за ним Аю. – Она ждет дитя, – прошептал то, о чем ей, без сомнений, и так было известно, – и ты собираешься использовать ее в ритуале?! – Рьяс, – устало отозвалась ведьма, – пожалуйста, или помоги, или не мешай. Но дух не собирался слепо подчиняться. Наличие у девушки ребенка, по его мнению, все меняло. И теперь он был уверен – использовать ее нельзя. Айримис видела это по его решительному лицу, а потому, с мольбой заглянув в его белые, как снег, глаза, взмолилась: – Это должна быть именно она, Рьяс. Она спасет свой мир, если мы ей поможем, понимаешь? Она спасет сотни тысяч, миллионы существ! Задумайся, что такое одна, пусть даже две жизни в сравнении с миллионами! Но дух будто не слышал, продолжая сидеть на месте и мрачно глядеть на ту, что любил больше жизни. И тогда она использовала последнюю, запрещенную попытку до него достучаться: – Не будь таким, как они. Не обрекай всех на неминуемую гибель. И он сдался. Не смог игнорировать упоминание о собственной семье, когда-то давно предавшей его и отправившей в изгнание, использовав в ритуале десятки тысяч ни в чем не виновных существ. Рьяс поднялся, медленно отошел и встал с противоположной от Аи стороны. – Спасибо, – прошептала она с благодарностью, на которую, она точно знала, влюбленный дух поведется. Смертельно опасный ритуал они проводили долго, заливая кровью алтарь, разрушая магией окружающий мир, выворачивая наизнанку кости насильно удерживаемой в бессознательном состоянии девушки. Она выла и кричала во сне, а ее белоснежные волосы неожиданно пошли чернильно-черными прядями. Завывали холодные ветры, стихия бушевала, мир противился столь ощутимым переменам, а сам Рьяс, его дух и хранитель, его бог, скрипел зубами и тихо стонал от невыносимой боли. Наконец все было кончено. Они упали на залитый кровью песок одновременно: до смерти уставший, чувствующий, что совершил огромную ошибку, Рьяс и довольно улыбающаяся Ая. – Что ты сделала? – спросил он через какое-то время, не находя в себе сил пошевелить рукой. – Дала Вике власть над монстрами ее мира, – отозвалась усталая, но счастливая ведьма. – Рьяс почувствовал, что не только это. – Нужно вернуть ее, – добавила ведьма, с трудом поднимаясь. У вас когда-нибудь было такое чувство, что вы проспали несколько дней, хотя прошла всего пара орэ? У меня оно появилось, едва я открыла глаза и увидела над собой медленно темнеющее, становящееся сначала светло-синим, а затем темно-фиолетовым небо с разгорающимися звездами. Удивительное небо, прекрасное, сказочное, в которое можно было бы бесконечно долго смотреть. Я и смотрела, ни о чем не думая, не пуская ни единой мысли в свою болезненно стучащую голову, потому что точно знала: стоит начать думать, и я не выдержу. Не смогу вынести мыслей, что начнут роиться, словно пчелы в улье. Но это все же случилось. Первая, наиболее ловкая, скользнула в мозг светлой точкой и расцвела там колючим цветком, шепча: «Что случилось?» Вслед за ней заколыхались и другие: «Где я?», «Где Айримис?», «Что случилось с Аяром?», «Что вообще произошло?» Их было много, и шум от них нарастающим гулом заставлял боль в голове усиливаться. До тех пор, пока в такт ей не запульсировала жилка на виске. Понимая, что нельзя и дальше лежать неизвестно где, я попыталась сесть, но попыткой все и закончилось. Было похоже на резкое погружение в ледяную воду, когда перехватывает дыхание, кожу начинает нестерпимо колоть, внутри все сжимается, и у тебя одно лишь желание, практически потребность – выбраться на поверхность. Все мое тело в одно мгновение оцепенело, заставив застыть на месте и лихорадочно прислушиваться к собственным ощущениям. Внутренний магический источник практически вопил, что вокруг разливается сильнейшая из магий – дикая, неподконтрольная, но способная контролировать других. И как-то резко навалились воспоминания: слова Аи о том, что Рьяс помог ей взять под контроль изгнанных монстров, ее «Нам нужен Рьяс», удар по голове и слепящий свет, затопивший все вокруг. И ощущение полного опустошения, перемешавшееся со стучащей в венах магией. Не моей магией. Чужой, из чужого мира, принадлежащей не мне. Магией, которую я не просила, но которую насильно мне вручили. На ноги встать все же пришлось, а затем – стиснув зубы и кулаки – дышать ровно, контролируя каждый вдох. Медленно-медленно, осторожно, носом… Затем такой же медленный выдох. И снова вдох. И так до тех пор, пока внутри не перестало пульсировать и дрожать, а я сама смогла открыть глаза и осмотреть темный пустынный лес, среди которого оказалась. Это точно не был Эрийн. Кажется, даже не наш материк. Тьма, какого кахэша? И я пошла вперед, не находя в себе сил ни на что, кроме настойчивой борьбы с ломотой и болью во всем теле. Ныло все, каждая частичка, каждая клеточка, все без исключения. Как будто в мои органы воткнули нетающие ледяные иглы – болью пронзало от каждого движения, каждого вдоха. Не знаю, сколько я шла, с трудом переставляя ноги, путавшиеся в темной траве. Не могу сказать, и куда я шла, пока густой лес не расступился и не открыл мне вид на город. Темный, серый, безжизненный город. Взору моему предстала малая его часть, но и этого было достаточно, чтобы понять: здесь побывала сама смерть. Это ее черные следы я видела на каждом доме, ее ледяное дыхание забрало жизнь, пробравшись в самые укромные закутки. Ее черный плащ коснулся дорог, ее длинные ногти оставили царапины на каменных стенах. Это была она, величественная, могущественная, безжалостная. Чем глубже в город я заходила, тем отчетливее понимала: не выжил никто. Десятки, сотни тел вокруг… И это было так тяжело, так страшно! Тела, кровь и отвратный, забивающийся в нос запах, от которого кружилась голова. А потом случилось нечто странное. Я шла, с трудом волоча ноги, заледенев от ужаса, переводя взгляд с одного мертвеца на другого, но держа себя в руках, не позволяя новой магии выйти из-под контроля и натворить бед, когда услышала тихие крадущиеся шаги справа. Он был похож на громадного черного волка. Ростом примерно с меня, с длинными мощными лапами, брезгливо ступающими по залитой кровью земле, с прижатым, нервно дергающимся хвостом, с настороженно за мной наблюдающими золотыми глазами с вертикальным зрачком и раззявленной пастью, обнажающей острые клыки. Зверь с короткой черной шерстью обходил меня по дуге, медленно приближаясь, пока не остановился в каких-то трех шагах, припадая к земле и готовясь напасть. Готовясь, но… Я не позволила ему. Не знаю, что это было, не хочу думать, чем это могло быть. И почему я, без страха и сожаления глядя в золотые глаза, была уверена, что он не сможет напасть. А потом я отчетливо увидела его жизнь – черную, жестокую, безжалостную, до которой могла дотянуться рукой. И я потянулась, пальцами мысленно коснулась холодного пульсирующего тумана, затем сжала чуть-чуть. И сжимала сильнее, слыша жалобный скулеж, видя припавшее к земле существо, зная, что убиваю его. Сжимала, не чувствуя жалости, не чувствуя вообще ничего. Вряд ли он сожалел и сомневался, когда рвал на куски беззащитных людей, когда нападал со своей стаей, не оставляя городу и шанса на спасение. Он никого не жалел, так почему я должна жалеть его? Вместе с мертвым волком на кровавую землю упала моя одинокая слеза. Та единственная, которую я могла себе позволить. А потом внутри будто что-то сломалось. Переломилось без возможности быть починенным. Я стояла над тушей убитого мной волка, видела разбросанные вокруг, словно мусор, тела мертвых людей и понимала, что не смогу так это оставить. Не оставила бы и раньше, но теперь у меня был козырь – возможность управлять вывалившимися в наш мир тварями. Возможность, которой обязательно воспользуюсь. А еще найду виновников. Всех до единого, будь их хоть тысяча, хоть миллион. Найду и накажу за жестокость и бессердечность, с которыми они убивали ни в чем не повинных существ просто потому, что им захотелось. И если никто до сих пор не смог остановить их, значит, сделаю это сама. По крайней мере попытаюсь. Портал появился передо мной столь легко, будто и не я его призывала, и нес меня легко и свободно, точно зная, где мне нужно оказаться. – Аяр…