Напряженный голос второго правителя Эрийна отразился от камней разрушенного храма, глухим раскатом грома разлетелся по воздуху и заставил боязливо попятиться строящихся ведьм. Но никак не подействовал на погрузившегося в раздумья эора. Аяр стоял, сгорбившись от охватившего его бессилия и не видя ничего вокруг. Он ни на что не реагировал, был глух и слеп. Будто умер. Словно его выпили, выжали до остатка, не оставив внутри ничего, ни единой эмоции. Таким он стал после того, как фактически сравнял с землей оплетенный защитной магией храм, не оставив камня на камне, не контролируя магию и не жалея сил, всем разумом, телом, душой стремясь к той, что давно поселилась в его сердце прекрасным цветком с белоснежными лепестками, края которых покрывала тоненькая, безупречно красивая ледяная корочка. Он рвался к ней, все в нем рвалось к ней, и это было выше него, похожее на потребность. Она была нужна ему как воздух. А затем он ворвался в разрушенный храм и задохнулся. Едва не умер, не обнаружив там смысл своей жизни. И впервые задумался о том, почему эоры не могут жить без своих айрин. Аяру всегда казалось, что он знает ответ: они не могут перенести смерть своей любимой. Аяр не любимую потерял, он потерял смысл жизни. Потерял настоящее, возненавидел прошлое и перестал видеть будущее. В одно мгновение. Акар, стоящий перед другом и уже которое маэ пытающийся привести его в чувство, шумно выдохнул и обернулся к своей единственной, которой доверял мысли и переживания. И Давина, злая, но готовая действовать, почувствовав взгляд, посмотрела на своего любимого демона, отца их ребенка. Без обвинения и недовольства, но с тревогой, желанием помочь и верой. Непоколебимой верой в него, Акара. Затем ведьма перевела взгляд на ни на что не реагирующего Аяра, недовольно поджала губы и велела мужу: – Да врежь ему уже! С учетом того, что иначе внимание Аяра не привлечь… Акар вздохнул, не очень довольный таким решением, повернулся к эору, взглядом дав ему последний шанс одуматься. А потом сжал кулак и резко ударил. Рывком, без замаха, с силой и раздражением. Аяр дернулся, но устоял. Медленно сфокусировал взгляд на злом демоне, сплюнул в сторону и с силой сжал зубы. – Наконец-то, – нелюбезно бросил ему Акар. – Так и будешь стоять или уже сделаешь что-нибудь? Он был в бешенстве. Даже если не брать во внимание факт, что Снежинка – невеста эора и одна из его студентов, которых он поклялся защищать и оберегать от опасностей, она была его хорошей подругой и замечательной девушкой, доброй и сострадающей. И уж точно не заслуживающей всего с ней происшедшего. Так что злость его была понятна и объяснима. – Я, по-твоему, просто так тут стою? – вкрадчиво поинтересовался у него Верховный эор, хищным рывком приближаясь вплотную к демону и едва ли не с ненавистью заглядывая в его глаза. Они были одного роста и примерно одинаковой комплекции, но даже то, что Акар шире в плечах и визуально физически более развит, Аяра не смущало. Его вообще ничто не смущало в тот момент. И не могло остановить. Он был в ярости, и эта ярость была готова вылиться на посмевшего ему мешать Акара. – И что же ты делаешь? – не убоявшись, спросил тот со злым ехидством. Аяру его голос не понравился настолько, что от желания хорошенько врезать зачесались кулаки. Впрочем, это желание у него было давно, и в качестве жертвы не обязательно наличие Акара. Хотелось кого-нибудь придушить. Претенденты были. – Это мой мир, – рыкнул взбешенный эор, – который я в состоянии контролировать и чувствовать в такой степени, чтобы ощутить возвращение Снежинки. Из горла демона прорвалось глухое рычание. – Ты знал, что она вернулась, и не сказал? Он имел право знать. Он, кахэш подери, имел на это полное право! – Я почувствовал не сразу, – нехотя признался медленно остывающий Аяр, – и не могу отследить, она постоянно перемещается. – Потерялась? – нахмурившись, предположил демон. – Не похоже, – друг скривился, как от невыносимой боли, – но я не могу понять, что она делает. Это происходит столь быстро, что не успеваю я определить ее местонахождение, как она появляется в другом месте. – Цела? – Акар напряженно подался ближе в ожидании ответа. – Понятия не имею, – покачал головой эор, не замечая стекающей по подбородку крови. Это не радовало обоих, но… лучше так, чем навсегда потерять. – Нужно найти Вику, – озвучил Акар и без того очевидное. – Можешь перенести ее сюда? – Мог, – зло хмыкнул эор, – но теперь в ней что-то изменилось, и мои призывы блокируются, не доходя до ее сознания. Он был в отчаянии. В том состоянии, когда от собственного бессилия хочется орать во весь голос в призрачной надежде, что поможет. И он бы кричал, сделал бы все на свете, если бы был уверен, что это вернет ему его жизнь. – Значит, найдем так, – воинственно складывая руки на груди, заявила неожиданно появившаяся рядом с мужчинами Верховная ведьма. Вид ее был злым и решительным. С таким видом Давина обычно творила безумные глупости, переворачивающие ход событий с ног на голову. И оба правителя Эрийна знали ее в достаточной степени, чтобы понимать: злая ведьма – неудержимая ведьма. И Давина, подтверждая это, перевела нетерпеливый взгляд с мужа на друга и обратно, чтобы сразу у обоих возмущенно поинтересоваться: – Вы так и собираетесь ничего не делать? – Ведьма, ты отправляешь домой. И не вздумай со мной спорить! – шумно выдохнул Акар, на миг прикрывая глаза. – Я и не думала, – нагло заверила та в ответ. – Я тебя просто пошлю, демон. – И, не тратя времени на пустые разговоры, развернулась к выстраиваемым ею ведьмам, которых со всей серьезной ответственностью собиралась вести в бой. Обоим правителям Эрийна было наплевать на всех ведьм, но не на Давину. Глухо зарычав, Акар в два широких шага догнал ее, широкими ладонями сжал тонкую талию, легко отрывая жену от земли. И даже зная, что она не сдастся, не попытался ни поставить щит, ни хотя бы уклониться от ощутимого удара локтем. – Полегчало? – спросил, прижимая ведьму к груди и лишая ее шансов на физическое сопротивление. – Да ты издеваешься? – возмущенно выдохнула Давина, отбиваясь от мужа ногами, хотя понимала всю бесполезность своих попыток. – Я совершенно серьезен, – заверил Акар, без помощи рук выстраивая портал в их общий дом. – Я не могу сидеть дома и ничего не делать! – Знаю, – кивнул он в подтверждение, – но именно это тебе и предстоит, чтобы мы с Аяром могли поскорее найти Вику, не отвлекаясь и не переживая о тебе и твоих ведьмах. – Я уже большая девочка, – предприняла она последнюю попытку достучаться до мужа, но не потому, что фантазия закончилась, – демон уже открыл портал и теперь собирался отправить Давину домой. – Хорошо, что напомнила, – посерьезнел он, наклонился, коснулся ушка губами и прошептал что-то, отчего у ведьмы заметно порозовели щеки и вытянулось лицо. В портал она входила сама, велев ведьмам сидеть в защищенном приюте и не высовываться. Несколько раз обернувшись, посмотрела на мужа так, будто сомневалась в правдивости его слов, но на всякий случай желала придушить. Она ушла, портал за ее спиной закрылся, а находящийся далеко от дома демон, грустно улыбнувшись, активировал скрытые под землей охранные камни. Он изобрел их сам, совместив самые действенные и нерушимые защитные заклинания из всех, которые знал этот мир. Сделал перед рождением их дочери, на всякий случай, и сам не верил, что камни понадобятся когда-либо еще… Улыбка медленно увяла на его губах, сменившись мрачной решимостью. Выражением, что уже давно было на лице Аяра. Демон обернулся к другу и вопросительно заглянул в глаза. Молчание эора сказало больше, чем могли бы передать слова. Они верно поняли друг друга. Два темных портала вспыхнули в разрушенном храме одновременно, поглотили правителей и вынесли в разных концах мира. Это было ужасно. Я была не в состоянии подобрать иное слово, что могло бы описать все то, что я творила. Это было отвратительно. Реки крови, горы мертвых тел, рычание и вой убиваемых мной монстров, среди которых были и люди. Или правильнее будет сказать «давно мертвые люди»? Не знаю, кем они были. Некоторые называли себя посланниками тьмы, некоторые – жнецами, другие считали себя богами… Я убила всех, кто пришел в мой мир и пытался присвоить его, убивая невинных. Я стерла их с лица планеты. Сожгла в черном огне орду живущих на инстинктах монстров, задушила магией лордов, вскрыла глотки жнецам их же кривыми кинжалами… Я была вся в крови. Чувствовала ее на себе, каждую чужую каплю, отчетливо понимала, что натворила и не испытывала никакой жалости. Единственное, что огорчало, – оставалось слишком много расползшихся по миру монстров, а если и дальше сжигать их мертвым огнем… Боюсь, спасать будет нечего. Но я не останавливалась. Перемещалась, ведомая предчувствием, жгла стаи, уничтожала… пока не оказалась на краю очередного города, каких оставила позади уже с полдесятка. Пустой, вымерший серый город, где воздух был пропитан смертью. – Ненавижу тебя, – прошептала без каких-либо эмоций. На них уже не было сил. – Слышишь меня? Ненавижу. Риэн, если ты действительно существуешь и устраиваешь все это, знай: я приду за тобой и убью. А потом сделаю кое-что, что, вероятно, навсегда уничтожит меня как мага. И даже понимая это, я не могла поступить иначе. И думать о том, что все мои действия уничтожают во мне меня, тоже не могла. Слишком больно, невыносимо больно! Было противно от самой себя и моей безжалостной жестокости, но все равно не могла поступить иначе. Или оправдывала себя этим? Сложно сказать, сколько продолжалась бойня. В какой-то момент начало казаться, что прошли долгие годы, за которые я успела ощутимо постареть и измениться. Но мне действительно всего лишь показалось. Я поняла это, стоя на краю поляны, безразличная к вою пожираемых черным пламенем монстров.