Первыми на лесной поляне оказалась та самая стая кахэшей. От их топота задрожала земля, трусливо закачались деревья, но стоило существам выступить из-за кустов, как до этого безмолвный портал утробно зарычал, загудел и начал закручиваться спиралью, затягивая внутрь не способных сопротивляться монстров. Я смотрела на них с затаенной надеждой на то, что все получится. Должно получиться. И, когда два десятка рычащих и скулящих существ затянуло в звездную пучину, облегченно выдохнула. Вдруг все внутри прошибло сильнейшим электрическим разрядом. Я охнула, прижав руку к горлу, и пару мгновений не могла сделать ни вдоха, в панике пытаясь понять, что произошло. Но не успела рта раскрыть, чтобы поинтересоваться, как в портал засосало какую-то большую, истерично отбивающуюся птицу, и меня вновь ударило током. Так больно, будто все органы внутри встряхнуло! В голове муть, перед глазами туман, тело налилось тяжестью… Идея в целом уже не казалась мне хорошей. – Что происходит? – забеспокоился и Пакля, поворачиваясь к безэмоциональному демиургу. – Я привязал портал к ней, – равнодушно пояснил тот. – Ты нужен для другого, я не почувствую, а по ней можно точно судить, работает он или нет. Он работал, да еще как, потому что при следующем переходе у меня подкосились ноги, я рухнула на землю, больно ударившись коленями, тщетно цепляясь в горло руками и старательно пытаясь хотя бы дышать! – Отвязывай, – решительно велел мой умница дух. – Найдем другие способы. Бог скучающе взглянул на него и спокойно ответил: – Нет. – Помолчал, затем все тем же тоном добавил: – Все идет отлично, не вижу смысла что-то менять. Смысл видел Пакля, что и попытался доказать, шагнув к Джейну. К сожалению, на этом шаге все и завершилось, потому что в следующее мгновение на поляне вспыхнула еще одна, третья пентаграмма. – Не дергайся, – вежливо, почти дружелюбно посоветовал ему бог, – я все равно сильнее. – И, лениво махнув рукой, возвел вокруг Пакли невидимые стены, отрезающие любые звуки. А из леса тем временем неслись все новые и новые монстры. Вспышка за вспышкой, волны боли накрывали меня все сильнее, пока не уложили на холодную землю и… «Лежи!» – велел далекий, похожий на эхо голос. Выбора не было, я и так лежала, не имея сил даже для банального вдоха. Прижавшись щекой к земле, с каким-то будоражащим отчаянием проследила за очередным визжащим и отбивающимся монстром, пролетевшим через поляну и растворившимся в портале. Однако вместо боли, в предчувствии которой я инстинктивно напряглась, повеял прохладный ветерок, остудивший пылающее лицо. И голос, все такой же тихий и далекий, шепнул: «Лежи и ни о чем не думай». Я не знала, кому он принадлежал, но почему-то и не подумала возражать, позволяя ветерку, дарящему приятную прохладу и успокоение, окутать меня с ног до головы. Боль ушла, сменившись безразличием. Кажется, в какой-то момент я задремала, что было странно на фоне творящегося безобразия, поэтому дальнейшее пропустила. Запомнила только тепло, разливающееся в животе, и спокойствие, которое оно дарило. – Я ее убью, – на выдохе произнес Аяр. Злости в нем не было, как не было ни раздражения, ни каких-либо других негативных мыслей. Вообще ничего, кроме желания найти свою любимую и… запереть до конца ее дней. – Надоело уже, – продолжал он говорить сам себе, пока продирался сквозь густой темный лес туда, куда звало его сердце. – Ладно, один раз погеройствовала, молодец, горжусь. Второй раз тоже куда ни шло, но всему должен быть предел. Он и был. Например, у эоровского терпения. Лишь у Викиной доброты не было предела, который Аяр всерьез собирался ограничить. «Буду переманивать на темную сторону печеньками», – подумал он, вспомнив ее давнюю шутку. Кто ж знал, что она когда-либо перестанет быть шуткой? Казалось бы, за четыре года их отношения должны были пройти многие стадии и теперь качаться на волнах тишины и умиротворения, но Аяр был рад, что этого не произошло. Самое время научить любимую говорить «нет» и посылать к кахэшу. Ей этот навык будет явно очень полезен, как и самому Аяру и его спокойствию. У него вообще были обширные планы. На поляну он вышел в самый эпичный момент, когда поглотивший последнего монстра портал уже активно самоуничтожался, а вся его энергия переправлялась в одну-единственную сияющую в ночи пентаграмму, в центре которой стояли ненавистный ему Пакля и еще один мужчина с сияющими белоснежными глазами. Уделив им толику внимания, взглядом метнулся дальше, безошибочно отыскав лежащую на холодной земле фигурку его айрины. Аяр в один миг оказался рядом с ней, а во второй бережно поднимал хрупкую бессознательную девушку на руки. Запуская сканирующее заклинание, он уже чувствовал, что Снежинка жива, что ничего страшного с ней не произошло, но сердце все равно рвалось на части от переживания. Но даже Верховный эор не смог справиться с потрясением, когда в голове его раздался тихий уверенный голосок: «С ней все в порядке, я успела защитить». Вздрогнув, мужчина обвел взглядом окружающее пространство, но кроме занятых ритуалом духа и незнакомца никого не увидел. А портал стремительно таял, передавая последние крупицы магии. «Не ищи, – голос, не поддающийся опознанию, показался Аяру немного насмешливым, – все равно не увидишь. Еще рано». Благодаря последнему предложению мужчина, сам себя посчитав сумасшедшим, опустил взгляд на совершенно плоский живот своей возлюбленной. Этого же не может быть? Как еще не развившийся плод может?.. Невероятно… – Я сошел с ума? – прошептал он так тихо, что сам себя не расслышал за усилившимся громким биением сердца. «Очень может быть, – к его невероятному удивлению съязвил голосок, а затем уже серьезнее: – Не трогай магов, они все делают правильно. Уноси ее. И… уберечь ее от кое-чего у меня не получилось. Я не уверена, но, кажется, она потеряла магию. Прости, мне правда жаль, я…» – Нет, – тихо перебил он, призывая портал и шагая в него раньше, чем успела выстроиться конечная точка, – не надо, не говори. И без того было много проблем, чтобы думать еще и об этом. Магия… Аяр давно понял, что это самая непостоянная вещь во всех мирах. Можно получить ее, можно потерять, и далеко не всегда это зависит от тебя. «Прости», – повторил еще раз печальный голосок его еще совсем крохотного ребенка. Укладывая Снежинку на постель и накрывая теплым пледом, Аяр не без радости подумал, что девочка в качестве первенца – очень хорошо. Он все же сделал это. Не знаю, когда все успел, но сейчас я стояла на каменной дорожке перед входом в наш дом. Наш, только наш. Именно над его чертежом я когда-то работала, пока не забросила, потеряв «искру». Аяр довел мою задумку до ума, немного изменив, но это точно был дом с моего эскиза. Дом, что был сделан из светло-серого камня. Дом, вдоль второго этажа которого тянулся длинный уютный балкон. Дом с полностью стеклянной стеной кухни с видом на умопомрачительный по размерам и богатству растительности сад. Не хочу даже выбирать, в дом или в сад я влюбилась в большей степени. Сад был удивительным. Со змейками каменных дорожек, украшенных магическими светильниками, что зажигались в сумерках и горели всю ночь, превращая это место во что-то сказочно прекрасное. С небольшим деревянным мостиком, перепрыгнувшим тихий мелкий ручеек, дно которого усыпали тысячи сверкающих мелких камней. С деревянной беседкой в глубине, с декоративными деревьями, забавно подстриженными кустиками и с бескрайним морем самых разнообразных цветов. Большие и маленькие, яркие, пахнущие так, что голова начинала кружиться от сладости аромата, и скромные, радующие глаз нежностью лепестков. А дом… Одного взгляда хватило, чтобы осознать: здесь я хочу провести всю свою жизнь. Возможно, никуда больше не выходя. Это был тот самый дом, о котором я мечтала, который хотела до нервной трясучки. Справа к аккуратному двухэтажному строению с большими окнами и просторными комнатами была пристроена ажурная каменная беседка, слева высилась терраса сложной конструкции с вазонами, столом и уютными небольшими качелями вместо стульев. Все было настолько прекрасно, что у меня кружилась голова. В этом удивительном месте я оказалась через три дня после того, как монстры покинули наш мир. Джейн не подвел, он действительно избавился от всех злобных существ, после чего магию уничтожения использовал для ритуала передачи правления над миром. Об этом на следующий же день поведал Пакля, важно задрав голову, – он продолжал расхаживать в теле громадного лохматого пса, хотя теперь мог принять любой вид, какой пожелает. – Радуйся, малявка, ты теперь под защитой целого бога. – Ты все равно останешься Паклей, – мстительно фыркнула я. Джейн покинул наш мир, пообещав больше здесь не появляться. Дух сказал, что бывший бог поспешил за своей любовью, и я, вопреки здравому смыслу, искренне надеялась, что он ее все же догонит. Ая осталась далеко отсюда, вместе со своим Рьясом, о чем тоже поведал Пакля, а еще заверил, что без его разрешения в наш мир больше никто не просочится. Риэн, к огорчению Аяра и Акара, сбежал. Оба догадывались, кто приложил к этому лапы, но доказать не смогли. Сам же дух, который теперь бог, лишь загадочно улыбался и говорил, что дал мужчине шанс на то, что он потерял когда-то. «Счастье», – читался ответ в хитрых, но добрых глазах Пакли. Малышку Вэр нашли в лесу. Кроме общей истощенности, с ней больше ничего страшного не произошло, а обо всем случившемся она, как выяснилось, не помнила. Григ так распсиховался, что схватил мало что понимающую девушку и утащил знакомиться с родителями. Опомнилась Кости уже в его родовом замке – с кольцом на пальце и слезами радости в глазах матушки ее мужа. Рэй набил Римусу морду. Это случилось в первый же день, когда Акар объявил о возобновлении учебного процесса. Я тогда вместе с Аяром шла в кабинет демона, так что драку видела воочию. – Долго же вы разбирались с последствиями собственной глупости, – презрительно скривив губы, фыркнул Римус и повел перебинтованным плечом. Насколько я знала, он был весь в бинтах – пострадал при защите родового имения от напавших на него монстров. – И что ты хочешь этим сказать? – Холодно посмотрел на него Рэй, игнорируя полный двор заинтересованно затихших свидетелей. Римус, наоборот, показательно огляделся, оценил количество обращенных на них взглядов и не менее презрительно громко ответил: – Это же вы виноваты в том, что случилось. Я дернулась, намереваясь встрять в начинающийся спор и опровергнуть слова нашего вечного противника, но Аяр меня удержал, наградив выразительным взглядом. После той ночи он дал ясно понять: больше никаких глупостей. Совсем никаких, потому что отныне эор контролировал едва ли не каждый мой шаг. – Сами разберутся, – шепнул он, притягивая меня к себе. И они действительно разобрались. Римус успел сказать еще что-то, такое же наглое и противное, и тогда Рэй наглядно продемонстрировал, как тот неправ. Первый удар боевой некромант позорно пропустил, уклониться от второго ему не дала злость нашего капитана, а от третьего спас появившийся ректор. – Немедленно прекратили! – Ледяной голос пронесся над академической площадью, заморозив землю и траву, не говоря уже об испуганно сжавшихся адептах. Рэй нехотя отступил, зажимающий окровавленное лицо Римус яростно глянул на него, но наделать глупостей они не успели – Акар утащил их в свой кабинет. А на следующий день Римус и двое его дружков-сообщников были наказаны по всей строгости, обвиненные сразу в нескольких преступлениях, самым серьезным из которых были «действия, впоследствии подвергшие весь мир смертельной опасности». Обвинять эту троицу в множественных смертях, понятное дело, не стали, но многие сделали эти выводы самостоятельно. Все в академии ожидали громкого скандала и исключения виновных, оттого и удивились, когда ректор не оправдал их надежд, заявив: – Все совершают ошибки. С моей стороны будет правильным сделать все возможное, чтобы этого более не повторялось. Троица адептов факультета боевой некромантии была переведена на первый курс, после чего оба подельника Римуса отчислились самостоятельно, а сам он, поскрипев зубами от злости, нырнул в учебу, чем заслужил невольное и, конечно же, молчаливое одобрение ректора и части преподавательского состава. Со мной же все оказалось сложнее. Аяр затащил меня к Акару и буквально заставил подписать заявление о переводе на домашнее обучение. – Ты будущая мама, – сказал он в ответ на мое возмущение.