Эстер сказала: – Мне не нравится, когда люди хитростью заходят на мою орбиту. Это заставляет сомневаться в их мотивах. Андреа уставилась на глубокие морщины на ее лице. Судья была просто человеком, который умел нажимать на кнопки. Она была такой же непобедимой, как Волшебник страны Оз, стоящий за занавесом. Эстер надавила сильнее: – Вы расскажете мне о своих мотивах? Андреа сделала вид, что она кадет на тренировке. – Я хочу быть лучшим маршалом, каким только смогу, мэм. – И вы решили выбрать гламурный мир безопасности судебных органов? – Я просто пробую, мэм. СМ США позволяет… – Я знаю процедуру назначения, – прервала ее Эстер. – Я сижу на своем месте почти столько же, сколько существуют маршалы. Андреа попыталась осадить ее. – Не знала, что вас назначал Вашингтон. Эстер не улыбнулась. – В кресло меня посадил Рейган. Полагаю, вы понятия не имеете, кем был Рональд Рейган и что он значил для этой страны. Тут Андреа не успела остановить себя и заговорила словами Лоры: – Я знаю, что Рейган умер от пневмонии, и это вполне уместно, учитывая, скольких бездомных и больных СПИДом он игнорировал. Глаза Эстер нацелились на нее как две пушки. В этот момент Андреа вспомнила, как важно уметь держать свой идиотский рот на замке. У судьи здесь была реальная власть. Она могла потребовать, чтобы Андреа исключили из отряда охраны. Она могла сломать Андреа карьеру еще до того, как та успела начаться. Андреа ломала голову, пытаясь придумать способ выкарабкаться из этой ямы, но у нее в голове автоматной очередью грохотало одно-единственное слово: Черт-черт-черт-черт-черт-черт-черт-черт. – Что ж, – губы Эстер были так сильно сжаты, что казалось, будто все морщины вокруг ее рта существуют для единственной цели – поддерживать его в таком состоянии, – на самом деле это было очень забавно. Андреа смотрела сейчас явно не на женщину, которая находила что-то забавным. – Я позволяю вам приступить к работе. – Эстер встала из-за стола, Андреа тоже поднялась. – Полагаю, Кэт в библиотеке. Это в дальнем конце коридора, налево. Не ходите наверх, если это не вопрос жизни и смерти. Я понимаю, у вас работа, но доктор Вон и я рассчитываем на хотя бы крошечную толику приватности. Это понятно? – Да. Ее спина вновь обратилась в сталь. – Да? На этот раз Андреа четко услышала предостережение. – Да, мэм. Андреа так плохо спала на паршивой кровати в мотеле «Бич, плиз», что с утра проснулась как с похмелья. Двенадцать часов ходьбы по темным владениям Вонов были сродни попытке найти Уолдо в первом круге ада Данте. Все, что она была в состоянии делать сейчас, – это пялиться в потолок и молиться, чтобы ее головная боль прошла. Ей приснился жуткий сон о том, что она сидит за кухонным столом судьи, а огромный паук расставляет на нем свои длинные мохнатые ноги. Андреа не могла пошевелиться, пока паук притягивал ее к своему влажному зубастому рту. Она дернулась, пытаясь убежать во сне. И в этот момент соскользнула с края матраса и упала на пол. Второй день ее маршальской службы начинался просто отлично. Ее айфон звякнул – пришло сообщение. Андреа проигнорировала его, решив, что это мать нашла еще одну куртку в Орегоне. Она включила музыку, которую слушала накануне: скачанные песни из сборника Эмили. Она слышала о некоторых артистах и раньше, но пришла в ужас от того, что больше всего ей понравилась песня пожилой женщины по имени Джус Ньютон. Андреа закрыла глаза, но не смогла заставить себя снова уснуть. У нее перед глазами возникли коллажи Джудит. Последний, с угрозами смерти судье, и первый, в котором юная Джудит пыталась выразить свои противоречивые чувства к матери. Кассета. Пляшущие слова – «Продолжай двигаться вперед… ТЫ НАЙДЕШЬ ПРАВДУ!!!». Групповое фото Эмили с тремя парнями, которые позже станут главными подозреваемыми в ее убийстве. В записях шефа Боба Стилтона говорилось, что нападение, скорее всего, произошло где-то между 18:00 и 18:30. Он не объяснял, как был определен именно этот промежуток, но Андреа ничего не оставалось, кроме как принять это на веру. Орудием убийства Эмили была доска, оторванная от валявшегося неподалеку поддона, так что можно было предположить, что нападавший воспользовался неожиданной возможностью или сделал это спонтанно, но ничего не планировал. Это было похоже на правду еще и потому, что убийца явно был в ярости. Стилтон предполагал, что тело увезли сразу после нападения, но Андреа была не так уверена. Судя по его собственным схемам, переулок был сорок один фут в длину и примерно три фута в ширину. Оба здания по краям были примерно пятнадцать футов высотой с навесами примерно в фут шириной. Даже среди бела дня тени там наверняка было достаточно, чтобы спрятать тело, не говоря уже о трех огромных пластиковых мусорных пакетах из дайнера, которые обеспечивали идеальную маскировку. Андреа посмотрела метеорологические данные на тот субботний вечер. Ясно, дождь маловероятен. Солнце село примерно в 7:42. Если бы Андреа хотела избавиться от тела, она определенно дождалась бы темноты. Это давало всем из списка подозреваемых массу времени, чтобы еще раз показаться на выпускном, прежде чем вернуться и избавиться от тела. Железного алиби не было ни у кого. Даже у Эрика Блейкли, который признался, что был последним, кто разговаривал с Эмили тем вечером, было алиби от свидетелей. Двое одноклассников заявили, что видели его в спортзале в то время, когда было совершено нападение. В медицинских записях сообщалась, что Эмили весила 150 фунтов на седьмом месяце беременности. Восемнадцатилетний парень мог поднять такой вес, но это было бы нелегко. Проезд автомобилей по променаду был запрещен. Деревянный настил вряд ли выдержал бы вес машины. Подозреваемый должен был припарковаться на Бич-роуд. Потом дойти до конца аллеи, забрать Эмили, вернуться и положить ее в багажник. Оттуда до «Скитерс Грилл» – пятнадцать минут езды. В заявлении парня, который обнаружил Эмили в мусорном баке, говорилось, что бóльшая часть персонала ушла около десяти, хотя ресторан работал до полуночи. Он позвонил по поводу тела примерно в 23:58. Эмили была обнажена – вероятно, потому, что ее бирюзовое атласное платье было бы легко опознать, или потому, что убийца не хотел оставлять улик. В любом случае ее лицо было изуродовано до неузнаваемости. У нее не было с собой ни удостоверения личности, ни сумки, ни кошелька. Один из работников «Скорой помощи» констатировал ее смерть, но потом второй заметил, как шевельнулась ее рука, и начал реабилитационные мероприятия. А потом, семь недель спустя, из ее тела извлекли Джудит Роуз. Андреа перевернулась на бок. Ее мозг начинал буксовать. В нем не хватало места для такого количества информации. Она постучала по телефону, чтобы проверить время. Она пропустила сообщение от Майка в 8:32. Андреа почувствовала тепло в сердце, а потом такое же тепло кое-где еще. Он прислал ей фотографию небольшого стада животных, которые пили воду из озера, а потом – три знака вопроса. – Что за?.. – Она прищурилась, глядя на животных и пытаясь понять, кто это. А потом решила, что было еще слишком рано для расследований. Она перевернулась на спину. Закрыла глаза. Ее мозг наполнился голосом Джус Ньютон на одну блаженную минуту, прежде чем она схватила телефон, открыла браузер и напечатала: «Животное, похожее на буйвола и газель». Вики дала ответ: «Гну (очень часто антилопа гну)». – Гну? – пробормотала она. А потом: – Ну? Отчет о прочтении уже ушел, так что Майк знал, что она видела его сообщение. Андреа пыталась решить, ответить ему или бросить телефон в стену, когда на экране появились три точки: Майку еще было что сказать. Она увидела облачко с текстом: «Снова забыла мой номер?» Андреа нажала на поле для ввода сообщения, но ничего не писала. Ей хотелось думать о том, как Майк смотрит на эти прыгающие точки. Она дождалась, пока Джус Ньютон допела о том, что любовь слишком жестоко с ней обошлась, а потом ответила: «Все еще 911, да?» Точки снова подпрыгнули. И снова. И снова. Только для того, чтобы ей пришел смайлик с большим пальцем вверх. Андреа закрыла приложение. Прижала телефон к груди и снова уставилась в потолок. Она не собиралась сейчас зацикливаться на Майке. Вместо этого она сосредоточилась на кухне семьи Вонов, с золотой люстрой и меламиновыми столешницами, и на пауке-судье, раскинувшей свои лапы на столе. Прошлой ночью Андреа убедила себя, что Эстер Вон ничего не знает об интересе Джаспера к делу или о связи Андреа с Клэйтоном Морроу. Но сейчас начала сомневаться. Федеральные судьи могли получить данные любого рода, и она не сильно преувеличила, когда сказала, что сидит на своем месте чуть ли не с начала существования СМ США. Учитывая, что средний возраст конгрессменов составляет девять тысяч лет, у нее наверняка много влиятельных друзей в высших эшелонах власти. Конечно, это нелегально – просматривать базы данных Маршальской службы, но если последние несколько лет чему-то и научили человечество, так это тому, что политики не играют по собственным правилам. Андреа почувствовала, как рука дернулась взять телефон, но остановила себя от того, чтобы загуглить «как можно узнать, что ты в программе защиты свидетелей?». – Оливер! – Байбл застучал кулаком в дверь, выкрикивая ее имя. – Оливер! Ты уже встала? Она со стоном заставила себя выползти из постели. Она знала, что это Байбл, но все равно выглянула в окно, отодвинув занавеску. Солнце лазером ударило ей в роговицу. Ее настолько ослепило, что она не могла рассмотреть время на телефоне. Она открыла дверь, прикрывая глаза рукой, как козырьком, чтобы не потерять зрение навсегда. – Все еще в пижамке? – спросил Байбл. Она не собиралась извиняться за свои шорты и футболку в цвет. – Сколько сейчас времени? Он взглянул на часы, хотя, конечно, должен был знать. – Довольно поздно. Пришел спросить, не хочешь сходить со мной на пробежку? – На пробежку? – У нее непроизвольно закачалась голова. Он будто говорил не по-английски. – Сколько сейчас времени? – Сиииииильно больше одиннадцати. Типа почти полдень. – Он начал подпрыгивать на носочках. – Ну же, давай пробежимся. Порадуй себя, пусть твой мозг накачается эндорфинами. Не хотел говорить это раньше, но, если сделаешь большой перерыв в тренировках, никогда уже не вернешься в форму. – Я… – Андреа обернулась и с тоской посмотрела на свою постель. Если сейчас только начало двенадцатого, у нее есть семь часов до возвращения на работу. Она снова посмотрела на Байбла. – Что? – Все отлично! – Он хлопнул себя по животу, отбивая ритм обеими руками. – Ты знаешь, как говорят, Оливер? Худые маршалы любят своих жен. – Чт… – Она не могла снова спросить «что?». Они оба проспали от силы четыре часа. Откуда, господи боже, у него столько энергии? – Байбл, я… – Парень из мотеля сказал мне, что тут через дорогу есть очень славная тропа, уходящая в лес. Приводит тебя прямо на задворки той хипповской фермы, про которую нам вчера рассказывал старина шеф Сыр, – он указал куда-то в сторону от мотеля, но она ничего не видела дальше его пальца. – А потом где-нибудь позавтракаем. Блинчики – мое любимое лакомство. Бекон, яйца – у них нет никакой выпечки, но я ведь уже сказал про блинчики? Спасибо, что присоединилась ко мне, партнер. Жду через дорогу.