– Дин? – Стилтон расстегнул свой нагрудный карман и достал оттуда блокнот на спирали и ручку. – Так мы собираемся что-то делать или нет? – Садитесь, – сказал Векслер. – Давайте покончим с этим к чертям собачьим. В комнате были только диван и кресло. Байбл и Стилтон были крупными ребятами, а Векслер явно собирался занять кресло. Андреа избавила их от попыток проявления галантности и пошла на кухню. Она взобралась на единственный кожаный барный стул, который извлекла из-под стойки. Она слышала, как Стар работает за ее спиной, но не обернулась и никак не отреагировала на ее присутствие. По взгляду Векслера она поняла, что это именно то, чего он хотел. – Так, – Байбл кивнул Стилтону, когда они заняли два угла дивана. Они явно определились, кто будет за главного. – Шеф? Стилтон начал: – Дин, расскажи мне о той бедной девочке в поле. Андреа услышала, как позади нее тяжело опустился на стол стакан. – Я сказал вам все, что знаю. И даже это я знаю не наверняка, потому что, как я уже говорил, я не помню, чтобы когда-либо встречал ее. – Элис Полсен, – подсказал Байбл. Стар перестала хлопотать. Андреа чувствовала, что позади нее растет напряжение, но все равно не обернулась. – Похоже, это имя жертвы, – сказал Байбл. – Элис Полсен. – Жертвы? – Векслер, по своему обыкновению, пренебрежительно хмыкнул. – Она покончила с собой. Ко мне это не имеет никакого отношения. – А ее состояние? – Байбл, конечно, заметил, что Стар была в такой же плохой форме. – Что насчет него? – А какое у нее состояние? Она была красивой молодой женщиной, насколько я видел. – Векслер показал зубы. – Они все взрослые. Могут делать, что захотят. Я даже не их работодатель. Я понятия не имею, чем занимаются волонтеры в свободное время. Байбл немного изменил подход. – Как работает система набора волонтеров? У вас есть веб-сайт или что-то в этом роде? Векслер, похоже, прикидывал, стоит ли ему отвечать на этот вопрос, но в конце концов кивнул. – Мы получаем заявки через сайт. В основном из-за рубежа. Американское поколение X-Y-Z – как там они себя называют – слишком ленивое для такой работы. – Услышал вас, – сказал Байбл. – Наверное, довольно сложно – создать такое место с нуля? – Я унаследовал немного денег от дальнего родственника. На них я купил землю. – Векслер потер уголки губ пальцами. Он не переставая нервно искал глазами Стар. – На самом деле именно я начал все это органически-гидропоническое движение прямо здесь, в Делавэре. Мы первые использовали микробную активность, чтобы создавать нутриенты. Больше никто этого не делал. Даже на Западном побережье. – Гидропоническое. – Байбл будто пробовал это слово на вкус. Он пытался усыпить бдительность Векслера. – Я думал, там используется вода и… – Так и было, вначале. Благодаря глобальному потеплению мы можем работать на полях. Черт, еще десять лет, и мы тут сможем апельсины выращивать! – Он вцепился в подлокотники своего кресла. На Стар он больше не смотрел. – Когда я только начал, весь город считал меня сумасшедшим. Говорили, что у меня из этих бобов ничего не вырастет и что я не найду работников, чтобы добиться успеха. Прошло двадцать лет, прежде чем это место стало приносить реальный доход. Но посмотрите на него сейчас! Андреа заметила, что хмыканье исчезло. Дин Векслер становился чертовски красноречив, когда рассказывал, какой он умный. – Элис, – сказал Байбл. – Вы думаете, она приехала из Дании? – Возможно, но, как уже сказал, я не знаю. Европа всегда была на два шага впереди нас в области экологии. Особенно скандинавские страны, – Векслер подался вперед, упершись локтями в колени. – Я начал в восьмидесятых. Считай, каменный век. У Картера были свои недостатки, но он понимал, что окружающая среда в опасности. Он попросил американцев пойти на жертвы, а они, как всегда, выбрали цветные телевизоры и микроволновки. – Вижу, у вас здесь телевизора нет, – заметил Байбл. – Бесполезная жвачка для масс. – Это вы верно подметили. – Байбл хлопнул себя по колену. Он был чертовски хорош. – Итак, бобы фава. Это не то же самое, что конские бобы? Я думал, в них содержится какой-то токсин. – Да, фитогемагглютинин – это природный лектин. – Векслер сделал паузу, но только чтобы набрать воздуха. – В бобах очень низкая концентрация токсина. Всего-то нужно проварить их десять минут. Но вот тут-то процесс и становится интересным. Андреа ждала, пока Дин Векслер наберет обороты. Она достала айфон – чтобы сфотографировать Стар. У девочки где-то были родители. Они хотели бы знать, что она до сих пор жива. Векслер продолжал бубнить: – В диком виде бобы размером с ноготь, то есть слишком малы для потребительского рынка. Андреа задумалась, как ей найти родителей Стар. И есть ли в этом какой-то смысл. Девушка находилась в комнате с тремя офицерами правоохранительных органов. Если ей нужна была помощь, ей достаточно было открыть рот. Если она не была слишком напугана. – Фавизм, – продолжал Векслер, – это врожденная ошибка метаболизма. Фава может разрушать эритроциты, что очень опасно, особенно для новорожденных. Андреа подумала, что Векслер, наверное, из тех учителей, которых дети считают крутыми, а взрослые – балаболами. Она обернулась. Стар откровенно пялилась на нее в ответ. Глаза женщины были похожи на сияющие хрустальные шары на впалом лице. Рот был приоткрыт. Тошнотворная сладость ее дыхания отдавала сиропом от кашля и гнилью. Она смотрела на телефон Андреа. – Стар, – скомандовал Векслер. – Принеси мне стакан воды. И снова Стар начала двигаться как робот, будто следуя некой подпрограмме. Дойти до шкафчика. Стоп. Достать стакан. Стоп. Дойти до раковины. Стоп. Андреа повернулась к девушке спиной, чего, судя по всему, ждал Векслер. Наконец он сказал Байблу: – Но давайте к сути дела. Мне нужно работать. – Конечно, – отозвался Байбл. – Тогда расскажите нам о процессе подачи заявок на волонтерство. – Ничего сложного. Претенденты пишут эссе. Они должны интересоваться органическим фермерством, и желательно, чтобы у них уже был опыт исследований в этой области. Вы, наверное, знаете, что у нас блестящая международная репутация. Мы выбираем лучших из лучших. – Должно быть, непросто отсеивать людей каждый год, чтобы в итоге осталась дюжина или около того. Векслер понимал, к чему он ведет. – Заявки просматривает Бернард, менеджер фермы. Это он отбирает волонтеров. – Они все женщины? – спросил Байбл. – Что? – Те, кто подает заявки. Они все женщины или Бернард отсеивает мужчин? – Спросите об этом у него. – На лице Векслера снова появилось самодовольное выражение. Он явно готов был приписать себе все заслуги, но не собирался принять хотя бы часть вины. – Последние тридцать пять лет за процесс отбора полностью отвечал Нардо. В самом начале я помог установить параметры, но я не помню, когда в последний раз читал заявку, не говоря уже о том, чтобы проводить собеседования. – Нардо проводит с ними собеседования? – спросил Байбл. – Он что, летит через океан в Европу и… – Нет-нет. Все через компьютер. ФейсТайм или Зум. Подробностей я не знаю. Где размещается реклама. Какие он задает вопросы. Почему некоторые остаются на следующий год, а некоторые предпочитают вернуться домой. – Векслер поднял глаза на Стар. Она стояла рядом с ним со стаканом воды. Он указал на журнальный столик и подождал, пока она поставит его на подставку. – Как только Нардо отбирает счастливчиков, он отправляет им детали, они покупают билет и прилетают. Я их почти не вижу. Стар вернулась на кухню. На ее впалой щеке остался след от муки. Кожа была такой белой, что муку было едва видно. Андреа слышала шарканье ее босых ног по полу. Она двигалась, как призрак. И снова ее глаза были прикованы к телефону Андреа. – Волонтеры сами должны оплачивать себе дорогу? – спросил Байбл. – Конечно. Мы им не работодатели. Мы предоставляем возможность получить навыки высокого уровня, которым они найдут практическое применение в своей учебе, когда вернутся в университет. Андреа прислонилась спиной к стойке. Она разблокировала телефон и положила экраном вверх, а потом оттолкнула его локтем от себя, чтобы Стар могла его взять. – Они занимаются только фермерством? – уточнил Байбл. – Или работают и на той фабрике вверх по дороге? – Там происходит обработка бобов, – уточнил Векслер. – В основном все автоматизировано, но кое-что по-прежнему нужно делать руками, например наполнять и заклеивать коробки. Регистрировать их для отправки. Складывать в грузовики. – «Навыки высокого уровня с практическим применением», – процитировал Байбл. – Именно, – ответил Векслер, не уловив сарказма. – Мы даем им ценные навыки, прежде чем выпускать обратно в мир. Любой может сидеть за партой и читать учебник. С этой проблемой я сталкивался каждый день, когда был учителем. Зачем заставлять кого-то читать о предмете, когда он может коснуться руками почвы и понять землю на метафизическом уровне? Андреа услышала скрип скалки за спиной. Кухню наполнил запах дрожжей. Она взглянула на телефон. Он был точно там, где она его оставила. Экран уже погас. Телефон был настроен так, чтобы блокироваться через тридцать секунд в режиме ожидания. – Как вы забавно выразились, – сказал Байбл. – «Выпускать обратно в мир». Это значит, что вы снимаете браслеты на щиколотках, прежде чем отпустить их? – Я сказал вам все, что знаю, – ответил Векслер. – Сыр, когда мне вернут мое поле? Мне нужно работать. Стилтона явно еще больше раздражало это прозвище, когда его использовал Векслер. – Когда я, черт возьми, буду готов и полностью удовлетворен. – А что насчет родителей Элис? – спросил у Векслера Байбл. – Я полагаю, вы должны проинформировать их. – Я не знаю как. – Тогда Нардо? – Понятия не имею.