– Я знаю суть работы, Майк. Я только что потратила четыре месяца своей жизни, чтобы подробно изучить все это. – Ты ответила на свой собственный чертов вопрос. – Термометр Майка сломался. – Зачем я писал тебе? Чтобы привлечь твое, блин, внимание. Почему я сказал всем, что мы вместе? Чтобы за тобой, мать твою, приглядывали. Почему все закончилось тем, что я постучал в твою дверь? У меня на поруках нестабильная свидетельница с психопатом-бывшим, а теперь ее дочь в его родном городе ворошит все осиные гнезда, какие только может найти. Андреа поджала губы. – Как вы оцениваете угрозу, уполномоченная? У вас за плечами четыре месяца обучения. Скажите, моя свидетельница вне опасности? – Конечно. – Андреа не стала напоминать ему, что раньше Лора никогда не нуждалась в его помощи. – Она в порядке. Она думает, что я в Орегоне. – О, это, конечно, в корне меняет дело. Я-то волновался, что какая-нибудь местная сволочь доложит Клэйтону Морроу, что ты тут расхаживаешь по городу и задаешь вопросы, но это ничего. Лора думает, что ты в Орегоне, значит, все в порядке. – Он заключенный в федеральной тюрьме, – напомнила ему Андреа. – И вы должны проверять его корреспонденцию. – Не хотелось бы тебя расстраивать, детка, но заключенные не выпускают мобильники из рук. Они подделывают номера, добираются до свидетелей, а иногда даже заказывают людей, которых хотят заткнуть. – Он повторил свой вопрос: – Моя свидетельница вне опасности? Пылающая ярость Андреа сменилась жгучей тревогой. Ее отец мог быть очень опасным человеком. – Почему ты не сказал все это два дня назад? И это ты устроил мне встречу с Джаспером. Чего ты ожидал? – Не этого цирка с конями! – резко ответил Майк. – Джаспер сказал, что хочет устроить тебя в Балтимор, чтобы ты была ближе к событиям в Вашингтоне. Комптон – настоящая рок-звезда. Байбл – легенда. Я не знал, что ты в Лонгбилл-Бич, пока Харри не написал мне в рабочий чат в десять часов утра и не просветил меня. Андреа даже не стала спрашивать, почему Митт Харри говорил о ней с Майком. Они были похожи на кучку школьниц. – Ты думал, что Джаспер хочет мне помочь? – А почему нет? Он твой дядя. Ее дядя был двуличным членососом, но на Майка нападала странная слепота, когда речь шла о семье. – И что ты хочешь, чтобы я сделала? Ты явно приехал с каким-то предложением. – Переводись отсюда к чертям собачьим. Езжай на запад, как ты и хотела. Комптон не станет задавать вопросов. Она знает, что я в защите свидетелей. Ей не составит труда сложить два и два. – Ты издеваешься? – Андреа не могла поверить своим ушам. – Ты буквально говоришь мне бежать. – Энди… – Выслушай меня, хорошо? Потому что тебе правда надо это услышать. Я не та беспомощная маленькая девочка, которой была два года назад. Я дочь Лоры, черт возьми, Оливер. Я ни от чего не бегу, и мне не нужно, чтобы ты меня спасал. По Майку было видно, что он даже не знает, с чего начать. – Беспомощная маленькая девочка? – Именно, – подтвердила Андреа. – Но теперь я другой человек. Чем раньше ты это осознаешь, тем лучше будет для нас обоих. Майк казался сбитым с толку. – Энди, я здесь не для того, чтобы тебя спасать. Я здесь, потому что твоя мать разорвет зубами весь мир в клочья, если Клэйтон Морроу просто приблизится к тебе. Андреа покачала головой, хотя знала, что Майк не преувеличивает. – Он меня не тронет. – Он не Ганнибал Лектер, Кларисса. У него нет кодекса чести. У Андреа не нашлось ответа для него. Она внезапно почувствовала страшную усталость. Казалось, за одним шагом вперед следуют два шага назад. Она не могла помочь Стар. Она не могла найти убийцу Эмили Вон. Если Комптон пошлет к Рики Андреа расспросить ее о ферме, она наверняка не справится и с этим. – Энди. Она покачала головой, умоляя себя не плакать. Слезы перечеркнут все, что она только что сказала. Тогда последние два года потрачены зря. Тогда она напрасно оттолкнула Майка. – Малыш, поговори со мной. – Нет, – она все еще качала головой. – Я не пойду за тобой. Я должна делать свою работу. Он потянулся к ее руке. Андреа вздрогнула, когда он случайно задел ее запястье. – Энди? Она отвернулась от него, ругаясь про себя, на чем свет стоит. Чертова работа. Чертова ферма. Чертов Векслер. Нужно было выбить его сучий кадык. Сломать ему на хрен подъязычную кость и отправить в гребаную больницу. – Андреа. – Майк стоял прямо перед ней. Он выпятил грудь и сжал кулаки. – Кто-то сделал тебе больно? Она ничего не могла с собой поделать. Она прижалась лбом к его груди. В то же мгновение она почувствовала облегчение, почти невесомость – она позволила ему взять часть своего груза. Его руки с легкостью легли ей на затылок. Он ждал знака, что ему можно обнять ее. Но она не позволит себе дать ему этот знак. – Я в порядке. Правда, – она подняла голову. – Я сама обо всем позаботилась. Мне не нужно, чтобы ты меня спасал. Его руки опустились. – Почему ты продолжаешь это повторять? – Потому что я хочу, чтобы так и было. – Андреа почувствовала, как у нее на глазах выступают слезы. Она вытерла их кулаком, разъяренная на собственное тело за это предательство. – Я не твои требовательные старшие сестры, которые постоянно ждут, пока ты их выручишь. И не твоя мать, которая ждет, что ты будешь служить ей верой и правдой. Я, черт возьми, тридцатитрехлетняя женщина. Я могу позаботиться о себе. – Разумеется. – Майк сделал шаг назад. Гадости, которые она наговорила, возымели ожидаемый эффект. Он отошел еще на шаг. Потом еще. Покачал головой. Сложил руки на груди. – Понятно. Все четко и ясно. Андреа проглотила извинения, которые так и просились на язык. Она могла сказать ему практически что угодно, но приплетать мать и сестер – это было чересчур. Ей оставалось только провернуть нож. – Увидимся. – Это уж точно. Андреа ушла. Она чувствовала спиной его горящий огнем взгляд, пока не повернула за угол. Она не могла представить, о чем сейчас думал Майк, но сама она могла думать лишь о том, что превращается в свою мать. Для всех своих «милых» и «моих любимых» Лора временами могла быть хладнокровной сукой. В этом не было ничего удивительного, учитывая, в каких условиях она росла и какой вред ей нанес Клэйтон Морроу. На протяжении многих лет Андреа наблюдала, как ее мать включает и отключает свою холодность, как замораживающий луч, – сегодня отмечает Рождество в кругу семьи, а завтра сообщает Гордону, что все кончено. Так ее мать защищала себя. Когда люди подходили слишком близко, она отталкивала их. Если Андреа признавала, что у ее матери стальной характер, она вынуждена была признать и то, что ее мать наносит непоправимый ущерб всем, кто ее окружает. Два года борьбы за то, чтобы стать сильнее, не изменят самых основ. Куда бы ты ни шла, ты будешь там. Арендованная машина Майка стояла перед дверью ее номера. Она сразу поняла, что это его: он так часто водил прокатные автомобили, что всегда вешал кроличью лапку на зеркало заднего вида, чтобы узнать свою машину. – Все путем? – Байбл стоял, прислонившись к своему внедорожнику. Он вынес Андреа ее рюкзак. – Все путем. – Она схватила рюкзак и забралась в «Эксплорер». Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не оглянуться на Майка. – Я позвонил в дайнер, – сказал Байбл, трогаясь с места. Очевидно, он решил оставаться в рамках рабочего процесса. – Рики сейчас дома. Это в двух шагах. Всегда хорошо говорить с людьми на их территории. Она будет чувствовать себя спокойно и комфортно. Я бы выбрал такой подход: «Эй, леди, я тут пытаюсь вам помочь». Расскажите мне все про своего бывшего, чтобы мы могли засадить мерзавца и выкинуть ключи. Андреа сомневалась, что все будет так просто, но ответила: – Легкотня. – Как два пальца об асфальт, – подытожил Байбл. – Великолепно, напарник. Уверен, ты блеснешь. Андреа была польщена его мнением, но не была так уверена в себе. Майк выбил у нее почву из-под ног. А еще он ей соврал. Он сказал, что Митт Харри написал ему в рабочем чате в десять утра. И тогда Майк впервые услышал, что Андреа в Лонгбилл-Бич. Но фотографию гну он отправил в 8:32 утра, а это значит, что он связался с ней не по работе, а просто потому, что хотел с ней связаться. Дикдика он прислал, когда был в пятнадцати минутах от мотеля. Расписание не проясняло и ситуацию со слухами об их отношениях. Байбл поздравил Андреа с помолвкой через пять минут после знакомства. Вчера днем у Майка не было причин волноваться из-за Клэйтона Морроу. Насколько ему тогда было известно, Андреа находилась в Балтиморе. Он пустил этот слух не для того, чтобы пометить ее, как пожарный гидрант, и не для того, чтобы усложнить ей жизнь. Он пустил его, потому что хотел, чтобы Андреа говорила о нем. Она причинила ему боль. Почему она причинила ему боль? – Знаешь, – сказал Байбл, – мой сын примерно одного возраста с Майком. Андреа молча приняла это вступление, хотя ей показалось странным, что Байбл выбрал именно этот момент, чтобы поделиться подробностями своей личной жизни. – Не знала, что у вас есть дети. – Двое. Дочка работает врачом в Бетесде. Суперумная, прямо как ее мама, – Байбл улыбнулся с гордостью. – А наш мальчик, ну, не пойми меня неправильно, он хороший парень, у него была полная стипендия в Вест-Пойнте. Он в итоге получил степень по праву в Джорджтауне. Андреа чувствовала, что сейчас будет большое «но».