— И твоя первая мысль — это все галлюцинации? Вот почему ты солгал насчет снов. — Я не знаю, что еще думать. — Может быть, вообще не думать об этом? — То есть как? — Может быть, это всего лишь то, что оно есть, — сказала Сьюзен, пожимая плечом. — И что же? — Я понятия не имею, — усмехнулась она и, заметив, что Эрик тоже усмехнулся, продолжила: — Послушай, я совершенно не верю во всю эту шумиху с экстрасенсами и прочим, но и не ставлю под сомнение факты. А факт в том, что ты знаешь что-то, даже если сам этого не понимаешь. Не могу вдаваться в подробности, но в участке ты назвал некоторые детали, которые не могут быть простым совпадением. Очевидно, ты знаешь об этом деле больше других, и этому есть какое-то объяснение. — Ты не того? Потому что я — да, того. Я — чокнутый. Если б ты видела кое-что из того, что видел я… — Эрик покачал головой и добавил: — И спасибо, что поверила. Уверен, тебе пришлось преодолеть себя, чтобы вообще прийти сюда. Сьюзен колебалась; в ее полицейском мозгу, казалось, шло сражение. — Моему боссу не слишком понравилась эта идея, — призналась она. — Вообще-то, меня быть здесь не должно. Вроде как отстранили от этого дела. — Правда? — Эрик вскинул брови. — Так что теперь мне придется попросить тебя немножко довериться мне и никогда и никому не говорить, что я была здесь. — Доверие — это взаимная вещь. — Вот именно. Некоторое время оба замолчали, потягивая кофе. Сьюзен откинулась на спинку стула и негромко рассмеялась. — А вот теперь мне интересно, не считаешь ли ты меня чокнутой. — Могу тебя уверить, мне и в голову такое не приходило. Знаешь, человеку, который живет в стеклянном доме[30]… и все такое прочее. Она засмеялась, потом задумалась. — Я знаю, что это притянуто за уши и прозвучит совершенно не в тему, но что, если Ленни приходил к тебе, потому что… Эрик поднял брови. — Потому что? Сьюзен состроила гримасу. — Потому что у него есть сообщение? Эрик чуть не расхохотался, видя ее до невозможности серьезное выражение лица. — Сообщение? — Ты сказал, что в этих видениях — или чем бы они ни были — имя Милтона воспринималось как нечто важное. А если Ленни хочет, чтобы ты нашел Милтона и сказал ему, что он не виноват в исчезновении брата? Это, конечно, совершенно неожиданно, и все-таки… Разве невероятно? Действительно, почему бы и нет, учитывая, каким образом досталась ему вся информация. — Откуда у тебя такая идея? Сьюзен сделала глоток кофе. — Когда я обсуждала это дело с человеком, занимающимся историей города, он упомянул, что Милтон всегда чувствовал себя ответственным за исчезновение своего брата и, возможно, до сих пор считает себя виноватым. — Но это же смешно. Они были всего лишь детьми. — Конечно. Но чувство вины — это нечто особенное, да? Ребенок или нет, Милтон был старшим братом, так что, возможно, он корит себя за то, что не усмотрел за Ленни. «Джим мог бы поучиться кое-чему у этого Милтона», — с легкой горечью подумал Эрик. — Я проверила, — добавила Сьюзен. — В таком маленьком городке, как Перрик, местные всегда знают что-то о каждом. — Естественно. — В общем, — продолжала она, — Милтон — затворник. Всю свою жизнь он провел на той же ферме, где исчез Ленни, как будто все эти годы ждал, когда брат вернется домой. Никогда не был женат. У него не было детей. — Похоже, исчезновение Ленни разрушило все его будущее, — прокомментировал Эрик, думая о том, что его нынешнее положение не очень отличается от ситуации Милтона. — Печально. — Да, печально, — согласилась Сьюзен. — И скоро станет еще печальнее. Милтон смертельно болен. Рак яичек. К этому дню следующего года он, вероятно, будет мертв. — Как ужасно… Мой отец умер от рака простаты, — сказал Эрик. — Приятного мало. — О, мне жаль это слышать. — Спасибо, — машинально сказал Эрик и быстро продолжил: — Так ты думаешь, Ленни хочет, чтобы Милтон ушел с миром, что-то в этом роде? Сьюзен кивнула: — Примерно так. Кто знает… Возможно, Милтону будет немного спокойнее знать, что он не потерял Ленни, что тот был похищен. — Понимаю. — Доказать, что это тело Ленни, будет достаточно легко, если Милтон согласится предоставить нам ДНК, — сказала Сьюзен. — Что, я полагаю, он и сделает. — У меня такое чувство, что тебе от меня нужно что-то еще, — настороженно сказал Эрик. Сьюзен покраснела. — Неужели это так очевидно? Я надеялась, что ты согласишься пойти со мной к Милтону домой. Ну, потому что ты столько всего видел… Я бы еще раньше сказала, но не хотела просить, пока… — Пока что? Сьюзен постучала пальцем по папкам. — Хотела посмотреть, сможешь ли ты опознать Ленни. — Конечно, я пойду с тобой к Милтону, — сказал Эрик. — Но не могу обещать, что он поверит всему, что я скажу. Сьюзен криво улыбнулась. — Все, что мы можем сделать, это попытаться. — Так когда ты хочешь пойти? Сьюзен вытащила ключи из кармана. — Как насчет сейчас? — Я только возьму пальто. Глава 28 Милтон Линкольн оказался не тем, кого они ожидали увидеть, не хрупким старичком с неуклюжей походкой, в мятом кардигане и со скрипучим голосом. Тот Милтон, который открыл дверь Сьюзен и Эрику, был пусть и худым, но высоким, сильным на вид и жилистым, как своенравная рабочая лошадка, одним своим видом отвергающая мысль о выходе на пенсию. На обветренном, выдубленном десятилетиями тяжелого труда лице выделялись голубые глаза, острые и хитрые. Ферма Линкольна как будто сошла с картины Нормана Роквелла[31]. Заборы были выкрашены в белоснежный цвет в тон дому, крыльцо выметено достаточно чисто, чтобы с него можно было есть, а ярко-зеленый дворик подстрижен так аккуратно, что ни одна травинка не выбивалась из общего строя. Грузовик Милтона, крепкая модель семидесятых, хотя и огорчал выцветшей коричневой краской, но пребывал в безупречном состоянии. Сарай, расположенный примерно в ста ярдах от дома, радовал глаз чистым кирпично-красным цветом. Глядя на все, трудно было поверить, что этот человек умирает от рака. Эрик помнил, что для его смертельно больного отца большим достижением было вовремя добраться до ванной. Милтон Линкольн, очевидно, не собирался уходить без боя. Увидев гостей, он, похоже, совсем не удивился. — А я-то все думал, когда ж вы, ребята, вернетесь, — сказал, открывая дверь и вытирая руки. — Заходите. Как только они оказались внутри, Милтон бросил на Эрика беглый взгляд.