Однажды по пути в столовую я увидел, как к нему пристает пара задир. Милтон уже тогда был худым, и эти два лоботряса требовали у него денег — зажали и шарили у него по карманам. Милтон был беден — в школе в основном учились дети из бедных семей, но был беден безоговорочно, — и я знал, что по нему даже потеря одной монеты ударит больно. — Эд помолчал. — Но то, что я сделал, я сделал не поэтому. За несколько минут до того я поссорился со своей девушкой, которая думала, что я подбиваю клинья к другой чирлидерше. По правде говоря, так оно и было. Наверное, я просто напрашивался на драку. — Эд покачал головой и тихонько усмехнулся при этом воспоминании. Долго еще он собирается трепаться? Сьюзен волновалась не только за себя, но также и за Эрика и детей в яме, которые замолчали и не подавали голосов. Живы ли они? И каковы планы Эда в отношении этих двоих? — В общем, я спросил, что происходит, и один из этих парней открыл на меня пасть. Я был не в том настроении, чтобы терпеть грубость, и врезал ему по первое число. Поставил большой фингал. Другой бросился бежать, но прежде чем он успел слинять, я сказал им обоим, что вырублю к чертям, если еще раз увижу, как они пристают к Милтону. — Эд пожал плечами. — Для меня это ничего не значило. Честно говоря, я и забыл, как они выглядели. В общем, даже если б они потом снова приставали к Милтону, я бы ничего не узнал, и, вероятно, мне было бы все равно. Но Милтон… он повел себя так, будто мое заступничество было лучшим, что с ним случилось за всю жизнь. Я сказал ему, чтобы он забыл об этом, но он ответил, что теперь у меня в долгу, и придет время, когда он мне отплатит. «А теперь ты всадил пулю ему в голову», — подумала Сьюзен. — После окончания школы я уехал в колледж на футбольную стипендию, а затем начал тренироваться в академии, но потом понял, что Национальная лига не для меня — об этом позаботилась моя спина. Я почти не думал о Милтоне после того дня у столовой. Если уж откровенно, я вообще о нем не думал. Потом я как-то столкнулся с ним вечером в баре, когда приезжал навещать родителей. К тому времени как мы начали разговаривать, я уже прилично выпил и не следил за языком. Эд откинулся и почесал шею. Какое-то время он, нахмурившись, изучал люк, и на мгновение Сьюзен испугалась, что шеф может подойти к нему, но он продолжил свой рассказ. — У меня снова возникли проблемы с девушкой, но на этот раз они были намного серьезнее, чем просто обвинения какой-то болельщицы в обмане. — Эд сглотнул. — Летом, после окончания средней школы, у меня случился роман с девушкой по имени Марта. «Марта, — с дрожью подумала Сьюзен. — У этой истории счастливого конца не будет». Впрочем, ее собственная могла закончиться не лучше. — Для нас обоих, — продолжал Эд, — это должно было стать всего лишь интрижкой. Искра вспыхнула и горела пару месяцев, а затем так же быстро погасла, когда мы расстались. Я поступил в колледж, Марта тоже уехала. Ее родители были рабочими-мигрантами из Мексики, и я решил, что она отправилась с ними дальше или, может быть, вернулась домой. Сказать по правде — сейчас уже нет смысла лгать, — мне было все равно, куда она делась. Я и фамилию ее с трудом мог вспомнить. За пару дней до того, как я столкнулся с Милтоном в баре, Марта нанесла визит в дом моих родителей. Совершенно неожиданно. Сказала, что давно хотела поговорить со мной, но не знала, где меня искать, и не доверяла никому передавать ее сообщение. Теперь она услышала, что я вернулся в город, и… — Эд снова умолк. Казалось, он обдумывает, стоит ли продолжать. — Конечно, я был грубоват, когда у нас с Мартой случился роман, но потом изменился — как и мои приоритеты. Я уже был мужчиной, не напивался и не бегал за девушками, как раньше. Нет, я только что обручился с Ширли и получил хорошую работу в полиции, сразу после академии. Сьюзен стало не по себе, и не только из-за травмы головы. Эд что-то сделал с Мартой. Даже если б он закончил свою историю прямо сейчас, она все равно знала бы это. Сама манера рассказа выдавала его с головой. Он оправдывал свои действия еще до того, как закончил их излагать. — Марта сказала мне, что забеременела, когда у нас был роман, и что она родила сына по имени Мартин, которому уже исполнилось почти пять лет. Она никому, даже своим родителям, не сказала, кто отец. Но теперь ее положение изменилось. Оба ее родителя заболели, она вдруг оказалась одна с маленьким мальчиком на руках и решила, что сыну пора встретиться с отцом. — Эд покачал головой, как будто все это было одной большой нелепостью. — Конечно, я пытался отрицать, что ребенок мой. Но даты сходились. И после того как она показала мне фотографии, я все понял. Мальчишка был моей точной копией. Был. Снова прошедшее время. Снизу, из дыры, донесся шуршащий звук. Эд подошел и заглянул сквозь щели. — Похоже, твой парень приходит в себя, — сказал он, возвращаясь и убирая фонарик. — Что ты собираешься с ними сделать? — спросила Сьюзен. — Он же ни в чем не виноват. Там внизу дети! Им нужна помощь. — Ты должна поверить мне, Сьюзен. — В голосе Эда зазвучали резкие нотки. — Вся моя жизнь полетела бы под откос, если б я признал Марту и ее сына. Ширли наверняка оставила бы меня, и мне пришлось бы бросить академию. И что дальше? Браться за черную работу, которую я ненавидел бы всю оставшуюся жизнь? Я так и сказал Марте, и она разозлилась. Она угрожала мне, сказала, что расскажет моим родителям и Ширли. Она сказала, что я должен добровольно принять Мартина как своего сына, или она заставит меня это сделать. — Эд нахмурился. — Марта дала мне пару дней, чтобы все обдумать. Сьюзен глубоко сожалела о своих обещаниях Эду никому не говорить о подозрениях в отношении Милтона. Она вспомнила, как уверяла, что никто в участке не узнает об их поездке к Милтону, что это будет их маленький секрет. В каком-нибудь дерьмовом полицейском сериале ФБР уже додумалось бы до правды и ворвалось в сарай, чтобы спасти ее задницу. Но здесь не телевидение. И никакая помощь не придет. Ее взгляд скользнул к люку. Ничего не выйдет. Она стиснула зубы, чувствуя, как наполняется праведным гневом. «Нет, просто так я не сдамся…» — Потом я столкнулся с Милтоном в баре, — не умолкал Эд. — Ты знаешь, я не из тех, кто вываливает свое грязное белье на незнакомых людей, но я был очень пьян. И Милтон оказался идеальным слушателем — он знал мою историю, но не был частью моей жизни, понимаешь? Я рассказал ему о своем затруднительном положении из-за Марты, и он пообещал помочь. Когда я спросил почему, он напомнил мне о том случае, когда я помог ему в школе. Сказал, что расплатится со мной по старому долгу, что мы будем квиты. Сказал, чтобы я привел Марту и Мартина к нему домой на обед, а об остальном он позаботится. Сьюзен на мгновение закрыла глаза. «Я не хочу слышать про остальное». Но Эда было уже не остановить. — На следующий день я привел Марту и ее сына сюда, в этот дом. Он был и твоим сыном, дерьмо ты этакое… — И не смотри на меня так, Сьюзен, — сказал Эд, словно прочитав ее мысли. — Я не желал им зла, если ты об этом думаешь. — Тогда какой же у тебя был план? — спросила Сьюзен ядовитым тоном. Она ничего не могла с собой поделать. Пристегните девушку наручниками к экскаватору, и она немного взбесится. Эд пожал плечами. — Честно? У меня его не было. Я думал, Милтон собирается предложить Марте работу. Он был холост и, как я предполагал, одинок, а Марта была настоящая красавица. Я думал, может быть, он поухаживает за ней, если она переедет к нему на ферму… А почему бы и нет? У Милтона был хороший дом, и он казался вполне нормальным парнем… Если не считать того, что был законченным психопатом. — …и Марте нужны были деньги и отец для ее сына. — То есть ты фактически сводничал, — с отвращением сказала Сьюзен. — Надеялся, что она влюбится в Милтона и перестанет быть твоей проблемой. — Послушай, Сьюзен, я не сводничал! — крикнул Эд. — Я думал, что так будет лучше для всех. А я думаю, ты заботился о своих интересах. — Марта была без гроша в кармане, с ребенком, а ее родители лежали на смертном одре. И у нее действительно был опыт работы в сельском хозяйстве. — Но Милтон не предложил ей работу, не так ли? — Нет. — Эд медленно покачал головой. — Он этого не сделал. Сьюзен молчала. Она уже представляла, что будет дальше. — Итак, мы вчетвером пообедали у Милтона, а потом вышли прогуляться к той большой плакучей иве, чтобы ее сын мог покачаться на качелях. Милтон все еще не сделал Марте никакого предложения. — Эд вздохнул. — Я знал, что это нехорошо, но начал подозревать, что на самом деле он хочет каким-то образом запугать Марту. Я не знаю, как Милтон это сделал бы — угрожал ее родителям или, может быть, напугал мальчика… — Господи, Эд. — Сьюзен не могла поверить, что слышит это от того самого человека, с которым много раз от души смеялась в участке. От ее наставника. Человека, о котором думала как об отце. — Милтон спросил Мартина, не хочет ли он мороженого. Мальчик сказал, что хочет, и мы с Мартой пошли в дом за мороженым для него и пивом для себя. — Эд с трудом сглотнул. — Когда мы вернулись, Милтон стоял позади Мартина. Что-то было не так, мы сразу это увидели. В их движениях было что-то неестественное. Мартин упал как раз в тот момент, когда мы подошли. Милтон обернулся; я увидел, что он держит в руках полиэтиленовую пленку и… — Эд замолчал и вытер мокрые от слез глаза. «По крайней мере, он чувствует хоть какое-то раскаяние, — подумала Сьюзен. И с горечью добавила про себя: — Только для бедного Мартина это мало что значит». — Я никогда не рассказывал эту историю ни одной живой душе. Ни разу за всю мою жизнь. — Так зачем же рассказывать мне об этом сейчас? — спросила Сьюзен, но Эд уже не слушал. Он мог бы раскрыть все свои самые глубокие, самые темные секреты, потому что не собирался оставлять ее в живых. Она подумала об Эрике и детях, которые тоже слушали. Нет, он не собирался оставлять их в живых. Эд прерывисто вздохнул и продолжил: — Марта помешалась, когда поняла, что Милтон задушил ее сына. Она подбежала к Мартину, обняла его и закричала. Это был самый ужасный звук, который я когда-либо слышал за всю свою жизнь. Я до сих пор слышу его в своих кошмарах. Сьюзен не слишком удивилась, что Эда, похоже, не беспокоило то, что его сына убили. До него это как будто даже не дошло. В его представлении он никогда не был отцом. — Марта просто не переставала кричать. И кричала так громко… Потом вскочила и набросилась на Милтона, колотила его в грудь, называла убийцей. Пригрозила, что «разделается» с ним. Что он заплатит за смерть ее сына. Я умолял ее успокоиться, помолчать, но она так кричала… «Может быть, и мне стоит закричать… Но что будет потом?» Если бы по какой-то случайности кто-то услышал ее, все равно прошли бы еще минуты, прежде чем он успел прийти — и это в лучшем случае. Она могла бы одолеть Эда в честном бою, но с одной рукой, прикованная наручником над головой… нет, у нее не было ни шанса. — Марта накинулась на меня, когда я попытался оттащить ее от Милтона. Она просто обезумела, вцепилась мне в лицо. — Эд подался вперед, нахмурился, когда Сьюзен отпрянула, и постучал себя по лбу. — Видишь этот шрам? От нее. В какой-то момент Сьюзен подумала, не наброситься ли и ей на него. Эд был достаточно близко, чтобы она могла нанести ему сильный удар ногой в лицо. Пусть будет еще один шрам, еще один повод похвастаться… Он отодвинулся, прежде чем она успела решиться. — Я отвернулся от нее, но она не успокаивалась. Кричала. Я… все это произошло в течение нескольких секунд. Она толкнула меня, и я поднял камень и ударил ее им. Ударил только один раз, просто чтобы заставить ее остановиться и замолчать. Но и одного раза оказалось достаточно, потому что она упала. «Ты лжешь. — Даже если б Сьюзен уже не знала, она могла бы увидеть это в глазах Эда. Какая-то темная часть его наслаждалась содеянным, испытывая облегчение от решения проблемы, которая могла серьезно осложнить ему жизнь. — Вот почему ты набросился на Марту вместо Милтона. Ты хотел, чтобы ее тоже не стало». Сьюзен поежилась, вспомнив свой предыдущий разговор с Сэлом, когда тот заявил, что Марту били по голове не один раз, а несколько. Это означало, что Эд был способен на очень внезапную ярость. — Милтон сохранил спокойствие. Я, конечно, был в отчаянии, и он велел мне идти домой. Сказал, что позаботится о телах. Я был просто потрясен тем, что сделал, и поэтому ушел. — Как удобно, — проворчала Сьюзен. Она не собиралась отказываться от мелких выпадов, чтобы уязвить его. Эд проигнорировал эту колкость. — Я начал подозревать, что Милтон все это спланировал. Он знал, что мы вернемся и увидим, как он душит Мартина. Знал, как отреагирует Марта, что она будет драться со мной. Думаю, он пытался заманить меня в ловушку, сделать своим сообщником или должником. Чувствуя неодобрение Сьюзен, Эд скрестил руки на груди. — Нет, я не обращался в полицию! Но я также больше никогда не разговаривал с Милтоном после этого, только в случае крайней необходимости. Ты же знаешь, какой маленький наш Перрик. Здесь не всегда можно избежать тех, кого не хочешь видеть. Сьюзен услышала достаточно. Она почти не чувствовала свою левую руку, и ей могла понадобиться вся ее сила, если выпадет шанс спастись. Вот только как это сделать, оставаясь прикованной, она еще не решила. — Эд, какое все это имеет отношение к тому, почему меня держат в плену? Эд вздохнул. — Сьюзен, сколько раз я говорил тебе, чтобы ты перестала совать нос в дело о Ферме смерти?