Когда они с Клаусом переехали в этот дом, была пятница, а перед этим несколько недель подряд они приезжали туда красить стены. Мать Луизы помогла им с уборкой, а Клаусу его шеф разрешил взять фургончик, чтобы перевезти вещи. Первую ночь в новом доме они спали на полу гостиной, потому что Клаус уже начал расстёгивать ей блузку, и дальше гостиной они так и не успели перебраться. Где-то в середине ночи Луиза притащила туда матрас, и они улеглись на него, но спать в ту ночь так и не спали. До самого утра, как она помнила, они занимались любовью. На следующий вечер Рик договорилась, что останется ночевать у Камиллы в её съёмной комнатке в Роскилле. Дело в том, что в зале гимназии в Химмелеве выступала группа «Gnags», и Луизе не удалось уговорить Клауса пойти с ней на их концерт. Поэтому она оставила его дома распаковывать те вещи, которые ещё лежали в коробках, пообещав вернуться домой в воскресенье в первой половине дня, чтобы успеть расставить всё по местам. Мать с младенцем на руках поднялась с места. Ребёнок, похоже, заснул. Луиза смотрела, как, собираясь вернуться в дом, эта женщина любовно уложила малыша в сумку для переноски, стоявшую рядом со стулом. Немного погодя хозяйка дома снова вышла, неся перекинутыми через руку пару полотенец, которые она кинула двум старшим детям. Отец детей начал сворачивать шланг. Вот так и шла своим чередом обычная семейная жизнь, пока Рик сидела и думала о том дне, когда её собственная семейная жизнь закончилась. Днём в воскресенье она ехала от станции на велосипеде. Ей не хотелось звонить и будить Клауса, чтобы сказать, что она скоро будет дома, но она успела купить свежей выпечки в булочной сети «Мёнстербагерен» на главной улице. Луиза взяла там и сдобных булочек, и слоёных с маком. Мотоцикл её парня стоял перед домом, окна в гостиной были открыты, и она подумала ещё, что он, должно быть, встал пораньше, чтобы начать распаковывать вещи. Дверь была не заперта, но Луиза не успела даже удивиться этому, так она радовалась, что сейчас увидит своего любимого. Она смело ступила в дом. Клаус висел на верёвке, привязанной к лестнице. Рик закрыла глаза и поскорее встала, чтобы эта картина не обрисовалась в её сознании более отчётливо. Раздвигая ветки руками, она выбралась из-под елей и выскочила на дорогу. Там женщина постояла немного не шевелясь. Впервые за двадцать один год, прошедший с тех пор, Луиза позволила себе мысленно вернуться к тому мгновению, когда она шагнула в дом. Раньше она всегда отгоняла от себя эти воспоминания, прежде чем доходило до этой минуты. Но сегодня она прошла весь этот путь до конца и по дороге назад, к автомобилю, попробовала оценить, хуже ли ей стало от этого. Когда Рик добралась до отдела, уже перевалило за полдень, но она, не заходя к себе в кабинет, прямиком направилась в приёмную к Рёнхольту. И к Ханне. Придется ей поговорить с секретаршей начальника, поскольку если их отношения и дальше будут складываться по-прежнему, это может закончиться настоящим скандалом, а Луиза достаточно хорошо себя знала, чтобы понимать, что может в гневе наговорить много лишнего. И она понимала, что это было бы совсем не кстати в её теперешней ситуации, когда её можно было выпереть с должности без особых церемоний. Ей было ясно, что она сглупила, когда повелась на предложение Рёнхольта и его похвалы. Рик не сомневалась, что Эйк говорил правду, рассказав ей о том, что до неё предложение возглавить новый специальный отдел поступало и другим сотрудникам, но все ответили отказом, поскольку не хотели занимать расстрельную должность. Разумеется, они оказались не такими дураками, чтобы променять своё насиженное и надёжное место на работу в новом подразделении, которое вполне могло оказаться недолговечным и задача которого, по всей видимости, состояла лишь в том, чтобы как можно быстрее оформлять дела, тут же закрывать их и сдавать в архив. Теперь Луиза злилась на себя за то, что не предусмотрела в своем контракте возможности вернуться в один из давно зарекомендовавших себя отделов в случае, если новый через какое-то время решат закрыть. Она так загорелась перспективой уйти от Микаэля Стига, что согласилась на предложение, не обдумав его как следует. – Войдите, – проворковала Ханне, услышав стук в дверь, однако улыбка тут же слетела с лица секретарши, когда она увидела, кто входит в приёмную. – А-а-а, – успела она сказать, но Луиза перебила её, пододвинув стул к секретарскому столу. – Ханне, в чём дело? – с напором спросила Рик. – Почему ты так поступаешь со мной? Сперва Мунк сидела молча и глядела на Луизу, вперившись в неё взглядом и как будто бы не представляя, о чём та вообще говорит. Затем она слегка помахала рукой, будто отгоняя дурной запах, хотя, возможно, это было сделано просто для того, чтобы Рик замолчала. По-прежнему не произнося ни слова, секретарь протянула руку к лотку для входящей корреспонденции, достала какую-то папку, лежащую на самом верху, и протянула её Луизе. Та приняла папку из руки Ханне, но тут же плюхнула её на стол, не сводя с секретарши глаз. – Ну, хватит! – скомандовала Рик. – Давай наконец выясним отношения. Я не уйду из отдела только потому, что тебя не устраиваю, – продолжила она, но сбилась, не сумев истолковать выражение глаз Ханне. – Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросила секретарша и чуть смущённо тряхнула копной своих рыжих волос, словно обвинения Луизы оказались для неё абсолютно неожиданными. – С чего бы тебе уходить из отдела? – С того, что ты ведёшь себя так по-хамски, что, честно говоря, складывается впечатление, будто ты была бы рада, если бы я вернулась туда, откуда явилась. Но знай: я этого не сделаю, – отрезала Луиза. – Так что придётся нам научиться сотрудничать, и поэтому не годится утаивать от меня информацию о совещаниях. Ты вообще должна посвятить меня в привычный порядок работы отдела. На мгновение в приёмной воцарилась тишина, а затем Мунк показала на лежащую на столе пластиковую папку. – Я записала для тебя номер телефона. Пришли результаты анализа ДНК женщины, найденной в лесу. И я обещала, что ты им перезвонишь. Она сказала это так, будто перед этим никакого разговора вовсе не было. Луиза какое-то время смотрела Ханне в лицо, но потом вздохнула и забрала распечатку, присланную криминалистами. Конечно же, Мунк так и не удосужилась приделать табличку с именем Луизы Рик на полочку для адресованной ей корреспонденции. – Спасибо, – сказала Луиза, поднимаясь со стула. На обратном пути к своему кабинету она размышляла о том, как же, чёрт возьми, поступить с Ханне. Видимо, в конце концов придётся поговорить об этом с Рёнхольтом. – Привет! – окликнул её кто-то сзади. Она обернулась и увидела, что это Олле. Луиза спохватилась, что так и не поблагодарила его за рисунок крысы-поварёнка. Он был высокого роста и начинал лысеть. Навскидку Рик дала бы ему лет пятьдесят с хвостиком, но весёлые карие глаза, в которых светилась улыбка, заставили её усомниться в точности этой оценки. – Тебе понравилось? – спросил Олле с надеждой, словно ребёнок, нарисовавший картинку для своих родителей. Луиза не знала, как он сумел уловить, что она не является горячей поклонницей комиксов, – то ли прочитал по выражению её лица, то ли она слишком долго тянула с ответом. – Я могу и другое что-нибудь нарисовать, – поторопился предложить её коллега. – Я просто подумал, надо же и для тебя сделать рисунок, раз уж ты пришла работать к нам. – Нет-нет! – воскликнула женщина, испугавшись, что заразит его своим плохим настроением. – Рисунок классный, и с твоей стороны было очень мило подарить его мне. Я и не знала, что у тебя талант к этому. – А у меня много талантов, – произнёс Олле проникновенным слащавым тенором, придвинувшись к Луизе вплотную и улыбаясь. Рик была настолько обескуражена его неприкрытым флиртом, что не сумела быстро отреагировать: она стояла столбом и глупо улыбалась. – Ты только скажи, если тебе захочется поближе познакомиться и с некоторыми другими из них, – продолжал мужчина, и она начала потихоньку отступать назад. – Олле! – Из чуланчика, в котором содержались чистящие средства и инструменты для уборки, пряча в карман пачку сигарет, вышел Эйк. – Она моя. Луиза обернулась, обрадованная тем, что её спаситель не сидит сейчас вместе с остальными за завтраком в ресторане «Постен». Она коротко кивнула нескладному долговязому рисовальщику и сбежала от него в «Крысиное гнездо». – Ты ходил на совещание руководителей? – спросила Луиза в дверях, но замолчала, когда её нос уловил в кабинете странный запах. Первое, что пришло ей в голову, – крысы. Эйк отодвинул их письменный стол к стене, и таким образом посреди комнаты образовалось свободное место. – У меня не было времени, – заявил он, не глядя на напарницу. Весь его письменный стол был завален бумагами, взлетавшими при малейшем шевелении воздуха. – Я распечатал данные по всем зарегистрированным белым «Тойотам Хай-Эйс» без окон, и как раз отсортировывал новые модели, но тут позвонили из Центра судебно-технических экспертиз и сказали, что можно забрать одежду Лисе Андерсен. Луиза сообразила, что пахнет несвежей одеждой. Она подошла к своему рабочему месту и положила на него сумку. Нордстрём в это время раскладывал одежду на полу. Ржаво-красное платье, которое напоминало халат, уже лежало там в расправленном виде, и теперь он пристраивал рядом два коротких тёмно-синих носка. – Изношены вдрызг, – сказал он, протягивая один носок своей коллеге, чтобы ей было видно большие дырки. – Поэтому и ступни у неё такие, будто она вообще босиком ходила. Луиза кивнула. – Я просто хочу посмотреть, не найдётся ли в её одежде чего-нибудь, что мы могли бы использовать как зацепку в этом деле. Но никакого ярлыка на платье нет, а если ты подойдёшь поближе, то увидишь, что ткань заношена до блеска. Она очень давно носила это платье. Когда Эйк достал из маленькой картонной коробки, в которой прислали одежду, нижнюю майку, Луиза взглянула не на платье, а на него. Хотя напарник и раздражал её тем, что постоянно во всё совался, она вынуждена была согласиться с Рёнхольтом в том, что он энергичен и умеет видеть факты под неожиданным углом. – Пришли результаты анализа ДНК, – сказала Рик и позвонила в Отдел генетических исследований Центра судебно-технических экспертиз. Эйк закончил раскладывать одежду и пошёл за фотоаппаратом, лежавшим на его рабочем столе. Потом он начал фотографировать все предметы одежды по отдельности. – Может быть, удастся выяснить, когда и кем куплено платье, – подумал он вслух. Луиза же тем временем ждала, когда звонок переведут с коммутатора на генетиков. Нордстрём никак не прокомментировал ни то, что его напарница так поздно появилась на работе, ни то, что накануне она сказалась больной. А может, он просто и не заметил этого, подумала Рик, рассказывая человеку, снявшему трубку, по какому поводу она звонит. – Вы просили меня перезвонить, – сказала Луиза и через несколько мгновений одними губами произнесла: – Профили ДНК совпали. Затем она продолжила слушать, записывая услышанное. Данные о ДНК мужчины, имевшего половые сношения с Лисеметте перед тем, как она упала с утёса и разбилась, уже содержались в базе данных ДНК полиции. Рик как раз собиралась попросить, чтобы ей назвали личный идентификационный номер этого человека, как её собеседник добавил, что личность этого человека не установлена: неизвестно ни как его зовут, ни какой ему был присвоен идентификационный номер. У них имеется лишь профиль ДНК, составленный в процессе расследования другого дела. Личность преступника тогда так и не была установлена. – Но номер уголовного дела вы же можете мне назвать? – перебила женщина и сразу же записала продиктованные ей цифры, после чего быстро закруглилась с разговором и набрала их в поисковом окне. Когда она начала читать, её пальцы замерли на клавиатуре. – Это он! – воскликнула Луиза, даже не посмотрев на Эйка, который лежал на полу со своим фотоаппаратом. – Что? – отозвался Нордстрём. – Это тот же человек, – констатировала его коллега. – Мужчина, забивший до смерти няньку, имел половые сношения и с Лисе. И когда я разговаривала с Кимом, то в его голосе звучала уверенность в том, что этого преступника можно поставить в связь с исчезновением бегуньи. Эйк оставил фотоаппарат на полу, а сам поднялся на ноги, подошёл к Луизе и встал позади её стула. – Но если это был он, почему же он не причинил вреда Лисе? – спросил он. – Нет ничегошеньки, что свидетельствовало бы о том, что она подверглась нападению. Одежда в порядке, в нижней части тела нет ни разрывов, ни кровоподтёков. Луиза покачала головой – у неё не было ответа на этот вопрос. – Может быть, она не сопротивлялась? – предположила женщина, подумав, и проследила взглядом за Эйком, вернувшимся к разложенной на полу одежде. – Неужели он бы стал спокойно и не торопясь расстёгивать длинную застёжку у неё на халате? – возразил Нордстрём. – А нижнее бельё, ты видела? Ничто не порвано, не испачкано. Не похоже на изнасилование, – заключил он. – И что ты думаешь? – в раздражении спросила Луиза. Эйк же пожал плечами и потянулся за фотоаппаратом. – Я думаю, что они знали друг друга, – сказал он, посмотрев на коллегу. – А если это так, значит, он имел доступ и к Метте тоже.