– Если мы ищем одного и того же человека, то у меня есть кое-что, на что ты должна посмотреть, – заявил Ким и рассказал, что он только что вернулся из архива старых дел в Роскилле, откуда забрал несколько папок с делами. Это она, Луиза, позвонила ему, чтобы рассказать, как развивается ситуация, и ей было слышно, что, разговаривая, её бывший бойфренд продолжает ходить по помещению. Ей показалось, что он слушает не очень внимательно, даже когда она рассказала о совпадении между ДНК, обнаруженного на телах няньки и Лисе Андерсен. – Двадцать лет назад в лесу произошло несколько опасных нападений на женщин, – говорил Расмуссен. – Две из них были изнасилованы и убиты. После того как мы утром разослали пресс-релиз, в котором предостерегали женщин от прогулок в лесу поодиночке, с нами связалась бывшая школьная учительница из Вальсё – теперь она на пенсии, – которая рассказала, что первой жертвой преступника была одна из её выпускниц. Луиза сидела, глядя прямо перед собой невидящим взором, и никак не могла представить себе, чтобы тот же самый преступник орудовал в этих местах уже в те годы. Она не помнила ничего о тех событиях, но ведь в то время она полностью была поглощена собственными переживаниями и попытками заново склеить из кусочков собственное существование. – Преступника так и не поймали тогда, – добавил Ким. – Ну и что из того, ведь уже столько лет прошло? – возразила Луиза. – Если этот человек совершил несколько преступлений кряду тогда, вряд ли он взял бы такую долгую паузу, а потом вдруг снова принялся за своё? Это было бы очень странно, подумала она, и в этот момент в трубке послышался звук открываемой двери. Наверное, Ким вошёл в свой кабинет, поняла женщина. – Разумеется, нам придётся выяснить, не совершал ли он ещё других преступлений за прошедшие годы, – согласился её собеседник. – Но если это так, то в любом случае эти новые преступления не были серийными, как в тот раз. – Ну, конечно, нет, – буркнула Луиза, – иначе полицейские в разных округах обратили бы внимание на преступления, схожие по характеру действий. – Его ДНК было зарегистрировано в связи со старыми нападениями, но человека с соответствующим генетическим профилем выявить не удалось. К тому же ДНК тогда ещё не признавали уликой, которую можно предъявлять в суде, так что в отсутствие других доказательств вины его вряд ли бы посадили, даже если бы удалось установить его личность. – И это происходило до того, как генетический профиль начали автоматически регистрировать в базе данных, – сказала Рик, порывшись в памяти. Она, должно быть, слышала об этих нападениях, но просто-напросто вытеснила всю эту историю из памяти вместе со всем остальным, что пыталась забыть. – А сейчас судебные генетики работают над тем, чтобы выяснить, нельзя ли эти прежние дела связать с убийством няни. Ответ придёт сегодня попозже. – А я могла бы почитать эти дела? – спросила Луиза. – Если они окажутся связанными с убийством няни, то могут быть связаны и с делом Лисеметте. – Да пожалуйста, – ответил Ким. – Только тебе придётся самой приехать сюда. Я не могу их тебе отправить, они нам и самим нужны. – Разумеется, – поторопилась убедить его Рик. – Я приеду сразу же, вот только перекушу немного. Луиза внезапно ощутила, что сильно проголодалась. Она ничего не ела с того времени, как поужинала в садоводстве накануне вечером. Теперь же на неё вдруг напал зверский голод, терзавший её вкупе со сжигавшими её изнутри эмоциями. – Давай просто перехватим по сэндвичу по дороге? – предложил Эйк, когда они спешили по коридору к выходу. – Сегодня я поведу. Рик без возражений проследовала за напарником к видавшему виды джипу «Чероки», чёрному, как и одежда, которую всегда носил Нордстрём. В машине воняло сигаретным дымом, а на полу валялись пустые бутылки из-под газировки. Луиза достала из сумки мобильный телефон и позвонила родителям, чтобы узнать, как дела у Йонаса. Эйк тем временем опустил стекло и закурил. – Останешься в Лербьерге или спросить Мелвина, не собирается ли он сегодня вернуться домой? – предложила Рик своему приёмному сыну и рассказала, что сама она едет в Хольбек, но на обратном пути наверняка сможет к ним заехать. При этом она вопросительно посмотрела на Эйка, чтобы удостовериться, что он не будет возражать, если на обратном пути они сделают небольшой крюк. Тот коротко кивнул и пару раз крякнул басом, барабаня пальцами по баранке под песню Ника Кейва, раздававшуюся из колонок автомобиля. – Я лучше останусь тут, – хлюпая носом, сказал Йонас и зевнул. – Ладно, тогда я вечером позвоню, – пообещала его мать и пожелала ему поскорее выздоравливать. Луиза поставила на письменный стол Кима пакет, в котором лежали сэндвич с курицей и беконом и банка «Швеппса» со вкусом горького лимона. – Хорошая у тебя память, – улыбнулся Расмуссен, сделав глоток из банки, а потом проводил своих коллег в комнату дальше по коридору, где стопкой лежали папки со старыми делами. Первое дело было датировано маем 1991 года. В краткой сводке говорилось, что Диана Сёренсен занималась подготовкой к экзаменам, и в этот-то период её и скинули в лесу с велосипеда. Согласно показаниям девушки, она как раз собиралась слезть с велосипеда, чтобы пешком подняться на горку, как на неё накинулся какой-то мужчина. «Он прятался за деревом, будто поджидал меня», – сказала Диана. По лесу ходит не так уж много людей, подумала Луиза. Казалось нелогичным, чтобы тот человек вот именно стоял и дожидался, пока школьница проедет мимо. Скорее он следовал за ней, а она не заметила этого. При падении девушка сломала правую ключицу и вывихнула плечо, прочитала Рик и сделала вывод, что мужчина, стаскивая девушку с велосипеда, применил значительную силу. Сёренсен не сумела описать насильника. В полицейском отчёте указывалось, что пострадавшая почти всё время находилась практически в бессознательном состоянии, а в скобках было отмечено, что на момент совершения преступления жертва никогда не состояла в половых отношениях. За всё время изнасилования мужчина, насколько помнила Диана, ничего не сказал, если не считать каких-то нечленораздельных звуков, и она даже мельком не видела его лица – видела только большую тень. «Казалось, что солнце исчезло, и вдруг стало совершенно темно», – написала она в показаниях. Повалив её на землю животом вниз, он стащил с неё джинсы. «Он очень странно дышал», – рассказала она далее, и констебль попросил девушку пояснить, что же так напугало её в дыхании насильника. «Звуки были такие, будто дышит какое-то животное», – было записано в показаниях. А затем Диана Сёренсен ещё углубила свой рассказ, добавив, что он дышал в каком-то определённом ритме: «Как будто кто-то играет на трубе с хриплым звуком». – Девушка описывает преступника, как какого-то монстра, получеловека-полуживотного, – сказала Луиза и посмотрела на Эйка, который, читая, сосредоточенно грыз зубочистку. – Но она не сумела описать никаких его примет. Непохоже было, чтобы Нордстрём вообще слушал, что она ему говорит, подумала Рик. Он продолжал сосредоточенно читать, проводя указательным пальцем по строчкам, и на лбу у него залегла глубокая морщина. В руках у него были документы, относившиеся ко второму из старых дел. Луиза раздражённо тряхнула головой и взялась за следующую папку. Двумя неделями позже на том же участке леса была изнасилована и убита женщина двадцати двух лет. Всё свидетельствовало о том, что она сопротивлялась изо всех сил. Для исследования ДНК убийцы был взят соскоб из-под ногтей жертвы. Согласно судебно-медицинскому отчёту, молодая женщина вырывалась и лягалась, пытаясь защититься, пока насильник не свернул ей шею. Только после этого он смог осуществить изнасилование. – Ты только послушай, – оборвал Эйк напарницу, выплюнув зубочистку в корзину для бумаг. – Если это тот же преступник, которого ищем мы, то кое-что вот тут говорит о его патологических склонностях. Рик с неохотой оторвала взгляд от отчёта о первой из жертв насильника, которая была убита. – Гитте Йенсен вышла в лес выгулять свою собаку и спустила её с поводка, хотя собакам там запрещено бегать без присмотра, – сообщил Нордстрём. – Вдруг собака начала лаять как бешеная и исчезла среди деревьев. Йенсен пыталась подозвать собаку, а потом уже собиралась идти искать её, как услышала какие-то странные звуки и хруст веток под чьими-то шагами. Собака к этому времени смолкла, а женщина со всех ног бросилась домой, памятуя о насильнике, о котором было столько разговоров. Эйк замолчал, читая дальше. – А с собакой что? – спросила Луиза. – Её нашли, – кивнул её коллега. – Или, вернее, нашли её останки. – Он нагнулся над отчётом и прочитал: – «Предположительно собаку подняли за задние лапы и с размаху били её о стволы деревьев». – Эйк скорчил гримасу и с отвращением на лице сунул в рот следующую зубочистку. – На, сама читай, – сказал он и подвинул отчёт к Рик. Луиза притянула к себе бумаги, а сама исподтишка поглядывала на напарника, внезапно открывшего ей свою уязвимость. Череп собаки был размозжён, а все шейные позвонки сломаны, прочитала она. Полиция обнаружила клочки меха в коре деревьев вокруг этого места. Мозговое вещество и кровь были разбрызганы по значительной площади, и на основании этой информации Луиза могла сделать вывод о том, что сила, с какой расправились с собакой, была просто чудовищной. – Как это вообще возможно – размахивать над головой такой тушей? – спросил Эйк, немного оправившись. Рик пожала плечами. Это был кобель, весивший около сорока кило. – Значит, возможно, если силы так много, – сказала женщина. – Но собака же наверняка пыталась кусаться! Луиза подумала о своём отце, который однажды застиг в курятнике крупную лису. Он сумел избежать укусов, держа лису за хвост и крутя ею над головой, так что она не могла достать его зубами. Они сидели молча, пока Рик не подвинула отчёт назад к Нордстрёму. – Собака на него напала, – сказала она. Эйк кивнул: – И тогда он её убил. Женщина ощутила неприятное давящее чувство в животе. Если близнецы имели какой-то контакт с этим человеком, каким же только издевательствам они могли подвергнуться? – И его так и не поймали, – пробормотала Луиза, начав складывать папки с делами в стопку на письменном столе. Диана Сёренсен сумела после нападения сама добраться до дома. Врачи, осматривавшие её, считали, что она какое-то время пролежала в лесу, пока не пришла в сознание, и, возможно, насильник, покидая её, думал, что она мертва. Последним документом в этой папке была карта, на которой школьница обвела в кружок то место, где на неё напали. Луиза нашла на карте Авнсё и повернула её той стороной, откуда было легче уяснить взаимное расположение объектов. – Это изнасилование произошло рядом с Заколдованным дубом, только с другой стороны от него, – сказала она, посмотрев на Эйка. – Оттуда не больше пары сотен метров до Провала, где, как считает Ким, напали на бегунью. С этими словами Рик вынула карту из папки со следующим делом. В конце лета ещё одна женщина была изнасилована и убита невдалеке от этих мест. – Все остальные нападения произошли на том же самом участке леса, – сказал Нордстрём, показывая на то место, где была обнаружена собака. – Но чёрт побери, там же поблизости нет никакого жилья! – в отчаянии воскликнула Луиза. – Должно быть, нападавший прекрасно знает все закоулки леса, – предположил Эйк, посмотрев на неё. – Все лесные тропинки знакомы ему так хорошо, что он легко срезает путь и, выследив свои жертвы, подбирается к ним вплотную. Кто же может так хорошо знать лес? Рик собиралась было запротестовать, когда он, закурив, подошёл к окну и распахнул его, но передумала и только пожала плечами. – Да масса людей умеют ориентироваться в лесу, – ответила Луиза после паузы. Она и сама изучила этот лес вдоль и поперёк, объехала верхом все дорожки и знала все лазейки, где можно проскочить между деревьями, чтобы поскорее добраться до нужного места. – Те, кто занимается конным спортом, ориентированием на местности или бегом, лесники, скауты… – не задумываясь, перечислила женщина. Когда Нордстрём докурил свою сигарету и закрыл окно, они сложили все папки с делами в хронологическом порядке. – Первое нападение случилось в мае, – подвёл итог Эйк. – Последнее – в августе. И все они происходили по утрам в субботу или воскресенье, насколько я вижу. Луиза кивнула. – Есть ли в этом какая-то определённая закономерность? – спросила она. – Какая-то регулярность? Давай-ка попробуем разобраться в этом. Рик начала записывать даты в блокнот. – Между первым и вторым нападением прошёл месяц. – Эйк наклонился вперёд, заглядывая в следующие папки. – Но потом последовали два нападения с промежутком между ними в две недели. – Так ведь и тогда тоже пропали две женщины! – вспомнила вдруг Луиза. – И это случилось в то же лето.