Они оба знали, что такая беседа даст гораздо больше, если вести её будет женщина. – Я могу подъехать туда и поговорить с ней, – поторопилась предложить Луиза, но смолкла, когда ей пришло в голову, что, возможно, это не совсем разумно. Она не могла быть уверенной в том, что сумеет бесстрастно снять показания с потерпевшей, если окажется, что они знакомы. – А у тебя найдётся время? – спросил её коллега, с надеждой ухватившись за это предложение. – Нам ведь в первую очередь надо хотя бы узнать, может ли она описать приметы преступника. – Не волнуйся, я с ней поговорю, – поспешно согласилась Рик, думая о Метте. Сейчас любая крохотная зацепка представляла собой шаг вперёд на пути к тому, чтобы её отыскать. Луиза пояснила, что находится в Вальсё. – Так что я в любом случае скорее до неё доберусь, чем вы, – добавила она. – Спасибо, – сказал Расмуссен. – Я тогда поеду в их дом с техническими экспертами. И передам в Роскилле, что ты туда направляешься. Луиза села в машину и бросила последний взгляд на кладбище, думая о том, что всё оказалось совсем не так трудно, как она себе представляла. Ей нужно было сделать это много лет тому назад. В больнице Рик проводили в кабинет рядом со смотровой, где лежала женщина. Она поставила сумку на пол, а сверху положила куртку. – Как она? – спросила Луиза медсестру, пока та не ушла. – Сильно пострадала? Рыжеволосая сестричка обернулась в дверях и пожала плечами. – Да больше шок, пожалуй. Ну, поверхностные ссадины. Но изнасилование было завершено, и силу к ней применили немалую, – ответила она и рассказала, что, когда муж женщины вернулся с работы, она сидела, запершись в ванной. – Она почти ничего не говорит, так что вы уж с ней помягче. Рик кивнула. – С ней там кто-то есть? – Её муж вот только что уехал за дочерью. Я тут собрала кое-какие вещички ей накинуть, и он хотел потом вернуться и забрать её домой, вот только отвезёт дочь к бабушке с дедушкой. Но вы зайдите к ней, – сказала медичка и проводила Луизу в смотровую. Женщина сидела на стуле у окна, закутанная в белое больничное одеяло. Когда она подняла голову, то показалась Луизе похожей на птенца в неуклюже торчащих во все стороны перьях. Сотруднице полиции сразу же стало ясно, что раньше она эту женщину не встречала, и она с облегчением подошла к ней, протягивая руку. – Меня зовут Луиза Рик, – представилась она, глядя пациентке прямо в глаза, чтобы посмотреть, не отреагирует ли она на её имя так же, как мужчина из конюшего дома. – Биттен, – еле слышно выговорила женщина. Единственное, на что она отреагировала, был дунувший в окно ветерок, заставивший её ещё плотнее укутаться в одеяло. Рик подошла к окну и закрыла его, спросив пострадавшую, не нужно ли ей чего-нибудь. Ей подумалось, что, наверное, она могла бы принести пару чашек кофе или газированной воды. – Нет, спасибо. – Биттен покачала головой и неуверенно посмотрела на Луизу. Её волосы были коротко острижены, прикрывая уши, брови были выщипаны так, что оставалась только тоненькая линия, а на правой щеке и вокруг глаза расплылось большое красное пятно – след от сильного удара. Лет тридцать или около того, прикинула Рик. Она не успела расспросить Кима о том, что он знает об этой женщине. – Я прекрасно понимаю, что вы пережили шок и вам неприятно рассказывать в подробностях о том, что с вами случилось, – заговорила Луиза. – Но ваш муж заявил об изнасиловании в полицию, поэтому я вынуждена задать вам ряд вопросов. Вы согласны на это? Женщина кивнула, и Рик села. – Давайте попробуем прокрутить время немного назад, – начала следователь. – Вы всё время с утра были дома? Пациентка снова кивнула, но потом как будто бы взяла себя в руки и кашлянула, прочистив горло. – Я на сегодня и на завтра взяла отгулы. Я работаю в финансовом отделе администрации нашей коммуны. Она сказала это извиняющимся тоном, будто с неё требовался отчёт за эти отгулы. – И чем вы занимались первую половину дня? – спросила Рик, чтобы незаметно подвести разговор к той точке, откуда дальше рассказывать уже будет тяжело. – Да так, ничем особенным. Часов около одиннадцати я села на террасе попить кофе, а потом пошла посидеть в джакузи, – рассказала пострадавшая и вопросительно посмотрела на Луизу, как бы удостоверяясь, то ли она хотела услышать. – У нас есть джакузи на участке, – пояснила она. А потом я вернулась в дом и приняла душ. Рик кивнула и не стала распространяться о том, что знает об их гидромассажной ванне, потому что уже бывала возле их дома. Биттен глубоко втянула в себя воздух и закрыла глаза. Когда она вновь открыла их, они были потемневшими и исполненными ужаса, как будто всё пережитое вновь обрушилось на неё. – Я же его вообще не видела, – прошептала женщина. – Я не заметила, как он вошёл в дом. – Когда она посмотрела на Луизу, в её взгляде сквозила растерянность. – Не понимаю, как я могла его не услышать. И почему Молли не залаяла? Похоже, что о собаке Биттен подумала только сейчас. Потом она сплела пальцы рук и поднесла их ко рту жестом, который свидетельствовал о том, что она только теперь начинает осознавать произошедшее. – Давайте сейчас вернёмся к вашему джакузи, – попросила Рик, отбросив пока мысль о собаке, убитой в лесу. – Постарайтесь вспомнить, может быть, вы слышали или видели что-нибудь, пока лежали в нем. Пациентка покачала головой. – В тот момент возле дома никого не было. Молли лежала рядом, она всегда так делает, когда я принимаю ванну. Она обожает, когда на неё брызгают водой. – А не мог ли кто-то подглядывать за вами – так что вы этого не заметили? Биттен пожала плечами, а потом покачала головой: – Я всегда внимательно оглядываюсь по сторонам, выходя из ванны. Если я одна дома, то никогда не надеваю купальник, и поэтому всегда слежу за тем, чтобы на дороге никого не было. Но там никого и не было. Пострадавшая замолчала, и Луиза поняла: она вспоминает, как шла с террасы в дом. Потом Биттен покачала головой. – В это время его там не было, – заключила она. – Я в этом совершенно уверена. И она как-то разом обмякла. Рик заметила, что у её собеседницы задрожали руки, хотя та и старалась изо всех сил сдержать дрожь. Она отвернулась от Луизы и стала смотреть в окно, и это молчание создало у сотрудницы полиции впечатление, что она что-то утаивает. Наконец Биттен собралась с духом, выпрямилась и крепко сцепила свои дрожащие руки. – Я ничего не заметила, потому что мысли у меня были заняты совсем другим. Я ведь готовилась к встрече, – сказала она с отчаянием в голосе. Её тёмные глаза вонзились в Луизу, словно она желала удостовериться, что женщина из полиции поймёт её. – Вы ждали кого-то? – заключила Рик. Биттен кивнула. – Я оставила дверь на террасу открытой, когда пошла в ванную, чтобы ополоснуться под душем. Кажется, именно в это время я услышала какой-то звук из гостиной. Я не помню. Теперь ей на глаза навернулись слёзы. – Я собиралась зайти в спальню за своим кимоно и как раз открыла дверь, как он закрыл мне рот ладонью. – Вы были раздеты? – спросила Луиза. Пациентка кивнула, глядя в пол, как будто стыдилась того, что вышла из ванной нагишом. Она закрыла глаза и крепко зажмурила их, и по всему её телу пробежала волна дрожи. – Я думала, это он, и я хотела повернуться и поцеловать его! – с отчаянием в голосе воскликнула она. – Но он крепко сжал меня и коленом раздвинул мне ноги. Он был такой сильный, что я вообще не могла пошевелиться. Не могла… – …сопротивляться? – закончила за неё Рик. Биттен кивнула, рыдая. – Он нагнул меня вперёд и резко вошёл в меня сзади, – всхлипнула она, когда снова смогла говорить. – Я его даже не видела, только почувствовала. Всё так быстро произошло… Её снова пронзила дрожь, и она схватилась рукой за затылок. – Я только его брюки видела. Он их не снял, только расстегнул молнию, – прошептала она и снова откашлялась. Рассказывая, она смотрела в стену перед собой. – Я ощущала ягодицами прикосновение ткани, когда он ко мне прижимался, и он отфыркивался, как жеребец. – А какого цвета были брюки? – спросила Луиза. – Светлые или тёмные? – Тёмные. – Джинсовые? Пациентка покачала головой: – Ткань была какая-то мягкая и гладкая, по-моему. – А обувь его вы видели? – Да вроде нет. – Попробуйте вспомнить, может, это была резиновая обувь или обычная? – продолжила выспрашивать Рик.