– Я хочу провозгласить тост за мою красавицу жену. – Он посмотрел на Йонаса и Маркуса и чокнулся с Луизой и Эйком. – Спасибо за то, что вы оказались такими лёгкими на подъём и отодвинули все свои дела, чтобы провести этот праздничный вечер с нами. Я уже понял, что теперь, когда в мою жизнь вошла Камилла, придётся мне научиться ковать железо пока горячо, – добавил он, посмотрев на неё с любовью во взгляде. – Сегодня я именно так и поступил. – Мы сегодня провели время ну совершенно изумительно, – рассказала Камилла, когда все выпили, и помахала рукой молодой паре, севшей за столик как можно дальше от их весёлой компании. – Мы забрали Маркуса после школы и поехали кататься по фьорду на катере. – Вы себя ведёте как ненормальные, – встрял в разговор её сын. – Я чуть сквозь землю не провалился, когда ты завалилась в школу в таком прикиде, да ещё с цветочками в волосах. Ты себе представляешь, что подумали мои друзья? Камилла пожала плечами и предположила, что они завидуют Маркусу, что у него такая весёлая мать. – А вы чем сегодня занимались? – спросила она, с любопытством подавшись вперёд. – А мы побывали у Бодиль Парков и её мужа, – поддержал разговор Эйк и попросил принести ему пива вместо шампанского. Луиза под столом поставила свою ногу на его и надавила, так что он удивлённо обернулся к ней. Дело в том, что он плохо знал Камиллу, а Рик не успела проинструктировать его на предмет того, чего не следует рассказывать в присутствии её подруги. Им с Камиллой самим потребовались годы, чтобы возвести водонепроницаемые перегородки между тем, о чём можно и о чём нельзя разговаривать при личном общении. – Да, – поспешила сказать Луиза. – Денёк выдался напряжённый, но зато мы заодно заехали за Йонасом, и это пришлось весьма кстати. Она уже открыла рот, чтобы рассказать историю с музыкальным номером, как вдруг Камилла перебила её. – Постой, какой муж? – воскликнула она. – Бодиль Парков же не замужем! Рик удивлённо взглянула на неё. – Да замужем она, замужем, – раздражённо ответила сотрудница полиции. – Она была замужем за Йоргеном, сколько я себя помню. Камилла положила вилку с ножом и наклонилась вперёд: – Та Бодиль Парков, которая заведовала Элиселундом до марта восьмидесятого года, замужем не была. Иначе её бы не приняли на эту должность. Там было требование к кандидатам, чтобы они не состояли в браке, и жить надо было тоже в интернате, на служебной площади. – Тогда, значит, она скрыла это от них! – вставил Эйк, прислонившись к Луизе, когда официант подошёл забрать у него пустой фужер. – Но это, в общем, тоже можно понять, если вспомнить, с кем она сейчас живёт. – Да ну, ерунда, – раздражённо оборвала его Луиза. – Бодиль Парков – старая дева, – настаивала Камилла, – и в Элиселунде все уверены, что она посвятила свою жизнь работе с умственно отсталыми, потому что у них в семье тоже был такой ребёнок. – Да, – сказала Луиза. – С её мужем произошёл несчастный случай на работе, и у него пострадал головной мозг. – В «Жёлтых страницах» сказано, что она не замужем, – не сдавалась Камилла, но в этот момент два официанта внесли на большом блюде омаров, и она, всплеснув руками, крепко поцеловала Фредерика в губы. – А вообще я собираюсь тиснуть историю об Элиселунде в газету «Роскилле Тиденне», – сообщила она, когда омаров поставили на стол, и нагнулась поближе к сидящим напротив гостям. – Мне показалось, они не против подписать со мной договор как с фрилансером. – Так ты снова начнёшь работать журналистом? – спросила Луиза, придвинувшись к Эйку, чтобы не мешать официанту, ставившему стеклянную мисочку с долькой лимона рядом с её тарелкой. – Им не хватает людей в отделе происшествий, – улыбнулась Камилла, отламывая клешню у омара. – Они там всех постоянных только что уволили, хотят держать всех только на договорах со сдельной оплатой, чтобы мы им как можно дешевле обходились. Но Рик уже перестала её слушать – она почувствовала, что Эйк положил руку ей на спину. Ей стало щекотно, когда его большой палец скользнул вдоль её позвоночника, и она вдруг обнаружила, что её нога так и стоит у него на сапоге. Луиза обвила ею его лодыжку и так и прильнула к нему, хотя официант уже отошёл от них. * * * – Эйк, – пробормотала она, проснувшись на следующее утро с губами, прижатыми к его обнаженной груди. – Какое у тебя имя необычное… Тебя в честь кого-то назвали? Обняв её одной рукой, Нордстрём запустил другую в её длинные волосы. После окончания ужина они всей компанией отправились домой к Фредерику и Камилле, и слегка перебравшая шампанского Луиза разрешила Йонасу прогулять школу на следующий день, тем более что он болел и всё равно уже пропустил несколько дней. Так что все они остались ночевать в гостях. Йонас спал в комнате Маркуса, а Эйк присоединился к Луизе, когда она пошла в одну из расположенных дальше по коридору гостевых, чтобы постелить себе там. – Был такой музыкант по имени Эйк Скалё. Помнишь его? – спросил он, откинув одеяло. Было жарко, несмотря на то что ночью Луиза встала и открыла окно. – Если во мне и есть что-то от кого-то другого, так это, пожалуй, то, что осталось от его души. – Так он вроде пропал, разве нет? – отозвалась Рик, приподнявшись на локте и сверху разглядывая изборождённое морщинами лицо напарника. – Он был солистом в группе «Степные волки», совсем ещё молодой… Нордстрём открыл глаза и посмотрел на неё снизу вверх. – Ему было двадцать пять лет, когда он совершил самоубийство то ли в Индии, то ли в Пакистане. – Так вот что не даёт тебе покоя? Желание уйти из жизни? – спросила женщина, проведя ладонью по его груди. – Гмм, – пробормотал он. – Я часто думаю, что это принесло бы мне облегчение, но у меня никогда не хватало на это мужества. А это наверняка значит, что мне этого всё же не хочется. Нордстрём притянул напарницу к себе. – От чего же ты бежишь? – Луиза не отрывала от Эйка глаз, хотя сам он отвернулся от неё и стал смотреть в окно на восходящее солнце и голубое небо в туманной дымке. Он проворчал что-то неразборчивое, и она потрясла его за плечо. – Так от чего ты бежишь? – повторила Рик, обхватив руками его лицо. Наконец он повернулся к ней и, сухо хохотнув, посмотрел на неё с болью во взгляде. – От себя самого, – сказал мужчина. – Абсолютно банальный случай. Любовь-морковь и незаживающая рана. – Он снова закрыл глаза. – У меня была любимая девушка, она пропала с яхты на Средиземном море. Пустую яхту нашли в море недалеко от маленькой гавани, а тела тех двоих, кто плыл вместе с ней, выбросило на берег ещё накануне, но её так и не нашли. – Она утонула? Сначала Нордстрём не отвечал, а потом глубоко вздохнул. – Этого я не знаю. Когда яхту вытащили, в ней нашли вещи, принадлежавшие погибшим, но её вещей там не было. – Так ты думаешь, что она сбежала? – прошептала Луиза. Её коллега пожал плечами. – Не знаю, и, наверное, никогда не узнаю. Наступила тишина. Вскоре молчание стало тягостным. – Я доплыл с ними до Рима, но там мы поссорились, и я ушёл от них, – снова заговорил Эйк. – Пошёл и напился, а когда вернулся к яхте, её там уже не было. Я ещё на пару дней задержался в Италии, а потом потихоньку двинулся домой и, только вернувшись в Данию, узнал о том, что случилось. Он потянулся за сигаретами, которые лежали на тумбочке у кровати вместе с его ключами и монетками, которые он достал из кармана брюк. Дым спиралью поднимался в воздух и вылетал в открытое окно. Луиза закрыла глаза и подумала о своих демонах. Почему-то одиночество и чувство внутренней надорванности теперь казались ей менее непереносимыми, раз и Нордстрём носил в себе боль, так похожую на её боль. Она приготовилась встать, но тут он загасил сигарету в стакане с водой и притянул её к себе. – Ого! – воскликнула Ханне, когда они зашли в помещение отдела. – От вас исходит красное свечение. – Медленно продвигаясь вдоль окон в коридоре отдела, секретарша Рёнхольта поливала комнатные цветы на подоконниках. – Аура эротики красная. Мунк склонила голову набок и внимательно наблюдала за ними, как если бы вокруг них, как вокруг персонажей комикса, был нарисован кружок с текстом, раскрывавшим тайну того, чем они занимались ночью. – Любовные страсти и эротика, – добавила Ханне. Йонас остался в Роскилле, и на обратном пути оттуда в столицу Эйк высадил Луизу во Фредериксберге, а сам отправился в свой район Сюдхавнен. Часом позже он галантно вернулся за ней с ещё влажными, не до конца высохшими волосами и в чистой одежде и доставил её в отдел. Рик не знала, что такое приметила секретарша. Может быть, следы многочисленных поцелуев, от которых раскраснелся её подбородок? Она опустила глаза, Нордстрём же только ухмылялся, как будто он не имел ничего против такого разоблачения. – Ханне, ты слишком много времени тратишь на всякие хрустальные шары и прочую спиритическую дребедень, – сказал Эйк. – К спиритизму всё это не имеет никакого отношения, – возразила Мунк. – Речь идёт об излучаемом свечении и энергетике. Вот сейчас от вас как раз исходит красное свечение, и я прекрасно знаю, что это значит. Луиза включила компьютер и невольно улыбнулась. Непросто ей будет абстрагироваться от знания о том, что её новый напарник не носит трусов и что такая привычка выработалась у него в те годы, когда он путешествовал по Азии и Индии. И ещё о том, что он не желает общаться эсэмэсками. Собственно, Рик ни в чём себя не укоряла – просто ей как-то трудно было себе представить, что они целый день будут крутиться в обществе друг друга. Вряд ли она этому когда-нибудь научится. Так же было и с Кимом. Тогда ей тоже неловко было встретиться с ним на работе на следующий день после того, как они в первый раз были вместе. С другой стороны, с кем ещё можно заняться сексом, если не с коллегой? Других-то мужчин она не встречала. – Принести тебе что-нибудь из столовой? – спросил Эйк, уже стоя в дверях. Не отрывая взгляда от экрана компьютера, Луиза рассеянно покачала головой и заново перечитала самые верхние строчки. К тому времени, когда её напарник вернулся и плюхнулся за стол напротив неё, она уже залогинилась на сайте, обеспечивающем сотрудникам полиции доступ к базе данных личных регистрационных номеров, и найти там Бодиль Парков с улицы Буккесковвей в Вальсё оказалось несложно. Рик записала имена её покойных родителей и просмотрела прочие личные сведения. – Камилла была права, – подтвердила она, – Бодиль не замужем. Эйк спустил ноги со стола, подошёл к ней, встал за её стулом и провёл пальцем вниз по её спине, так что она свела лопатки вместе. – Йорген её брат, – сказала Луиза, подняв на него глаза. – Вот ты мне объясни, зачем она всем рассказывает, будто он ей муж? – воскликнула она, прихлебывая из чашки. – Кровосмесительства стыдится?