Стенсер растерялся. И пусть даже не знал о такой траве, но всё же ему стало немного обидно, когда старик почти сразу же махнул рукой, да ойкнув, продолжил: — Что ты там знаешь? Городской! — пренебрежительно бросил он. — Ничего вы в настоящей жизни не знаете! Молодому мужчине стало обидно из-за такого отношения. Ему даже захотелось воскликнуть: «Так ты объясни, в чём же беда?» — только старик, точно прочитав мысли, уже начал объяснять. — Зверобой хорошая, добрая мурава. Ты её завари в кружке, — вот тебе и добрый, полезный чай. Поможет от простуды, да и так… перетри эту травушку в кашу и приложи на рану и, как думаешь, что? — Что? — как-то сразу, даже не задумавшись, переспросил человек. — Рана быстрей заживёт, а всякая дрянь и хворь даже не вздумает к тебе прицепиться! Стенсер понимающе кивнул, хотя, на самом деле, ничего-то он не понял. — А знаешь, сколько тут ещё в округе, под самыми ногами, растёт полезной муравушки? И каждая помогает, каждая лечит или уберегает… если знать какую из них и когда нужно использовать! — старик замолчал, и, мечтательно улыбаясь, задумался о своём. Молодой мужчина ничего не помнил о прошлой жизни, и, похоже, оставил за бортом ещё и простое понимание вежливости. Если старик задумался, да так улыбается, то не стоит его тревожить, ведь, когда его вновь посетит столь приятная мысль? — И как их много, — не вытерпев ожидания, спросил Стенсер, — как их правильно и с пользой использовать? Старик от неожиданности ойкнул, а после, точно не веря своим глазам, огляделся кругом. И только спустя пару минут, уже вытаращившись и не узнавая молодого мужчину, он хлопнул себя по лбу: — Забыл, совсем забыл! — взволнованно заговорил домовой, — тебе ведь есть нужно, а мы тут с тобой лясы точим! Стенсер удивился такому переходу, и тому, что старик в очередной раз так живо переживает на его счёт. Но, продолжать думать, без дела, домовой не позволил, торопливо сказал: — Ты не сиди, жуй, давай! Человек торопливо заработал ложкой, а домовой, с умным видом, сказал старую пословицу. — Кто с пустым животом живёт, — тот либо полуночник, жаждущий добычи, либо какая-то другая гадость! Ты полуночник? Стенсер жевал и не хотел, чавкая, отвечать, но старик нетерпеливо переспросил: — Так ты полуночник? — Не-ет, — кое-как выговорил молодой мужчина. — Ты, быть может, гадость, какая? — Н-ет, — едва не подавившись, но, уже улыбаясь, ответил Стенсер. — Вот и хорошо! — смеялся домовой, доедая свой завтрак. — В сытом теле, здоровый дух! 8 Они сидели в тишине дома напротив друг друга, не спеша попивали кипяток. Обдувая пар, Стенсер пытался понять, как он должен теперь жить. Но, сколько бы мужчина не думал, сам он не мог найти правильных ответов. Поглядев на старика, Стенсер решил, что тот явно знает куда как больше в бытовых делах, а потому и обратился к нему с мучившим его вопросом: — Послушай, Будимир, я хочу остаться здесь, ну, в смысле, в деревне. Старик отхлебнул кипятка, а после, поморщившись, спросил: — И к чему ты это говоришь? Стенсер держал кружку с отломленной ручкой меж двух ладоней. Тепло керамики так приятно согревало, создавало ощущение комфорта. — С чего мне стоит начать? Что следует сделать в первую очередь и чем заняться? — усмехнувшись, молодой мужчина сказал. — Нельзя ведь всецело полагаться на тебя и ничего не делать! Домовой сощурился, внимательно так посмотрел на человека, что тому стало несколько не по себе. — Это ты верно заметил. Нельзя всё на старика взваливать… но и обижать меня тем, что я тебе ничем не помогаю, тоже не следует. — Да разве я пытался тебя обидеть? — изумляясь, ответил человек. — Напротив, я не желаю быть обузой. А в твоём доме учинять свои порядки у меня нет ни малейшего желания. Старик, нахмурившись, замолчал. Он почти минуту смотрел в кружку с кипятком, а после спросил: — Так ты хочешь здесь, в этом доме поселиться? Стенсер кивнул. — И тебе не хочется всё на меня взваливать? — Ага, — подтвердил Стенсер. — Это всё хорошо, да только одно ты пойми, — домовой, это тебе не того! Я тоже чего-то, да стою! И без дела меня даже не думай оставлять! Молодой мужчина поставил кружку с горячей водой на стол, а после сказал: — Да и в мыслях не было тебя обижать или работу из рук вырывать. — жестикулируя, помогая себе более точно выражать мысли, человек продолжил. — Хочешь работать? Пожалуйста! Только ты мне помоги понять, чем мне себя занять, — понимаешь? Подскажи мне, неучу городскому, чего стоит жизнь в деревне и с чего мне её следует начать? — Не объегориваешь? — с сомнением спросил старик, — в самом деле, не собираешься меня бесправным сделать? Тут мужчина сам потерялся, подумав о том, как это так можно, хозяина да в его же доме делать бесправным? Стенсер подумал, что, вероятно, судьба у старика была не простая, — ему на ум пришли не самые светлые образы о том, как старика, должно быть, прежде обижали. — И в мыслях не было! — сказал молодой человек. После разговор сместился на другую тему. Домовой спросил: — А нужна ли тебе эта, деревенская жизнь, на самом-то деле? Тут пришла очередь молодого мужчины удивляться. — Как это, нужна ли? У меня ведь память отшибло! — Так ты обратно, в город иди! — не меньше удивляясь, ответил домовой. Стенсер попытался вспомнить, как он в деревню пришёл. Пытался упомнить, откуда путь держал. Ничего, совершенно ни-че-го на ум не приходило, кроме головной боли и пульсации в висках от слишком рьяного усердия. — Я не помню, ни как сюда пришёл, ни откуда пришёл, ни даже зачем. — не на шутку опечалившись, отвечал человек. — Не знаю, есть ли мне еще, где место? Не припомню, есть ли у меня дом и нужен ли я кому-нибудь… да что там, — воскликнул мужчина, обводя небольшое помещение широким жестом, — всё моё восприятия мира ограничивается этим домом! — Хочешь сказать, что не помнишь даже что вокруг дома? — растеряв недоверчивость и даже несколько испугавшись, спросил домовой. — Да так… смутно помню, что вокруг брошенные и старые дома. Помню одичавшие деревья и высоко заросшую кругом землю. — Дела-а-а! — протянул старик. — Чудны дела твои, чудны! Стенсер, ощущая обречённостью, только и смог спросить: — Что? Домовой, пошамкав немного, почесал бороду, а после, немного тише обычного, с некоторым почитанием спросил: — Ты видел огненную птицу? Стенсер пожал плечами и сказал: — Не знаю, не помню. Старик ещё несколько раз задавал вопросы о какой-то птице с пламенными крыльями, но так и не получил никакого ответа, кроме: «Не знаю. Прости, я не помню» — и тому подобные. Однако, когда человек спросил сам об этой птице, старик замахал руками и сказал: — Нельзя. Не могу я об этой чудо-птице говорить! Не разрешает она, да и не смотри так, не стану ей наперекор поступать! Вслед за этим, они продолжили пить уже поостывшую воду. Стенсер не на шутку опечаленный, а домовой с каким-то восхищением, смотря куда-то в сторону и не замечая окружения. Спустя время, мужчина вновь спросил: — Так с чего мне стоит начать деревенскую жизнь? — А? — переполошился домовой. Он только что выпал из мира грёз и ему пришлось припомнить, кто сидит перед ним, и переспросить. — Чаго? Стенсер повторил вопрос. — А, это! — улыбаясь, ответил старик. — Если это и правда была Она — домовой сделал паузу, подчёркивая важность странной птицы. — Тогда ты и в самом деле должен справиться.