– Вставай. На сегодня хватит. Да не так! – остановил он, когда увидел, что я собираюсь тупо упасть на спину. – На ноги вставай, медуза, прямо из этого положения. Не позволяй усталости победить себя. Трепыхайся всегда до конца! Изгибаюсь ещё сильнее, почти складываюсь пополам в обратном прогибе, но встаю. Вопреки возможностям организма это делаю. Прямо вот чувствовала, как звенят перенапряжённые мышцы и трещит позвоночник. Чтобы доказать этому садисту… Что доказать? Да фиг его знает. Просто доказать что-то и кому-то. Может, ему, а может, себе самой. – Запомни, огнеупорная ты моя, безвыходных ситуаций не бывает. Всегда можно что-то придумать. Дерись до конца, никогда не сдавайся. Пока трепыхаешься, живёшь. Едва сложишь лапки – сдохнешь. Это понятно? Особенно он любил комментировать спарринги. Ден меня пинает, как ему заблагорассудится, а этот сидит на стуле и вещает: – Слышь, Цыпа! Сколько раз повторять? Не надо стараться поразить противника сразу. Особенно такого, который превосходит тебя в выучке и опыте. – Но вы же сами говорили, что мой удел – это клинч и один, но точный удар, – пытаюсь возражать я. – Я помню, что говорил, и мнения своего не поменял. Но ведь ситуации бывают разные. И это, кстати, я тоже не раз озвучивал. Но, видимо, твои куриные мозги не способны нормально воспринимать и обрабатывать информацию. Ты должна ещё до начала схватки определить степень опыта противника и действовать, исходя из результата. Порой хватит и одного пореза. Пусть с виду он не опасен, однако, если пустишь кровь первой, считай, сделала шаг к победе. Останется только измотать. С каждой каплей крови он теряет силы, что тебе и требуется. А что ты сделала сейчас? Вот не понимаю, про что он. Всё вроде правильно было. Просто Ден слишком быстр, он будто бы заранее знает, как я собираюсь атаковать. Но долго ломать голову не приходится, Учитель сам поясняет ошибку: – Ты провалилась, Цыпа. Провалилась и открылась. Всё, считай, ты труп. Опытный боец не простит такой ошибки, что Ден и продемонстрировал нам. И двигайся. Сколько раз повторять? Двигайся! Почувствовала в бою, что спорола глупость? Такое бывает даже с самыми опытными, никто не застрахован от ошибок. К тому же враг, он ведь тоже будет стараться тебя развести на мякине, это я конкретно про вот эту ошибку. Так продолжи движение. Хотя бы попытайся реабилитироваться. Уйди кувырком вслед за провалом. Не надо пробовать снова вернуться в стойку, только зря потратишь драгоценные мгновения на преодоление инерции движения. Впрочем, и это вряд ли спасёт, в случае если твой враг опытней тебя. Но хоть какой-то шанс. Он вдруг откидывается на стуле и делает вид расстроенного дедушки, который очередной раз разочаровался в своей любимой внучке. – Да кому я это говорю? Ты же бестолочь! Вот почему ты никогда не используешь вторую руку? Она также должна помогать, мельтеша перед лицом оппонента – для отвлечения его внимания. Ложные выпады, внезапные смены траектории движения. А ты вместо этого всегда ломишься, как дурак в столовую, по наикратчайшему направлению. Будь непредсказуема. Ведь подготовку противника во время боя никто не отменял. Его можно обмануть, прикинувшись слабаком, а в твоём случае даже прикидываться не надо, и то, что ты девка, даже на руку сыграет. Ладно Ден тебя знает как облупленную. Но если в противниках у тебя незнакомый опытный мужик, поверь, он изначально будет считать тебя заведомо более слабой. Кроме того, можно сыграть на страхе. Сделай вид, что испугана, начни от него бегать. Но при этом бегать расчётливо, заставляя расслабиться и выводя в нужную позицию. И только тогда придёт время того, о чём я тебе говорил. Поняла? Включай голову, идиотка! Глава 10 Я даже сказать не возьмусь, в каком именно стиле работаю. В том смысле, что не в курсе, какой из существующих видов боевых стилей был взят за базовый для меня. Казалось, там было всего намешано примерно в равных пропорциях. Вот элементы айкидо, карате, русского самбо, кикбоксинга точно есть, но и ещё много всего имеется, чему даже названия, может даже, пока не придумали. Или просто это я такая недалёкая, что тупо не знаю. Обратите внимание, не готовые приёмы, взятые из той или другой системы рукопашного боя, а именно элементы, которые я со временем научилась определять. А так они все были умело увязаны в единое целое. И вот что ещё интересно. В процессе обучения рукопашным премудростям не заставляли изучать и многократно отрабатывать все существующие варианты этих самых приёмов, какие только есть. Вернее, не так немного: вдалбливать-то старались по максимуму и отрабатывать заставляли, конечно же, но по ходу дела Учитель внимательно следил и оставлял в моём арсенале лишь то, что получалось лучше всего. – Мне не надо, – говорил он, – чтобы ты зазубрила абсолютно всё. Я даже не стал бы опасаться человека, знающего десятки тысяч разнообразных приёмов. А вот того, кто знает всего несколько, но делает ежедневно десятки тысяч повторений, как раз опасаться надо. И это даже не моя мысль, Цыпа. Примерно так говорил один древний боец. Но вряд ли ты своим тупым умишком поймёшь, что это значит. Сделаю скидку на куриный крохотный мозг и поясню. Древний спортсмен имел в виду следующее. Даже если ты знаешь только один приём, однако при этом умеешь во время боя вывести противника именно на него, чтобы потом блестяще применить… В общем, это как раз то что нужно. Начнёшь заучивать всё, что есть, ничего у тебя не выйдет. И я училась. На определённом этапе начала уже даже Дена валить. Сначала один раз из десяти, потом пятьдесят на пятьдесят, в итоге он даже начал пасовать. Таки превзошла его в скорости. К тому времени мне уже исполнилось шестнадцать лет, и я достигла потолка в росте. Помните, как говорила, что Грол взялся за меня всерьёз? Забудьте. Потому что началось это на самом деле только теперь. Именно с того момента начался следующий этап обучения. Потому что раньше сам Учитель со мной не спарринговал, всегда выставлял другого бойца. Но с этого момента начал участвовать только лично. И я бы точно сломалась от возросших в очередной раз нагрузок, если бы не одно обстоятельство: он работал наравне со мной. А когда видишь, что человек (я даже не знаю, на сколько старше, но намного) делает сам всё то, что приказывает тебе, совсем иначе воспринимаешь задания. Они перестают казаться невыполнимыми, и даже соревновательный эффект появляется. Вот прямо хочется сделать лучше, чем он, чтобы утереть нос гаду. Наверное, ещё и поэтому рвала жилы и крошила зубы, потому что доказывала, даже не ему, а в первую очередь самой себе: Я СМОГУ ЛУЧШЕ. Чуть позже до меня стало доходить: Учитель знает, что делает. Именно этого эффекта он и добивается. Ведь чрезмерными нагрузками можно и сломать ненароком психику ученика. А так вроде бы и чувствуешь, что всё, предел, но глянешь на Грола и понимаешь, что предела совершенству в принципе не бывает. Всегда можно сделать ещё немного, а потом ещё, и ещё, и ещё. Тренировки и так проводились в полный контакт, а через некоторое время тренировочное оружие вовсе сменилось боевым. И сразу же спарринги с Учителем окрасились в новые цвета. Как правило, в красные. Именно так выглядит кровь, моя во всяком случае. Но не могу не отдать должное: пусть Грол не жалел меня, но и себя тоже. Ведь он защищался исключительно своим умением, а не за счёт спецсредств. В его обучении они с самого начала не предусматривались. Я точно так же могла бы пустить ему юшку. Правда, для этого необходимо достать, и вот это как раз не получалось. Иногда я даже начинала сомневаться: а человек ли он вообще? Больше на машину похож. Машину с единственным предназначением – убивать. И если так дальше пойдёт, то я стану точной его копией, что особенно пугало. Но винить в этом некого, сама ведь хотела. Вот и пожинала закономерный результат. Тот самый мой монструозного вида нож стал продолжением рук – обеих, потому что научилась пользоваться по мере надобности левой как правой. Наметить атаку с одной стороны, потом прямо в движении перекинуть оружие в левую руку и неожиданно ударить совсем иначе? Да раз плюнуть. Некоторый гироскопический эффект от подвижных частей штык-ножа даже помогал в этом. Здоровенный тесачище уже не казался таким уж тяжёлым и огромным, он стал привычным и любимым. Но Учитель не был бы собой, если б давал мне возможность работать только с ним… – Ты должна уметь применять любое оружие. Даже если кроме обычной пластиковой зубочистки ничего больше нет, пользуйся ей. Но господи боже, насколько он был хорош в бою, настолько же язвителен на язык. Ладно режет и пинает, но обзывать зачем? Беременной, кривоногой и рукожопой коровой, к примеру. Я Дена (а он, на минуточку, один из лучших помощников Учителя) укладываю на пол без проблем, хоть с оружием, хоть без. Однако над ним Грол так не издевался, да и рожи мерзкие не корчил, ухохатываясь, как мне. Про кровоточащие порезы, синяки да ушибы я даже не говорю. Но издеваться – это, по-моему, перебор. Вот однажды и не выдержала, вспылила. – Да пошёл ты! – ору ему в мерзко ухмыляющуюся рожу. – На себя посмотри! Старый, уродливый, никому не нужный кусок дерьма, выброшенный на помойку обрубок, списанный в утиль. – Смотри-ка! Гордая, что ли? – вроде как даже не думает обижаться он. – А чего такая невыдержанная? Выдержка, Цыпа, она ведь для бойца на первом месте. Потому что иногда под давлением обстоятельств приходится подолгу ждать, прежде чем нанести удар. Один-единственный удар, но быстрый, точный, сокрушительный, смертоносный. Рукопашный бой, и ножевой в том числе, девочка, наука сложная. В первую очередь завязан на выдержку. Хладнокровие – вот залог успешного исхода боя. – Да какой вообще смысл во всём этом? – Меня уже понесло – не остановить. Пусть потом делает со мной что хочет. Я слишком устала и долго терпела. – Врага можно убить многими способами, даже не подходя к нему!!! – А чего ты так возбудилась, Цыпа? Говорит вроде ровно, но давление голоса ощущается буквально физически. Так даванул, что аж мурашки по спине побежали. Есть люди, которые хотели бы командовать другими, но как бы ни пыжились… В общем, если не дано, то не дано. А вот рядом с таким, как Грол, сомнение в его праве командовать пропадает мгновенно. – Я ещё мягко с тобой обращаюсь, чего бы ты там себе ни навыдумывала. А настоящий враг сделает всё в сто раз больнее. Однако отвечу, раз сама не понимаешь. Ты права в том, что убить можно по-разному, в том числе и дистанционно. Вот только жизнь порой умеет удивлять. Оружие может быть утеряно, сломано, отобрано, в конце концов. И только умение работать голыми руками всегда будет с тобой, его никто не сможет отнять. Он посмотрел на меня как-то странно (впрочем, с его-то визором вместо глаз все взгляды кажутся странными, мягко говоря) и продолжил: – Вот что твой папаша сделал, чтобы защитить тебя? А, Мила Герасимова? Я опешила. Откуда он знает? Хотя… почему бы и нет? Мою обгорелую рожу достаточно долго крутили в новостях. Но почему-то у меня сложилось впечатление, что ему плевать на всё это было. Тем не менее нет, оказывается, он знает мою историю и даже то, как меня по-настоящему зовут. Это как раз и ввело в ступор. – Ничего твой папахен не смог, – продолжает глумиться сволочь. – Потому что слабаком жил, слабаком и сдох бесславно, оставив свою любимую дочурку гнить на свалке Марстауна. В атаку я кинулась молча. Никто не смеет так говорить о моих родителях. Никто и никогда. Атаковала с единственным желанием вырвать с мясом проклятый визор. Хоть что-то сделать, чтобы заставить его пожалеть о сказанных словах. Однако вся затея закончилась звонкой оплеухой, бросившей меня на пол. Этот гад даже с места не сдвинулся. – Ого! – развеселился вдруг упырь. – Какая злая Цыпа! Размазываю струящиеся из разбитого носа, вернее, того, что от него осталось, кровавые сопли, встаю и снова кидаюсь в бой. Обида на весь мир и жалость к себе заполняли всё естество, трансформируясь в неуправляемую ярость. Но вся эта ярость, в которой могла бы, наверное, сгореть даже вселенная, разбилась об очередную банальную звонкую пощёчину. В голове сверкнула вспышка сверхновой, в глазах потемнело. Встать сил уже нет. Башка гудит. Он ведь не сдерживается. Остаётся только выть от бессилия. – Ты, наверное, сейчас жалеешь себя? – продолжает издеваться урод, так и не изменив позы. – Бедная, бедная, несчастная, несправедливо обиженная, недожаренная Цыпа. Ах, как ей себя жалко. Ну так чего ты лежишь и пачкаешь своими соплями пол? Вон скакалка, а вон крюк. Я даже мешать не стану. Сунь голову в спасительную петлю – и всё закончится. Наконец-то одним слабохарактерным слизняком на этом свете станет меньше. Ну, давай! Вот только у тебя ничего не получится. А знаешь почему? Могу поклясться, что даже на это у такой амёбы, как ты, смелости не хватит. Ведь ты так хочешь жить. Правда? Тварь никчёмная! Бешенство буквально ослепляет меня. Сама не заметила, как встала, чтобы снова атаковать. Именно в тот момент что-то во мне сломалось окончательно. Когда-то добрая и доверчивая девочка Мила умерла совсем, а вместо неё родился кто-то новый. Пока ещё непонятно кто, но кто-то точно страшный. Стараюсь достать урода. Терять нечего, так хоть умереть с пользой, забрав его с собой. Как в руках оказался нож, тоже не помню. В чувство привела очередная затрещина, снова заставившая оказаться на полу, который уже стал скользким от соплей. Но это мне не помешало раз за разом подниматься. И так же раз за разом отправляться обратно в кровавую лужу. Дыц – прилетает оплеуха. – Во время боя, Цыпа, нужно держать эмоции под контролем. Потому что бой – это не бездумное размахивание конечностями, а осмысленные действия, расчётливые, но непредсказуемые. Дыц – снова здравствуй, моя родная лужа. А Учитель, так и не сдвинувшись с места, читает нотацию: – Чтобы победить врага, необходимо чётко понимать, что можешь. Глупо бросаться в бой не подготовленной. Шмяк – новый полёт. – Прежде чем начинать военные действия, изучи противника. Узнай его слабые места. Используй эти знания против него. Разве я тебе об этом не говорил? Продолжаю свои бесполезные атаки, а он с лёгкостью продолжает отправлять меня на подробное изучение узора напольного покрытия. – Но ещё раньше необходимо научиться адекватно оценивать себя. Воин должен чётко понимать, есть у него шанс победить или нет. И если сил не хватает, прежде чем нападать, нужно готовиться. В какой-то момент я поняла: происходит нечто странное. Да, он избивал меня, как последнюю неумеху. Да, издевался, но это как-то больше напоминало лекцию с наглядной демонстрацией моей же слабости и ошибок. Да и бил-то скорее обидно, особо вреда не нанося. Ссадины и размазанные на полу и лице сопли не в счёт. Про будущие синяки и опухшую рожу можно вообще забыть, она и так ежедневно получала тумаки, да и про красоту беспокоиться как бы поздно. До сих пор не догоняю, почему не убил тогда? Ведь я подняла на него руку, а он за меньшее убивает. Короче, ни хрена не поняла из того, чего он добивался, но зато поняла всю бессмысленность своих действий. Самой себе доказала собственную слабость, потому как для окружающих, похоже, это и так очевидно. Вот и этот ублюдок мог так развлекаться бесконечное количество времени, и быстрее я б выдохлась, чем он хотя бы вспотел. Короче, прекратила бездумные атаки. Забилась в угол и жгла злым взглядом. – Ты меня поняла? Хоть что-то услышала из того, о чём я тебе говорил? Молчу. – Эй, Цыпа! Ты меня слышишь? Учитель подошёл поближе. Я меж тем продолжаю изображать безмолвный предмет обстановки комнаты. – Язык прикусила? Он нагнулся ко мне, уперев руки в полусогнутые колени. Немного постоял так и даже помахал рукой перед моими глазами. Именно в этот момент я решаюсь реализовать свой шанс достать до омерзительной рожи. Выпад! Скрюченные пальцы прочертили четыре кровавые борозды на и так изуродованном старыми шрамами лице преподавателя. – Старый, мерзкий, уродливый мудак!!! – рвётся шипение из моей глотки. Мужик отшатнулся и инстинктивно прикрыл ладонью царапины на лице. Потом медленно отнял руку и внимательно изучил кровь на ней. Снова посмотрел на меня и вдруг расхохотался. – Неплохо, Цыпа. Очень неплохо. Притворись беспомощным, усыпи бдительность и нанеси удар? Это один из принципов ведения войны. Что ж, кое-что ты усвоила. Тогда вот тебе следующий урок… Его движение я даже заметить не успела. Мир внезапно перевернулся, раскрасился яркими вспышками и тут же потух. Совсем ненадолго. Сквозь гудение в голове и тошноту прорезался ненавистный голос: – На любое действие с твоей стороны всегда найдётся противодействие, и к нему нужно быть готовым. Это значит, что не стоит провоцировать более сильного и умелого противника, если пока нечем ответить. Приходи в себя и убери за собой. Завтра тренировка в то же время. Чуть позже к колюще-режущему добавилось изучение дистанционного оружия, имеется в виду всевозможное стреляющее. И тут как раз пригодился магазин. Учили разбираться во всём этом, даже предоставили сломанные образцы для тренировок. Не в том смысле сломанные, что не рабочие, а в плане сломанной защиты. Это много лет назад оружие было просто оружием. Взял в руки и пали во всё, что движется. Нынче не так. Всё, что стреляет, сертифицировано и имеет защиту от несанкционированного использования. То есть вот так, с бухты-барахты, чужой ствол не схватишь и не применишь: обязательна привязка оружия через нейросеть. На чёрном рынке, конечно, имеют хождение ломаные образцы, но не так чтобы много. Потому что защиту от дурака абы кто мимоходом взломать не сумеет, тут специальное оборудование требуется и специфические навыки. У среднестатистического гражданина таких навыков появиться в принципе не может, и выйти на тех, кто имеет такую возможность, тоже не каждому дано. Чёрный рынок, он разве что готовый товар предоставит, но не своих поставщиков. Да и воспользоваться услугами этого рынка сможет исключительно посвящённый. У меня сетки тогда ещё не было, потому пользоваться училась на таком вот ломаном. А ещё возилась в магазине, помогая продавцу – с подачи Учителя, конечно же. Как говорится, и делом занята, и учёба идёт. Собственно, о заказах на устранение всяких разных кому-то неугодных шеф тоже не забывал, благо случались такие заказы нечасто. Однако к тому времени уже больше десятка личных скелетов лежали в моём шкафу. Стрелять, конечно же, учили по старинке, ведь, как я уже говорила, нейросети нет и прицельный интерфейс недоступен. Но в основном училась не столько стрелять сама, сколько работать против вооружённых людей, чтобы быть готовой защищаться в любой ситуации. С ножом противник? Значит, отобрать нож и ему же куда-нибудь воткнуть, желательно фатально. С пистолетом? Отобрать и по башке дать собственной пукалкой, если нельзя применить по прямому назначению. Определять вооружённых людей в толпе также училась. Как бы ни прятал народ своё оружие, как бы ни изощрялся, опытный и намётанный глаз всегда определит. Во всяком случае, что-то серьёзное обязательно заметно будет. Мелочи, вроде той же гибкой спицы, вставленной в край воротника (моё любимое, к слову), обнаружить с расстояния практически невозможно. Но даже так человека, умеющего профессионально убивать, его коллега всегда заметит – при равных возможностях, естественно. Оно ведь как бывает. Кто-то лучше, а кто-то хуже. Лучше подготовленный всегда на шаг впереди. Опять же, слежка. Самой часто приходится кого-то пасти, когда Грол ставит на обеспечение основного исполнителя. Однако же определять хвост за собой тоже не менее полезный навык. Но мало научиться замечать следящего, надо также уметь уходить из-под колпака.