– Хелен, в чем дело? Какая-то проблема? – Тони Шарван совершил самоубийство в моей комнате. Что же мне делать? Дот, крепко сжав руки, задрожала – как если бы попала в бурю. Сара Парнхэм стояла около диванчика у окна. Руки она прижала к щекам. Вики метнулась к ней и взглянула вниз. «О-ох», – протянула она. Я поспешил к ней. Ни к чему приводить кровавые подробности. Человек был застрелен, или, как мы первоначально считали, застрелился, выстрелив себе в голову. Я усадил Вики в кресло. Освальд Флип опустился на колени рядом с телом, а затем встал, покачивая головой. Сара Парнхэм спросила: – Не следует ли нам вызвать полицию? – Миссис Бейли, мне позвонить? – согласился он. – Нам следует… мы должны? – спросила она у меня. – Конечно, – ответил я. – Но сначала доктору! – крикнула Вики вдогонку Освальду, который уже вышел в холл. – Да, в первую очередь доктору! – Я скажу им, – ответил он. – Но сейчас от врача проку не будет, – и он спустился по лестнице. В дверном проеме появилась Эвадна Парнхэм. – Кто заболел? Что случилось? – любопытствовала она. – Тони Шарван застрелился в маменькиной комнате, – ответила Дот, даже не взглянув на Эвадну. Последняя взвизгнула и пошатнулась. Сара поддержала ее и уложила на кровать. Вики бросилась к ширме в углу комнаты и вернулась оттуда со стаканом воды, и начала брызгать ее на Эвадну. Миссис Бейли, понизив голос, спросила меня: – Мистер Ван Гартер, вы мне поможете? Приедет полиция. Не подумайте, что я бессердечна, но я надеюсь, что весь этот ужас не приведет к огласке. Она ведь послужит антирекламой. Вы понимаете мое положение? Мне нужно зарабатывать на жизнь – мою и Дот. Я не могу попадать в скандальные истории. – Не беспокойтесь об этом, – ответил я, зазнавшийся и самодовольный старый Кадуолладер. – Вы имеете в виду, что сможете скрыть это от газетчиков? – Нет. Боюсь не вполне. Может появиться небольшая заметка. О суициде… – Откуда вы знаете, что это был суицид? – вставила Эвадна. – Я имею в виду, откуда вы знаете, что это не убийство? Никто ей не ответил. Дот Бейли обернулась сперва к матери, а затем ко мне, и на ее лице не было никакого выражения. Я взглянул на Вики и увидел такое же бессодержательное выражение лица как у племянницы, так и у стоявшей позади нее Сары Парнхэм. Снизу раздался голос Освальда Флипа: – Я не могу дозвониться. Должно быть, телефон неисправен. – Наверное, провода перерезаны, – сказал я. Несомненно, мои слова были навеяны воспоминаниями о дешевых детективах, прочитанными в давние незапамятные ночи, а теперь сослужившими мне дурную службу и заставившими глупо выглядеть. Здесь, если вам угодно, можно воздать должное быстроте реакции Дот Бейли. – Дозвониться? Он что-то не так делает. Я спущусь, – сказала она. Ключи, которые она опустила в карман, звенели, пока она бежала через комнату. Я с неохотой снова заглянул за диванчик. Хелен Бейли и Вики подошли и встали позади меня. Вики заговорила первой, но она словно озвучивала мои мысли: – Здесь нет ни револьвера, ни пистолета, – сказала она. Миссис Бейли содрогнулась. – Там была пуля. Я наступила на нее. – Но вот что стало с револьвером, из которого была выпущена эта пуля? – спросила Вики. Тело лежало на левом боку, примерно в футе от диванчика. Левая рука была под ним; правая была протянута через коврик между диванчиком и окном. Часы на левом запястье были перекручены так, что циферблат оказался возле основания большого пальца. Не было видно никакого оружия. Миссис Бейли схватилась за диванчик. – Под ним… – начала было она, собираясь передвинуть его, но Сара Парнхэм остановила ее. – Хелен, на твоем месте я бы не стала ничего передвигать до тех пор, пока полиция не увидит комнату точно такой, какой ее видим мы. Вики опустилась на коврик, чтобы заглянуть под диванчик. Она попросила у меня спичку, я зажег ее и протянул племяннице. – Здесь ничего нет, – объявила она, отбрасывая спичку и вставая на ноги, в то время как в комнату вошла Дот. – Мам, – сказала она, и в ее голосе явно был страх, – телефонный провод перерезан. Мам, кто-то был в доме и отрезал трубку от телефона, – повторила она. Глава XII Хелен Бейли покачала головой и взмахнула руками: – Нет, нет, это невозможно! – Да, это невозможно, – мягко вторила ей Вики. – Мы с дядей были здесь весь вечер. Дядя пользовался телефоном. С тех пор никто посторонний не заходил в дом. В доме не было никого, кто мог бы перерезать телефонный провод. Нет, это невозможно. – Но это же возможно, – встряла Дот, – он ведь перерезан. Прямо надвое, – захныкала она. – Это пугает меня. Внезапно на меня напал страх. – Освальд взял свою машину и отправился в полицию, а я осталась внизу одна. Путь по лестнице казался бесконечным. Мне показалось, что кто-то идет за мной… Да! А вот и он. Кто-нибудь, закройте дверь! Закройте дверь! Пронзительный крик Эвадны заглушил голос Дот. От ее визга кровь стыла в жилах, но мне удалось сказать: – Флип возвращается. Нет никакой опасности. Вики бросилась мимо меня, захлопнула дверь и потребовала: – Быстро! Дайте мне ключ! В этот момент я стоял у стола, и, как только Вики попросила ключ, я увидел, что тот лежит на вырванной из книги странице под настольной лампой. Это привело меня в замешательство, и попавшиеся на глаза обычные ключи совершенно сбили меня с толку. Я отвлекся и задержался, так что Вики заперла дверь мастер-ключом, который подала ей Хелен Бейли. У меня было время все обдумать, и я решил, что моя находка и была пропавшим ключом, а значит, мы были несправедливы к Эвадне Парнхэм. И тут из холла раздался голос Пола Кизи: – Эй! Впустите меня! – Нет, нет, нет! – вскрикнула Эвадна. – Не впускайте его. Это не Пол. Это вентрологист, притворщик. Они всегда так делают. Они ужасны. Оставьте дверь запертой. Я снова теряю сознание… Я хотел бы сказать, что Вики не обратила внимания на вздор Эвадны и со своим привычным достоинством отперла дверь. Но увы – на самом деле она безвольно обмякла в кресле, на которое свалилась, и тихо твердила: – Это Пол. Это должен быть Пол. Наверняка это Пол. – Нет-нет, – упиралась Эвадна. – По субботам Пол никогда не возвращается домой раньше часа ночи. А сейчас только без десяти час. Вентрологист… Кто-нибудь, спасите нас! Кто-нибудь… Я отпер дверь и открыл ее. Пол Кизи стоял на пороге, всматриваясь в комнату. Почему-то никто не заговорил, и были слышны только всхлипывания Эвадны, которая уткнулась головой в подушку. Пол шагнул в комнату. – Вы хотите, чтобы дверь была заперта? – вежливо спросил он и затворил ее. – Ой, Пол, вы… слышали? – спросила Вики. – Да. Я встретил Освальда. Хотя я не понимаю. До меня не доходит. Я… я думаю, что это кошмарный сон. – Нет, – ответила Вики. – Здесь… у окна. Пол быстро прошел через комнату и сперва застыл над телом, а затем отвернулся и прикрыл глаза рукой. – Бедный старина Тони! – сказал он дрожащим голосом. – Старый добрый Тони. Я… – Пол споткнулся о стул у стола и уткнулся лицом в платок. Вот я наконец-то могу описать оплакивание Тони Шарвана. Я не извиняюсь и не притворяюсь, что мне стыдно за то, что мои собственные глаза не прослезились. А что касается других – его соседей по дому и вероятных друзей – то такая эмоция, как скорбь, в то время была отодвинута в сторону шоком, ужасом и страхом. От скорби Пола прослезились и карие глаза Вики. Она подошла к нему и положила руку ему на запястье. – Пол, не надо. Мне так жаль. Нам всем очень жаль. Пол, не надо. Он накрыл ее руку своей, но не оторвал платка от лица, и его плечи конвульсивно дергались. Простите меня за цинизм, но я прекрасно понимал, что ни один человек не сможет взять себя в руки, когда над ним стоит Вики и держит его за руку. Так что я подошел к ним и заменил руку Вики на свою. – Спокойно, спокойно, – сказал я. – Все мы собираемся спуститься. Лучше увести отсюда женщин. И думаю, к приходу полиции лучше быть внизу. Он не стал накрывать мою руку своей. Снова дернувшись и вздохнув, он закусил губу и смахнул слезу с глаз. – Он мне нравился. Он был моим другом. Моим добрым другом. Если бы он дал мне знать, сказал или хотя бы намекнул… – Пол снова отвернулся и уткнулся в платок. – Но это… Клянусь, это выбило меня из колеи. Я… я не могу взять себя в руки. Это… это слишком ужасно.