– Да ну, ерунда! – поморщился Бобби. – Разве это достойное занятие для джентльмена – возиться с гиацинтами, тюльпанами и прочей вонючей гадостью? Они нужны только для похорон, право слово! По мне, так они гроша ломаного не стоят; я понятия не имею, как сестра ухитряется выручить за них хоть пару фунтов. Но вообще-то Дженни сообразительная девчонка, у нее природный дар – находить выход из сложных ситуаций. У Клика вертелось на языке еще несколько каверзных вопросов, однако он не рискнул их задать, чтобы не растревожить загадочную «парочку». Наиболее ценную информацию он уже получил: мисс Дженнифер Винни кто-то щедро заплатил за гиацинты и тюльпаны, иначе она не дала бы братцу пятьдесят фунтов на покрытие долгов. В целом сыщик остался доволен своими актерскими способностями: он сумел завоевать расположение новых знакомых и получил приглашение на ленч в их коттедж. Излишне сообщать, что мистер Джордж Хэдленд охотно согласился. Стены всех комнат в доме были увешаны полотнами с изображением лошадей всевозможных мастей от лучших заводчиков, а также знаменитых английских жокеев. Клик сделал вид, что картины произвели на него неизгладимое впечатление. – Еще бы! – пылко воскликнул юноша. – Вот истинная грация, а не какие-то плюгавые цветочки. Опять же и заработать можно неплохо. Смотрите, этот конь по кличке Красавец выиграл мне золотые часы, а вон того зовут Лавр Второй – на него ставили сто фунтов: жаль, у меня в тот день в кармане было всего-навсего десять шиллингов. Если хотите, после ленча я расскажу вам об остальных. Клик скучал до зевоты, но тщательно скрывал это, держась настороже и рассчитывая вытянуть из Бобби и его сестры как можно больше сведений. – Вы просто молодец! – с притворной сердечностью похвалил он мистера Винни. – Может, и мне в следующий раз поехать с вами на ипподром, чтобы… Его прервал громкий стук дверного молотка у входа. Через полминуты из холла донесся чей-то приглушенный голос. – Принесла нелегкая, дьявол его побери! – в сердцах выругался Бобби. – Надо же притащиться в такое неподходящее время! Ну теперь уж от него не отвертишься. Органически не выношу этого Верралла! «Итак, – про себя ухмыльнулся Клик, – на ловца и зверь бежит. Сюда пожаловал мистер Верралл, опытный эскулап и знаток драгоценностей. Неплохо бы хоть краем уха услышать, о чем они шепчутся внизу с Дженнифер». Сыщик давно догадывался, что между доктором и мисс Винни существует некая тайная связь. То, что Верралл пытается защитить любимую девушку даже ценой профессиональной чести, являлось для лейтенанта очевидным фактом. «Надо срочно повидаться с доктором! – заторопился Клик. – Когда еще представится такой случай? Но, как назло, этому кретину Бобби приспичило показывать мне свои дурацкие картины. Теперь черта с два выйдешь из комнаты. Ничего, я что-нибудь придумаю…» – Мистер Винни, простите, ради бога, – пробормотал Клик, сжимая пальцами виски. – С вашего позволения, можно я покажусь доктору? Замучили проклятые мигрени. Голова раскалывается и поминутно кружится, в глазах темнеет. Эти приступы у меня после Бурской войны – я ведь был ранен. Да вы не беспокойтесь, я сам спущусь. Клик неуверенно заковылял по комнате и, чтобы придать своему мнимому головокружению достаточно убедительности, покачнулся и ухватился за угол стоявшего возле стены старомодного комода, нечаянно задев локтем лежавшую на краю толстую книгу, которая с шумом свалилась ему на ногу. Оттуда выпало несколько бюллетеней тотализаторов и фотография какого-то джентльмена. Кряхтя от «боли», Клик наклонился, чтобы подобрать их, как вдруг Бобби ринулся вперед и буквально выхватил снимок из рук гостя. Однако сыщик успел разглядеть изображение и узнал лицо того самого мужчины, труп которого обнаружили в поместье Чейни-Корт. Все произошло так стремительно, что Бобби вздрогнул, залился краской и моментально сунул фотографию обратно в книгу. – Извините, что я набросился на вас, – начал оправдываться он. – Не считайте меня невоспитанным щенком – я просто разволновался. Этот парень – мой товарищ, к тому же первоклассный «жучок»[6]. Дженни его терпеть не может и, если узнает, что я все еще имею с ним дело, взбесится, как дикая кошка… Так в подобных случаях говаривала наша мать. – Конечно, – торопливо ответил Клик, потрясенный своим удивительным открытием. – Не волнуйтесь, я не выдам ваш секрет, ведь мы оба – светские люди. – Да-да, – закивал Винни, польщенный тем, что ему дали высокую оценку «светского человека». – Кроме того, если память мне не изменяет, мы с этим джентльменом старые знакомые… – хитро подмигнул лейтенант своему незадачливому собеседнику. – Вы с Блейком?! – невольно воскликнул Бобби и угодил в ловушку, как мышь, сунувшаяся в мышеловку за кусочком сыра. – Ну конечно! – продолжил притворяться Клик. – То-то парень на фото показался мне знакомым! – И он добавил с хорошо разыгранным энтузиазмом: – Я так и думал, что не ошибся. Этот Блейк однажды оказал мне немалую услугу. Я и сам «жучок», но куда мне до него! – Вряд ли кто-нибудь превзойдет старого молодчагу! – самодовольно произнес мистер Винни. – Это по его подсказке я поставил на Лавра. Но в последнее время мне дьявольски не везет. Я задолжал Блейку. Как буду расплачиваться – не знаю. «Расплачиваться? – пронеслось в голове сыщика. – Так вот в чем загвоздка! Мальчишка по уши в долгах. Блейк – его кредитор, и, похоже, речь идет о крупной сумме. Если юный Бобби той ночью был в имении Чейни-Корт, то уж, конечно, не просто так. Но был ли? Мы ведь не нашли его следов. Во всяком случае, до настоящего времени». Тем временем мистер Винни приготовился проводить гостя вниз по лестнице, и Клик напряженно раздумывал, как ему поступить. Ему вдруг захотелось остаться в этом «логове» любителя скачек, попытаться отыскать связь между Блейком – «жучком» и Блейком – главой «Клуба пентакля», а заодно выяснить, не подозревает ли Бобби, кто на самом деле выдает себя за хозяйку поместья Чейни-Корт. Но другая задача была важнее. Внизу любезничали Верралл и Дженнифер. И оставался открытым вопрос о цветочках, способных приносить тому, кто их выращивал, прибыль в пятьдесят фунтов, а то и больше. В итоге Клик вяло поплелся за хозяином на первый этаж, стараясь не вызвать ни малейших сомнений относительно своего недавнего приступа головной боли и настраиваясь убедительно притвориться, что ему полегчало. Он прикидывал в уме, как подступиться к Бобби, чтобы определить, какую роль он сыграл в судьбе убитого. Молодой человек скрывал свои отношения с Блейком, а значит, боялся, что в любой момент его начнут допрашивать, невзирая на отсутствие доказательств его пребывания в поместье Чейни-Корт той роковой ночью. – Вам лучше? – участливо спросил Бобби, когда они достигли середины лестницы. – Голова еще кружится, – простонал «больной». Они миновали узкий темный коридор, в конце которого находилась полуоткрытая дверь. Бросив короткий профессиональный взгляд внутрь помещения, сыщик заметил множество полок, уставленных рядами пузырьков. Увидев, что дверь приоткрыта, мистер Винни побледнел от злости, чертыхнулся и немедленно захлопнул ее. – Это операционная отца, – раздраженно объяснил он. – Ума не приложу, кто туда вторгся. Мы держали ее запертой, с тех пор как старик умер. Эй, Хэдленд, что с вами? У вас новый приступ? Он спросил это потому, что Клик внезапно качнулся к перилам лестницы, в изнеможении прислонился к ним спиной, запрокинул голову и смежил веки. Он тянул время, а сам быстро запоминал, где именно расположена операционная. – Внезапный спазм, – охнул лейтенант, зажимая ладонями голову. – Со мной это случается. Нет ли в операционной какого-нибудь обезболивающего средства? Порошка, например? Клик понимал, что переигрывает и в любую минуту его могут разоблачить, но ему очень нужно было попасть в операционную, пока в ней не оказался еще кто-нибудь. Сыщик почти не сомневался, что там много синильной кислоты. И еще на память ему пришли отметины, оставленные длинными тонкими пальцами… Риск вынуждал его осторожничать, поэтому, опершись о плечо Бобби, он изнуренно произнес: – Вроде, меня немного отпустило. Сейчас я просто выпил бы чего-нибудь, чтобы взбодриться. Повернув налево по коридору, они направились в столовую. Глава 16. Под окнами операционной Столовая оказалась небольшой комнатой со старомодным убранством, но чистой и довольно уютной. За столом с белоснежной скатертью сидели доктор Верралл и его возлюбленная. Они о чем-то разговаривали, но, увидев Бобби и Хэдленда, прервались на полуслове и выразили радость при виде своих знакомых. Однако от внимания Клика, слишком опытного в науке постижения человеческой натуры, не ускользнула тревожность хозяйки. Что касается Верралла, тот и вовсе не сумел совладать с собой и выглядел таким потерянным, что лейтенанту стало жаль этого господина, который поневоле сделался игрушкой в руках бессердечной, расчетливой дамочки. – Привет, док! – небрежно поздоровался Винни. – Лишились выгодной пациентки, да? Ничего, зато вам не пришлось ее убивать. Эта фраза резанула ухо мистера Хэдленда нарочитой грубостью, которая моментально возымела эффект: Верралл сначала вздрогнул и побледнел, а потом его лицо покрылось пятнами; он машинально приподнялся со стула, будто готовясь ударить юношу. Наконец, с явным усилием взяв себя в руки, он продолжил светскую беседу с мисс Винни. Клик заметил нервозность врача и постарался с максимальной отчетливостью воскресить в памяти ночь убийства. Он вспомнил, как послал за доктором и удивился, что Верралл появился почти немедленно, будто ожидал вызова. И застали врача не дома, а всего в миле от поместья Чейни-Корт, причем он шел пешком, а не ехал на машине, как делал, когда навещал пациентов, живущих на отдаленных фермах и в коттеджах, разбросанных по всему графству. Все это было настолько подозрительно, что сыщик приказал себе держать ухо востро. – Давайте, док, проявите рвение, – усмехнулся Бобби. – Мистера Хэдленда постоянно мучают головные боли. Сегодня у него случилось два или три приступа, так что подлечите его. – Как я вам сочувствую! – всполошилась Дженнифер. – Садитесь, что же вы стоите?! Может, приляжете на диван? – Он инвалид войны, страдает от ран и наверняка станет вашим новым пациентом, док, которого вы тоже прикончите, – продолжал ерничать молодой Винни, подводя лейтенанта к столу. – Только что бедняга едва не рухнул с нашей лестницы и держу пари на твою новую шляпку, Дженни, твои мерзкие цветы, расставленные по всему дому, лишь усугубили состояние нашего гостя. Сильные ароматы вредны при его недуге, а твои цветочки нестерпимо воняют, – засмеялся Бобби с таким удовольствием, будто отпустил самую остроумную шутку в мире. Однако его сестра, похоже, не ценила подобный юмор. – Прекрати, Боб, – недовольно сказала она и покраснела, досадуя на то, что ее выставили глупой перед малознакомым человеком. – Разводить цветы – достойное занятие для девушки. Они учат нас любить красоту, ценить гармонию. Я уж не говорю об их практической пользе, особенно для тебя… – добавила она и осеклась, словно испугавшись собственных слов. – Хватит твердить одно и то же! – взорвался Бобби. – Вечно меня в чем-то обвиняют. Тебе просто нужно оправдаться перед собой и соседями за свое никчемное занятие – вот ты и приплетаешь меня к своим цветочкам. Они, видите ли, меня спасают. Какая ерунда! Настанет час – и я обрету твердую почву под ногами, заживу свободно и самостоятельно, и ни одного смердящего куста в моем доме не останется! – Что ты раскипятился, Бобби? – примирительно спросила мисс Винни. – Я вовсе не имела в виду… – Имела или не имела, а все-таки ты меня попрекнула, – надулся брат. – Мне лучше покинуть ваше общество, господа, пока не дошло до ссоры. Да и вам, док, я не хочу мешать лечить пациента. Я пообедаю в гостинице, Дженни, не надо ничего готовить. Когда вам станет легче, мистер Хэдленд, подходите туда – побеседуем о скачках, о моих выигрышах. А эти двое пускай сидят тут и миндальничают среди цветов. С этими словами, обидными и для сестры, и для влюбленного в нее доктора, плохо воспитанный юнец хлопнул дверью и устремился по коридору к выходу. На короткое время в столовой повисло неловкое молчание, после чего Дженнифер грустно промолвила: – Не обращайте на него внимания, мистер Хэдленд. Мой брат – капризный ребенок, хоть и большой. Он ревнует меня к гиацинтам, с которыми я подолгу вожусь. Пожалуйста, не придавайте значения его колкостям. Мне стыдно за него, но поверьте: он просто дурачится, а сердце у него доброе. – Что вы, леди! – по-светски расшаркался Клик. – Неужели я не понимаю? Мальчишки есть мальчишки, я тоже был таким, да и сейчас, признаться, не сахар. Это как будто успокоило девушку, и Клик получил возможность понаблюдать за ней и доктором и сделать заметки в своем великолепном мысленном дневнике. И только когда пришло время пить кофе, сваренный и поданный умелыми изящными ручками Дженнифер, и джентльмены получили разрешение курить, Клик понял: удобный момент взглянуть, что спрятано за дверью маленькой операционной, наконец-то настал. Сунув руку в карман и убедившись, что нужный предмет на месте, лейтенант воскликнул с нескрываемой досадой: – Вот незадача, мисс Винни! Прошу прощения, но я оставил портсигар в комнате вашего брата. Вы не возражаете, если я поднимусь туда и заберу его? – Я сама вам его принесу, – с готовностью отозвалась девушка. – Вам лучше посидеть спокойно и отдохнуть. Иначе вам опять станет плохо на лестнице. – Нет-нет, – энергично запротестовал сыщик, – мне неудобно вас обременять. Я не калека, справлюсь сам. К тому же я точно знаю, где он лежит, и обещаю, что ничего не украду из дома… Посмеиваясь над собственной шуткой, Клик вышел из столовой и стал подниматься по лестнице, стараясь не торопиться, чтобы ничем не выдать свое притворство. Он даже устроил себе небольшую передышку на первом пролете, а когда убедился, что мисс Винни удалилась к своему возлюбленному и затворила за собой дверь, проворно метнулся к операционной и плавно нажал на ручку. Дверь на хорошо смазанных петлях без скрипа открылась, и сыщик ступил в заветную комнату. Зорким наметанным взглядом он окинул длинные ряды лекарств, которые покойный доктор Винни некогда выдавал своим пациентам. Полки покрыла пыль, пробки заплела паутина. Пузырьки тоже запылились – все, кроме одного, с четкой каллиграфической надписью на этикетке: «Синильная кислота». Сердце у Клика подскочило, будто мячик, когда он убедился, что пыль с этого пузырька вытерта от основания до горлышка, а посередине на мутном стекле виднеются следы длинных тонких пальцев. Клик отдернул руку и на секунду замер, нахмурив брови; в висках у него застучало. Внезапно он посмотрел себе под ноги и заметил на полу белые крупинки какого-то вещества. Он присел и осторожно прикоснулся к одной из них. – Магнезия, – пробормотал он. – Клянусь богами! Та же самая, что и во рту мертвеца. «Значит, все-таки доктор Верралл, добрый друг семьи! – сделал вывод сыщик. – Только он с легкостью мог получить доступ к заброшенной операционной, о существовании которой я и не узнал бы, не окажись по чистой случайности дверь в нее приоткрытой. Так имелась ли связь между мисс Дженнифер и убитой мисс Чейни? Или во всем виноват лишь Верралл? А может, Бобби? Последний вариант тоже не исключен, ведь юнец настойчиво не впускал меня в операционную, где на полке стоял пузырек с ядом, а на полу оставались следы магнезии. Вот бы найти доказательства ее пребывания в комнате мистера Винни!» Клик прервал размышления, вспомнив о том, что в столовой сидят Дженнифер и врач, и бесшумно, на цыпочках покинул операционную. Увы, найденные им факты не только не решили проблему, но и усугубили ее. Метнувшись в комнату Винни, Клик бегло осмотрел ее, но не обнаружил магнезии. Наверняка в помещении каждый день убирали, так откуда же здесь взяться следам порошка? Он спустился по лестнице и направился в столовую, задержавшись на пару секунд, чтобы вытащить из кармана серебряный портсигар, где тот все это время лежал. Дверь столовой почему-то была открыта, и Клик замер на пороге, услышав фальшивый металлический голос мисс Дженнифер. – Эдгар, дорогой, мы точно в безопасности? Я не доверяю этому человеку… – В полной безопасности, милая, – донесся глубокий мужской голос. – Предоставьте все мне и не бойтесь. Клянусь, вам ничто не угрожает. «Ого! – чуть не присвистнул Клик. – Эдгар? Что за черт? Верралла тоже зовут Эдгар? Ведь это с ним сейчас разговаривает Дженнифер. Может, в ту ночь мисс Винни имела в виду Эдгара Верралла, а не сэра Эдгара Брентона? Однако на револьвере выгравирован инициал “Б”. Прошлой ночью я готов был поклясться, что она влюблена в юного баронета и рвется за него замуж, а теперь мне еще предстоит выяснять, о котором из двух Эдгаров идет речь».