Невозможно описать смятение, охватившее Хэмптон и его окрестности, когда два трупа – мужчины и женщины – положили рядом в бальном зале особняка Чейни-Корт. Жители буквально обезумели и, бросив все свои дела, целыми днями обсуждали страшные новости, раздувая бедствие до вселенских масштабов. Говорили, что в графстве орудует ужасная банда маньяков, которая заманивает людей в заброшенный дом и там режет, что с леди Маргарет давно расправились, а ее труп бросили в колодец, что мисс Чейни перед смертью пытали, чтобы вырвать у нее признание, где тайник с драгоценностями. Дом в поместье Чейни-Корт стали называть сумасшедшим и объезжать за несколько верст, но, когда до селян дошел слух, что там работают полицейские и вскоре состоится дознание с участием коронера и присяжных, имение опять наводнили толпы праздных зевак. Складывалось впечатление, что Хэмптон вышел из берегов и захлестнул весь Чейни-Корт. – Представляете? – охали сплетники. – Какой-то тип целый месяц выдавал себя за мисс Чейни, румянился, носил парик и кольца, и никто не разоблачил его! – Даже племянница не догадывалась? – Похоже, нет. – А кто его грохнул? Не она? – Говорят, его отравили… – Не отравили, а застрелили. Револьвер валялся рядом с телом. – Револьвер принадлежит сэру Эдгару Брентону. На рукоятке инициал «Б». Не исключено, что Брентон и есть убийца. Не зря его допрашивали полицейские. – Какой кошмар! А с виду не подумаешь, что Брентон на такое способен. Рос пай-мальчиком на глазах у всей округи, гулял с нянькой по дорожкам – не ребенок, а ангел. Скажи кому, никто бы не поверил, что из него вырастет преступник. Такой благородный юноша… Какие манеры! – Никогда заранее не знаешь, кто из кого вырастет. Происхождение тут ни при чем. Аристократы тоже сбиваются на скользкую дорожку. – Что ж теперь с ним будет? Его арестуют? – Вроде, пока на свободе. Может, откупится – денег у отца много. Клик слышал такие пересуды, и, по правде говоря, его все больше охватывали сомнения насчет невиновности сэра Эдгара. Косвенные свидетельства сыщика не интересовали, но здравый смысл подсказывал ему: улик слишком много. К полудню в бальный зал было не протолкнуться, и Клик довольствовался местом в задних рядах. Коронер кратко изложил суть дела, доведя до сведения присяжных, собравшихся с целью свершить правосудие, тот факт, что в первую очередь их задача – выяснить причину убийства джентльмена, личность которого пока не установлена. Клик обвел внимательным взглядом толпу и заметил у противоположной стены мистера Винни, а подле него – его бойкую сестрицу, которая с нездоровым интересом слушала коронера и пялилась на труп. «Какого черта они сюда явились? – с раздражением подумал сыщик. – Чем объяснить такое тошнотворное любопытство? Может, мисс Винни что-то знает, но скрывает от следствия?» Клик стоял в толпе как обычный зритель (в интересах следствия Нэком принял все необходимые меры, чтобы не вызывать его в качестве официального свидетеля) и пытался непредвзято оценить ситуацию. Первым из свидетелей вызвали констебля Робертса. Он сбивчиво рассказал о том, что одиннадцатого марта около десяти часов вечера к нему в дом приехал молодой джентльмен, сообщил, что мисс Чейни лежит у себя в доме мертвая, усадил в машину и повез в поместье Чейни-Корт. Констебль, по его словам, счел известие о смерти женщины ложной тревогой, и леди действительно оказалась жива. – Вы уверены, что видели ее живой? – уточнил коронер. – Еще как уверен, сэр! – добавил констебль с легкой усмешкой. – Живее не бывает. Вот я и обманулся. При этом бесхитростном заявлении по лицу Клика скользнула улыбка. Коронер кивнул и спросил строгим судейским тоном: – Вы никого не встретили на обратном пути, мистер Робертс? – Э… – начал мямлить Робертс, сконфуженно оглядывая публику и краснея. – В общем-то, никого, кто бы имел отношение к этому делу, так сказать… Никого подозрительного, сэр… э… Коронера раздражали запинки констебля, и он сурово осадил его, заявив: – Не ваше дело, мистер Робертс, решать, кто подозрителен, а кто – нет. Сейчас правосудие в руках присяжных, которые разберутся, кто виновен, а кто – нет. Нас интересует имя этого человека. Назовите его. Румяные щеки полицейского посерели, он шумно выдохнул, вытер ладонью потный лоб и напряженно выпалил: – Джентльмен, которого я видел, – сэр Эдгар Брентон. Но причастен ли он к данному делу, понятия не имею. Он просто возвращался со станции… – Откуда вам это известно? – Потому что он сам так сказал! – решительно произнес констебль. «Как он наивен!» – подумал Клик, бросив на полицейского сочувственный взгляд. – Можете сесть, – объявил недовольный коронер. Робертсон опять вытер лоб и с облегчением покинул свидетельское место. Вторым пригласили Верралла. Он вышел бледный и невозмутимый, однако в выражении его глаз угадывалось некое коварство, и это заставило Клика присмотреться к доктору внимательнее. Его свидетельство производило такое впечатление, будто он говорит ровно столько, сколько необходимо, и о чем-то умалчивает. Но в одном пункте он выразился предельно ясно. – Сперва вы решили, что мужчина застрелен из револьвера, который лежал рядом с ним, не так ли? – задал вопрос коронер. – Именно так. – А потом? – Потом благодаря очевидным следам, на которые указал инспектор Хэдленд, находившийся в момент моего прибытия на месте преступления, я сделал вывод, что жертву, без сомнения, отравили синильной кислотой, сформировав из нее пилюлю с помощью магнезии. В зале послышались восклицания: – Отравлен! Все-таки отравлен! – Тогда, может, сэр Эдгар… – Прекратить шум! Допускаете ли вы, что погибший покончил с собой? – огласил коронер мысль, которая вертелась на уме у многих. – Нет, – помотал головой доктор. – Самоубийство исключено. На шее жертвы остались отпечатки пальцев, свидетельствующие о том, что человека схватили и, удерживая силой, втолкнули ему в горло отравленную пилюлю. Смерть, вероятно, наступила почти мгновенно. – Есть ли возможность определить, кому принадлежат отпечатки пальцев? – спросил коронер Верралла. Тот замялся, притворно покашлял, провел рукой по губам и внятно, без эмоций произнес: – Вряд ли. С момента смерти миновало больше часа. Все, что удалось установить: пальцы длинные и тонкие. – Тонкие? То есть женские? Нечто вроде страха промелькнуло на лице врача и в мгновение ока исчезло. – Определенно нет! – с внезапной горячностью рявкнул он. – Они мужские. Кроме того, на горле был заметен оттиск тяжелого перстня с печаткой. – Перстень с печаткой! – зашушукались в толпе, и взгляды присутствующих устремились куда-то в задний ряд. Клик обернулся и увидел сэра Эдгара Брентона, стоявшего возле дверей рядом со своей бледной, как лист бумаги, матерью. – Перстень с печаткой носит на среднем пальце сэр Эдгар, – громко сказал кто-то из жителей. – Да, ему подарили это кольцо на совершеннолетие, – уточнила пожилая чопорная дама из передних рядов. – Я требую тишины! – возмутился коронер. – Говорить будете, когда я дам вам слово. Где нашли оружие? – обратился он к Верраллу. – Револьвер лежал возле головы убитого. Но мужчина скончался до того, как в него угодила пуля, причем задолго, поскольку уже началось трупное окоченение. Выстрел был произведен в область грудной клетки. – Понятно. Вот из этого револьвера выпущена пуля? – поднял коронер темный металлический предмет, и свет отразился в планке вдоль тонкого дула. – Да, – подтвердил доктор. – Вы знаете, кто его владелец? – Нет. В округе давно сплетничали, кому именно принадлежало оружие, поэтому сейчас зал погрузился в ошеломленное молчание. Повисла такая гробовая тишина, что слышалось сердцебиение людей, но с губ не срывалось ни звука. Наконец коронер отпустил свидетеля: – Вы пока свободны, доктор Верралл. Благодарю вас. Едва дознаватель произнес эти слова, толпа, как один человек, с облегчением вздохнула и тут же напряглась: кого вызовут следующим? Коронер пригласил мистера Маверика Нэкома, который в присущей ему лаконичной манере описал, как он и его коллега, мистер Джордж Хэдленд из Скотланд-Ярда, обнаружили тело жертвы. – Вы заметили какие-либо признаки борьбы? – поинтересовался коронер тоном, свидетельствующим о явном уважении к суперинтенданту. – Да, – взволнованно ответил мистер Нэком. – Разумеется, заметил. В руке покойник крепко сжимал обрывок кружева. – Кружева… – эхом повторил кто-то из зрителей. – Тут замешана женщина! Я так и знала, – шепнула своей соседке чопорная дама. Мистер Нэком промокнул лоб носовым платком и уже спокойнее уточнил: – Лоскуток кружевной материи золотистого цвета.