Его тревожный взгляд искал глаза господина Мерритона. Между бровями Брелнера пролегла глубокая складка. Найджел едва сдержался от смешка – так потешно все это звучало. Антуанетта, которая все это время сидела молча, неожиданно вскрикнула, а потом наигранно зажала ладонями уши. – Прошу вас, пожалуйста, больше не говорите об этом, – попросила она. – Все эти тайны очень меня пугают. Знаю, дядя будет смеяться, но я боюсь огней… Я их так боюсь, что и думать о них не хочу. Если вы продолжите эту тему, я вынуждена буду уйти. И я надеюсь, сэр Найджел, у вас хватит благоразумия не пытаться выяснять, какова их природа. В самом деле, я бы очень расстроилась, если бы вы стали докапываться до сути, и с вами что-то случилось бы… Выслушав девушку, молодой человек вначале почувствовал удовольствие – Антуанетта заботилась о его безопасности, ей не все равно, что с ним происходит. А потом ощутил ледяной озноб, потому что за всей этой историей и вправду скрывалось что-то зловещее. Множество рационально мыслящих людей пасовали перед таинственными огнями, которые загорались в ночное время. В полдень, при дневном свете, все это казалось неимоверно смешным, но стоило сгуститься сумеркам… Найджел Мерритон попытался выкинуть ледяное пламя из головы, но не смог. Побледневшее лицо Антуанетты все еще маячило перед ним. Неожиданное движение ложки в ее руке показалось сэру Найджелу странным, а реакция Брелнера лишь подлила масла в огонь. Однако разговор о таинственных событиях завершился. Вскоре гости поднялись и направились к выходу. – Не забудьте, мисс Брелнер, вы обещали мне прогулку в ближайший четверг, – усмехнувшись, напомнил хозяин на прощание. Она кивнула Мерритону и легко пожала ему руку. – Не забудьте и вы, сэр Найджел, о том, что мне пообещали, – при этом ее голос стал много тише, едва не превратившись в шепот. – Вы не станете пытаться выяснять, что это за огни. Я потеряю сон, если узнаю, что вы подвергаете себя такой опасности. Гости ушли. Некоторое время молодой человек, нахмурившись, простоял в тишине прихожей. Его рот напряженно сжался. Сначала Боркинс, потом Брелнер, теперь Антуанетта… Все они умоляли его не подвергать себя опасности и не пытаться искать истину. Но Найджел никак не мог забыть эту историю. Она не шла у него из головы. Что это за ледяное пламя? Какую тайну оно скрывает? Что тут вообще творится? Глава 4. Злой гений Несмотря на зловещее начало первой недели проживания в «Башнях…», в целом для сэра Найджела жизнь на новом месте была счастливым времяпрепровождением. А всему причиной его знакомство с Антуанеттой – прекрасной девушкой, которая вела тихую одинокую жизнь. Один день сплетался с другим, и будни молодых людей были наполнены счастьем солнечного света. Мерритон регулярно бывал в Витсбери Холле – стал там частым гостем. Под тем или иным предлогом он каждый день проводил то час, то два в компании Антуанетты, играл в бильярд с господином Брелнером или наслаждался сигарой в саду, когда в небе сияло солнце. Они больше никогда не заговаривали о ледяном пламени. Да и сам Найджел так и не рискнул исследовать болота в поисках огней. Он честно выполнял обещание, данное Антуанетте, хотя ночью часто наблюдал зловещее явление из окна спальни, задаваясь вопросами: «Что это? Сколько правды в рассказе Боркинса? Имеют ли огни какое-то отношение к исчезновению моего дяди?» Постепенно между молодым хозяином и старым дворецким выросла стена недоверия. Мерритон искренне сожалел об этом и все же не делал ничего, чтобы разрушить ее. Он боялся подступиться к старику и случайно обидеть его, ведь тот прослужил в доме долгие годы. Боркинс же, в свою очередь, флегматично выполнял все работы по хозяйству, однако его лицо оставалось подобным маске. Но если дворецкий всякий раз превращался в каменного истукана, то хозяина дома всегда переполняли эмоции, особенно когда в «Башни…» приезжала госпожа Брелнер. Он повсюду следовал за господином Брелнером и его племянницей, будто тень. Однажды он даже пожаловался соседу на слугу: – Этот Боркинс, скорее, дворецкий дома, чем мой личный слуга, господин Брелнер. Он тут следит за всем и вся, а я чувствую себя гостем. Услышав подобное замечание, господин Брелнер только поджал губы, а потом совершенно неожиданно улыбнулся. За последние дни Брелнер и Мерритон стали почти приятелями и отлично понимали друг друга. Шли дни, недели превращались в месяцы, и вскоре Найджел осознал, что больше не может ждать, что должен испытать удачу и открыть свое сердце Антуанетте. Он поделился частью своих тайных мыслей с ее дядей, который посмеялся и откровенно пожелал ему удачи. А чуть позже Брелнер сообщил хорошие новости: Антуанетта приняла предложение сэра Найджела, и они готовы объявить всем о своем счастье. – Итак? – спокойно проговорил господин Брелнер, обращаясь к племяннице. – Я очень рад. Вы долго тянули с этим, mes enfants[12], но в итоге, на мой взгляд, сделали мудрый выбор, и мне не остается ничего другого, как пожелать вам счастья, поскольку чувствую, что ваше будущее находится в надежных руках хорошего человека. Можете поверить мне… А сейчас, дорогой сэр Найджел и милая моя Антуанетта, в гостиной вас ожидает ваш друг. Только, боюсь, он не будет слишком доволен, услышав новость. Это уж без сомнения. Там, дорогая Антуанетта, Дакр Уинн. От этого имени по спине Мерритона пробежал холодок. Дакр Уинн! Здесь! Быть не может! И все же немыслимо, чтобы существовало два человека под одним именем. И, что самое неприятное, Дакр Уинн появлялся всегда и везде, где был Найджел. Роковая близость. Уинн вечно оказывался там, где его меньше всего ждали, и обычно ему доставались все лавры, которые должны были принадлежать Мерритону, так что в их отношениях преобладала некая дружеская конкуренция. Однажды, когда им еще было лет семнадцать или восемнадцать, причиной их ссоры стала молодая особа. Она считалась девушкой Мерритона, пока не появился Дакр и мастерски не соблазнил ее. С ним было трудно соперничать, он обладал невероятной харизмой, а обаяние его действовало, как магнит. Молодому, чистому, непорочному Найджелу, к тому же страдавшему болезненным воображением, показалось, будто невидимая рука неведомого медиума сдавила его горло. Теперь этот Уинн снова оказался рядом в один из самых счастливых моментов жизни Найджела. Видимо, снова придется изображать доброго старого друга и не удастся избежать этой встречи. – Вы знакомы с Дакром? – единственное, что в тот момент смог выдавить Найджел, в голосе которого слышались нотки едва ли не испуга. Антуанетта поглядела на дядю, смутилась, а потом пробормотала: – Да. Я и не знала, что вы знакомы, Найджел. Он никогда раньше не говорил о вас. Видите ли, он тоже делал мне предложение. Я даже боюсь сказать ему о нас. Но я… все равно должна увидеться с ним. Я сама сообщу ему. – Конечно. Бедный парень, мне очень его жаль. Да, я хорошо знаком с ним. Но мы не такие уж близкие друзья… В общем, это не имеет значения. Но какое отношение этот самый Дакр Уинн имеет к Найджелу Мерритону, к Антуанетте, к Скотланд-Ярду и таинственному Гамильтону Клику, тогда еще никто не мог предположить. Тем не менее Антуанетта, ее дядя и Найджел перешли в гостиную, где их ждал пресловутый Дакр Уинн, и выглядел он, как всегда, словно бронзовая статуя, – огромный и красивый. Когда они вошли, он стоял спиной, рассматривая фотографию Антуанетты на каминной полке. Услышав звук их шагов, он резко развернулся, широко улыбнулся и вытянул руку для рукопожатия. Однако, увидев позади миниатюрной девушки Мерритона, словно разом сдулся, и взгляд его потух. – Привет, – только и произнес он. – Как вижу, вы, Найджел, вернулись на родину. Вы всегда появляетесь снова и снова, как фальшивая монета.[13] Рад приветствовать вас, Антуанетта! Мерритон тоже поздоровался с приятелем, но почувствовал, как острая ледяная иголка кольнула ему в сердце, когда он увидел, как девушка улыбнулась бронзовому великану. – Ждали меня? – спросила она, натянуто усмехнувшись. – Зря. Я ездила на прогулку с Найджелом. – Ах да, он живет где-то здесь, рядом, – протянул Уинн, ухмыльнувшись в ответ. – Ведь так, дорогой Найджел? – Да уж, – со вздохом ответил Мерритон. – Во всяком случае, мне так кажется. С Индией я распрощался, Уинн, и теперь навсегда вернулся домой. Дакр аж вздрогнул, услышав такое заявление своего «друга», и, прищурившись, внимательно посмотрел на него. Он был на голову выше Найджела, которого никак нельзя назвать низкорослым, шире в плечах и груди. Рядом с ним Мерритон всегда чувствовал себя неловко. – Так вы собираетесь обосноваться в Англии? – продолжал Уинн расспросы с неподдельным интересом. Антуанетта бросила быстрый косой взгляд в сторону возлюбленного. Сэр Найджел улыбнулся ей, словно хотел ее поддержать. – Да, – подтвердил он немного вызывающе. – Видите ли, Уинн, получилось так, что я устроился тут неподалеку и надеюсь вскоре жениться на Антуанетте Брелнер. Она оказала мне честь и согласилась стать моей супругой. Можете меня поздравить. Со стороны казалось, что Найджел со всего размаха врезал господину Уинну по лицу. В один миг гость Брелнеров побледнел, и лицо его стало больше напоминать посмертную маску. – Я, конечно, от всего сердца поздравляю вас, – произнес он странным хриплым голосом. – Поверьте, вам, Найджел, как всегда, невероятно повезло. Вы даже не подозреваете насколько. – Тут он вытащил носовой платок и долго обстоятельно сморкался, а потом, перевернув, вытер им же лоб. Мерритон в какой-то момент почувствовал, что его тоже бросило в дрожь. После этого Уинн полез в карман и достал сигарету. – Антуанетта, я могу здесь курить? Благодарю. Мне пришлось совершить трудную и долгую поездку. Так вы и в самом деле собираетесь замуж? Лицо девушки в этот миг показалось Найджелу довольно бледным. А может, всему виной игра теней? Тем не менее она нервно улыбнулась и, инстинктивно протянув руку, коснулась Мерритона. – Да, – наконец заговорила она. – Мы действительно хотим пожениться, дорогой Дакр. И, должна вам сказать, я очень счастлива. Знаю, вам это может не понравиться. А вот дядя, наоборот, рад за меня. Уинн смерил девушку оценивающим взглядом, так, словно видел ее впервые, а потом уставился вдаль. – Ладно, Найджел. Похоже, вы просто отыгрались за ту крошку Роси Деверилл. Помните ее? Насколько вы были убиты горем, когда она бросила вас и ушла ко мне! Теперь карты легли по-другому. Хорошо, желаю вам счастья. Не стану мозолить глаза. У меня дел по горло, к тому же я скоро уезжаю в Каир, так что всю следующую неделю буду заниматься сборами и оформлением документов. Жаль, что все так вышло. Я ведь приехал увидеть вас, Антуанетта, но опоздал. – Уезжаете в Каир, господин Уинн? – выступил вперед Брелнер, и голос его прозвучал совершенно неожиданно. – Мы будем без вас скучать. А надолго едете? – Все зависит от того, как пойдут дела. Может, поездка займет неделю, а может, и больше года. – Жаль, если вы чересчур задержитесь в Египте. – Ну, не стоит делать из этого трагедию. Мой друг сумеет заменить меня, – заверил Уинн, мрачно улыбнувшись, хотя взгляд его говорил о совершенно противоположных чувствах. – Я не столь уж незаменим в вашем обществе. К тому же надеюсь, что по поводу столь счастливого события вы дадите обед и устроите вечеринку вроде «мальчишника». Жаль только, что я на ней быть не смогу. Дела, понимаете ли… Он протянул руку, и Мерритон пожал ее со всей сердечностью и дружелюбием, которые никогда раньше не испытывал в отношении Дакра Уинна. Однако же в конце концов он победил своего давнишнего соперника! Ведь тот делал предложение Антуанетте раньше, и она ему отказала. Сердце Найджела переполнилось жалостью к вечному конкуренту. – Послушайте, Уинн, – продолжал он. – Я бы хотел, чтобы вы заглянули в «Башни…» и отобедали со мной, прежде чем уедете. Мы и в самом деле устроили бы небольшую вечеринку для старых приятелей. Собрать гостей несложно, тем более что у меня не так много знакомых в Англии. Давайте договоримся на вторник. И, прежде чем вы ответите, я вас предупреждаю: отказа я не приму. Уинн внимательно посмотрел на счастливого жениха, а потом крепко, по-дружески пожал ему руку. Выглядело все так, словно он и в самом деле принял извинение старого приятеля и по достоинству оценил его поступок. – Благодарю вас, мой друг. Вы, без сомнения, стараетесь сделать все как можно лучше. Да и остальных наших знакомых я увидел бы с большим удовольствием. И – только по старой памяти – скажу вам совершенно откровенно: на вторник у меня не запланировано никаких неотложных дел, так что я приеду. Ну а теперь – до скорого! – До свиданья, – попрощался Найджел, радуясь, что его отношения с Уинном не переросли в открытую вражду, и все же что-то в глубине души говорило ему, что Дакру нельзя доверять бесповоротно. – До свиданья, Антуанетта! Уж и не знаю, когда теперь мы снова свидимся. Тем не менее желаю вам счастья, которого вы, конечно, заслуживаете. – Спасибо. Мгновение Уинн смотрел ей в глаза, а затем совершенно неожиданно отвел взгляд и, больше не вымолвив ни слова, вышел из комнаты. Напряженность спала, и Мерритон с Брелнерами снова могли дышать полной грудью и наслаждаться жизнью. Вскоре они услышали приглушенный хлопок входной двери. Глава 5. Демон на вечеринке Мерритон в вечернем костюме – настоящий красавец – стоял у дверей курительной комнаты вместе с Тони Уэстом, коренастым толстячком, на котором костюм сидел кое-как, а воротник белой манишки и вовсе казался на пару размеров больше необходимого. Несколько раз Мерритон пытался уговорить Тони сходить к приличному портному, но тот так и не внял просьбам приятеля. Теперь же они курили и выжидали, прислушиваясь к звукам приближающихся экипажей, которые должны были привезти гостей, приглашенных на вечеринку для холостяков. Больше всего Найджел хотел встретиться с Дакром Уинном, который вскоре уезжал в Каир. А сам Мерритон готовился стать «бенедиктом»[14]. Вышло так, что старые верные друзья Найджела – Лестер Старк и Тони Уэст – прибыли первыми. Дакр Уинн ожидался с семичасовым поездом. Мерритон пригласил также Дикки Фордиса и Реджинальда Лефроя – офицеров, вместе с которыми он служил в Индии, и пожилого доктора Джонсона Бартоломью, человека весьма уважаемого. Еще несколько гостей лишь недавно стали общаться с сэром Найджелом, но ценили его тонкий юмор. Раздался звонок в передней – прибыл еще кто-то из гостей. Боркинс напыщенно (и тем не менее изящно) поспешил открыть двери. Сэр Найджел, шагнув вперед, увидел широкоплечую фигуру Дакра Уинна. Его вечный соперник был закутан в черный вечерний плащ, который принято надевать в таких случаях. Оперная шляпа сидела на его голове под правильным углом, скрывая коротко подстриженные волосы. Гость вошел в прихожую, на ходу снимая перчатки. Мерритон поспешил навстречу, протягивая руку. Сзади послышался голос Тони Уэста: – Привет, старик! Как дела? Выглядишь, словно рыба, выброшенная из воды. Хмм. Мерритон, старина, это мои ребра! Если не возражаешь, не тычь в меня. Твой локоть, как штык. Найджел поднял бровь и нахмурился. Тыкать под ребра… Но как иначе дать понять этому увальню, что не стоит так говорить, тем более сейчас, когда сердечная рана Дакра еще свежа. Тони неожиданно понял, что ляпнул что-то не то, прижал ладонь ко рту и отступил. И тут, словно для того, чтобы замять неловкую паузу, из гостиной донеслись звуки джаза, как будто приглашая гостя пройти в дом.