– Как ни странно, – начал Краснощеков, – но в областном архиве информации об иркутских подземельях практически нет или она засекречена. Есть упоминание о том, что многие дома, которые были построены в восемнадцатом веке, имели подвалы. Магазины тоже строились с большими подвалами, чтобы использовать их под склады. Имеется упоминание о том, что данные подземные помещения могли находиться на некотором расстоянии от основного жилого здания и сообщались не только с ним, но и с лавками, которые располагались недалеко на улице. Известно упоминание исследователя Нита Романова в его Летописи города Иркутска о какой-то архивной карте тысяча девятьсот пятого года, которую он якобы видел, где были обозначены две системы подземелий и зданий, через которые они проходят. Одна соединяла все церкви центральной части города, их было около сорока, и даже проходила под рекой Ушаковкой. Другая подземная дорога пролегала под купеческими домами и выходила к Нижней набережной Ангары, где раньше находились пристани. Странно, но та карта из архива загадочно исчезла, и никто не знает, где она может находиться. По легенде, проходы были настолько большими, что по ним могла проехать тройка лошадей. Скорее всего, купцы прятали там свое добро от лихих людей. В Летописи Романова написано: «Подземный ход имеется в одном из дворов на Мотоховской[7][Ныне ул. Осипенко.] улице. Он идет к берегу Ангары, где начало, неизвестно. В чьей усадьбе он находится, надо выяснить из расспросов». Он также пишет: «И узнал, что в ремесленной школе у Преображенской церкви в доме, бывшем декабриста Волконского имеется подземный ход, по которому служащие школы ходили, и будто таковой выходит за ворота, идет наискосок улицы и задевает собою перила, огораживающие площадь. Будто подземный ход идет к дому декабриста Трубецкого, т. е. на расстоянии целого квартала. Во дворе школы вход в подземелье завален сором, найти его возможно, живущие в том доме хорошо его знают». Работники архива рассказывают, что как-то им иркутские старожилы говорили, что большой вход в подземелье был на месте лестницы, ведущей в сегодняшний центральный парк культуры и отдыха. Кстати, здание у входа в парк раньше было церковью. Есть такие ходы и в мужском Князе-Владимирском монастыре, Казанской церкви, в здании нынешнего казино «Старый век», в бывшем Русско-Азиатском банке на углу улиц Ленина и Карла Маркса. – Ничего себе, – восхитился я. – Но почему, если масштабы подземных ходов такие большие, про них никто не знает? Ведь сколько необходимо грунта вынуть из недр? Незаметно это сделать практически невозможно. Да и для чего их было делать? Если чтобы сохранить заработанные богатства и товары для магазинов, то стоимость строительства обошлась бы им в копеечку, по цене дороже, чем их богатства. – Не скажите! – возразил Краснощеков. – Иркутск был не простой город, а столица Сибири. По переписи населения тысяча восемьсот шестьдесят третьего года в нем проживало уже почти тридцать тысяч человек. Через него шло золото с Севера, пушнина с Дальнего Востока и Аляски, дорогие специи и украшения из Китая. Вся Европа торговала с Востоком через Иркутск. Купцам было что хранить. Другое дело, когда они сумели все это построить и каким образом, чтобы про это никто не узнал? Им необходимо было привлечь большое количество людей, информация бы распространялась. – Да, вы правы, – продолжил я. – Но не менее удивляет то, что когда в наше время случайно находятся какие-нибудь подземные ходы или помещения, их без обследования быстро засыпают. Создается впечатление, что такие объекты специально засекречивают. Кому это нужно? Зачем? Или подземелья скрывают какую-то большую тайну? Давайте теперь я расскажу, что мне удалось раскопать по газетам в библиотеках. Оказывается, в разное время в городе неоднократно натыкались на подземные сооружения. Так, возле лингвистического университета нашли фрагмент подвала дома. А на улице Степана Разина – подкоп, так его назвали, к зданию почтовой конторы. На той же улице в купеческой усадьбе обнаружили подземное обширное и глубокое помещение. По тому, что в нем моментально тухла свеча, исследователи пришли к выводу, что вентиляции там не было, поэтому обследовать его не стали. Заложили поленьями и засыпали. В двадцатом году прошлого века у глазной клиники, раньше в ее здании располагался Воспитательный дом для подкидышей, обнаружили большое помещение, от которого в сторону теперешнего авиатехникума имелся проем с дверными колодами, засыпанный землей. Нашли и подполье, где находилось несколько сундуков с ценностями. Предположительно руины дома относились к постройке тысяча семьсот сорокового года. На улице Карла Маркса, где расположен магазин «Спорттовары», сантехник обнаружил рельсы, уходящие в землю, но сотрудники ЦСАН не подтвердили находку, якобы мужчине все это почудилось, ибо он был сильно пьян. Но на той же улице в Училище искусств в подвале наткнулись на провод, который куда-то глубоко уходил, исследователи предположили, что рядом находился бункер, якобы партшколы, где хранились документы. Не так давно во дворе дома Кузнеца на улице Дзержинского в результате провала грунта обнаружили подземный ход, который уходил под дом. Но специалисты Центра, его посмотрев, написали, что это «рукотворное углубление с плохо сохранившейся деревянной конструкцией», и обследовать не стали. Такие же находки были и возле здания филармонии на той же улице, и во дворе дома на улице Декабрьских Событий после очередного провала грунта, и даже во дворе первой городской больницы во время ее реконструкции. Там была найдена большая каменная комната. Что касается церквей, то случаи обнаружения подземных ходов и помещений были зафиксированы в разное время. Когда в тридцать втором году прошлого века взорвали Кафедральный собор, находившийся на Тихвинской площади[8][Ныне площадь Кирова. Далее в сносках будут указаны названия улиц, существовавших до революции (прим. автора).], сейчас там стоит здание областной администрации, обнаружили ход, находившийся под церковью. Так что найдено подземных сооружений было много. Удивляет то, что в подавляющем большинстве их просто замуровывали или засыпали без обследования. А ЦСАН или занимал позицию наблюдателя, или сам отдавал команду на уничтожение вопреки своим прямым обязанностям. – Да, – согласился Краснощеков. – Меня это тоже удивило. Думаю, что нам необходимо обязательно проанализировать работу этого ЦСАН и понять цели его создания. Но этим мы займемся попозже. Пока давайте все же попробуем понять, когда были вырыты подземные сообщения и зачем. Что вы думаете по этому поводу? – Если столь масштабные подземные работы проводились открыто, – предположил я, – то информация об этом стала бы достоянием гласности. Поэтому рылись проходы тогда тайно. Это раз. Во-вторых, грунт надо было куда-то девать. Для его перевоза понадобилось бы много телег, образовались бы искусственные горы, и тайное стало бы явным. Да и для проведения таких работ потребовалось бы много людей, ведь тогда копали вручную, и, следовательно, утаить от горожан, чем занимаются наемные работники, было бы невозможно. – Остается предположить, – сказал Никита, – что подземные ходы были еще до начала строительства города. Место, где сейчас находится центр Иркутска, раньше регулярно затапливалось, и, возможно, под землей со временем образовались пустоты, по которым вода с поверхности земли стекала в русло Ангары. Может, купечество и церкви просто воспользовались уже имеющимися искусственными конструкциями, построенными нашими давними предками. – Неплохо! – похвалил Краснощеков. – Ваша версия заслуживает внимания. Я согласен с вами, что тем числом людей, которые проживали в Иркутске в то время, трудно было произвести такой объем подземных работ. Если пещеры существовали ранее, то это многое может объяснить. Давайте рассмотрим данную версию как рабочую. Но когда все же подземные ходы были оборудованы и зачем? – После пожара в конце девятнадцатого века, – уверенно сказал я. – До этого, на мой взгляд, не было никакого смысла создавать подземные сооружения. Вначале на левом берегу Ангары, где в нее впадает Иркут, казаками было построено зимовье. Потом решили заложить острог на равнине правого берега реки, где сейчас расположена центральная часть города. Рядом стали разрастаться постройки жителей. Историки отмечают, что город многократно затапливало при разливе Ангары. Почва была заболоченной, в месте, где сейчас площадь Кирова, находилось озеро. Многие известные люди, посещавшие Иркутск, рассказывали, что улицы были непроходимы, на площадях образовывались огромные лужи. Проехать по ним было очень сложно. По ним гуляли коровы и даже плавали утки. Улицы были кривы и косы. Ситуация стала меняться только с тысяча восемьсот шестого года, когда в Иркутск назначили гражданского губернатора Николая Трескина. При нем были подняты, осушены и выровнены улицы. Дома, которые выступали за линии, обрезались, и прочие постройки уничтожались. Я думаю, если и создавались какие-то подземные сооружения в тот период, то это были колодцы для забора воды жителями. Они стояли почти в каждом дворе. И, возможно, строились подполья для хранения продуктов. Может, тогда началось и строительство дренажной системы города. Что-то большее трудно предположить. Земля была сильно увлажнена, а жителей было мало. – Да, – согласился Краснощеков, – маловероятно, чтобы до конца девятнадцатого века что-то строили грандиозное под землей. Другое дело – после великого пожара в тысяча восемьсот семьдесят девятом году, когда половина города сгорела, и особенно его центральная часть, где находились магазины, склады, казенные здания, церкви. Большинство жителей не сумели сохранить свои вещи, купцы – товары, чиновники – государственное имущество, священнослужители – церковное. Тогда было всеобщее бедствие, которое могло объединить людей всех сословий в принятии общего решения по созданию системы защиты жителей города и их имущества. Но никаких документов, указывающих на это важное событие, обнаружить не удалось. – Да, действительно странно. А может, купцы и церкви тайно договорились? – предположил Никита. – Возможно. В назначенное время пришли Егор Степанович и Антонина, которая была уже больше похожа на женщину: волосы были завиты, губы накрашены, и она была в платье. Женщина заметила, как я ее разглядываю. – Что, не узнаете? – Она заулыбалась. – Я так всегда хожу. Просто тогда я планировала спуститься в подвал. Ну что, будем планы строить? – Да, – Краснощеков разлил по кружкам зеленый чай с молоком. – Мы с Владимиром Федоровичем и Никитой обсуждали, когда могли быть построены подземные сооружения, и пришли к выводу, что их сделали после большого пожара в Иркутске в конце девятнадцатого века. Остается загадкой, каким образом и для чего. – Ну для чего – это не загадка, – возразила Антонина. – Для хранения своего имущества и товаров. – Может быть, – согласился Краснощеков. – Что удалось выяснить по золоту Колчака? – Он посмотрел на меня. – Действительно, в распоряжении Колчака находилась основная часть золотого запаса Российской империи, всего пятьсот пять тонн. В октябре девятнадцатого года в сорока вагонах золото по Транссибирской магистрали было отправлено в Иркутск. В Нижнеудинске в конце декабря того же года представители Антанты вынудили Колчака передать золото под контроль Чехословацкого корпуса, затем его отдали большевикам, у которых часть золота на сумму тридцать пять миллионов рублей пропала. Я прикинул, это примерно соответствует двадцати семи тоннам. – Ничего себе! – вскрикнула Антонина. – Очень много! – возбужденно проговорил Егор Степанович. – Такое количество в одном месте трудно разместить. – Трудно! – поддержал его Краснощеков. – Но до сих пор его никто не может найти. – Уже свыше восьмидесяти лет его ищут, – продолжил я. – Золото Колчака искали в Омске, Красноярске, на станциях Тыреть и Половина. Делалось много предположений. Последнее из них то, что оно лежит на дне Байкала на глубине четыреста метров. Станция «Мир» два года назад обнаружила в озере четыре бруска с характерным золотым блеском, зажатые в расщелине на осыпи. Она максимально приблизилась к ним, но манипулятор не смог дотянуться. – Как это, почему? – удивилась Антонина. – Врут, ей-богу, врут! – Так многие думают, даже журналисты. Иначе зачем им второй раз было спускаться в прошлом году. И глубина не очень большая. Но они сказали, что и во второй раз, когда они приблизились к брускам, не смогли достать якобы из-за движения гравия. Но они зафиксировали точные координаты находки. – Да, в Байкале можно и больше припрятать, туда много что войдет, – разочарованно сказал Егор Степанович. – Значит, нам нечего искать? – Ну, почему же, – не согласился Краснощеков. – Что нашла экспедиция «Мир», пока не ясно. Даже если подтвердится, что золото, оно может иметь другое происхождение. Продолжайте, Владимир Федорович. – Как выяснилось, купец Второв Александр Федорович, который построил дом, разделив свой капитал между двумя сыновьями Николаем и Александром, еще до революции уехал в Москву и там помер. В Иркутске остался жить и продолжил его дело Александр – младший сын, родившийся в нашем городе, Он уехал отсюда вместе с семьей в декабре семнадцатого года, после того как начались бои между красными и белыми. Тогда в его самый красивый в городе магазин «Пассаж» на углу улиц Свердлова[9][Ул. Баснинская.] и Пролетарской[10][Ул. Ивановская.] попал снаряд, и все сгорело. Поэтому Александр в Иркутске не мог встречаться с Колчаком, но не исключается, что их встреча могла состояться в другом месте. – И все же я уверена, что потомок Второва приезжал в Иркутск не случайно! – настаивала Антонина. – Оказывается, приезжал внук Александра Федоровича, который также родился в Иркутске. Возможно, он просто хотел увидеть свою родину, ведь его увезли отсюда очень маленьким. Но, может, вы, Антонина, правы. Второвы были очень богаты. Их состояние оценивалось в несколько десятков миллионов царских рублей. Так что, когда его отец спешно уехал из нашего города, он смог увезти только небольшую часть имущества. Тогда никто не мог предположить, чем революция закончится и уж тем более что так долго нельзя будет вернуться в свой дом. Что-то они припрятали, и не случайно мальчишки нашли в подвале дорогие стулья. Поэтому я считаю, что обследовать дом необходимо. – Вот и договорились, – заключил Краснощеков. – Завтра, когда будет дежурить Егор Степанович, мы попробуем найти вход в подземелье и проверить в нем наличие драгоценностей. Глава 4 Вечером мы собрались во Дворце детского и юношеского творчества. Прихватив с собой фонари, лом, лопату, шнур, чтобы не заблудиться, мы открыли металлическую решетку на цокольном этаже и спустились по ступенькам в подвал. По нему проходили горячие трубы, по-видимому, системы отопления здания. Идя вдоль коммуникаций, мы слева обнаружили узкий проход, куда заворачивала и часть труб меньшего диаметра. Его стены и свод были выложены крупным старинным красным кирпичом. Пол был вымощен камнем. Мы прошли по нему метров двадцать пять и обнаружили ступеньки, которые вели вверх к металлической решетке. Она была закрыта на большой висячий замок. Краснощеков каким-то образом смог открыть его. Мы поднялись по каменной лестнице и оказались в небольшом коридоре, где было несколько дверей. Пол был покрыт линолеумом. На стене висели какие-то плакаты. – Да это же наша бухгалтерия! – воскликнула Антонина. – Я здесь зарплату получала. Это небольшое одноэтажное здание с выходом во двор, напротив Дворца. Там есть задний вход, через который мы сюда ходим. Хотя можно и с улицы попасть, через ворота. – Нам надо вернуться! – предложил Краснощеков. – Маловероятно, что здесь мы найдем еще один вход в подвал. И сигнализация может стоять в бухгалтерии, нас могут неправильно понять правоохранительные органы, если обнаружат. Мы вернулись в проход, закрыв за собой решетку. Возвращаясь обратно, обнаружили кусок стены, выложенный кирпичом, отличавшимся от других участков по цвету и размеру. – По-видимому, здесь раньше был ход, возможно, тот, который мы с вами ищем, – предположил Краснощеков. – Как поступим? – Вскроем! – возбужденно сказала Антонина. – Иначе что мы здесь с вами делаем? – Но его завтра могут обнаружить, – предположил я. – Если ломать, то аккуратно. А мы с собой не взяли цемент. – Да, совсем упустили этот момент, – посетовал Краснощеков. – А ведь у нас с вами, Владимир Федорович, богатый опыт в таком деле. – Так я знаю, где взять! – Антонина радостно заулыбалась. – У нас в здании идет ремонт на втором этаже. Строители цемент и песок в мешках хранят под лестницей. Мы его там и возьмем. Перегородка была тонкой, видимо, наспех заделанной, поэтому мы ее сломали быстро. В узком кирпичном проходе шириной метра полтора было сыро, на нас пахнуло затхлостью. Мы привязали капроновый жгут за трубу в коридоре и медленно пошли по проходу по часовой стрелке. В некоторых местах под ногами валялся мусор и обломки кирпича. Проход оказался длинным, он вначале был прямой, потом повернул направо, затем метров через тридцать опять повернул в том же направлении. Так повторилось дважды. В четырех местах, примерно через равные расстояния, с внутренней стороны стены мы обнаружили следы свежей кладки. Просматривались контуры проемов, которые, по-видимому, существовали ранее. Из кладки выходили несколько металлических ступеней, которые, скорее всего, были частью винтовых лестниц, ведущих к верхним этажам. Вниз лестницы не продолжались. Мы прошли больше ста метров и неожиданно оказались в том же месте, откуда начали свое путешествие. Перед нами красовалась дыра, которую мы сделали, и от трубы шел шпагат. – Мы заблудились?! – испугалась Антонина. – Если мы вернулись назад и знаем, как выйти, то это называется по-другому, – ответил я, – мы просто прогулялись по кругу. – Получается, так. – Краснощеков отвязал шнур, сделал на нем узелок от места входа в проход и смотал его. – Потом определим, какое расстояние мы прошли. – Скорее всего, этот проход построен по периметру двора, – предположил Никита. – Зачем – не ясно. – А я думаю, что все понятно, – сказал Краснощеков, – Егор Степанович же говорил, что в здании находили несколько проходов. Скорее всего, все они вели в этот, чтобы можно было при необходимости попасть в подвал вне зависимости от того, в каком месте дома ты находился. Хитро! – Может быть. Но для чего? – спросил я. – Чтобы попасть в маленький домик, который мы с вами сегодня посетили? – Да, действительно, – согласился Краснощеков. – Для одного маленького дома роскошно. Хотя… Как я вспоминаю, раньше во дворе стояла конюшня, были хозяйственные постройки, где, возможно, готовилась еда. Тогда получается очень удобно: и еду подавать господам отдельно, и в случае пожара или нападения на дом разбойников всегда можно было скрытно покинуть его и быстро уехать. – Мы клад искать будем? – вмешалась в нашу беседу Антонина. – Разве не для этого мы пришли? Время уже четыре утра. – Именно поэтому мы остановимся сегодня, – сказал Краснощеков. – Нам нужно успеть до прихода сотрудников восстановить кладку, чтоб не узнали про наши поиски. Где, вы сказали, можно взять цемент? Егор Степанович не спал, с нетерпением ждал от нас информации. Он сразу же заварил чай, и мы немного перекусили. Вид у нас был нерадостный, и это настроение передалось ему. – Что, ничего не нашли? Я так и знал! Столько лет прошло, да и людей в подвалах немало побывало. Если мы с мальчишками лазали еще лет шестьдесят назад, – он задумался, – нет, больше, да после нас еще два поколения, что ж тут останется. – И вы так думаете? – Антонина посмотрела на Краснощекова. Было видно, что она очень расстроилась. – Думаю, что еще не все потеряно, – ответил он. – Молва утверждает, что был широкий проход от дома до Ангары. О существовании таких ходов писал и летописец Романов. Дыма без огня не бывает. Последние находки подземных комнат возле школы и гостиницы подтверждают, что здесь должна быть подземная дорога. Нам надо в следующий раз пройти снова по круглому проходу. Мы не обнаружили следов новой кладки на его наружных стенах. Это и хорошо, и плохо. Плохо, потому что это может означать, что стены были построены давно, и, следовательно, из коридора нет больше выходов за периметр территории Дворца. Но это и хорошо. Потому что если купец что-то запрятал, то он мог использовать только старинный кирпич, и более поздняя кладка слилась воедино со всей стеной. А значит, пустоту мы сможем обнаружить только акустическим способом. И мы это обязательно сделаем в следующий раз. Хорошо и потому, что до нас туда еще никто не попадал. Мы будем первыми! Глава 5 На следующий день в офисе мы втроем продолжили обсуждение данных, которые нашли. Я начал первым. – Удивительно, оказывается, в различных источниках накопилось много информации о подземных ходах в Иркутске, и чем глубже я занимаюсь изучением данного вопроса, тем больше находится подтверждений и тем достоверней складывается понимание того, что наш город испещрен сетью подземных ходов. Причем об этом имеются упоминания в разных средствах массовой информации, но ни ученые, ни официальные органы власти упорно не замечают данной проблемы. Одна из старейших жительниц города, отец которой трудился в облисполкоме в тридцатые годы прошлого века, утверждает, что председатель исполкома из своего дома на улице Чкалова[11][Ул. Мыльниковская.] добирался до работы на улице Карла Маркса[12][Ул. Большая.], где сейчас находится третье почтовое отделение, по огромному каретному подземному пути длиной более километра. И хотя другие бывшие работники и родственники высокопоставленных служащих это не подтверждают, я склоняюсь к тому, что такой путь был. Кроме того, есть данные, что была широкая подземная дорога, соединяющая причал на Ангаре и Арсенал, располагавшийся на территории нынешнего Центрального рынка, по которой перевозились боеприпасы и военное снаряжение. Там купцы даже устраивали подземные гонки на тройках. Легенды, как известно, в основном рождаются из страха перед необъяснимыми явлениями и важными персонами. Старожилы утверждали, что священники появлялись в том или ином храме так внезапно, будто спускались с неба, а на самом деле выходили из-под земли. Правда, в Иркутском епархиальном управлении о ходах якобы ничего не знают: подвалы в церквах есть, они и в настоящее время используются для хозяйственных нужд, а вот каких-либо потайных дверей и переходов никто не обнаруживал. Хотя точно известно, что подземное помещение между Спасской церковью и Богоявленским собором до сих пор существует. В конце пятидесятых годов там было построено бомбоубежище для иркутских энергетиков, и поговаривают, что это бомбоубежище разместилось как раз в подземном переходе между храмами. Сейчас его арендует организация «Сейф-сервис», но по договору она обязана сохранять тайну о его размерах и расположении. Отсюда следует, что между центральной частью города и рекой существовала одна или несколько широких подземных дорог, по которым могла проезжать повозка, запряженная лошадьми. Значит, высота и ширина не должны быть менее двух метров. Если проходы от дома купца соединялись с такими дорогами, то мы их обязательно должны выявить. – Получается, – сказал Краснощеков, – что нам надо определиться, имел ли отдельную дорогу каждый купец до реки или были магистрали, с которыми соединялись более мелкие дорожки от купеческих домов и церквей. Я думаю, что нецелесообразно было каждому делать свои дороги. Затраты очень большие, и места мало, так как на ограниченном участке земли сконцентрировались купеческие дома и здания церквей. – Согласен с вами. Могу добавить, что существует легенда о том, что была подземная дорога между правым и левым берегом Ангары. Имеется предположение, что можно было добраться под землей от Вознесенского монастыря в поселке Жилкино до Богоявленского собора и Спасской церкви. Проход был широкий и высоты такой, что могла проехать лошадь с телегой. Монастырь был заложен в семнадцатом веке. В нем бывали и жили все четыре сибирских святителя: Иннокентий Кульчицкий, Иннокентий Нерунович, Иннокентий Вениаминов, Софроний Кристалевский. В монастыре неоднократно останавливалась царская семья, члены которой жертвовали монахам что-нибудь ценное. Александр Второй, например, подарил обители шестипудовый серебряный подсвечник. Представьте себе, там находились две иконы, вес которых был сорок пять фунтов[13][1 фунт = 0,45 кг.] червонного золота, а оклад каждой был усыпан тысячью семистами пятьюдесятью бриллиантами. – Ничего себе! – удивился Краснощеков. – А вы говорили, что не было смысла строить такую развитую подземную сеть. Сибирь до сих пор славится своими природными богатствами, а Иркутск называли ее столицей. Можно предположить, что в городе кроме публичных процессов, происходили и тайные. Не исключаю, что часть богатств перемещалась контрабандными путями с использованием подземных дорог. Но тем не менее не могу поверить, что такие протяженные и широкие трассы могли быть построены нашими предками, заложившими город. У них не было ни техники, ни достаточного числа людей, ни возможности все удержать в тайне. – Это подтверждает мое предположение, что они воспользовались уже готовыми ходами, существовавшими ранее, – улыбнулся Никита. – Но как вы себе это представляете? – удивился я. – Инопланетяне их, что ли, построили? – Почему инопланетяне? – возмутился Никита. – Вспомните, мы говорили с вами о Шамбале и развитых цивилизациях, которые могли проживать длительное время в подземельях после серьезных катаклизмов, произошедших когда-то на планете. Возможно, позже, когда случился потоп, или тогда, когда наступило похолодание, а может, после мощных землетрясений, которыми славится район Байкала, они покинули свои укрытия и ушли в другие, более благоприятные для проживания земли. Это подтверждается и древними источниками. – Никита раскрыл свой блокнот. – В «Книге Велеса» говорится о том, что «две тьмы лет назад – это значит двадцать тысяч – предки славян ушли с Севера, ведомые богом Яром, из-за наступления великой стужи, ибо наступили холода, которые вызвал черный идол. Пришла великая стужа. Праотцы были Яром уведены в Край Русский, ибо оставаясь, они претерпели бы многое от ранних холодов. Сыновья Яруны – Кий, Щек и Хорив – разделились на роды и пошли на юг и на запад. После другой тьмы был великий холод, и мы отправились на полдень, потому что там места злачные». В той книге указывается, что еще в третьем тысячелетии до нашей эры земли от Финского залива до устья Оби были родиной ариев. Это подтверждают и китайские летописи, написанные в тот же период. В них сообщается о древних народах, живших с незапамятных времен в Центральной Азии с европейскими чертами: продолговатое лицо, белый цвет кожи, светлые глаза, белокурые волосы. Родиной загадочных племен летописцы называют песчаную страну Шасай, так в древности называли современную пустыню Гоби, куда могли переселиться потомки ариев из Сибири. В научной литературе, посвященной тайнам исчезнувших цивилизаций, также встречаются разнообразные гипотезы о переселении части людей в Египет, на территорию современной Мексики и Перу, в центр Азии, на территорию современной пустыни Гоби. При этом везде существует общий сюжет о размещении в центре Азиатского материка тайной обители лучших представителей господствующей расы для сохранения накопленных знаний и управления развитием человечества. Таким образом, если проанализировать древние и современные источники, то получается, что очень давно на территории Сибири проживал народ с развитой цивилизацией, который при наступлении холодов разошелся по свету в теплые края. Разве это не перекликается с нашими представлениями о местонахождении развитых древних цивилизаций? – Вы имеете в виду Вавилон и Египет, Мексику и Перу, Китай и Индию? – уточнил я. – Этот ряд можно продолжить, но среди них особое место занимает Атлантида, следы которой не могут обнаружить, хотя имеется много упоминаний о ней. Существует масса версий, куда она делась. Преобладает мнение, что она ушла под воду. Но, может, часть людей успели переселиться в подземные города, тем более у них уже были для этого необходимые технологии. Произошло это не за один год и даже не за век. Возможно, они проживали и на территории нашего города. По мере того как холодало, они опускались под землю, создавая развитые коммуникации. Но однажды им пришлось покинуть свои жилища, и они переместились на юг, в сторону Монголии, где сейчас находится пустыня Гоби. Легенды гласят, что раньше там цвели сады и плескалась вода Внутреннего моря. Но и там со временем на поверхности земли создались неблагоприятные условия для проживания, и сыны атлантов были вынуждены построить новый подземный город, целую страну. Они создали искусственную систему пещер и высокоразвитую Гобийскую цивилизацию, которая основала для избранных хранилище знаний – капсулу времени. Впоследствии они стали прародителями всех людей, живущих на земле в нынешнюю эпоху. После глобальной катастрофы, полностью изменившей мир, они длительное время оставались в полной изоляции и в одиночестве боролись за выживание и сохранение человечества на планете. С течением времени, согласно древним тибетским легендам, они разделились на две общины, которые избрали различные пути дальнейшего развития. Путь правой руки – подземная страна Агарти – созерцание, духовное развитие и невмешательство в дела человечества. Путь левой руки – наземное царство Шамбала – материальное развитие, управление стихиями и человечеством. Они служат как бы образцом устройства жизни, которого остальному миру еще предстоит достичь. В современном пересказе древних легенд Азии говорится, что в Шамбале живут такие же люди, как и мы, но на более высокой ступени развития, мудрецы, община избранных, хранящие Знание, которое дает человеку полную власть над миром. Считается, кто заключит договор с Шамбалой, тот будет управлять миром. – Теперь понятно, что хотел найти Гитлер, посылая секретные научные экспедиции для поиска подземной цивилизации, – не удержался я.