— В смысле — ограбили? — взвилась Савостикова. — У него ничего не взяли! Ни единой денежки! Я заметил, что Макс стал краснеть. Стыдно? Или боится разоблачения? Да пофиг! Я высокомерно глянул на Савостикову: — Да прям! У него взяли все денежки! И рассыпали вокруг фальшивки, чтобы он сразу в поли… в милицию не побежал. Пока Савостикова переваривала это, Макс пронзительно глянул на меня. Я постарался глянуть в ответ не менее пронзительно, и при том опустил взгляд на его ботинки, и тут же снова — ему в глаза. Он понял, и из красного резко стал бледным. — Да с чего ты это взял… — начала заводиться Савостикова, а я вдруг понял, что мне всё это резко надоело. Я демонстративно глянул на часы. — Мне пора. Счастливо оставаться! Круто развернулся и пошёл в сторону дома. Конечно, уйти мне не дали. Они втроём догнали меня, окружили, отрезая пути к отступлению, и загалдели каждый своё. В целом, галдёж сводился к тому, что нельзя это так оставлять, надо выяснить всё до конца, и заявить в милицию. — Слушайте, чего вы от меня хотите? — отбивался я. — Может, Виктор Николаевич и сам вызовет милицию. Или не вызовет, это ему решать, он ведь потерпевший. Если спросят, я расскажу, как было, а сейчас хочу домой. Но понимания я не нашёл ни у кого. — Но у нас в подъезде бандиты, как мы пойдём домой? — вопрошала Арина. — Надо всех предупредить, и надо сказать Виктору Николаевичу, что нападавшие вышли из той двери! — настаивала Савостикова. — Надо пойти в тот магазин, и найти там этих мужиков! — заявил Макс. Девчонки сразу резко замолчали, обдумывая такой ход. Я простонал. — Зачем? Зачем ты хочешь их найти? И что будешь делать, когда найдёшь? — Э-э… в милицию заявлю! — На что? На то, что тебя столкнули с крыльца? Да вряд ли они там работают, скорее всего, там просто сообщник. — Я разгорячился. — И сам ты его никак не определишь среди других сотрудников! Поймите же, всё было спланировано — они заранее знали, во сколько и где будет идти мужик с тысячами долларов! Он же их явно куда-то нёс, а не просто на расходы прихватил! И вообще, откуда они у него?! — Я выдохся, и подытожил уже спокойнее. — Короче, это мутная история, и я не хочу в неё влезать. Заявлять должен сам потерпевший, он взрослый человек, а не бабулька доверчивая. И если он не заявит, значит, у него есть причины, и знать я их не хочу, ясно? Я оглядел притихших одноклассников. Моя речь их явно впечатлила. Но не совсем так, как я рассчитывал. — Ой, Ваня, — восторженно воскликнула Арина, — как ты так сумел это всё сообразить? Это же прямо целое расследование! — Да уж, — пробормотал Макс, — просто Шерлок Холмс. Савостикова на комплименты размениваться не стала, сосредоточенно о чём-то размышляя, и наконец выдала: — Если всё так, как ты говоришь, значит, Виктор Николаевич в опасности. Надо ему хотя бы сказать, что доллары могут быть фальшивые, хотя я в это и не верю. Я вздохнул. — Он в опасности, только если они настоящие — тогда их снова попытаются украсть. Но он и так должен быть к этому готов, раз разгуливает с такой суммой. — Ты ничего не понимаешь! — заявила она. — Он очень хороший человек, и очень доверчивый. — И что? — не понял я, к чему она это сказала. — И то, что ты дурак! — она гордо развернулась, и пошла подзывать Рича. Я пожал плечами, и бросив «Пока!» молчавшим Арине и Максу, наконец-то пошёл домой. Честно говоря, немного скребло на душе, что мы так расстались, но и упрекнуть себя не в чем — я как мог, попытался доказать, что влезать в эту историю не стоит, а уж если Савостикова не вняла, так я тут не при чём. Свою голову ей не приставишь. В то, что бандиты вернутся в подъезд я не верил, так что жильцам, в том числе и Арине, и самой Савостиковой, опасаться совершенно нечего. Дома я быстро сделал алгебру на завтра, расчертил дневник погоды, и решил повспоминать разные упражнения, чтобы составить план тренировок. Этим и занимался до прихода родителей. За ужином мама сказала: — Бабушка решила в этом году пораньше закончить дачный сезон, так что в субботу мы едем её забирать. — М-м-м… — неопределённо промычал я, не зная, как реагировать. «Мы едем» — значит, и я тоже? Или только они с отцом? Наконец, я придумал безобидный уточняющий вопрос. — Во сколько? — Думаю, не с самого утра, а то пробки, — начала вслух размышлять мама. — Часов в одиннадцать выедем, пока то, сё, к часу доберёмся. Потом надо поесть, погрузиться, на обратном пути в магазин заехать… — Зачем это в магазин? И так до Ясенево пилить, а потом обратно, — запротестовал отец. — Ну как же, хлеба хотя бы надо купить, яиц, молока! — Да ну, сама у дома купит. — Саша! Твоя мама — пожилой человек, ей сложно после всех сборов и переезда будет куда-то выходить. — Да она здоровее нас с тобой! Поест, что с собой привезёт. — Ладно, там видно будет, — не стала обострять мама. И строго обратилась ко мне. — Так что в воскресенье, будь любезен поехать с нами к бабушке, помочь прибираться. Ага, видимо, в субботу обойдутся без меня. — Ладно… — с показной неохотой ответил я, но маму это удовлетворило. Посмотрим, что там за бабка. Белые пятна в жизни Ивана надо сокращать. Глава 13. Двойка На следующее утро Бочкарёв поджидал меня перед школьными воротами. — Доллары фальшивые, — без приветствий и прочих предисловий сообщил он, и выжидательно уставился мне в лицо. Я кивнул, принимая к сведению, и направился на школьный двор. — Тебе что, пофиг? — догнал он меня. — Абсолютно, — подтвердил я, поднимаясь на крыльцо, и зашёл в школу. Первым уроком был русский, девчонок в классе ещё не было, и я просто занял своё место, до звонка ещё было время. Макс так и шёл следом за мной, и тут затоптался у моей парты. — Чего? — спросил я, доставая учебник. — Ты ведь не расскажешь им, что я… ну… взял, — он понизил голос и оглянулся. А, значит Макс проверил ту купюру, что спрятал в носок, а не получил сведения от Виктора Николаевича. — Не расскажу. — Ну, ладно, — он ещё неловко потоптался и ушёл на своё место. Савостикова и Арина появились вместе, первым делом посмотрели на меня и переглянулись. Сразу за ними, вместе со звонком, вошла классная и начала урок. Во время урока они постоянно поглядывали на меня, но я не обращал на это внимания. После звонка все ломанулась к выходу, а меня Ольга Борисовна подозвала к себе. — Как ты осваиваешься, Ваня? Всё хорошо? — спросила она. — Да, — с некоторым недоумением ответил я. — Осваиваюсь потихоньку. — А как тебе соседка по парте? Не хочешь пересесть? — Нет, не хочу, — ещё больше недоумевая, отказался я. — Ну ладно, иди, — мне показалось, она была разочарована моим отказом. — Если что, обращайся ко мне сразу. Немного странно. Чем-то ей Анжелика не угодила, что ли? Я вообще-то совсем не обращал внимания на свою соседку. Она со мной не заговаривала, я с ней тоже, и меня это совсем не напрягало. Да чего там напрягаться, мы всего один день проучились. — Ой, погоди, — окликнула она меня уже в дверях. — Вера почему-то забыла журнал взять, отнеси ты. — Она не забыла, — объяснил я. — Просто классный журнал носят старосты, а мы старосту ещё не избрали. Ольга Борисовна изумилась. — Вера не хочет больше быть старостой? Она ничего не говорила.