– Я подумываю обратиться к мисс Говард. Она – именно то, что нам надо, – неожиданно заявил Пуаро. – Правда, я у нее в немилости с тех пор, как обелил мистера Инглторпа, но попытаться стоит. На почтительную просьбу Пуаро уделить ему пару минут для разговора, мисс Говард ответила кивком, который едва ли можно было счесть любезным. Мы зашли в утреннюю гостиную, и Пуаро закрыл двери. – Ну, мсье Пуаро, выкладывайте, что случилось, да поживее – я очень занята, – бесцеремонно выпалила мисс Говард. – Помните, мадемуазель, я как-то просил вашей помощи? – Да, и я ответила, что с удовольствием помогу вам вздернуть Альфреда Инглторпа. – Что ж, мисс Говард, задам вам очень серьезный вопрос и прошу чистосердечно и со всей прямотой ответить на него. – Еще никто не обвинял меня в лицемерии. – А вопрос вот какой. Вы все еще верите, что миссис Инглторп отравил ее муж? – Что вы имеете в виду? – резко спросила мисс Говард. – Не думайте, что ваш забавный спектакль хоть в малейшей степени на меня повлиял. Согласна, что это не он купил стрихнин в аптеке. И что с того? Я с самого начала говорила, что он, должно быть, размочил в воде липучку для мух. – Она пропитана мышьяком, а не стрихнином, – мягко заметил Пуаро. – Какое это имеет значение? Мышьяк помог бы ему расправиться с Эмили не хуже стрихнина. Если я убеждена в том, что он убийца, мне наплевать, какое орудие он избрал. – В этом-то все и дело. Если вы в этом убеждены, – подхватил Пуаро. – Я переформулирую свой вопрос. Вы когда-нибудь на самом деле верили, что миссис Инглторп отравил ее супруг? – Боже правый! – вскричала мисс Говард. – Не я ли твердила, что этот человек – преступник? Не я ли говорила, что он прикончит Эмили в ее же постели? Я всегда считала его врагом и ненавидела всем сердцем! – Вот именно. Это полностью подтверждает мою маленькую идею. – Что еще за маленькая идея? – с подозрением буркнула мисс Говард. – Помните разговор между вами и моим другом в день его приезда сюда? Гастингс пересказал мне беседу, и одна фраза глубоко меня поразила. Вы заявили, что случись преступление в кругу близких вам людей, вы инстинктивно ощутите, кто убийца, даже если будете не в состоянии это доказать. – Да, я помню эти свои слова и готова их повторить. Полагаю, вы считаете интуицию чепухой? – Ни в коем случае. – Но моим предчувствиям в отношении Альфреда Инглторпа вы не доверяете. – Нет, – отрезал Пуаро. – Потому что ваши предчувствия касаются вовсе не Альфреда Инглторпа. – Вы это серьезно? – Абсолютно. Вам очень хочется верить, что именно он совершил преступление. Вы убеждены, что он способен его совершить. И все же интуиция подсказывает вам, что он этого не делал. Она говорит вам нечто иное… мне продолжать? Зачаровано глядя на маленького сыщика, мисс Говард слабо шевельнула рукой в знак подтверждения. – Хотите знать, почему вы так яростно выступали против мистера Инглторпа? Да потому, что пытались укрепить свою веру в желаемое. И сейчас вы пытаетесь заглушить и задушить свой инстинкт, который подсказывает вам совсем другое имя… – Нет, нет, нет! – неистово закричала мисс Говард, заламывая руки. – Молчите, не произносите это имя! Это неправда! Это не может быть правдой. Не знаю, откуда в моей голове возникла такая дикая, такая ужасная мысль! – Значит, я прав? – спросил Пуаро. – Да, да! Должно быть, вы колдун, раз обо всем догадались. Но это неправда – это слишком чудовищно, слишком невозможно. Убийцей должен оказаться Альфред Инглторп. Пуаро мрачно покачал головой. – Я ничего вам не скажу, и больше ни о чем меня не спрашивайте, – продолжала мисс Говард. – Я даже себе не могу в этом признаться. Должно быть, я свихнулась, если заподозрила… такое. Казалось, Пуаро это удовлетворило. – Не буду терзать вас дальнейшими расспросами. Мне достаточно подтверждения моих догадок. У меня тоже есть чутье, мадемуазель. И мы должны объединить усилия для достижения нашей общей цели. – Даже не просите. Нет у нас никакой общей цели. Я и пальцем не пошевелю, чтобы… чтобы… – мисс Говард запнулась и замолчала. – И все же вы поможете мне, несмотря ни на что. Я ни к чему не стану вас принуждать – и все-таки вы будете моим союзником. Вам себя не изменить – вы будете делать именно то, чего я от вас ожидаю! – Что же именно? – Вы будете наблюдать! Эвелин Говард понурилась. – Да, я только этим и занимаюсь. Наблюдаю, сопоставляю… и надеюсь, что обнаружу свою ошибку! – Я тоже буду рад, если выяснится, что мы ошибались, – сказал Пуаро. – Но если мы правы? Если мы правы, мисс Говард, то на чьей вы будете стороне? – Не знаю, не знаю… – Вы обязаны определиться. – Если бы можно было замять дело… – Мы не сможем уклониться от выполнения своего долга. – Но Эмили сама хотела бы… – Она осеклась. – Мисс Говард, – строго сказал Пуаро, – это недостойно вас. Внезапно она отняла руки от лица. – Да, это говорила не Эвелин Говард, – произнесла она тихо, но твердо. И горделиво вскинула голову. – А вот сейчас перед вами Эвелин Говард! И она на стороне справедливости! Чего бы это ни стоило. И она решительно вышла из комнаты. – Вот, – сказал Пуаро, глядя ей вслед. – Вот поэтому она такой ценный союзник. У этой женщины, Гастингс, есть не только сердце, но и рассудок. Я промолчал. – Интуиция – удивительная вещь, – вслух размышлял Пуаро. – Ее нельзя ни объяснить, ни игнорировать. – Похоже, вы с мисс Говард говорите на одном языке, – холодно заметил я. – Жаль, вы не обратили внимания, что я совершенно не понял, о чем шла речь. – А вы действительно не поняли, мон ами? – Нет. Может, соблаговолите меня просветить? Несколько секунд Пуаро изучающе смотрел на меня, затем, к моему изумлению, решительно покачал головой. – Не сейчас, мой друг. – Но почему? – Для того, чтобы хранить тайну, двое – это уже слишком много. – По-моему, это очень несправедливо – утаивать от меня факты. – Я ничего не утаиваю. Все факты по этому делу, известные мне, находятся в вашем полном распоряжении. И вы вольны сделать из них какие угодно выводы. Выработайте собственный метод. – И все же я хотел бы знать, кого вы подозреваете. Пуаро с грустью посмотрел на меня и снова покачал головой. – Видите ли, мой друг, вы лишены интуиции. – Только что вы взывали к моей сообразительности! – возмутился я. – Эти два качества часто идут рука об руку, – туманно произнес Пуаро. Замечание показалось мне до того оскорбительным, что я даже не удостоил его ответа. Но про себя решил, что если мне повезет сделать какие-то интересные и важные открытия – а я не сомневался, что так и случится – я сохраню их при себе, чтобы потом сразить Пуаро наповал. Должен же я хоть как-то с ним расквитаться, чтобы вернуть самоуважение. Глава 9 Доктор Бауэрштейн