Мэтресс покачала головой, не веря ему. Только сейчас она дала волю своему страху. Умирать не хотелось. А ведь она всегда была не робкого десятка! И вот спасовала. – Какая все же связь между тобой и демонами, Кайли? – Им нужны были маги, – сдавленно ответила чародейка. – Они как-то вышли на меня, стали отслеживать моих клиентов. Выбрали нескольких из них. Приходили еще несколько раз. А потом я случайно узнала, что убитыми оказались несколько человек, что бывали у меня. Я очень испугалась. И та тварь, которую ты видел в моих воспоминаниях… Он вернулся один, начал угрожать мне. А я знала, что должна рассказать обо всем Департаменту, но не могла. Они бы узнали об этом и пришли бы за мной. Она замолчала, а Фабиан воспользовался паузой. – Ты с самого начала знала обо мне все, верно? – Магия посчитала, что ты сможешь мне помочь. Но даже познакомившись с тобой, я не смогла ничего тебе рассказать. Тогда в «Лимбе» ты хотел расспросить меня. У тебя в кармане были фотоснимки погибших, с одним из них я действительно встретилась в этом клубе. И я все это время собиралась, думала, как лучше будет, чтобы они не узнали… И только когда ты сегодня захотел уйти окончательно, я поняла, что у меня последний шанс. Дальше ты знаешь. – Значит, я не ошибся. Близкий и эмоциональный контакт. Ответ Фабиан услышал не сразу. Чародейка словно собиралась с мыслями. – Да. На твоем разуме блок неясной природы. Я пыталась внедрить воспоминания через сны, но никак не могла это сделать, – сказала она, подтверждая его догадки, – так что это был единственный способ. – Не знал, что это так работает, – язвительно отозвался маг. – Ой, прекрати. Как будто ты был против! Или тебе не понравилось! Он предпочел промолчать, а Мэтресс продолжила: – Я не проворачиваю это с каждым вторым, Фабиан! – в ее голосе звенело раздражение. – Во-первых, от этого зависела моя жизнь. А еще ты правда мне нравишься… Но ладно, какое это имеет значение? Главное, что каждый из нас добился своего. Правда? Он кивнул. А чародейка, выговорившись, немного успокоилась. К ней вернулось хладнокровие. Ни глаз Фабиана, ни выражения на его лице она не видела. Лишь дыхание мага обжигало кончик левого уха. Что он теперь решит? Поможет ли ей избавиться от демонов, если возникнет необходимость? – Департамент может защитить тебя, – сказал, наконец, Фабиан. – Ты будешь ценным свидетелем. Мы можем приставить к тебе агентов, ты будешь под защитой двадцать четыре на семь. Его слова воодушевили Мэтресс, и все же она покачала головой. – Нет, нужен другой способ. Они обязательно узнают, почуют ваших магов. К тому же не спускают с меня глаз и при первой же угрозе для них убьют меня. – А заклинания? – Нет, Фабиан, ты не понимаешь, что это за существа, не осознаешь, насколько они могущественны. – Так расскажи мне! Кому они подчиняются? Кто их владыка? Зачем они убивали людей? Демон сказал, что она хорошо послужит его хозяину. Эту фразу Фабиан уже слышал. Махиша А’Сура на маскараде сказал то же самое. Есть ли здесь связь? Мог ли демон из воспоминаний Кайли быть слугой Махиши? – Я не знаю деталей! Но за ними стоят серьезные силы, вне всяких сомнений. Они никогда не говорили мне, кто их посылает. Но то, что они действуют не сами, я тебе могу гарантировать. Имени своего хозяина они не называли. Только «он» и «господин». А маги были нужны им для ритуала, я слышала, как они это обсуждали. Правда, я понятия не имею, для какого именно. Фабиан вздохнул. Ничего принципиально нового Мэтресс ему не сообщила. Если за демонами-убийцами стоял какой-то владыка, например тот же Махиша, то корни магического заговора могли прорасти глубоко в демоническое сообщество! Об этом стоило серьезно поразмыслить, но Фабиан решил оставить это на потом – сейчас нужно разобраться с Мэтресс и ее проблемой в виде темных тварей. Но здесь была загвоздка, ведь пока они не найдут хозяина демонов, от его слуг избавляться даже опасно: он все поймет и подошлет новых, которые убьют Кайли. У Фабиана появилась идея. – Хорошо. Оставим пока все, как есть. Так будет безопаснее, пусть они думают, что ты все еще у них на крючке. Она кивнула. Фабиан это скорее почувствовал – кудрявые локоны пару раз коснулись его щеки. – Я попробую разузнать побольше об этих тварях. И свяжусь с тобой. – Но как? Ты же сама сказала, что не можешь… Но она выхватила из кармана своей куртки карту Таро с изображением мага. Прошептав какое-то заклинание, чародейка протянула ее Фабиану. – С помощью карты. Ты поймешь. Демоны понятия не имеют об этой магии. Для них это глупые бумажки. – А на самом деле? Она вздохнула, подбирая слова. – Карты Таро – проводники моей силы. Они связаны со мной и человеком, который отмечен на них. Поэтому, когда изображение появляется на карте, ошибки быть не может. – Неплохо придумано. Но только не тяни в случае чего и не играй в супергероя. Сразу же звони, если почувствуешь, что ты в опасности. – Ты меня очень плохо знаешь, Фабиан, – лукаво ответила чародейка. В ответ он пожал плечами и оттолкнулся от стены. А колдунья, сделав шаг к нему, поцеловала его в щеку и быстро покинула переулок. Глава 12 Проблеск После встречи с Мэтресс минуло несколько дней. Все это время Фабиан держал карту Таро на видном месте – вдруг чародейке понадобится помощь? Впрочем, делал он это не столько из альтруизма, сколько из-за реальной возможности поймать демонов, связанных с убийствами. Однако жизнь мага не торопилась возвращаться в привычное русло. И хотя он твердо решил больше не прибегать к помощи чародейки, эмоционально-физиологическая составляющая его состояния никуда не делась: вскоре Фабиан понял, что неприятные чувства возвращаются, как это происходило всегда. И если еще неделю назад он, не задумываясь, отправился бы к Хозяйке Снов, то сейчас все было иначе. Он собирался сам справиться с тем, что пожирало его душу и сжигало разум, хотел своими силами выйти из этого состояния. Фабиан не появлялся на работе несколько дней. Он написал Вэлу и Ларри, что придет, когда будет готов, и все объяснит. В ответ наставник и друг поинтересовались, не нужна ли помощь, но маг обоим ответил категорично – «нет». Он не хотел снова сорваться на кого-нибудь из близких, так что решил изолироваться на пару дней, чтобы привести разум и душу в порядок. Он чувствовал себя так, словно его затягивает мутная темная трясина. И Фабиан не собирался сдаваться, все силы бросая на борьбу с ней. Первые несколько дней он едва ли не лез на стену. Хотелось даже себе что-нибудь сломать или рассечь – лишь бы физическая боль заглушила эмоциональную. Тогда маг просто садился на пол, закрывал глаза и пытался с помощью собственной силы воли подавить, запрятать эти чувства поглубже. А селфхарму[24] нашел хоть и слабую, но альтернативу – Фабиан шел на пробежку. Пусть и ненадолго, но это помогало, утомленная душа проигрывала уставшему телу, эмоции гасли и давали немного отдыха разуму. В конце концов Фабиан вышел победителем из этой борьбы. Через несколько дней чувства заметно притупились. И хотя они не ушли насовсем, продолжая глодать разум и душу, маг знал, что они больше не помешают вернуться к привычной жизни. По крайней мере, он был уверен, что не наорет на Ларри, и вернулся к работе. А в Нуарвилле все это время жизнь продолжала подчиняться нерушимым законам. О недавних мрачных событиях никто, казалось, уже не вспоминал. Даже в Департаменте все меньше и меньше говорили о туманной судьбе организации. Ничего так и не решилось, а Вэл все еще пропадал в Управлении национальной безопасности. Лучшая защита, когда неизвестно, чего ждать, – просто забыть о проблеме. И Фабиан так же хотел бы поступить и с делом, мертвым грузом висевшим на нем. Убийств с того момента, как они с Ларри поняли закономерность, так и не было. Это настораживало, заставляя гадать, что же могло остановить убийцу. Кроме того, интуиция опытного оперативника подсказывала, что делать однозначные выводы преждевременно – преступник мог затаиться, выжидать. Он мог понять, почувствовать или узнать, что его ищут. Закрывать дело рано. Да и даже если убийства вдруг прекратились, найти преступников все равно нужно. Многие в Департаменте знали, что глухое дело досталось Фабиану. И коллеги, которым он особенно не нравился, мстительно посмеивались, если речь заходила о буксовавшем расследовании. И в итоге Фабиан просто разозлился. В один из рабочих дней он молчал все утро и только все сильнее хмурился, перелистывая в стотысячный раз редкие страницы с материалами дела. Ближе к обеду он не выдержал и разразился гневной тирадой, в которой самые грязные из известных ему ругательств выступали в качестве слов-связок. Но поток их иссяк, а глаза мага продолжали метать молнии. – Полегчало? – с улыбкой спросил Ларри. У любого другого человека от такого обилия бранных слов уши бы свернулись в трубочку, но элементалист давно к подобному привык. – Нет, – буркнул в ответ Фабиан. – Твою же мать. Я уже без понятия совершенно, за что зацепиться. Вот это все я наизусть выучил. Эти люди мне стали как родные, жаль, что мертвы. Ну а толку? Либо я упускаю что-то очень важное, либо убийцы просто неуловимы. Они войдут в историю Департамента как очередные ускользнувшие от наказания преступники. Черт. И ведь даже Бар’Риш не в курсе! – Ты уверен, что он не лжет? Фабиан помотал головой. – Не сомневаюсь, что он говорит правду и действительно ничего не знает. Я бы понял, если бы он решил солгать. Маг на минуту задумался. – Вообще, если за смертями людей стоит кто-то из владык, то вполне логично, что они скрывают свою причастность от собратьев, которые доверия не вызывают. Взять того же Бар’Риша – у него слишком много выходов на людей. Нет, он стал бы только помехой, если бы знал обо всем. Его можно было бы подкупить, напугать, надавить, и он бы все выдал! – В тот раз он что-то не торопился тебе об Акернаре говорить, – меланхолично заметил Ларри. – А потом весь город чуть не погиб. – Этот ублюдок стал намного покладистее после того, как я навестил его с Заклинанием Демонической крови. До поры до времени, конечно, не знаю, насколько еще его памяти хватит. А тогда он решил просто продемонстрировать свою силу. Не понимаю, на что он надеялся. – Ладно, тогда твоих темных друзей отметаем. Вампиры тоже нет. – У них сейчас своих забот по горло, и им не до людей. Фабиан поднялся с места и пересек кабинет. Он подошел к большой карте Нуарвилля, висящей на стене рядом с его столом. В глянцевом полотне багровели головки канцелярских иголок. Они отмечали три места, где были найдены тела магов. Ларри соединил иголки толстой черной ниткой, однако точки не сложились даже в треугольник: между местами преступлений явно не было никакой закономерности. Маг принялся задумчиво разглядывать саму карту. Нуарвилль – мрачное пятно на поверхности планеты. Больше двух с половиной тысяч квадратных километров серых улиц, переплетенных друг с другом. Любой переулок мог оказаться последним пристанищем неудачливого мага, а невзрачное здание – каменной шкатулкой со смертельно опасными тайнами. Нуарвилль всегда был безжалостен к тем, кто решал бросить ему вызов, но в итоге оказывался слишком слаб и не мог выстоять. Обычные жители, не-маги, мало что знали о той незримой борьбе, что ежедневно разворачивалась на улицах. Поглощенные своими жизнями, простые горожане старались не замечать жутких событий, происходящих по вине демонов. Когда плохое происходит с кем-то другим, от этого легче отгородиться. Память у Нуарвилля всегда была короткой: сегодня уже мало кто говорил о прошлогоднем нашествии демонов. Сердце города продолжало биться размеренным шумом грязной подземки. Думая об этом, Фабиан осознавал, что во фразе «Нуарвилль вечен» было не так уж много пафоса, как казалось на первый взгляд. – На моей памяти мы впервые зашли в такой глухой тупик, – резюмировал элементалист, отвлекая мага от созерцания карты. – Да уж, – мрачно ответил Фабиан и вернулся на свое место. – Ни одной зацепки, хотя бы крохотной! Даже на телах ничего нет. Еще немного, и мне впору в морг переезжать! Наш Франкенштейн меня уже ненавидит, хотя до этого, в отличие от многих, был равнодушен. – Что тут удивительного, он-то привык к тишине и покою! – сострил Ларри. Но Фабиан шутки не оценил. – J’en ai marre![25] – проворчал в ответ он. А после небольшой паузы добавил: – Ладно, к черту.