– Крутой лоб – это хорошо, много знаний голова вмещает. Павел добавил от себя: – Сухопарый – тоже неплохо, не придется тащить по скалам медвежью тушу. И вот опять – машина выезжала в то же время. Завтра пятница – опять рабочий день… План был слабый, держался на честном слове. Павел выполз из расщелины, подался назад, скатился в ложбину. Справа шуршала трава – Генка с Брянцевым повторяли его движения. – На сегодня все, Павел Сергеевич? – кокетливо спросила худенькая Снежана. – Рабочий день закончился? – Да, валим по домам с заводской проходной. Сумерки уплотнялись. Пять человек скатились в ложбину, устремились в лес и через несколько минут спустились в овраг, где находилась группа. Ночи были теплые, костер не разводили. Каждый натаскал себе травы и свил лежанку. – Все в порядке, Павел Сергеевич? – спросила Елизавета Юрьевна. Она сидела в траве, обняв колени, и снова майор поймал себя на мысли, что хочет смотреть на нее как можно дольше. В этом имелось нечто пагубное. Следователям, назначенным после войны на его дело, явно будет чем заняться. – Да, все хорошо, Елизавета Юрьевна. Не сказать, что комсомолки подружились с княгиней, но неприязни не проявляли – садились рядом, что-то щебетали. Возбудился долговязый партизан Вольский, уроженец далекого Хабаровска, стал подмигивать девчонкам. Его приятель Урсуляк из Херсона – убежденный сторонник семейной морали – ухмылялся. В стороне расположились Энди Грир и Джованни Манчини и увлеченно резались в карты. Не было Марселя из Марселя и его новоявленного кузена Андре – настал их час нести постовую службу. – Пауль, все верно, это Вальтер фон Браух! – взволнованно забормотал жилистый Клаус Шенк. – Третий вечер он выезжает из замка в одно и то же время. В машине водитель и больше никого, полковник сидит на заднем сиденье, перелистывает бумаги в папке… – Ну что ж, можно предположить, что завтра история повторится, – глубокомысленно изрек Резник. Он сидел, привалившись к откосу, одетый в щеголеватую кожаную куртку, и пытался оживить немецкую зажигалку, в которой кончился бензин. – При этом лучше его брать вечером, нежели утром, – можно будет рассчитывать, что какое-то время его не хватятся. Однако существует закон подлости, который всегда начеку… – Забудем про законы, – перебил его Павел. – Исходим из элементарной математической вероятности. Если объект не появится, мы перенесем операцию. Брауха надо брать по дороге в Марли. – Дорога охраняется, – возразил Брянцев. Энди Грир насторожился, попросил перевести с непостижимого русского языка. – Сегодня мы с Джузеппе сделали вылазку… – Кто разрешил? – встрепенулся Павел. – Спокойно, Пол, – поморщился майор британского спецназа. – Мы действовали осторожно… На дороге действительно выставлены посты, но есть участок между двумя поворотами, где солдат нет. Это примерно триста ярдов. У обочины сидят кусты – есть куда загнать машину… Мы можем нарисовать, где это находится. – Как остановить машину? – задал резонный вопрос Вольский. – Если силой – значит, со стрельбой, и тогда нас быстро накроют. Если полковник будет орать, тоже ничего хорошего – солдаты услышат и прибегут. – Разрешите мне сказать, – внезапно шевельнулась княгиня. – Я женщина и примерно представляю, как ведут себя мужчины в тех или иных ситуациях. И неважно, кто они – лондонские денди, парижские щеголи или офицеры абвера с ледяным блеском в глазах. – Отлично, – обрадовался Вольский. – Давайте послушаем, что нам скажет госпожа графиня. – Княгиня, – поправил Урсуляк. – А есть разница? – Не знаю. Елизавета Юрьевна выдержала этот выпад и даже улыбнулась Вольскому – мол, вы так остроумны, сударь! Она принялась излагать. – Нет, – решительно возразил Павел. – Почему? – расстроилась княгиня. – Нет, и все. Вы женщина, и мы не можем вами рисковать. У вас была одна задача – привести нас к поместью. И вы с ней справились. – Не понимаю, в чем риск, – пожал плечами Брянцев. – Да, мы не чествуем графинь… Тьфу, княгинь… Но уважительно относимся к Елизавете Юрьевне, хотя бы потому, что она с нами и женщина. Поэтому рисковать ею не можем. Но в чем риск, если у нее за спиной будут несколько мужчин, готовых немедленно вступиться? – И про мужиков она верно сказала, – вякнул Генка. – О, да-да… – согласно закивал Джованни, выслушав примерный перевод сказанного. – Образумьтесь, Павел Сергеевич, – с усмешкой сказала княгиня. – Мужчины на моей стороне, и я ничем не рискую. – Это глупость, – поморщился Павел. – Где мы возьмем машину? Угоним в Марли? Партизаны погрузились в задумчивость. Вернулись с поста Марсель и Андре. Им все рассказали, и парни тоже задумались. – Угоним на дороге, которая проходит южнее, – высказался Марсель, сверкнув белозубой улыбкой. – Я понял, где мы находимся. Дорога связывает Шурмани и Карте. В пяти верстах отсюда живописное озеро Венц, там часто останавливаются люди на ночлег, отдыхают, а потом едут дальше. Многие специально приезжают на озеро. Андре не даст соврать, мы в юности часто угоняли машины, катались, а потом бросали. Однажды попали в полицейский участок и перестали этим заниматься, хм… На рассвете украдем неброскую машинку, пригоним сюда, а вечером ею воспользуемся. Полиция не станет так далеко искать пропажу. Да, рискованно ее вести по здешним дорогам, но если быстро и с верой в самое лучшее… – парнишка смущенно улыбался. Павел мрачно смотрел на своих подчиненных. Как же не хотелось никого из них терять! – А если не сработает? – вдруг засомневался Кривошеев. – Снова ждать сутки? А что изменится через сутки? – Не получится – останавливаем машину, убиваем водителя и кантуем полковника в лес. Павел поморщился. Остановить машину на коротком участке можно только выстрелом в водителя. А глушители не выдали. Придется оставлять группу прикрытия – тех же смертников… …Дважды ухнул филин – сигнал, что черный «Мерседес» выехал с территории объекта. Неподалеку завелся мотор, и старенький полуразбитый «Ситроен» выбрался из кустов и прикорнул к обочине. Оставалось молиться, чтобы в ближайшие три минуты не возникли посторонние. Небритый Андре выскочил из салона и бросился открывать капот. К машине уже спешила княгиня с распущенными волосами. Она разволновалась и споткнулась. – Графиня с испуганным лицом бежит к капоту… – задумчиво прокомментировал Кривошеев – лучше бы молчал, идиот! Нервы звенели и рвались. Почему он так переживал за эту печальную особу?.. Она была старше майора на пару лет и имела «вражеское» происхождение, но какое это имело значение?.. Ночью она оказалась поблизости. Свернувшись клубком, размеренно сопела. А он старался не дышать, чтобы ее не разбудить, и смотрел, как переливаются в лунном свете ее волосы… Теперь эти волосы развернулись во всей красе, рассыпались по плечам. Она распахнула свой элегантный замшевый жакет, расправила брюки, вытащив их из сапог. Оторвать глаза от этой женщины было трудно. Павел затаил дыхание… Действуйте же, господин оберст, вы должны поступить правильно! Когда «Мерседес» показался из-за поворота, мизансцена была готова. На обочине стояла машина с поднятым капотом, над ним склонилась женщина. Услышав звук приближающейся машины, она выпрямила спину и повернулась. Волосы взметнулись красивым каскадом – пусть давно не мытые, но зрелище все равно было эффектное. Умоляющий взгляд устремился на приближающуюся машину. Водитель «Мерседеса» сбросил скорость, но останавливаться не стал, медленно протащился мимо. Партизаны в отчаянии скрипели зубами… Пассажир что-то бросил водителю. В самом деле, рабочий день закончен, можно вспомнить, что жизнь прекрасна и удивительна! Шофер остановил машину, начал плавно сдавать назад. «Мерседес» остановился напротив «Ситроена». Распахнулась задняя дверь, из машины вышел мужчина среднего роста в полковничьей форме. Женское лицо озарилось очаровательной улыбкой – только русские женщины способны так пленительно улыбаться! Суровый арийский сухарь растаял, на лице полковника абвера нарисовалось нечто человеческое. Женщина шагнула к нему, стала что-то лопотать, путая немецкие и французские слова, и выразительно простирала руки к капоту. При этом делала недоуменное лицо и пожимала плечами. – Сама сломала машинку и удивляется, почему она не едет, – прыснул Генка и поперхнулся, обнаружив под носом кулак. Полковник сдержанно улыбнулся, тактично отстранил женщину и шагнул к машине. Водитель выбрался, тоже желая помочь, но полковник остановил его жестом и вразвалку обогнул капот, намереваясь сесть за руль «Ситроена». Княгиня продолжала излучать неподражаемую улыбку… Но когда за спиной полковника возник Андре Брюссак, некогда служивший в специальном подразделении, ее улыбка стала неубедительной. Андре обнял Брауха за горло и повалил в кювет. Одновременно атаке подвергся водитель – к нему подлетел шустрый Урсуляк и полоснул ему ножом по горлу. Водитель задергался, выпучил глаза. Он еще не умер, но Урсуляк уже схватил его за шиворот и поволок на обочину. Фельдфебель сучил ногами, вздрагивал. Партизаны повыскакивали из кустов. Вольский подхватил умирающего за ноги, вдвоем с Урсуляком они отнесли его за пределы дороги и бросили в кусты. Полковник сопротивлялся, извивался, как червь. Андре побагровел, сжимая ему горло. Павел отвесил полковнику хлесткую затрещину, тот откинул голову и лишился чувств. Андре расслабился и благодарно взглянул на майора. Подбежали Клаус Шенк и Генка Кривошеев, схватили полковника и поволокли в лес. Павел бросился к женщине, схватил ее за плечи. – Вы в порядке, Елизавета Юрьевна? – В чем дело, Павел Сергеевич? – удивилась княгиня. – Вы боитесь, нет ли у меня нервного срыва? О нет, все было прекрасно! Вы занимайтесь, не обращайте на меня внимания. – Павел Сергеевич, машина едет со стороны замка! – Из-за поворота с распахнутыми глазами вынеслась Снежана. – Будет здесь через пару минут! Словно сговорившись с подругой, с обратной стороны бежала и жестикулировала Мила – там тоже кто-то ехал! Полковника совместными усилиями забросили в кусты. Андре захлопнул капот, прыгнул за руль «Ситроена». Клаус Шенк прыжками понесся к «Мерседесу». Обе машины тронулись одновременно, съехали в кювет и понеслись к кустам, словно соревнуясь, кто быстрее доедет. Победила дружба – оба транспортных средства пробились через растительность и съехали в низину. За ними катились партизаны. Бежала, пряча на бегу волосы под шапку, княгиня Урусова. Дорога опустела. Машины встретились в той точке, где погиб водитель «Мерседеса». На кровь на дороге внимания не обратили. От замка пылил серебристый «Фольксваген», навстречу шел пикап с символикой почтовой службы рейха. Машины разминулись. Шум затих. Полковник задергался, ему заткнули рот рукой. Елизавета Юрьевна, помедлив, сняла с шеи элегантный шелковый шарфик. Андре с готовностью его схватил, скомкал, стал заталкивать языку в глотку. Полковник выпучил глаза – его, похоже, вырвало. – Уходим, мужики! – прошипел Романов, разоружая мертвого водителя. – Все в лес, бегом! И чтобы этот хрыч в погонах бежал быстрее ветра!  Глава 12 Что-то мешало радоваться, на душе скребли кошки. Группа в темпе двигалась через лес, полковника подгоняли. – Дожили до светлого дня, – бурчал Урсуляк. – Можно безнаказанно фрица пинать. Фон Браух глухо мычал, делал страшные глаза. На коротком привале ему связали руки, чтобы он их не распускал, вытащили и снова вставили кляп, дополнительно завязав рот платком. – Вы должны вести войну по правилам… – успел выдохнуть язык.