— Ох, система точно захвачена, — выдохнула Мелисса, голос которой звучал слишком воодушевленно, учитывая перспективу битвы с демоном в переполненном неконтролируемом метро. Особенно если вспомнить, как она боялась правительства всего минуту назад. Девочка сжала пальцами виски, на несколько секунд закрыла глаза и добавила: — У Цзэтянь говорит, что это наверняка демон, посланный Желтым императором, но мы должны суметь справиться с ним самостоятельно. — Нам, между прочим, потребуется пространство для сражения. — Саймон, поморщившись, скосил глаза на напирающих людей, которые тоже пытались заглянуть в кабину управления. — Я займусь этим, — сказала Мелисса. — Прикройте глаза! — Делай, как она сказала, — скомандовал Цинь Шихуан Заку через портальные очки. — Доверься мне! Мальчик сразу же прижал к стеклам руки. — Жи юэ дан кун! [6] — прошептала Мелисса. Виртуальные буквы субтитров отобразились прямо на его ладонях. Перевод гласил: Как солнце и луна в небе! Сверкнула ослепляющая вспышка света. Люди закричали. Мальчик почувствовал, как в него впилось еще больше локтей. — Ши гэ чжадань![7] — крикнул Саймон. Это бомба! Крики зазвучали резче, паника заполняла весь вагон. Давление на Зака ослабло. Звук шагов устремился прочь. Мальчик опустил руки как раз тогда, когда Саймон зажигалкой поджег небольшую деревянную дощечку. Затем он бросил ее вслед людям, которые спотыкались и наваливались друг на друга, спеша убраться подальше. — Офигеть! — крикнул Зак. — Все окей — я могу управлять огнем благодаря образу Тан Тайцзуна в «Славе Легенд». — Саймон взмахнул руками, словно колдуя. Дерево прогорало намного медленнее, чем обычно, хотя дало много дыма. В воздухе появилась шкала энергии Саймона — или шкала ци, как ее называли императоры. Во время полета мальчики отдохнули, и она была почти полной, но теперь начала медленно падать. Императоры объяснили, что ци — это китайский термин, обозначающий жизненную энергию, которая движет всем сущим. Если шкала достигнет нуля, то тело человека станет слишком слабым, чтобы удерживать его дух, и он умрет. — Это просто дымовая завеса, чтобы держать людей подальше. Но вам двоим придется взять на себя демонов! — Как? — вскрикнул Зак и тут же закашлялся, когда дым заполнил его легкие. — Я же сказала тебе: я справлюсь! — произнесла Мелисса по-английски, а затем продолжила на древнекитайском: — Це нэн чжи чжи жаньсюй саньу, и тебянь![8] Наложница сможет обуздать их, если у нее будет три предмета. Первый — железный кнут! Шкала ее ци была неполной и продолжала медленно истощаться. Вокруг руки заструились нити из туманного белого света. Они собрались в яркий, нечеткий кнут, который она тут же крепко сжала. — Что происходит? — крикнул Зак в микрофон своих портальных очков, не прекращая кашлять. — Это были чары? Заклинание? Что-то так себе заклинание! — Мы можем получить доступ к нашей самой могущественной магии, обратившись к самым известным легендам, — пояснил Цинь Шихуан. — Ослепляющая вспышка У Цзэтянь берет свое начало от ее имени, которое она придумала после того, как объявила себя императором. Это был совершенно новый китайский иероглиф, читаемый как «чжао», который означал «подобно солнцу и луне в небе». А ее оружие берет свое начало от… Однажды она заявила, что сможет приручить неукротимого жеребца, принадлежащего Тан Тайцзуну. Ее слова всех очень впечатлили, ведь на тот момент У Цзэтянь было всего четырнадцать, поэтому все запомнили эту историю. Зак наблюдал, как в тот же момент, когда Цинь Шихуан объяснил контекст, призрачный кнут в руке Мелиссы стал четче — теперь он больше походил на светящееся стекло, чем на расплывчатое пятно. Девочка хлестнула кнутом дверь кабины машиниста. Та содрогнулась, но не сломалась. — Если он не будет слушаться ударов кнута, то я разобью ему голову железным молотом! — пропела она на древнекитайском, используя гораздо меньше слогов, чем показывали субтитры Зака. Ее ци упала еще на одно деление. Кнут превратился в призрачный молот. — Это точные слова У Цзэтянь, — сказал Цинь Шихуан. — Эта фраза стала настолько известной, что, когда императрица или ее носитель произносят ее, они получают доступ к трем разным формам оружия. Брови Мелиссы были сосредоточенно нахмурены. Когда молот засиял ярче, превращаясь из прозрачного в материальный, ее ци стала истощаться быстрее. Она ударила им по двери. Маленькое стеклянное окошко разлетелось на миллион сверкающих осколков, а металл смялся как бумага. — Окей, теперь я понимаю, что ты имел в виду под «впечатляющим оружием»! — голос Зака поднялся на октаву. — А что насчет тебя? Нас? У нас есть свое оружие? — Да, но его можно вызвать при одном условии, а оно очень раздражающее. Девочка сможет справиться с демоном сама! Она обучена использованию магии У Цзэтянь. Мелисса сорвала обшарпанную дверь с петель. — Покажи себя, демон! В раскачивающийся вагон ворвался болезненный крик: — Нет, пожалуйста! Зак окаменел. Это был голос его мамы. — Помоги… помоги мне… — всхлипывала она из светящейся панели управления поездом. Он бросился вперед: — Мама!.. Молот Мелиссы снова стал прозрачным. Она ударила им по панели. Он прошел сквозь металлическую оболочку как фантом, не нанеся ей никакого урона, но мама Зака закричала от боли. Замигал красный свет. — Нет! — Зак схватил Мелиссу за талию. Они ударились о стену кабины, а затем рухнули на пол, их руки и ноги переплелись между собой. Она что-то прокричала ему, но он мог сосредоточиться лишь на мучительном плаче своей мамы. В его интерфейсе появилось ярко-оранжевое сообщение: (Цинь Шихуан): ЭТО НЕ ТВОЯ МАТЬ, ЭТО ВАНЛЯН, ДЕМОН-ОБМАНЩИК, КОТОРЫЙ МОЖЕТ ИМИТИРОВАТЬ ГОЛОСА. Зак сбросил портальные очки. Сообщение закрывало ему обзор. Его разум, казалось, был затуманен, и он мог думать только о своей маме. Красный свет раздувался, маня его. Он удерживал Мелиссу, чтобы она больше не причинила вреда его маме. Голоса влетали и вылетали из его ушей, будто он был неисправным радио. — Не навреди ему! — Тогда как ты прикажешь… Как бы Мелисса ни отбивалась от него, Зак крепко держал ее за ноги. Из ее горла вырвалось разочарованное рычание, за ним последовали слова: — Жи юэ дан кун! Зака ослепила самая яркая вспышка, которую он когда-либо видел. Вскрикнув, он отпустил Мелиссу и прижал руки к обожженным глазам. Мальчик услышал, как зашуршала ее одежда, когда она поднялась на ноги, а затем как удаляются ее тяжелые из-за босоножек на высокой платформе шаги. Когда он приподнял веки, перед глазами образовалась целая вселенная пятен и искр. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы перетерпеть боль. Но даже тогда он мало что увидел, кроме золотых пятнышек. По его лицу текли слезы. Мама издавала все новые крики боли, разрывая его сердце на части, но он ничего не мог с этим поделать. Когда его зрение наконец немного восстановилось, он увидел Мелиссу, снова и снова ударяющую своим прозрачным молотом по панели. Молот проходил сквозь нее, но пульсировал, соприкасаясь с красным светом, пока тот не вырвался из панели. Он принял форму маленького мальчика-монстра с черной кожей, красными глазами, огромными ушами и чрезмерно длинными руками, заканчивающимися острыми когтями. С гулким воплем он исчез. Помутнение в голове Зака пропало. Это была не его мама; с чего он вообще так думал? Она ведь находится в больнице в Америке, в штате Мэн! Мелисса обернулась, сверля его взглядом. Ее глаза сияли холодным ослепительно-белым светом. «Ой-ей». Зак вздрогнул и прижался к стене. Она подошла и низко наклонилась к нему. — Ты знаешь, какая последняя часть цитаты У Цзэтянь об укрощении жеребца? — Она держала молот перед его лицом. От него веяло холодом, как от глыбы льда. — «Если я ударю его по голове молотом, а он по-прежнему откажется подчиняться, то я перережу ему горло кинжалом». Итак, скажи мне: стоишь ли ты того, чтобы я марала свой кинжал? — Эй, Мэл, это уже слишком. — Саймон вошел в кабину и потянул Мелиссу за плечо. — Разве ты не видел, что сейчас произошло? — Она стряхнула его руку. — Его дух настолько слаб, что у него нет иммунитета даже к простым демонам! Если с этим ничего не сделать, подобное будет происходить и дальше! Как мы вообще куда-нибудь продвинемся, если придется постоянно беспокоиться? — Знаю, знаю, но нельзя его в этом обвинять, — мягко сказал Саймон. — К тому же у нас есть проблема посерьезнее… — он указал в заднюю часть вагона. Огонь и дым исчезли. Остальные пассажиры были настолько ошеломлены, что, казалось, находились в ступоре. Они столпились как можно дальше от ребят, будто вагон накренило и их стянуло в противоположный конец. Мелисса хмыкнула, и ее молот исчез. Растворился, как туман. Она выудила из рюкзака Саймона пульверизатор, сунув туда руку с такой силой, что мальчик согнулся пополам. — Ладно, займемся стиранием памяти. Она прошла между пустыми сиденьями, подняв бутылку перед собой. Пассажиры завизжали и еще теснее прижались друг к другу.